Статья посвящена анализу эволюции международных отношений в период с 1919 по 1939 гг. В этой связи в ней рассматриваются исторический контекст формирования, документально-правовой фундамент и организация Версальско-Вашингтонской системы, для того чтобы проследить, как державы приходили к пониманию необходимости перемен в методах международного регулирования. Таким образом, данная система международных отношений выделяется как уникальное явление со своими особенностями и ключевыми принципами, которые впоследствии были взяты в качестве основы, модифицированы и затем успешно использованы уже в Ялтинско-Потсдамской системе.
Ключевые слова: Версальско-Вашингтонская система, международные отношения, Первая мировая война, Лига Наций, принципы мирного урегулирования, Версальский договор, Вашингтонская конференция.
Поддержание миропорядка весьма сложный процесс, каждый участвующий элемент в котором тесно взаимосвязан с другим. Для удобства регулирования общего механизма акторы международных отношений разрабатывают особые правила — принципы, которым все страны должны следовать для сохранения баланса сети «межгосударственных переплетений». Начало этому было положено в 1648 году по окончании Тридцатилетней войны, когда сложилась первая, Вестфальская, система международных отношений. Она установила принципы поведения государств на столетия. Среди них такие, как государственный суверенитет, незыблемость государственных границ, национальные государства, разделение внутренней и внешней политики, баланс сил и регулирование отношений между государствами через заключение договоров. Эти ключевые пункты сформировали Вестфальскую модель, являющуюся основой современного мироустройства. На замену Вестфальской системе в XIX веке пришла Венская со своими особенностями и доработками. Тем не менее, она не предотвратила развязывание Первой мировой войны, ознаменовавшей новый этап в развитии международных отношений. В попытке предотвратить возможность для начала другой кровопролитной войны ведущие державы приступили к формированию новой системы международных отношений — Версальско-Вашингтонской. Она в значительной степени отличалась от предшествующих ей систем, но на практике оказалась несовершенной и привела ко Второй мировой войне. При этом это нисколько не умаляет ее значимость. Напротив, неудачные попытки стабилизации миропорядка помогли странам понять и проработать все недочеты и применить имевшийся опыт для функционирования Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений, плоды которой актуальны и сегодня. Версальско-Вашингтонская система показала государствам важность многостороннего сотрудничества, причем уже не только в рамках Европы, но и в других регионах.
Современные международные отношения во всех их проявлениях и сложностях приняли соответствующий облик в результате изменений всех предшествующих им систем, учета их ошибок и положительных результатов, а также особенностей реакций систем на те или иные решения на исторических примерах. Версальско-Вашингтонская система просуществовала феноменально недолго и стала, пожалуй, самой неэффективной из всех. Именно поэтому рассмотрение структуры данной системы вызывает интерес и сейчас, чтобы не допустить повторения подобной ситуации в будущем.
Что же представляет из себя Версальско-Вашингтонская система? Как она зарождалась и что на это повлияло? Постараемся ответить на эти вопросы в настоящей статье.
11 ноября 1918 года закончилась Первая мировая война — война, которая унесла жизни около 10 миллионов солдат, разрушила четыре некогда могущественные империи и стала причиной серьезных экономических и социально-экономических последствий. Материально-технические, финансовые и людские ресурсы воевавших стран оказались на исходе, перевод промышленности с мирных рельсов на выпуск продукции военного сектора и сокращение производства средств массового потребления привели к дестабилизации экономики; пришло в упадок и сельское хозяйство. На фоне такой ситуации запустился процесс обострения общественно-политической напряженности в пользу распространения пацифистских настроений. Тяготы военного времени не только породили в умах людей мысли об отрицании войны как таковой, но и вызвали волну протестов против собственных правительств, поскольку именно последние препятствовали завершению боевых действий, показывая несостоятельность в вопросе достижения победы и оттягивая заключение мира. В конечном итоге все это подтолкнуло как общественные движения, так и политические силы государств к осознанию необходимости прекращения череды кровопролитий, разрушений и объединения усилий для восстановления всеобщего порядка и создания новой системы международных отношений. Тем не менее, после такого первого глобального вооруженного конфликта тысячелетия, так или иначе затронувшего тридцать восемь из существовавших на то время пятидесяти девяти независимых государств, потребовались годы, чтобы завершить общее установление мира. За 5 лет державы заключили Версальский, Сен-Жерменский, Нейиский, Трианонский, Севрский и Лозаннский договоры.
