В статье рассматривается ключевой мотив сновидений в кинофильме А. Тарковского «Иваново детство». Сновидения играют важную композиционную роль, вводят философские темы, демонстрируют, что автор использует мифологические аллюзии и верит в победу добра над злом.
Ключевые слова : мотив, сновидение, кинофильм, «Иваново детство», А. А. Тарковский.
Кинофильм «Иваново детство» (1962) [2] режиссера А. А. Тарковского был снят по повести В. О. Богомолова «Иван» (1958) [1]. В центре обоих произведений — подросток Иван, который служит разведчиком в годы Великой Отечественной войны и регулярно совершает опасные рейды в тыл врага. В кинофильме появился важный мотив, отсутствовавший в повести В. О. Богомолова — мотив сновидений, который раскрывает вечные и философские темы.
Мотив — это минимальный, неделимый и повторяющийся элемент сюжета. Комбинации мотивов составляют сюжет произведения. Общепризнанным показателем мотива является его повторяемость. Мотив выполняет следующие функции: 1) сюжетообразующая роль мотивного события, 2) ритмообразующая, 3) смыслообразующая.
А. А. Тарковский с помощью мотива сновидений Ивана выводит действие в ирреальную сферу. В фильме изображаются четыре сновидения подростка Ивана. У Богомолова в повести «Иван» нет сцен, где бы герои переместились в воображаемое пространство. Действие происходит только «здесь и сейчас». В сновидениях Ивана в фильме Тарковского светит солнце, герой и его семья — мать и сестра (в реальности погибшие от рук фашистов) живы, они смеются, улыбаются, проводят время вместе. В этом ирреальном пространстве сновидения нет войны, нет застилающего небо дыма. Сны Ивана содержательны в интерпретации режиссера: в них часто фигурирует светлый берег реки, кадры солнечные, ослепляющие, много живой природы, умиротворения. Это пространство резко отличается от пространства реальности, войны.
Каждое сновидение сопровождается в фильме лирической музыкой, которая, по мере событийности во сне — нарастает, становится громче и тревожнее, предвещая беду или трагедию. На этом примере, обращаясь к теории киносемиотики Ю. М. Лотмана [3, с. 288.], мы можем сказать, что в фильме взаимодействуют три уровня: словесный, изобразительный, музыкальный. На словесном уровне изображена коммуникация, диалоги героев, на изобразительном — демонстрируется череда кадров (визуальная картинка), в музыкальном сопровождении. Три уровня и создают художественный целостный мир «Иванова детства».
Первое сновидение начинается со сцены кукования кукушки в лесу. Иван смотрит на круг паутины, которая висит на пихте. Из-за куста на него посматривает молодой козленок. Иван бежит по поляне и одна из бабочек улетает от героя — мальчик поднимается над землей, буквально парит, чего не может быть наяву и летит выше, руками касаясь ветвей деревьев. При виде колодца герой опускается на землю. Оказывается вблизи обрыва, кукушка продолжает куковать. Яркий солнечный свет слепит мальчика. По дороге идет мать Ивана. Он пьет воду из ведра, которые приносит его мать. К миру реальному героя возвращает пулеметная очередь и с криком: «Мама!» он просыпается. Во сне — много жизнетворного: природа, солнце, бабочки, кукушка, козленок. Все вокруг расцветает, много растительности, свободные просторы, здесь нет места войне. Это радостный и живой мир, а в реалиях зритель видит лишь выжженные поля, разруху и слышит тишину, где даже птицы не поют.
Второе сновидение Иван видит, когда засыпает на кровати в землянке. Зритель его видит внутри колодца на кровати, оставаясь во тьме, камера плавно поднимается наверх, откуда Иван и его мать смотрят вглубь колодца. Они видят себя в отражении воды на дне колодца. Следом Иван оказывается в воде колодца и старается руками зацепить отражение солнца. Доносится немецкая речь. Когда отражение исчезает, Иван поднимает голову и видит, как на него сверху летит материнский платок. Доносится хлопок от выстрела оружия и Иван словно проваливается в эту тьму колодца, за которой следил до этого. Мать остается на светлой стороне, а герой зовет ее из тьмы. Его мама к тому времени лежит без чувств около колодца. Из ирреального мальчик вновь возвращается в реальность. Мир показывается в отражении: Иван смотрит из ночи в день и наоборот. Мир отражается, словно в зеркале, только зеркало это переворачивает все наоборот. Они оба, два Ивана, не могут существовать одновременно. Кто-то должен заснуть, чтобы проснулся другой. Засыпая на дне колодца, Иван оказывается снаружи, но, тем не менее, остается на темной стороне жизни в физическом воплощении. Таким образом, создается впечатление некоего переворота мира, искажения, зеркала, близости двух сторон — тьмы и света.
