Автор статьи проводит выявление и анализ существующих проблем исполнительного производства с учетом существующей правовой действительности.
Ключевые слова: проблемы исполнительного производства, федеральная служба судебных приставов, судебные приставы исполнители.
Исполнение судебного акта сущностно представляет собой одну из важнейших стадий, завершающих гражданское судопроизводство в силу того, что именно на этом этапе происходит достижение цели возбуждения такого производства, фактическое удовлетворение интереса взыскателя, что, в частности, влечет восстановление прав потерпевшей стороны.
Значение исполнительного производства крайне ярко подчеркивается в деле ЕСПЧ «Хорнсби против Греции» «…право на судебную защиту стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства позволяла, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось недействующим к ущербу одной из сторон, в связи с чем исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как неотъемлемая часть правосудия» [1]. На основании этого можно указать, что ненадлежащее осуществление исполнительного производства и существующие проблемы претворения в жизнь судебных решений в данной сфере не только ограничивают реализацию фундаментальных целей гражданского судопроизводства, порождают хаотичность в гражданском обороте, но и неизбежно влечет неустойчивость экономического положения субъектов права, и подрывает авторитет судебной власти. Все многочисленные бюрократические процессы, неминуемо опосредующие осуществление правосудия, должны вытекать в стадию неизбежного исполнения таких решений.
Если обратиться к статистической отчетности Федеральной службы судебный приставов (далее — ФССП) [2] можно выявить, что на период за 2019–2020 гг. судебными приставами-исполнителями было взыскано около 6 % долгов в отношении дел с участием в качестве должника юридических лиц и около 14–16 % долгов в отношении дел с участием в качестве должника физического лица. Большинство дел прекращается по основаниям нормы 46 статьи Федерального закона от 02.10.2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», а именно в связи с невозможностью взыскания из-за отсутствия имущества у должника, на которое может быть обращено такое взыскание, а также если все законом предусмотренные меры по поиску имущества оказались безрезультативны [3].
В связи с такими критически низкими показателями эффективности данной деятельности ФССП, что является вполне закономерным явлением в связи с общей процессуальной, бюрократической и фактической нагрузкой лежащей на судебных приставах, многочисленным количеством дел, исполнение которых должно осуществляться в надлежащие сроки, а также иными значимыми факторами затрудняющими реализацию функций исполнительного производства, все чаще взыскатели прибегают к услугам коллекторских агентств, что сущностно свидетельствует о неэффективности взыскания задолженности через ФССП [4, с. 52.].
В науке в качестве основной причины неэффективности деятельности ведомства признают отсутствие детально проработанного законодательства в сфере исполнительного производства, а также коллизионность норм существующего правового регулирования стадии исполнения с иными положениями процессуальных кодексов, а также с нормами материального права. [4, с. 52] Для устранения данных проблем предлагается принятие нового кодифицированного акта, унифицирующего регулирование согласно существующей правовой действительностью, в том числе и более строгое согласование данного нового акта с иными процессуальными кодексами, а также актами иной отраслевой принадлежности с материальным правом.
Отмечается, что принятие и разработка такого законодательного акта должна осуществляться не посредством «вкрапления и улучшения норм исполнительного законодательства», но благодаря современным тенденциям правового регулирования, результатам новейших исследований в сфере исполнительного производства, всестороннем анализе существующей правоприменительной практики, а также зарубежного опыта регулирования и алгоритма гармоничной инкорпорации такого опыта в российскую правовую действительность.
Так, хотелось бы обратить внимание на пример, уже ставший хрестоматийным, подчеркивающий размытость и абстрактность имеющихся формулировок данных в ст. 64 ФЗ «Об исполнительном производстве». Так пункт 5 данной статьи предусматривает возможность судебного пристава-исполнителя, с разрешения в письменной форме старшего судебного пристава, входить в жилые помещения без согласия должника. В трактовке глагола «входить» отсутствует единое понимании данного правомочия, соответственно и практика по данному вопросу весьма противоречива. Кроме того, как отмечается рядом ученных, не разрешен вопрос об основании такого «входа» в жилое помещение, занимаемое наряду с должником и членами его семьи, права которых нарушаются без достаточных оснований, ведь в отношении данных лиц не ведется процедура принудительного исполнения. В доктрине отмечается, что более справедливым в такой ситуации было бы санкционировать такое проникновение посредством выдачи судебным органом специального разрешения при наличии законных и фактических оснований для такого процессуального действия.
