Политическое устройство римской Республики и религиозные её составляющие в равной степени были подчинены вопросу «сохранения республики», то есть укреплению её устойчивости и реализации политической доктрины Древнего Рима, доктрины римского превосходства, pax Romana. Обе эти сферы (властная и сакральная), а также жречество, светские группировки, само общество Рима — и патрицианская элита и плебейская масса — всё это находилось в сложнейшей системе взаимодействия. Ни один из институтов, составлявший суть римского общества не действовал отдельно. Он либо сам участвовал в процессе формирования управленческих действий, либо являлся неотъемлемой частью одной из участвующих систем. В частности, магистраты Рима, имея светский абсолют власти империум (в разной степени или вовсе исключая его), не обходились без ритуальной части, обеспечивающей преемственность принципа проведения магистратами «воли богов» для общества, да и общей сакрализации власти, что было важно для политической системы Рима как в царский период, так и до времён поздней республики. В то же время «публичное жречество», жреческие коллегии, отвечавшие как раз за религиозные составляющие политической власти, обеспечивали сохранение религиозных традиций, наполнявшие все эти вышеозначенные ритуалы оправления политической власти. Со своей стороны, общество Рима, отражающее архаичную общину древнего полиса, прошедшую путь цивилизационного усложнения внутреннего взаимодействия и стратификации самого общества на социальные слои, делегировало полномочия обоим означенным сферам через систему выборности магистратов и заведённую на точно такую же электоральную выборную базу, или на подтверждение полномочий теми же магистратами жреческую структуру римской Республики.
Таким образом все государственное устройство римской Республики получало сакральное связующее в виде религиозно-обрядового содержания, выполнявшее сразу несколько функций.
Первое- легитимизация власти относительно общества римской Республики, его духовных основ. Сакрализованная власть как нельзя лучше отвечала общественной концепции «благочестивого Рима», его духовного превосходства над миром и значит и власть должна была быть прямым отражением этой идеи, обозначая непосредственную волю богов в политическом управлении Рима, в частности Рима республиканской эпохи. Эту идею красиво выразил Цицерон в речи «Об ответах гаруспиков», произнесенной перед сенатом: «Каким бы высоким ни было наше мнение о себе, отцы-сенаторы, мы не превзошли ни испанцев своей численностью, ни галлов силой, ни пунийцев хитростью, ни греков искусствами, ни, наконец, даже италийцев и латинов внутренним и врожденным чувством любви к родине, свойственным нашему племени и стране; но благочестием, почитанием богов и мудрой уверенностью в том, что всем руководит и управляет воля богов, мы превзошли все племена и народы» [2, С.8]
Вторая функция-наличие сакрального регулятора в политической системе. Роль жречества в ранней истории Рима наверняка была значительно более возвышенной, относительно периода Республики. Имеют место предположения о правящей роли жречества в ранней истории Рима. В эпоху Республики статус жречества и в целом религиозного служения уже плотно находился под контролем светской власти. [2, С.393] Однако же система реализации властных полномочий и сама система функционирования всей политической системы настолько была пронизана религиозной составляющей, что само участие в отправлении этих «государственных» обрядов делало жрецов, прежде всего «ведущих» жреческих коллегий (авгуров, понтификов и в меньшей степени фециалов) своеобразными регуляторами политической деятельности. Правильность обращения с сакральной составляющей становилась важным аспектом политической карьеры в Риме.
