В статье рассматриваются границы реализации прав на свободу мысли, слова и массовой информации с учётом их соотношения с правами на защиту чести, достоинства и деловой репутации. Автором проводится разграничение описательных и оценочных суждений, анализируются законодательно установленные требования к работе средств массовой информации в целях соблюдения прав на защиту чести, достоинства и деловой репутации, исследуются пределы критики публичных лиц с учётом подходов Европейского Суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации.
Ключевые слова: честь, достоинство, деловая репутация, свобода слова, средства массовой информации.
Свобода мысли, слова и прессы — одна из основ демократии. Право каждого беспрепятственно высказывать свои взгляды и убеждения, возможность средств массовой информации заниматься поиском, получением и распространением информации есть одно из важнейших отличительных черт демократических обществ.
Указанное право закреплено Законом РФ от 27.12.1991 № 2124–1 «О средствах массовой информации», где провозглашен принцип: поиск получение, распространение массовой информации не подлежат никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены федеральным законом. Кроме того, сформулирован запрет цензуры, то есть обязательного предварительного согласования материалов средств массовой информации в каких-либо государственных органах, за исключением случаев, когда должностные лица выступают авторами публикации или дают интервью. [1]
Тем не менее свобода мысли, слова и прессы никогда не была, и фактически, не может быть абсолютной. В Европейской Конвенции о защите прав человека и Конституции РФ указаны условия, которые могут ограничивать принцип свободы самовыражения и массовой информации. Например, это интересы национальной безопасности, охраны государственной тайны, общественного здоровья и нравственности, защита репутации или прав других лиц. Таким образом, данные ограничения можно считать некоторыми объективно необходимыми изъятиями из принципа свободы слова, мысли и массовой информации.
Именно поэтому проблема соотношения свободы мысли, слова и СМИ с такими правами как защита чести, достоинства и деловой репутации носит актуальный характер.
Статьёй 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова. Сама свобода мысли и слова подразумевает под собой и право на свободное распространение информации. [2] Статьёй 152 ГК РФ предусматривается возможность защиты и, как следствие, привлечения к гражданской ответственности за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лица. Согласно ст. 1 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» под информацией стоит понимать — сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления. [3] Одновременно с вышеуказанным, осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации), в частности достоинство личности, охраняемое государством (ч. 1 ст.21 Конституции Российской Федерации).
Тем самым можно прийти к двум выводам. Порочащие сведения — тоже информация. Из этого следует, что тема свободы слова и распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию если не взаимосвязаны, то тесно сопряжены. Одним из способов, который позволяет высказываться свободно является распространение оценочных суждений.
При анализе судебной практики и её развития можно выяснить, что одной из проблем при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации является разграничение описательных и оценочных суждений. Описательное суждение фиксирует какое-либо событие, когда при проведении некоторых активных действий можно чётко установить, что оно произошло, а по-другому назвать такое событие фактом. Оценочное суждение не подлежит по своей сути проверке и его справедливость, и истинность не подлежат доказыванию, так как его основой выступают субъективные взгляды. [4]
Длительное время в российской судебной практике глобальной разницы между оценочными суждениями и фактами не проводилось, однако впоследствии в российское право всё больше внедрялся подход Европейского Суда по правам человека. В связи с этим интерес представляет дело «Лингенса против Австрии», где было сформулировано, что при анализе разных текстов надо исходить из разграничения утверждения о фактах и оценочных суждений. Учитывая, что оценка не поддаётся какой-либо объективной проверке, привлечение к ответственности за высказывание оценочных суждений и мнений нарушает ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека, в которой закреплена защита на свободу мнения. [5] Такие суждения как «низкопробный оппортунист», «аморальный», «недостойный» в рассматриваемом деле были признаны оценочными, и в целом, можно заключить, что такие субъективные мнения о том, что является «хорошим», а что «плохим» не могут быть объектом опровержения, ввиду отсутствия возможности проверки на достоверность. В другом своём Постановлении Европейский суд подтвердил свою позицию, указав при этом, что требование доказать соответствие оценочного суждения действительности невозможно исполнить и такое требование само по себе нарушает свободу выражения мнения. [6]
