Формирование преподавательского состава Тобольской духовной семинарии XVIII века



В статье раскрывается процесс становления и развития преподавательского состава Тобольской духовной семинарии во второй половине XVIII века. Отмечается роль православного духовенства на начальном этапе становления семинарского образования в Сибири.

Ключевые слова: Тобольская духовная семинария, духовенство, преподаватели, образование, воспитание .

Политика просвещения Петра I охватывала многие направления жизнедеятельности российского общества, в том числе и религиозную сферу. В соответствии с «Духовным регламентом» 1720 года были созданы Духовные семинарии, которые обеспечивали грамотными людьми духовные, светские образовательные и гражданские учреждения. В этом важном процессе особая роль отводилась преподавателям духовных учебных заведений.

Духовные семинарии XVIII века не считались педагогическими учебными заведениями, поэтому в них не велась специальная подготовка выпускников к преподавательской деятельности. Однако, семинарии подготовили и выпустили много учительских кадров. Это объясняется тем, что образованных людей было крайне мало, и само наличие определенного уровня образования позволяло заниматься педагогической деятельностью [1, с.15–31].

Основным законом, по которому функционировали духовные семинарии XVIII века, был вышеупомянутый «Духовный регламент» архиепископа Феофана (Прокоповича), который прописывал общие черты работы подобных учебных заведений. Однако, на местах допускались существенные отклонения от правил «регламента». Открытая в 1743 году Тобольская духовная семинария прошла трудный и длительный путь становления образовательного процесса, у истоков которого стоял ректор, выпускник Киевской академии архимандрит Михаил, назначенный в 1758 году «с обязанностью обучать богословию, вероятно, сокращённым образом».

Долгое время Тобольская семинария не имела своего внутреннего устава, который четко бы прописывал требования к преподавателям, а также правила обучения и воспитания студентов. В 1773 году ректором Тобольской духовной семинарии был назначен штатный проповедник училищного Киево-Братского монастыря иеромонах Илия (Шумилевич), с именем которого связано упорядочение учебного и воспитательного распорядка Тобольской духовной семинарии [2, с. 523–529].

Архимандрит Илия издает документ «Мнение», в котором описывает необходимые правила для ведения успешного учебно-воспитательного процесса в духовной семинарии. В «Мнениях» излагалась не только методика учебного процесса в духовной школе, но и обязанности преподавателей семинарии. Устав предписывал педагогический принцип, на основании которого, преподаватели строили бы учебный процесс по изучаемой науке, постепенно переходя от простого к сложному. Преподаватели должны были ясно ученикам объяснить, в чем польза учения, «чтобы ученики видели берег к которому пловут». Педагогам следовало говорить между собой и с учениками исключительно по-латински. Они должны были давать добрый пример нравственности своим поведением, любить учеников и все «делать пред всевидящим оком Божиим, которым Бог на учительские труды смотря сделает учителей великими во царствии своем…». В процессе семинарского воспитания имели место и телесные наказания. Например, преподавателям рекомендовано провинившихся ограничить десятью ударами лоз. В соответствии с «Мнением» Илии, на уроки учителя должны являться строго по звонку и вести занятия строго до звонка, не задерживая учащихся. Надзор за обучающимися по данному уставу, возлагался преимущественно на преподавателей [2, с. 523–529].