Версальский мирный договор [2] был составлен исключительно державами-победительницами, без участия страны-агрессора, поэтому это был «продиктованный мир». Немецкая делегация могла представить один комплект письменных замечаний относительно пунктов документа. Некоторые из них были приняты, но в конечном итоге Германия должна была подписать уже готовый исправленный вариант под угрозой возобновления военных действий в противном случае. Договор был заключен в том самом месте, где в 1871 году было провозглашено создание объединенной Германской империи. Кроме того, условия договора, хотя и были выработаны на почве трудно достижимого согласия между сурово настроенной французской стороны и более склонными представителями США и Англии, по сути своей стали унизительным бременем Германии. Страна лишилась 13 % своей территории, потеряв промышленно важные районы; ее стратегическое положение, статус великой державы были сильно подорваны, а экономический, финансовый и военный потенциалы оказались на грани кризиса. Версальский мир, на практике перечеркнувший провозглашенные ранее демократические идеалы будущего урегулирования, для тысячи немцев послужил образцом несправедливости и вызвал подъем реваншистских идей. Иными словами, договор и его составители собственноручно подготовили свежую почву для нового военного конфликта, поэтому часто именно это называют одной из предпосылок распространения нацизма в Германии.
Стоит отметить, что постановления Версальского договора, в особенности касающиеся возвращения ряда аннексированных земель, а также мирные договоры, заключенные с другими побежденными странами, хоть и способствовали образованию большого количества независимых государств, все же не исключали возникновение в будущем территориальных споров и конфликтов. В качестве яркого примера можно привести решение вопроса Польши, по которому Германия сохранила ряд земель с польским населением, но при этом оказалась разделена образованием «польского коридора», а Польша, в свою очередь, получила территории, по большей части заселенные немцами. Вдобавок, условия Трианонского и Нейиского договоров [1] были унизительными для Венгрии и Болгарии соответственно. Союзные державы выдвинули этим странам жесткие требования. Так, в результате всех территориальных переделов за границами Венгрии оказалось около 25 % венгров, а Болгария потеряла все свои завоевания в ходе Первой мировой войны и некоторые довоенные территории. Сен-Жерменский договор [1] наглядно представил несостоятельность принципа самоопределения, декларированного Версальским миром. От Австрии были отторгнуты владения с этническим австрийским населением, и ей было запрещено под любым предлогом объединяться с Германией, что шло вразрез с вышеназванным принципом. Севрский договор с Турцией не только лишил страну ряда этнических земель и выхода к морю, но и установил режим капитуляций, фактически предоставляя иностранным государствам право вмешиваться во внутренние дела Турции [1]. Такой договор, на деле нарушавший национальные интересы государства, вызвал волну возмущений его народа (в связи с чем был отвергнут Правительством национального собрания) и спровоцировал военные действия за возвращение Турции в этнических границах. Позже он был официально отменен и заменен Лозаннским договором, который хоть и стабилизировал возникшую напряженность, но отнюдь не исправил общее положение дел в долгосрочной перспективе. Только после ратификации Лозаннского договора мир наконец был официально восстановлен.
Тем временем державы, заинтересованные в стабилизации послевоенного положения в Тихом океане, встретились в 1922–1923 гг. в Вашингтоне и заключили ряд договоров, направленных на установление на прочной основе статус-кво на Дальнем Востоке. Так, «Договор четырех держав» юридически оформил партнерство стран в бассейне Тихого океана на основе принципов коллективных гарантий и безопасности [3]. В то же время при нарушении условий соглашения его подписантами никакие санкции против них не предусматривались. Отсутствие, согласно «Договору четырех держав», союзнических и военных обязательств, равно как и положения о санкционных мерах, значительно снижало эффективность Вашингтонского порядка. Данный договор носил исключительно региональный характер, в то время как следующий договор, «Договор пяти держав», имел международное значение [3]. Его важность исходила из ограничения морского вооружения, причем не только в рамках тихоокеанского, но и всего мирового флота держав. Соглашение способствовало снижению предельного тоннажа крупных судов и калибра корабельных орудий, что предполагало сокращение уже построенного или строившегося линейного флота и снижение военной напряженности, возможной в связи с развернувшейся тенденцией к наращиванию военно-морского арсенала. Тем не менее, у договора была и обратная сторона: его статьи распространялись только на отдельные виды морского вооружения, по неуказанным в них направлениям страны по-прежнему могли наращивать свою мощь, а это снижало действенность соглашения как средства разоружения. Третий основополагающий договор — «Договор девяти держав» — положил начало развитию международных отношений на Дальнем Востоке в послевоенный период [3]. Он предусматривал свободную торговлю и беспрепятственное проникновение иностранного капитала в любую часть территории Китая, что стало безусловной дипломатической победой США (при своем экономическом лидерстве и утверждении принципа «равных возможностей» они в полной мере претендовали на доминирование на китайском рынке). Тем не менее, политика в решении китайского вопроса носила отчасти противоречивый характер. Требования Китая о полном признании своего суверенитета, возвращении ему всех арендованных территорий не были удовлетворены. Так, Япония вернула Китаю Цзяочжоу и вывела войска из Шаньдунской провинции, но отказалась обсуждать судьбу Порт-Артура и Дайрена и выводить войска из Южной Маньчжурии. Англия передала Китаю Вэйхайвэй, но сохранила права на полуостров Цзюлун и Гонконг. В целом соглашение девяти государств можно рассматривать как позитивный шаг в решении китайской проблемы, поскольку он так или иначе снял некоторые ограничения суверенитета Китая, исключил господство принципа разделения страны на сферы влияния, ставившего Китай в положение зависимого государства, эксплуатируемого другими.
