Современный период жизни государства и общества чрезвычайно сложен. Одним из существенных препятствий на пути проведения политических, социальных и экономических реформ в России является преступность, динамические показатели которой являются уже несколько лет неблагополучной. В современном обществе одним из факторов ухудшения криминогенной обстановки на территории России является нарастающая вооруженность и открытая демонстрация оружия. В повседневной жизни прочно укоренилось большое количество преступлений с применением оружия, профессиональная подготовка преступных группировок, вооруженное противостояние правоохранительным органам и т. д.
Проведя ретроспективный анализ можно увидеть, что не всегда данное явление находилось под запретом. Регулирование правил оборота оружия на территории России имеет очень глубокие корни своего развития. Законодательство в данной сфере в различные исторические этапы, постоянно подвергалась различным изменениям.
В Древнерусском государстве, в силу неразвитости общественных отношений и уголовного права, законы того времени не рассматривали общественную безопасность как объект уголовно-правовой охраны. Однако в памятниках российского уголовного законодательства имелись отдельные предписания, согласно которым уголовно наказуемым признавались деяния, причинявшие вред имущественным и личным интересам граждан и одновременно нарушали общественное спокойствие, порядок функционирования социальных институтов — церкви, суда и др. Уже в законодательных актах Древней Руси уже содержались нормы, устанавливающие ответственность за неправомерные деяния в отношении оружия. Так, оружие в качестве предмета правонарушения в русском уголовном праве было указано в «Русской Правде». В положениях Краткой редакции Русской Правды законодатель в ст. 13 закрепляет: «Аще поиметь кто чюжь конь, любо оружие, любо портъ, а познаеть въ своемь миру, то взяти ему свое, а 3 гривне за обиду» [1].
Ст. 34 Пространной редакции Русской Правды закрепляет: «Если у кого пропадет конь, оружие или одежда и он объявит о том на торгу, а после опознает пропажу в своем городе, то взять ему свое наличием, а за ущерб платить ему 3 гривны» [2].
То есть, согласно данной норме собственник утраченного коня или вещи (оружие, одежда) должен публично объявить о пропаже, после чего, если он обнаружит ее в чужом владении, то имеет право получить обратно, а так же получить материальное возмещение ущерба за обиду в размере трех гривен. Таким образом, оружие здесь рассматривается как предмет преступления против собственности.
Статья 28 главы VII Соборного уложения включала норму, которая определяла: «Того, кто служит в полке, украдет ружье, бить нужно кнутом нещадно, а то, что украл, необходимо изъять у него и отдать тому, у кого он украл» [3].
То есть, хищение оружия являлось квалифицированным составом только в случае наличия специального субъекта-ратника и потерпевшего- ратника. Необходимо подчеркнуть особенность объекта преступления, предусмотренного ст. 28 главы VII Соборного уложения. Хищение огнестрельного оружия у ратника посягало на общественные отношения по поводу службы.
Следующим этапом развития оборота оружия явилось принятие Соборного уложения 1649 года, которое устанавливало более четкие правила оборота оружия в России. В данном источнике указывались правила для населения и правила, установленные для определенных сообществ. В особенности отмечается выделение особого вида ремесленников-оружейников, которым разрешалось производить и реализовывать оружие частным лицам.
Поскольку Соборное Уложение не содержит иных норм по поводу хищения огнестрельного оружия, можно сделать вывод, что если хищение совершалось в отношении гражданского лица, то квалифицировалось как обычное хищение имущества и относилось к преступлениям, посягающим на отношения собственности. Таким образом, при хищении оружия не у ратников преступник посягал на общественные отношения по поводу права собственности, а при хищении оружия, указанному в ст. 28 главы VII Соборного уложения, преступник посягал на общественные отношения по поводу службы.
В период правления Петра I принимается Артикул Воинский 1715 г., который рассматривал оружие, в основном, как главную принадлежность солдата, вследствие чего большинство норм, которые устанавливали права, обязанности и запреты в отношении обращения с оружием адресовались именно солдатам [4].