Историография показывает, что первые два десятилетия функционирования Тобольской духовной семинарии преподавательский состав формировался медленно, но при этом, требования к его качеству соблюдались. Первыми преподавателями семинарии были ученые малороссы, за которыми митрополит Антоний II (Нарожицкий) посылал в Чернигов и Киев Енисейского архимандрита Димитрия Смеловского. Так, приехали в Тобольск Яков Волынский, Иван Блажиевский, Герасим Грачевич и иеромонах Пафнутий Даневский, позднее прибыл из Киева учитель риторики Матвей Миткевич. Преподавателем латинского языка с самого открытия семинарии был Якимович (отец Иван) [3, с. 333–334]. Таким образом, учителями в Тобольской семинарии были лица духовного звания (выпускники украинских духовных школ, Киевской академии, Александро-Невской главной семинарии, а впоследствии и самой Тобольской семинарии). С 1758 года в образовательный процесс был включен татарский язык, поскольку он был необходим для развития миссионерской деятельности [4]. Архивные документы содержат информацию, что сибирский митрополит Павел (Конюскевич), не найдя среди русскоязычного духовенства желающих заняться изучением татарского языка, привлек для этой цели крещеного татарина С. А. Корнильева, который ранее «состоял в магометанском законе и был муллою» [5, с. 177–178]. При преосвященном Варлааме, который занимал кафедру в 1768–1802 годы, в первый раз из Тобольской семинарии для продолжения богословского образования были посланы в г. Санкт-Петербург в Александро-Невскую высшую семинарию двое лучших студентов и с того времени отправление лучших студентов в духовные академии стало традицией. Это нововведение позволило улучшить комплектование преподавательских кадров семинарии в будущем [6, с. 79]. К 1784 году при ректоре семинарии, малоросе архимандрите Геннадии, числился коллектив из девяти учителей — «из сибирской нации». Все учителя были выпускниками Тобольской духовной школы, и только один из них —префект Лев Земляницын не был тоболяком [7, с. 424–436]. В 1799 году при ректоре семинарии архимандрите Михаиле Бурдукове, каждый класс семинарии был закреплен за наставником. Так, учителем философского класса был перфект Земляницын, учителем красноречия, математики и немецкого языка назначен Маневетов, учителем риторики был Бурдуков, поэзию и греческий язык преподавал Пономорев, синтаксимы учил Никитин, грамматику, историю и географию преподавал инспектор В. Попов, учителем инфимы был М. Попов, татарскому языку учил И. Гиганов, а пению — Киселев, комиссаром состоял священник Лукьянов, письмоводителем правления был Я. Андреев [8, с. 187–193]. Архивные документы содержат информацию о подготовке учителя татарского языка И. Гиганова «обучался в Тобольской духовной семинарии, а в недалеком от Тобольска расстоянии находящихся юртах обучался татарскому и персидскому диалектам» [9].

Таким образом, в конце XVIII века численный состав преподавателей Тобольской духовной семинарии насчитывал немногим более 10 человек. Преподавательские должности по всем предметам заняли выпускники семинарии. К 1800 году численность преподавателей семинарии дополнилась учителем риторики Мансветовым «яко испытанному в знании, прилежании и благоповедении…», учителем греческого языка стал студент философии Т. Ситниковов «который с прилежанием упражнялся в познании онаго языка и оказал хорошие успехи», учителем рисования принят мещанин П. Мисюрев. Способные студенты на постоянной основе восполняли преподавательские должности. «Желающих обучаться рисовальному искусству оказалось из риторики 4, поэзии 2, синтаксимы 3 и инфимы 3 ученика. По распоряжению ректора, они должны были заниматься во вторник в 10 часов и в субботу в 2 часа пополудни» [8, с. 187–193].

Ректор семинарии уделял особое внимание моральному облику преподавателя. Так, «не совсем мягкие» замечания ректора были направлены на учителей, которые «не всегда стояли на высоте своего звания». В этой связи правление во главе с ректором системно боролись с проступками нерадивых учителей. Например, в 1800 году вышло постановление по семинарии, обязывавшее преподавателей не опаздывать на занятия и не отменять их. Средствами воздействия на недопущения дисциплинарных проступков, в семинарии были как административные наказания (выговор, порицание, увольнение), так и материальное наказание в виде «взыскания месячного жалования в приход на бедных семинаристов» [10, с. 106–122]. Благодаря системной работе ректоров, к концу XVIII века в семинарии был выстроен устойчивый учебный процесс, сложились правила преподавания дисциплин, сформировались принципы профессиональной учительской этики. Уже на рубеже веков в семинарии составлялись «показания, какие были классы, каким порядком и в какие дни и часы учение было преподаваемо». «Показаниями» предусмотрены требования к обучению в классах богословия, философии, риторики, пиитики, математики, иностранного языка (греческого, немецкого, татарского), рисовального искусства, катехизиса, истории и географии, арифметики, красноречия, а также высшей, средней и низшей грамотности [10, с. 106–122]. «В деле преподавания учителя должны были руководствоваться особыми инструкциями», которые составляло правление семинарии и преосвященство. Например, инструкция учителю и катехизатору учеников фары 1801 года содержала следующие позиции: «1) В классе быть во все учебные шесть дней недели по утру по два часа, а после обеда в понедельник, среду и пяток по три часа. 2) Обучать латинскому чтению, русскому и латинскому письму, катехизису и отчасти правописанию. 3) В рассуждении чтения и правописания особливо рекомендуется учителю способ обучения, в народных школах наблюдаемый; для сего надобно иметь ему всегда перед глазами книжку: Краткое руководство учителям народных классов. 4) Касательно катехизиса оный преподавать ему во вторник и один только час, а в четверг ту лекцию повторить, задать между тем на уроке выучить через неделю наизусть из проговоренного или написанного кратко и ясно самонужнейшее, и то не более, как в десяти строках состоящее…5) Смотреть за всеми вообще учениками, чтобы они без его ведома никуда не отлучались из семинарии, чтобы в часы учебные занимались предметами школьными….6) Емуж заведывать и русскую школу…. Для сего дать…список детей…Нужно иметь журнал, в коем означать, кто, когда поступил в школу, что в какой день или по крайней мере в неделю выучил» (Ф 156 № 33 1801) Таким образом, можно отметить, что преподаватель семинарии был наделен определенными обязанностями по воспитанию, контролю, обучению, по ведению учебной документации [10, с. 106–122]. Воздействовать на нерадивых учеников преподаватели семинарии могли с помощью особого педагогического приема: провинившемуся ученику вручался так называемый «калькулюс» — чистый листа бумаги в футляре. Семинарист должен был носить это футляр до тех пор, пока не обнаруживал ошибки в ответе у кого-то из своих товарищей; если подобного не происходило, то он уносил злосчастный футляр с собой в спальню [11, с. 83–88].

