В настоящей статье рассматриваются основные проблемы реализации института преюдиции в гражданском процессе. Особое внимание уделяется анализу судебной практики, выявлению попыток необоснованного преодоления преюдиции, что пагубно сказывается на авторитете судебной власти, нарушает принципы доверия к суду и принципы правовой определенности.
Ключевые слова: преюдиция, преюдициальность, преюдициальный факт, гражданский процесс.
Идея преюдиции в целом рациональна и базируется на общих правилах распределения бремени доказывания, которые освобождают участников от доказывания определенных фактов. В практике судебных органов распространен случай, когда факты, которые нужно установить по текущему делу, уже были зафиксированы в другом деле с участием тех же лиц. Становится очевидным, что деятельность по определению обстоятельств дела во второй раз является излишней. Указанное основание выражается в преюдициальности, являющейся свойством законной силы судебного решения. Следовательно, преюдициальность является инструментом, помогающим нивелировать случаи вынесения противоречивых судебных решений.
Верное понимание и правильное применение на практике служит обеспечением судебной экономии, временного ресурса и процессуальных средств состязательного процесса.
Гражданское процессуальное законодательство устанавливает преюдициальность не только фактов, но и правоотношений. То есть, категория «обстоятельств» не ограничивается только фактическими обстоятельствами, но также включает в себя правовую оценку отношений между конкретными лицами. Этим гражданский процесс существенно отличается от конструкции, закрепленной в арбитражном процессуальном кодексе — в арбитражном производстве суд не связан правовой оценкой, данной другими судами.
В практике по гражданским делам прямо указывается на запрет сторон оспаривать правовую квалификацию. Так, в одном деле суд подчеркивает, что граждане-участники спора, рассмотренного Первомайским районным судом г. Омска, не могут в настоящем деле оспаривать позиции, содержащиеся в решении указанного суда в силу его преюдициального значения для тех же участников [1].
Также Верховный Суд РФ не раз подчеркивал в своих решениях на обязательность для суда как установленных судебными постановлениями фактов, так и правоотношений сторон. Это является одной из гарантий непротиворечивости судебных актов, предотвращение их взаимоисключаемости [2].
Кроме того, в практике высшей судебной инстанции существует противоречивость относительно толковании «фактов» как обстоятельств, не подлежащих доказыванию. В одном деле ВС РФ квалифицировал прекращение обязательств по поручительству именно как факт, а не правовую оценку отношений сторон: участник рассматриваемого ранее дела о взыскании задолженности не может оспаривать в другом деле установленный ранее факт прекращения поручительства [3]. При этом в иных делах Гражданская и Экономическая коллегии говорили о прекращении обязательств в качестве юридической квалификации, а не объективной данности, что, полагаем, более правильно, поскольку иначе происходит смешение категорий «факты» и «правоотношения». Более того, в рассмотренном выше случае стороны были связаны отношениями поручительства, которые, по определению влекут возникновение договорных прав и обязанностей, что не может квалифицироваться как «факт», в отличие, например, от внедоговорных связей: например, преюдициальность факта наличия вины истца в причинении другой стороне ущерба [13].
Следующим аспектом являются особые правила действия механизма преюдициальности в случае, если новое дело рассматривается с участием третьих лиц. В этой связи интересным представляется следующий пример. Гражданин обратился с требованием о взыскании единовременной выплаты к Министерству здравоохранения, ссылаясь на то, что право на получение таковой за ним, как за медицинским работником, признано вступившим в силу судебным решением, договор на получение выплаты заключен, но не исполнен. Апелляционная инстанция отказала в удовлетворении требований, в обоснование указав:
1) гражданин не имеет права на получение выплаты, поскольку не соответствует определенным в законе критериям для ее получения;
2) судебное решение, в котором сделан вывод о признании за гражданином права на получение такой выплаты, не является преюдициальным для данного дела, т. к. в деле иной состав участников — в качестве третьего лица привлечен Федеральный фонд обязательного медицинского страхования.
Верховный суд не согласился с приведенной позицией апелляционной инстанции: действительно, для новых лиц факты и обстоятельства, установленные предыдущим решением, не имеют преюдициального значения, однако, если такое лицо не оспаривает установленные факты, то они становятся обязательными для суда. Так, ФФОМС не оспаривал соответствие гражданина установленным критериям для получения выплаты [4].
Полагаем, ВС РФ занял верную позицию как с точки зрения обозначения границ преюдиции, так и с точки зрения защиты нарушенного интереса гражданина, не получившего соответствующую выплату. Получается, что суд апелляционной инстанции в данном случае рассмотрел вопрос о праве получения выплаты во второй раз, выйдя за пределы заявленных требований.