В толковании же к артикулу 59 давалось пояснение, что «оружия суть самые главнейшие члены и способы салдатские, чрез которые неприятель имеет побежден быть. И кто ружье свое не бережет, оный худой знак своего салдатства показует, и малую охоту иметь означится, чтоб свою должность надлежащим образом в бою отправлять; того ради пристойно есть оного такожде жестоко наказать, который салдату в том вспомогает, ибо он тем салдата к службе своего Государя негодна чинит» [5]. То есть, можно сделать вывод, что данное преступление следует рассматривать как преступление, посягающее на боеспособность армии.
Что касаемо статуса огнестрельного оружия у гражданских лиц, то он не претерпел существенных изменений. Данный вывод можно сделать исходя из того, что Артикул не содержал в себе преступлений, связанных с хищением либо незаконным приобретением оружия гражданскими лицами (не у солдата).
В период правления Петра I оружие оставалось в гражданском обороте. Это подтверждается указом 1718 года. В этом году был издан указ «О запрещении на дворах и по улицам стрельбы под взысканием штрафа», который содержал в себе следующее положение: «В Санкт-Петербурге всяких чинов людям объявить, чтоб на дворах и по улицам из ружья ни из какого днём и ночью не стреляли окромя тех, кому указом велено будет, того ради, что многие стреляют с пулями и дробью, от которого стреляния ныне явилось повреждение; и дабы впредь от такого стреляния какого людям повреждения и убийства и пожару не учинилось, а буде кому для забавы выстрелить и те б люди выходили стрелять за слободы в поле, где жилья нет» [6].
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что в части вопросов ответственности за преступления против собственности, в том числе за хищение огнестрельного оружия, продолжало действовать Соборное уложение. Как и до принятия Артикула воинского, при хищении оружия у гражданских лиц преступник посягал на общественные отношения по поводу права собственности. Если же совершается хищение солдатом вверенного ему огнестрельного оружия, то такое преступление посягало на боеспособность армии.
Параллельное действие Артикула воинского и Соборного уложения прекратилось принятием Свода законов Российской империи в 1835 году. Том XV Свода содержал Уложение о наказаниях уголовных и исправительных.
Статья 354 тома XV Свода законов Российской Империи устанавливала ответственность за растрату вверенного по службе имущества. Оружие приравнивалось к любому другому имуществу, вверенному по службе [7].
Первые Уголовные кодексы РСФСР 1922 в главе VI «Имущественные преступления», и 1926 гг. в гл. VII с аналогичным названием, так же закрепляли состав хищения собственности, в том числе хищение оружия и боеприпасов, находящихся в собственности частных лиц, и данное посягательство относилось к преступлениям против собственности.
Институт специальных видов хищения фактически начал формироваться в УК РСФСР 1960 г., причем не в начальный период его действия, а несколько позднее. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 июня 1967 г. дополнил УК РСФСР 1960 г. статьей 218.1, предусматривающей хищение огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ [8]. Следует отметить, что субъект данного преступления был общий — физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Таким образом, сфера действия данной нормы не ограничивалась рамками военной службы. Форма хищения могла быть любой. Деяние было отнесено к преступлениям против общественной безопасности, тем самым признавалась высокая степень опасности данного состава преступления для общественных отношений.
УК РФ 1996 г. криминализировал хищение оружия ст. 226 УК РФ в гл. 24 «Преступления против общественной безопасности». При этом предмет данного преступления был достаточно широко определен, а так же был закреплен обширный круг квалифицирующих признаков данного преступления [9].
Таким образом, уже в законодательных актах Древней Руси уже содержались нормы, устанавливающие ответственность за неправомерные деяния в отношении оружия. Ст. 13 Краткой редакции Русской Правды и ст. 34 Пространной редакции Русской Правды закрепляли оружие в качестве предмета хищения и относились к преступлениям против собственности. В Соборном Уложении 1649 г. хищение оружия являлось квалифицированным составом только в случае наличия специального субъекта-ратника и потерпевшего-ратника и относилось, исходя из названия главы VII «О службе всяких ратных людей Московского Государьства» к преступлениям, посягающим на отношения по поводу службы. Если хищение совершалось в отношении гражданского лица, то квалифицировалось как обычное хищение имущества и относилось к преступлениям, посягающим на отношения собственности. В период правления Петра I в Артикуле Воинском 1715 г. устанавливалась дифференцированная ответственность за растрату оружия и военного обмундирования солдатом. Данное преступление, исходя из содержания артикула 59, посягало на боеспособность армии. Что касается статуса огнестрельного оружия у гражданских лиц, то он не претерпел существенных изменений по сравнению с Соборным Уложением 1649. Данный вывод можно сделать исходя из того, что Артикул не содержал в себе преступлений, связанных с хищением либо незаконным приобретением оружия гражданскими лицами (не у солдата). Свод законов Российской Империи устанавливал ответственность за растрату вверенного по службе имущества. Оружие приравнивалось к любому другому имуществу, вверенному по службе. Уголовное уложение 1903 г. закрепляло норму о хищении казенного оружия, однако законодатель определил данную норму к преступлениям против собственности.