Если обратиться к зарубежному регулированию сферы исполнения судебных актов, так во многом система принудительного исполнения сформировалась под влиянием западных стран, в частности США, однако в противовес такой системе государственного подхода в сфере принудительного исполнения в некоторых странах имеет место переход на негосударственное регулирование такой деятельности. Например, последняя присуща правовой системе Франции, где функции исполнения судебных актов возложена на специальных частных судебных исполнителей, контроль за деятельностью которых осуществляется посредством специфического государственного института именуемого «судьями по исполнению» [5, с. 6, 7]. Помимо этого, в науке высказывается позиция, что России может вполне успешно заимствовать опыт Люксембурга, где существует система действия частных приставов на основании выдаваемых специальных разрешительных документов — лицензий. [6, с. 19].
Такое внедрение позволило бы снизить нагрузку на ФССП и, следовательно, повысить эффективность исполнения, потому что во многом такая низкая результативность объясняется загруженностью каждого конкретного пристава-исполнителя. Отметим, что с принятием Федерального закона «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», вступившего в силу 01.01.2017 г, который упорядочил деятельность коллекторских агентств, определил порядок взаимодействия коллекторов с должниками, контроль за коллекторскими агентствами осуществляет ФССП. В соответствии с данным законом взыскивать долги вправе только те организации, которые состоят в специальном реестре. Это можно назвать неким аналогом Люксембургского регулирования, однако лицензирование все же представляется нам более надежным способом регламентации такого рода деятельности в т. ч. в связи с повышенной ответственностью в случае нарушений положений закона.
В зарубежной практике активно используются стимулирующие такие меры как средства побуждения должника к погашению задолженности. В качестве таких мер можно назвать, например, уведомления кредитной организации о неплатежеспособности клиента, лишение (прекращение) лицензии на занятие определенным видом деятельности и т. п. [7, с. 44].
Ряд ученых последовательно отстаивает позицию введения в качестве меры принуждения к исполнению требований исполнительных документов арест должника. Данная санкция представляется им эффективной в силу наличия активно применяемого опыта западных стран. Их позиция состоит в том, что такая радикальная мера применима в случае неэффективности иных мер принуждения, в случаях, когда другим способом понудить должника к исполнению не представляется возможным. Однако стоит отметить, что такого рода жесткие меры не должны чрезмерно ущемлять субъективные и базовые права граждан, предусмотренные Конституцией, федеральным законодательством, а также иными нормативно-правовыми актами, имеющими фундаментальное для жизнедеятельности человека значение.
В заключении хотелось бы отметить, что для эффективного реформирования сферы исполнительного производства и решения существующих проблем следует постоянно подвергать всестороннему анализу ежегодные статистически данные представляемые ФССП, помимо этого следует обращать внимание на особенности законодательного регулирования и правоприменительную практику в сфере исполнения судебных актов, ведь именно на основании этих факторов, свидетельствующих о результативности исполнительного производства, формируются дальнейшие тенденции развития данное института.
Литература:
- Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 марта 1997 года (жалоба N 18357/91)
- Ведомственная статистическая отчетность Федеральной службы судебных приставов за 2019–2020 г. // https://fssp.gov.ru/statistics/
- Федеральной Закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»
- Грицай, О. В. «О совершенствовании процедуры исполнительного производства в Российской Федерации» // Юридический вестник самарского университета. — 2017. — № 1. — С. 52.
- Кузнецов E. H. Исполнительное производство Франции: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. — 26 с.
- Улетова Г. Д. Проект Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей». 2-е изд., перераб. и доп. СПб., 2006. — 173 с.
- Грицай О. В. К вопросу о мерах принудительного исполнения в исполнительном производстве // Арбитражный и гражданский процесс. — 2006. — № 4. — С. 43–47.