В третьем сновидении: едет повозка по яблоневому саду с яблоками, в которой сидит Иван и его младшая сестра. На дорогу сыплются плоды из-за того, что кузов переполнен. Гремят раскаты грома и сверкает молния. В продолжении поездки играет мелодичная музыка с нотами тревожности. Иван подаёт яблоко сестре, но девочка отвергает его. Из ветхозаветной мифологии известно, что яблоко — это символ познания добра и зла. Как будто Иван предложил мудрость, знания, жизнь сестре, которая не принимает от него этого дара. Яблоко несет в себе значение спасения, вечности. Яблоко — это плод древа жизни, плод бессмертия. Иван предлагает яблоко девочке — предлагает ей эти дары, но она отказывается. Мы можем предположить, что Иван хотел бы спасти сестру, он желает воскрешения сестры, но сестра отвергает этот дар, так как ее возвращение к жизни, в земную реальность невозможно. Повозку за собой ведут лошади, олицетворяющие в мифологии силу, благородство и красоту. В один момент яблоки рассыпаются по песчаному берегу. Мы можем интерпретировать содержание этого сновидения как потерю плодов из райского сада, как потерянный рай.
Четвертое сновидение завершает кинофильм: герой пьет из ведра воду, на него смотрит его мама. Иван уже пил воду из ведра в первом сновидении. Вода — источник жизни и в биологии, и в мифологии разных стран. Эта сцена как будто символизирует возрождение героя. Мать героя уходит вдоль берега, машет рукой Ивану. Несколько детей играют вблизи обгоревшего одинокого старого дерева. Можем предположить, что даже в ирреальном есть напоминания из другого, реального мира. Дети играют в прятки, Иван считает около обгоревшего дерева. Можем предположить, что эти дети — жертвы фашистов, но сейчас они все оказались в одном пронизанном светом месте.
Из-за старой коряги на берегу выглядывает сестренка Ивана. В этот момент музыкальное сопровождение меняется. Если до этого была лирическая и спокойная мелодия, то на фоне дерева — нарастающая и тревожная. Иван бежит по берегу вдоль глади воды за своей сестрой, уходя к солнцу, обгоняя девочку. Они оба бегут по глади воды. Кадр выстроен так, что создается впечатление, будто герой действительно бежит по поверхности воды, к тому же Иван уходит все дальше от берега, а уровень воды не поднимается. Он бежит туда, где светло, в другой мир, где персонаж обретёт вечный покой. Финальный кадр перекрывается стволом черного дерева, как напоминанием из реального мира войны.
Тарковский в кинофильме с помощью сновидений создает двоемирие, разделяет мир на такие сферы как: свет и тьма, доброе и злое. Дважды сновидения прерываются на взрывах и автоматных очередях, которые будят героя и сигнализируют, что помимо того ирреального, светлого есть еще и темное, реальное. Идеальный мир, желанный для Ивана и его условия доминируют над реальным неидеальным, где господствует война. Герой стремится к идеальному, но каждый раз реальность его буквально выхватывает из сновиденческого пространства.
Сны по своей структуре придают кинофильму ритм и динамику. Хронометраж сновидений: 1) две минуты, 2) полторы минуты, 3) около двух полных минут, 4) три с лишним минуты, на нем и завершается фильм. То есть длина сновидения по ходу действия увеличивается. Сновидения играют важную роль в композиции: они появляются на стыке переломных, важных сцен кинофильма. Второй сон наступает после того, как Иван впервые заснул в землянке, после того как прибыл к Гальцеву. А третий до того, как начнется ключевое событие — переправа, из которой Иван больше не вернется. Сновидения создают кольцевую композицию произведения. Сны — это своего рода еще и монтажный ход перехода от одного смысла к другому.
Таким образом, мотив сновидений существенно расширяет границы художественного пространства и времени произведения, создавая двоемирие, вводя сферу метафизического бытия вечности, показывая зрителю философский бытийный масштаб происходящего, обнажая болевые точки и открывая потаенные смыслы автора, верящего в победу добра над злом, жизни над смертью.
Литература:
- Богомолов В. О. Иван. — 1958. — URL: https://librebook.me/ivan (дата обращения: 23.05.22).
- Иваново детство. Кинофильм реж. А. Тарковского. 1962. — URL: https://www.youtube.com/watch?v=aRkPoF7iVGc&t=331s (дата обращения: 23.05.22).
- Лотман Ю. М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики // Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб.: Искусство — СПб, — 2005.