Важную функцию религиозная часть системы политического управления для Республики обрела в период расширения границ и обретения новых территорий. Функция эта относилась к разряду «скрепляющих» в плане единства политической власти на растущей территории Рима. «Государственные» обряды, свойственные властным институтам Рима, совершаемые высшими магистратами, отправлялись исключительно в Риме. Границы Республики росли, многие «новые римляне» никогда не были и не поимели бы возможности в будущем посетить Рим. Однако единство некоторых религиозных традиций, в частности ауспиции соответствующего вида в провинциях Рима становились знаком идентичности с общей римской культурой. Даже обсуждение «результатов» римских жертвоприношений и ауспиций делались элементом духовного единения для «Римского мира». [3, С.34]
Перечисленные функции, наиболее явные, напрямую упоминающиеся в источниках, не двусмысленно отмечаемые и подчеркиваемы. Помимо них существовали и иные аспекты взаимоотношения сакральной и политической сферы Рима времён Республики. Это эпоха, когда наиболее ярко проявила себя именно политика, став главной движущей силой государственного строительства и внешнеполитических векторов движения. Как уже отмечалось, светская власть стала ведущей. «Развитие» электоральных институтов настолько осложнило систему выборов, что превратило принцип полисной демократии в фикцию. Теперь власть осуществлялась мощным взаимодействием групп и союзов, порой за пределами властных магистратов и Сената. Сейчас бы они носили название «партий». Но формально религиозно-обрядовая составляющая играла важную роль. На начальном этапе республиканского периода, возможно сохраняя остатки сакрального первенства со времён «царского Рима», во времена поздней Республики становясь просто инструментарием в политической борьбе. Эти процессы не могли не отражаться на политических карьерах государственных деятелей. Они становились фактором их формирований. Этот фактор использовали, этих аспектов политической деятельности добивались, они становились частью политической жизни.
Гай Юлий Цезарь. Продукт ещё республиканской политики, ставший в последствии проводником процессов, похоронивших эту форму государственного правления. Свою карьеру он строил в эпоху, что можно назвать закатом Республики. Удар по «римской демократии» уже нанёс Сулла своим бессрочным диктаторством «для укрепления устоев Республики» и титулом «император», пока ещё по прежнему почётным воинским титулом, но уже с тенью того самого абсолютного империума , что наполнит его в недалёком будущем. Карьера Юлия строилась в рамках существующих республиканских традиций на фоне ожесточённой открытой и под ковёрной борьбой разных группировок за власть и влияние на магистраты. Какую же роль сыграли религиозные аспекты в строительстве его карьеры, в пути к властному Олимпу?
Начать с того, что семья Юлиев, относившаяся к древнему патрицианскому роду, относившаяся по статусу к всадникам, была глубоко религиозной. Гаю пророчили место жреца Юпитера. Эта задача потребовала целого плана действий и цель всего этого-обеспечить социальное благополучие ребёнка (на тот момент Гаю 13 лет), которое несмотря на множество ритуальных ограничений вполне мог обеспечить этот титул. Одно из этих ограничений-полный отказ от общественной жизни. [1, С.8] Но процесс посвящения был отложен на будущее. Пожалуй, это, а также то, что влияние и благосостояние семьи Юлиев упало, сохранило для Рима великого политика.
Следующим обращением к религиозной сфере стало участие в состязании за место Великого Понтифика, верховного жреца Римской Республики. В начале 63 г. до н. э. это место освободилось в связи со смертью Квинта Цицилия Метила Пия. Древний обычай предусматривал кооптацию в отношении этой должности. Однако постепенно это стало прерогативой голосования в трибах. Понтифик избирался голосами 17 из 35 триб. Луций Корнелий Сулла в начале 80ых годов до нашей эры вернул обычай кооптации, замены без обращения к избирателям, голосами членов коллегии понтификов. Но перед смертью Пия обычай трибутного голосования вновь стал главенствующим. Цезарь считал для себя это очень важным. Об этом свидетельствует нешуточная борьба, в которую он вступил ради поста Великого Понтифика с двумя более знатными конкурентами. Отметим, что на тот момент он был уже довольно известным политиком в Риме и его действия подчинялись политическому прагматизму действующей системы. Этот пост предназначался для представителей знати и отличался от других государственных должностей тем, что был пожизненным, в то время как срок пребывания на других важнейших постах составлял один год — назначали на пост великого понтифика одного человека, а не двоих и не группу лиц. Обладатель этого поста, никоим образом не лишённый возможности занимать другие должности, становился главой жречества и получал полномочия для решения вопросов священного законодательства. Поскольку в Риме они тесно переплетались с политикой, такой пост являлся значимым фактором в достижении политического успеха и источником поддержки.