Можно говорить о том, что в данном случае преюдициальность фактов как бы «расширяется» в своем действии, поскольку факты, установленные вступившим в силу судебным решением, распространяются и на новых участников, если они их не оспаривают.
Следующим дискуссионным вопросом является преюдициальность в отношении фактов, установленным в предыдущем деле, которое закончилось заключением сторонами мирового соглашения. Следует указать, что в доктрине об обязательности для судов таких фактов нет единого мнения. Некоторые авторы полагают, что стороны не должны доказывать в новом деле обстоятельства, подтвержденные условиями утвержденного мирового соглашения [15]. Другая позиция обратна — определение о прекращении производства по делу в связи с утверждением мирового соглашения в данном случае не носит преюдициальной силы [14].
Полагаем, вторая позиция является более обоснованной, поскольку из толкования ст. 220 ГПК РФ следует, что суд лишь утверждает фактические обстоятельства на основе заключенного сторонами мирового соглашения, но не устанавливает их сам в судебном порядке.
Кроме того, такая же позиция подтверждается практикой. Верховный Суд указывает, что в делах, которые заканчиваются заключением мирового соглашения, не осуществляется судебная оценка доказательств и установление обстоятельств дела, также указав на то, что обстоятельства, на которые сторона ссылается, должны быть доказаны в новом деле [5]. Дополнительным аргументом может служить отсутствие права суда вносить изменения и дополнения в условия мирового соглашения [6].
Однако единогласие в материалах судебной практики по гражданским делам, в отличие от уже давно сложившегося правильного подхода в арбитражной практике по данному вопросу, отсутствует. В одних делах суды спорно относятся к обоснованию доводов сторон преюдициальностью обстоятельств, установленных решением суда по утверждению мирового соглашения, в других делах встречается даже безусловная ссылка на такие решения как носящие преюдициальный характер.
Так, гражданка просила признать право собственности на колодец, расположенный на земельном участке, принадлежащем ответчику на праве собственности. В обоснование требований указывает, что колодец возведен на условиях общей долевой собственности, а также на то, что вступившим в силу решением суда утверждено мировое соглашение об определении порядка пользования имуществом и установлен факт нахождения спорного имущества в общей совместной собственности сторон. Истица считает данное решение преюдициальным и право пользования колодцем — не подлежащим оспариванию в силу ст. 61 ГПК РФ. Суд не удовлетворил требования, со ссылкой на отсутствие материальных оснований — ответчик является законным владельцем земельного участка, и колодец следует его судьбе как составная часть. В отношении заключенного мирового соглашения суд указал, что оно определяет порядок пользования иным имуществом, а не право на колодец [7].
Данная позиция суда весьма спорна, так как довод о преюдициальности указанного вступившего в законную силу решения суда не был опровергнут судами, наоборот, из толкования решения следует, что если бы мировое соглашение устанавливало бы права истца в отношении спорного имущества, то оно имело бы преюдициальное значение в данном деле.
В другом деле гражданин обратился с требованием к банку о взыскании задолженности по договору банковского вклада, неустойки и процентов, обосновывая тем, что требование о возврате вклада не исполнено. Ответчик возражал тем, что было утверждено мировое соглашение между банков и кредиторами в целях реструктуризации банка. Реструктуризации подлежали все обязательства банка, в том числе по возврату сумм вкладов. Суд поддержал позицию ответчика: истец был уведомлен о заключении мирового соглашения и утверждении его решением Арбитражного суда г. Москвы. Кроме того, такое решение, по мнению суда, имеет преюдициальное значение для рассмотрения настоящего дела, в связи с чем указанные обстоятельства не подлежат оспариванию [8].
Также на решение суда об утверждении мирового соглашения как безусловно преюдициальное ссылается суд и по другому делу: определение суда об утверждении мирового соглашения вступило в законную силу и имеет преюдициальное значение при разрешении настоящего спора по иску сопоручителя о взыскании с других сопоручителей задолженности в порядке регресса [9].
Данную практику нельзя признать положительной, поскольку, как указывалось выше, что суд утверждает фактические обстоятельства на основе мирового соглашения, но не производит судебную оценку доказательств и установление обстоятельств дела.
Последним рассматриваемым вопросом, не урегулированным на законодательном уровне, является вопрос о преюдициальности постановлений мирового суда о привлечении к ответственности за нарушение исключительных прав. Анализ судебной практики позволяет положительно ответить на данный вопрос. Следует указать, что в ст. 61 ГПК РФ говорится о преюдициальности решений арбитражного суда, приговора суда по уголовному делу, решений об административном правонарушении.