До издания Пленума Верховного суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» практически не устанавливало никаких различий между оценочными и описательными суждениями, однако п. 9 указанного Пленума было установлено, что «при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности». [7]
Вместе с тем, можно судить, что и некоторые оценочные суждения при определённых обстоятельствах могут оскорбить честь и достоинство, а также опорочить деловую репутацию, тогда возникает вопрос о критериях таких суждений, при которых будет возникать гражданско-правовая ответственность. Так, Европейский Суд на основе разрешения дел по данным категориям, сформулировал позицию, согласно которой за оценочное суждение также может быть предусмотрена юридическая ответственность, если это суждение выражено в намеренно оскорбительной форме. [8] Схожие положение также содержатся в п.6 «Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации», утверждённого Президиумом Верховного Суда РФ от 16.03.2016: « при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо учитывать, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ, если только они не носят оскорбительный характер». [9]
Также необходимо отметить, что в настоящее время частично Верховным судом переняты параметры, сформулированные ЕСПЧ в соответствии с которыми существуют случаи терпимости к критике. Например, введено определение публичной фигуры, то есть человека, чья деятельность постоянно находится на виду, а значит в отношении него любая критика должна восприниматься несколько терпимее. То есть имеющаяся тенденция, согласно которой публичность лица является причиной увеличения суммы исковых требований, не соответствующая международному стандарту, с внедрением подобного подхода должна пойти на спад. Именно поэтому также введено требование о разумности взыскиваемой суммы компенсации морального вреда, которая не должна быть чрезмерно большой, ведь это может привести к ограничению свободы мысли, слова и массовой информации. [10]
Защита чести, достоинства и деловой репутации так или иначе граничит со свободой слова, что выражается в допустимости критики и оценочных суждений с одной стороны, с другой стороны позволяет ограничивать применение таковых. Ограничение критики и оценочных суждение с точки зрения защиты чести, достоинства и деловой репутации допускается в тех случая, когда выраженное мнение носит оскорбительный характер. Однако и из этого правила существует своё исключение, касающееся публичных лиц, в отношении которых приводится критика. ЕСПЧ и Верховный суд Российской Федерации указывают на то, что в отношении государственных служащих допускается более обильная критика. Меж тем, в раках практики самого ЕСПЧ было сделано исключение в отношении судей, на которых не должно распространятся положение о критике государственных служащих. Это связано с тем, что критика может отрицательно повлиять на авторитет судебной власти и беспристрастность правосудия.
Однако в рамках того же ЕСПЧ обнаруживаются противоположенные решения, суть которых сводится к двум позициям: 1) за то, чтобы признавать судей публичными лицами и расширять границы возможной критики в отношении них, как и в случае с остальными государственными и муниципальными служащими; 2) за то, чтобы придавать судьям исключительный статус в отличие от других служащих, тем самым уменьшая возможность для критики их деятельности.
Наиболее правильной представляется именно первая позиция, которая приравнивает судей к остальным государственным служащим, в связи с чем, во избежание противоречивой ситуации, возникшей в рамках ЕСПЧ, для развития свободы слова думается, правильным дополнить абзац 4 п. 9 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации «судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» следующим предложением: «…Указанное положение не зависит от того, к какой ветви власти относится государственный служащий».
Так как оценочные суждения и факты, согласно вышеизложенным позициям, смешиваться не должны, при рассмотрении дел по данным категориям возникает необходимость опровержения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, но отсюда вытекает вопрос, всегда ли в данных ситуациях должна следовать юридическая ответственность, компенсация морального вреда со стороны лица, выдвинувшего данное суждение. В ситуациях, когда речь идёт о средствах массовой информации, необходимо принимать во внимание, что их деятельность обладает определённой спецификой, зачастую подразумевающей срочность опубликования сведений.