Все эти основополагающие договоры, а также сопутствовавшие им второстепенные соглашения составили правовой фундамент сложившейся Версальско-Вашингтонской системы. Из этого вытекает первая особенность системы: ее трансформация носила революционный характер, поскольку она сложилась в результате крупного военного конфликта. Версальско-Вашингтонский миропорядок оформил новую расстановку сил (причем здесь в определении статуса великой державы высокую роль играл фактор победы в войне за великодержавную гегемонию), при которой количество стран-столпов системы увеличилось до 7 (по сравнению с Венской), и такой численный состав великих держав отличался относительной стабильностью. Лидерство же в системе закрепилось за США, Великобританией и Францией. Второй отличительной чертой системы являлись уход от принципа «евроцентричности» мира и расширение международно-политической арены на просторы Азиатско-Тихоокеанского региона с включением неевропейских государств, США и Японии, в процессы «международной игры».
В качестве другого немаловажного момента в характеристике Версальско-Вашингтонской системы можно выделить ее непоследовательность. Под этим подразумевалось использование как демократических, так и традиционных принципов мирного урегулирования. Первые были связаны с развитием пацифизма в обществе и тенденцией к усилению национально-освободительного движения, а также с осознанием необходимости изменения системы международных отношений в либеральную сторону и создания для этого специальной международной структуры. В соответствии с этими принципами происходило признание независимых государств, образовавшихся после распада четырех империй, провозглашение независимости и территориальной целостности Китая, попытки сокращения морского вооружения. Кроме того, в данном контексте можно говорить о переходе к формализации структуры управления Версальско-Вашингтонской системы и увеличении роли международных организаций и международного права в связи с образованием Лиги Наций — инструмента сохранения статус-кво в системе международных отношений. Несмотря на введение в практику межгосударственных отношений подобных демократических принципов на деле в приоритете по-прежнему оставались консервативные методы. Условия Версальского мира в своей подкорке носили унизительный характер, закрепляя господство стран-победительниц на побежденными. Главным средством координации международных отношений оставался силовой метод, наиболее проявившийся в ультиматумах Германии и интервенции в Россию. Учреждение мандатной системы стало лишь формальным прикрытием сохранившейся колониальной системы. Таким образом, многие демократические постановления отличались декларативным характером и не были подкреплены действительными гарантиями. Так, при рассмотрении территориальных вопросов великие державы во многом исходили из собственных геополитических интересов, дискриминируя положения побежденных. Их решения относительно границ новообразованных государств нередко шли в разрез с принципом национального самоопределения. Например, в результате всех изменений в Чехословакии из 15 млн. общего населения оказалось 3 млн. немцев, 1 млн. венгров и 500 тыс. поляков. И такая картина наблюдалась во всех возникших суверенных образованиях, что позже вылилось в череду локальных конфликтов: греческо-болгарский за Восточную Фракию, венгеро-румынский за часть Трансильвании, германо-польский за Верхнюю Силезию, германо-французский за Саар и т. д. Что касается Лиги Наций, она была фактически подконтрольна Великобритании и Франции и содействовала укреплению их господствующего положения. США, ставшие инициатором создания и активным «строителем» организации, не вступили в нее, а вскоре вновь вернулись к политике изоляционизма, что значительно подорвало основы Лиги Наций и всего миропорядка. В совокупности с англо-французскими противоречиями и отсутствием крепкой договорно-правовой базы системы, деятельность организации не стала по-настоящему эффективной. Тем не менее, уже само наличие таких демократических принципов являлось немалым шагом на пути к усовершенствованию международной системы.