Институт специальных видов хищения фактически начал формироваться в УК РСФСР 1960 г., причем не в начальный период его действия, а несколько позднее. Хищение оружия стало преступлением против общественной безопасности. В советский период до принятия этого кодекса специальные нормы о хищении огнестрельного оружия, боеприпасов, отсутствовали и относились к преступлениям против собственности (за исключением хищения огнестрельного оружия и боеприпасов, принадлежавших РККА). УК РФ 1996 г. криминализировал хищение оружия ст. 226 УК РФ в гл. 24 «Преступления против общественной безопасности». При этом предмет данного преступления был достаточно широко определен, а также был закреплен обширный круг квалифицирующих признаков данного преступления.
Таким образом, история уголовного законодательства в сфере противодействия незаконному обороту оружия неразрывно связана с установлением правил этого оборота государством. При этом, первыми правилами выступали нормы обычного права, которые и защищались властными уголовными запретами. В силу специфики объекта оборота — оружия, законодательное регулирование испытывало влияние двух сил: технического совершенствования производства оружия и политической ситуации, при которой использование оружия приобретало то или иное значение. Следует учитывать, что исторически первыми формами некорыстного оборота оружия являлись его обращение в условиях военной службы. Однако еще более ранним объектом уголовной охраны выступало использование оружия конкретным лицом. При рассмотрении оружия, как имущества, соответствующие отношения по использованию и обороту оружия можно рассматривать как вещные и обязательственные. Подводя итог, можно сказать, что регулирование оборота оружия в российском законодательстве имеет богатую, насыщенную историю. В самых ранних памятниках национального законодательства мы можем найти нормы, касающиеся этих предметов и действий с ними. Это говорит о том, что оружие всегда находилось в центре внимания государства и общества. Важность установления порядка его оборота, а также ответственности за нарушение этого порядка была очевидна ещё тысячу лет назад. Нормы права в сфере некорыстного оборота оружия носили как запретительный, так и предписывающий характер. Их субъектами выступали так же различные категории лиц. Объектами же охраны могли выступать совершенно разные общественные блага.
Литература:
- Краткая редакция Русской Правды // Древнерусская литература URL: http://drevne-rus-lit.niv.ru/ (дата обращения 21.11.2021)
- Пространная редакция Русской Правды // Древнерусская литература URL: http://drevne-rus-lit.niv.ru/ (дата обращения 21.11.2021)
- Соборное Уложение 1649 года // Исторический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова URL: http://www.hist.msu.ru/ (дата обращения 27.11.2021)
- Задоян.А. А. Незаконный оборот оружия в дореволюционном уголовном праве России // Российский следователь. — 2011. — № 18. С. 4 URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 23.11.2021)
- Артикул воинский 1715г. // Военная литература URL: http://militera.lib.ru/ (дата обращения 23.11.2021)
- Беляев И. Б. Законодательство об огнестрельном оружии // Юристъ — Правоведъ. — 2008. — № 6. — С.5. URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 10.02.2022).
- Свод законов Российской Империи // Официальный интернет-портал правовой информации URL: http://pravo.gov.ru/ (дата обращения: 10.02.2022).
- Указ Президиума ВС РСФСР от 1 июня 1967 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР URL: https://base.garant.ru/ (дата обращения: 15.02.2022).
- Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. Закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ [ред. от 25.03.2022] // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25. Ст.2954.
- Меньшиков, М. Д. История развития российского уголовного законодательства об ответственности за незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств / М. Д. Меньшиков. — Текст: электронный // Научная электронная библиотека elibrary.ru: [сайт]. — URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=36769284 (дата обращения: 19.05.2022).