Согласно ст. 49 Закону «О средствах массовой информации» на журналиста возложена обязанность проверять достоверность сообщаемой им информации (пункт 2 части первой) и при осуществлении профессиональной деятельности уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций (часть третья). Этим требованиям корреспондирует статья 51 того же Закона Российской Федерации, не допускающая использование прав журналиста с целью в том числе распространения слухов под видом достоверных сообщений и с целью опорочить гражданина. При анализе данного положения возникает вопрос о степени анализа достоверной информации.
Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 года № 16 «О практике применения судами РФ Закона РФ «О средствах массовой информации» при применении пункта 3 части 1 статьи 57 Закона РФ «О средствах массовой информации» судам необходимо учитывать, что сведения, содержащиеся в интервью должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений, официальных представителей их пресс-служб представляют собой ответ на запрос информации. [11]
Дополнительно вышеупомянутым Постановлением установлено, что СМИ освобождается от ответственности в случае, если имеет место быть ссылка на информационное агентство или если сведения были получены в интервью от представителя органа власти. При этом Постановление Пленума уточняет, что необходимо проверять соответствующие полномочия у представителя того или иного органа государственной власти. В ином случае, указанное будет считаться за высказывание личного мнения, что лишает возможности освобождения от ответственности за распространение недостоверных сведений от данного лица.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что защита чести, достоинства и деловой репутации так или иначе граничит со свободой слова, что выражается в допустимости критики и оценочных суждений с одной стороны, с другой стороны позволяет ограничивать применение таковых. Ограничение критики и оценочных суждение с точки зрения защиты чести, достоинства и деловой репутации допускается в тех случая, когда выраженное мнение носит оскорбительный характер. Однако и из этого правила существует своё исключение, касающееся публичных лиц, в отношении которых приводится критика.
Отдельно необходимо указать на распространение сведений через СМИ, к которым предъявляются повышенные стандарты. В частности, СМИ при распространении информации должны проверять информацию и подтверждать ссылками на соответствующие источники. При этом, сами СМИ могут быть освобождены от ответственности, в том числе, и в рамках защиты чести, достоинства и деловой репутации в случае, если сведения, распространяемые через них подкреплены ссылками на официальные источники или информационные агентства, которые получили свой статус в установленном порядке. Относительно представителей органов государственной власти, как показывает судебная практика, для защиты СМИ необходимо конкретизировать самих представителей органов государственной власти, от которых была получена определённая информация.
Литература:
- О средствах массовой информации: Закон Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124–1 // Российская газета. — 1991. — № 32.
- Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. // Собрание законодательства РФ от 04.08.2014. — № 31. — Ст. 4398.
- Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ от 05.12.1994. — № 32. — Ст. 3301
- Кузьмина, И. Д. Анализ разграничения мнения и факта в спорах о защите чести, достоинства и деловой репутации // Юридическая наука и практика. — 2016. — № 21. — С. 44.
- Европейский Суд по правам человека: избранные решения. Т.1. М., — 2000. — С.24.
- Дело Андрушко (Andrushko) против Российской Федерации (жалоба № 4260/04): постановление Европейского Суда по правам человека от 14 октября 2010 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. — 2011. — № 8.
- О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации № 3 от 24 февраля 2005 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2005. — № 4.
- Дело Fedchenko (Федченко против Российской Федерации: (жалоба № 48195/2006): постановление Европейского Суда по правам человека от 11 февраля 2010 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. — 2010. — № 9.
- Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации: утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2016. — № 10.
- Эрделевский, А. М. Защита чести, достоинства и деловой репутации в судебной практике // Хозяйство и право. — № 5. — 2017. URL: https://internet.garant.ru/#/document/77146762/ (дата обращения: 01.06.2022)
- О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 № 16 // Российская газета. — 2010. — № 132.