В качестве четвертой особенности Версальско-Вашингтонского порядка можно выделить асинхронность в трансформациях в европейской и дальневосточной подсистемах, когда изменения в одной подсистеме со временем вызывали волну новых трансформаций в другой, что приводило к дестабилизации всей системы. Наконец, сложившаяся система международных отношений изначально была неустойчивой и лишь определила перерыв между двумя мировыми войнами. Она способствовала нарастанию противоречий: между державами-победительницами и побежденными, порождая среди последних стремление к реваншу и переделу мира; между самими гарантами мировой стабильности (Великобританией и Францией, США и Великобританией, Японией и США, Италией и Великобританией с Францией); между великими державами и СССР, проявившееся в игнорировании интересов последней; между малыми европейскими странами; между метрополиями и мандатными территориями. При наличии стольких групп разногласий неспособность этих стран установить прочный и долговечный порядок является вполне естественной.
Отсюда вытекает еще одна отличительная черта Версальско-Вашингтонской системы. Она исходит из того, что при такой масштабности имевшихся противоречий особую роль сыграло соперничество главных игроков политической арены. Речь идет о премьер-министре Великобритании Д. Ллойд Джордже, президенте США В. Вильсоне и премьер-министре Франции Ж. Клемансо. Каждая из этих фигур отличалась амбициозностью, решительностью, желанием добиться лучшего исхода дел для своей страны. Отчасти поэтому некоторые вопросы не могли решиться или должным образом рассмотреться, в связи с чем их обсуждение часто откладывалось, а консенсус в долгосрочной перспективе так и не достигался. Более того, именно по той причине, что лидерам порой весьма трудно было прийти к компромиссу, многие формулировки основополагающих договоров послевоенного миропорядка отличались расплывчатостью и абстрактностью, оставляя простор для их толкований.
С этим пунктом тесно связан тот факт, что ключевые участники-строители Версальско-Вашингтонского мироустройства нередко по-разному понимали цели и задачи своей деятельности, собственную роль в некоторых процессах. Здесь можно провести параллель с вышеупомянутым утверждением о сочетании в системе демократических и империалистических принципов. Например, большинство высших представителей европейских стран придерживались традиционных методов урегулирования, опасаясь повторения ужасов прошедшей войны, и ставили национальные интересы во главу угла, тогда как американский лидер мечтал о верховенстве универсальных моральных принципов на глобальном уровне и стремился действовать на мировой арене согласно этим ценностным установкам. Похожая атмосфера царила в Азии, где внешнеполитические цели Японии основывались на модифицированной трактовке доктрины Монро под названием «Азия для азиатов», сталкиваясь с ориентирами США, колеблющимся от вмешательства в дела других государств к изоляционизму.
Отмечая проблему количественного соотношения проблем утвердившейся системы международных отношений, нельзя не упомянуть об их сложности и широкой вариативности. По многим вопросам Парижской и Вашингтонской конференций зачастую было очень тяжело договориться, поэтому их обсуждение всячески выносилось за рамки дискуссий, переносилось на другие конференции. В итоге с каждым разом их противоречивость только усиливалась, создавая целый ком новых проблем. На переговорах в Версале таковыми стали вопросы территориального передела Европы, суммы репараций, определения европейской политики в отношении России. На встречах в Вашингтоне в 1921–1922 гг. трудности вызвали определение предела военно-морского вооружения и границ действия режима «открытых дверей» в Китае.
В конечном итоге непрочность Версальско-Вашингтонской системы нашла свое практическое подтверждение в серии международных кризисов 1920–1923 гг., которые затем привели к еще одному глобальному конфликту XX века — Второй мировой войне.
Литература:
- Богатуров, А. Д. Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918–2000 / А. Д. Богатуров. — М.: Московский рабочий, 2000. — 243 c.
- Ключников, Ю. Н. Версальский мирный договор. Итоги империалистической войны, серия мирных договоров / Ю. Н. Ключников, А. В. Сабанин. — М.: Литиздат, 1925.
- Сабанин, А. В. Вашингтонская конференция по ограничению вооружений и Тихоокеанским и Дальневосточным вопросам 1921–1922 г. / А. В. Сабанин. — М.: Литиздат НКИД, 1924. — 142 c.