Существенной проблемой в становлении Тобольской духовной семинарии на протяжении XVIII века оставалось ее материальное положение. Содержание преподавателей семинарии было скромным — от 10 до 25 рублей в год. Тяжелое положение отражалось на их морально-психологическом состоянии, что приводило к нарушению дисциплины и снижению качества преподавания. Однако, несмотря на экономические проблемы, руководство семинарии и епархии изыскивали возможности поддержать коллектив и повысить профессиональный уровень преподавателей.

Таким образом, в период становления Тобольской духовной семинарии в ее стенах трудились одни из лучших представителей сибирского духовенства XVIII века, многие из которых были просветителями, писателями, публицистами, учеными. Так, например, в стенах семинарии преподавали или проходили обучение такие известные ученые, краеведы, общественные деятели, как историк Сибири и поэт П. А. Словцов — выпуск 1788 года, архимандрит РПЦ, педагог и ректор Пермской духовной семинарии Иероним Кирилов — выпуск 1786 г. Можно с уверенностью утверждать, что к началу следующего века в Тобольской семинарии был сформирован устойчивый образовательный процесс, который осуществлял профессионально подготовленный преподавательский состав, владеющий известными на то время способами обучения и воспитания, а также ведения учебной документации. Правление семинарии изучали и внедряли опыт работы передовых столичных духовных семинарий, что привело к существенным преобразованиям уже в первые годы XIX века.

Литература:

1. Нечаева Л. В. Православные духовные школы Западной Сибири в XVIII веке (К 300-летию духовной школы в Сибири) // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2005. № 11, 15–31.
2. Бирюков Н. Тобольская семинария при ректоре архимандрите Илии Шумилевиче (1773–1784 г.)// Тобольские епархиальные ведомости. — 1914. — № 29. — С. 523–529.
3. Недосеков А. Антоний II Нарожницкий, Митрополит Тобольский и Сибирский // Тобольские Епархиальные ведомости. 1892. № 15–16. С. 333–334.
4. ГУТОГА в г. Тобольске. Ф. 156. Оп. 3. Д. 31. Л. 1.
5. Софронов В. Ю. Подготовка миссионеров в тобольской духовной семинарии В XVIII-XIX ВВ / В. Ю. Софронов // Историко-педагогический журнал. — 2014. — № 1. — С. 177–187.
6. Тобольская епархия. Архипастыри Тобольской епархии. Омск, Типография А. К. Демидова, 1892. Ч. 2. Отдел первый. С. 79.
7. Бирюков Н. Очерки из истории Тобольской Духовной Семинарии. Тобольская Семинария в 1791 году// Тобольские епархиальные ведомости. — 1903. — № 17. — С. 424–436.
8. Бирюков Н. Очерки из истории Тобольской Духовной Семинарии. Тобольская Семинария в 1791 году// Тобольские епархиальные ведомости. — 1905. — № 13. — С.187–193.
9. ГУТОГА в г. Тобольске. Ф. 156. Оп. 4. Д. 2631. Л. 12.
10. Бирюков Н. Очерки из истории Тобольской духовной семинарии. (По архивным данным). // Тобольские епархиальные ведомости. 1906. № 6. С. 106–122.
11. Софронов, В. Ю. К вопросу о духовном образовании в Западной Сибири в XVIII — XIX вв / В. Ю. Софронов // Вестник Тобольского государственного педагогического института им. Д. И. Менделеева. — 2009. — № 10. — С. 83–88.