Гай Юлий Цезарь победил и занял этот пожизненный пост. Он получил возможность контролировать сакральную часть всего обрядового комплекса, сопровождавшего реальную политику Римской Республики. Вместе с тем он оставался соискателем светских должностей, которые он довольно упорно обретал всю свою карьеру, возносясь всё выше в иерархии магистратской власти. И он естественно использовал этот пост в своих интересах. В частности, в деле сенатора Гая Рабирия, жребий выбора судей для процесса над ним в результате обряда пал на Цезаря, заинтересованного в определённом исходе дела. [1, С.42]
Вообще же должность верховного жреца Рима дала Цезарю идеальный политический статус-кво. Он получил относительную независимость от инструментария сакральной составляющей политической системы, которые как говорилось ранее довольно широко использовались в политической борьбе, как «необоримые» в определённой ситуации аргументы «за» или «против». Должность Великого понтифика и до этого использовалась как политический инструмент, Юлий Цезарь показал. что обладание этим титулом отвечает главной задачи властной борьбы-концентрация в одних руках обоих составляющих политической системы-религиозно-сакральную и светскую магистратную. Использование этой высокой религиозной должности в совмещении с магистратскими не было чем-то из ряда вон выходящим. Это была сложившаяся практика. Предшественник Цезаря Квинт Цецилий Метелл Пий стал верховным понтификом в 81 году до нашей эры. В 80 году он стал консулом Римской Республики и далее по отбытию срока должности консула стал проконсулом Дальней Испании в 79–71 гг. до нашей эры. Гней Домиций Агенобарб стал Верховным Понтификом в 103 году до нашей эры, а затем последовательно занимал должности претора, консула и цензора Римской Республики. То есть действительно должность Великого Понтифика, занимая вершину жреческой иерархии к концу эпохи Республики окончательно обрела представительскую функцию. По-прежнему являясь частью религиозной сферы общественной жизни и, в частности, «государственной» религии она была накрепко интегрирована в политическую систему.
Приведённые примеры взаимодействия и взаимовлияния двух сфер сакрально и политической, пример карьеры Юлия Цезаря, упоминания свидетельств римских историков открывают довольно сложную картину, отображающую многоступенчатую взаимосвязь сакральной и светской системы политической власти в Римской Республике. Она брала свои начала из царских времён Древнего Рима, когда сила жреческого влияния была велика. По ходу развития истории Римской Республики влияние это снижалось по мере расширения светского политического плюрализма внутри политической системы. Авторитет элитарной светской власти становился всё более высоким и решающим. С одной стороны, она защищала себя, усложняя электоральные институты избрания магистратной власти, хотя и позволяла плебейским низам вводить во власть своих представителях вплоть до высших эшелонов. С другой стороны, понижала авторитет жречества, превращая обрядовую часть в ординарность. Однако полностью отринуть религиозную составляющую эта элитарная власть, в основном представлявшая интересы патрициев, не могла, поскольку религия для римского общества являлась важнейшей духовной составляющей культуры. В прочем такая политика в отношении религии не могла пройти для патрицианской республиканской власти даром. Духовное возрождение римского общества, возврат к религиозным традициям, обращение к богам. Всё это стало и тем, что похоронило Республику и одним из столпов, на которых вознеслась Римская Империя.
Литература:
- М. Грант. Юлий Цезарь. Жрец Юпитера. /пер. Замятин О. В.). М: Центрополиграф., 2003. 350 с.
- Сморчков А. М. Религия и власть в римской республике: жрецы, храмы, магистры. М: РГГУ., 2012. 604 с.
- Шайд Джон Римская религия и духовность //ВДИ.2(245)., 2003.