Так, несколько лиц как обладатели исключительных прав обратились с иском к ответчику, незаконно использующему программы для ЭВМ. В ходе дела было подтверждено незаконное использование ответчиком контрафактных продуктов, исключительные права на которые принадлежат истцам. Однако, суды первой и второй инстанции отказали истцам во взыскании компенсации, поскольку, по их мнению, материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих принадлежность изъятых системных блоков компьютера ответчику как физическому лицу, а также использование им нелицензионных программных продуктов в личных целях.
Однако Верховный Суд указал на ошибочность такой позиции: в материалах дела имеется протокол об административном правонарушении, которым установлено, что ответчик незаконно использовал исключительные права, принадлежащие другим лицам; а также постановление мирового судьи о назначении административного наказания. Таким образом, по делу имеется судебное постановление, установившее вину ответчика как физического лица в нарушении авторских прав истцов, которое имеет преюдициальное значение при рассмотрении настоящего дела [10]. Такая позиция подтверждается и по другим делам [11].
Подводя итоги, можно сказать о том, что отличительной чертой гражданского процесса является преюдициальность не только фактов, но и правоотношений. Отмечена противоречивость позиций высшей судебной инстанции в отношении квалификации некоторых обстоятельств в качестве «фактов» или «правоотношений». Предложено разграничение этих категорий: если обстоятельство относится к объективной данности, реальным событиям, то оно является «фактом», если же речь идет о связи сторон, в том числе договорной, которой суд дает юридическую квалификацию, то имеет место «правоотношение».
Второй рассмотренной проблемой является особенность действия механизма преюдиции в том случае, когда в деле участвуют новые лица. Преюдициальность распространяет свое действие на указанных субъектов, если новые участники не оспаривают факты, установленные вступившим в силу судебным решением.
Также на основании толкования ст. 220 ГПК РФ сделан вывод о том, что определение о прекращении производства по делу в связи с утверждением мирового соглашения в данном случае не носит преюдициальной силы, поскольку суд лишь утверждает фактические обстоятельства на основе заключенного сторонами мирового соглашения, но не устанавливает их сам в судебном порядке.
Кроме того, выделено не закрепленное на законодательном уровне (в ст. 61 ГПК РФ) судебное постановление, носящее преюдициальный характер — постановление мирового суда о привлечении к ответственности за нарушение исключительных прав.
Литература:
- Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 11 августа 2020 г. № 50-КГ20–3-К8 (Дата обращения 15.06.2022)
- Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22.10.2019 № 23-КГ19–6, 2–254/2017. (Дата обращения 15.06.2022)
- Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 21 апреля 2020 г. № 5-КГ20–30 (Дата обращения 15.06.2022)
- Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 10.07.2017 № 19-КГ17–17. (Дата обращения 16.06.2022)
- Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.10.2014 по делу № 308-ЭС14–91, А53–16593/2013 (Дата обращения 19.06.2022)
- Определение Тюменского областного суда от 15 января 2014 г. по делу № 33–6151/2013, 33–94/2014 (Дата обращения 19.06.2022)
- Апелляционное определение Алтайского краевого суда от 05.02.2014 по делу № 33–908/2014 (Дата обращения 20.06.2022)
- Апелляционное определение Московского городского суда от 02.07.2014 по делу № 33–20011 (Дата обращения 20.06.2022)
- Апелляционное определение Челябинского областного суда от 19.02.2018 по делу № 11–2593/2018 (Дата обращения 21.06.2022)
- «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2017)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 12.07.2017) (Дата обращения 16.06.2022)
- Апелляционное определение Верховного суда Республики Татарстан от 11.11.2019 № 33–18605/2019 (Дата обращения 21.06.2022)
- Апелляционное определение Усть-Куломского районного суда Республики Коми по делу № 11–5/2015: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-ust-kulomskij-rajonnyj-sud-respublika-komi-s/act-487795354/. (Дата обращения 22.06.2022)
- Постановление Президиума Томского областного суда от 11.12.2019 № 44г-69/2019 (Дата обращения 20.06.2022)
- Малых Е. Г. Проблемы преюдиции в гражданском и арбитражном процессе. Дис.... канд. юрид. наук. М., 2005. (Дата обращения 16.06.2022)
- «Преюдициальная связь судебных актов» (Безруков А.М.) («Волтерс Клувер», 007
