В статье затронуты основные проблемы использования цифровых технологий в уголовном судопроизводстве. Рассматриваются возможности цифровых технологий для фиксации следов киберпреступлений и их использования в суде при рассмотрении уголовных дел.
Ключевые слова: киберпространство, киберпреступления, Интернет, следы преступления, цифровые следы, цифровые средства фиксации, сбор доказательств, расследование преступлений, суд.
На сегодняшний день развитие цифровых и информационных технологий набирает высокий уровень использования различных упрощенных способов использования IT-технологий, а также гаджетов.
Сформировавшаяся информационная среда общественных отношений получила и свое новое название — «киберпространство», и этот виртуальный мир стал прекрасной почвой для совершения различных преступлений.
«Киберпреступность» представляет собой высокую опасность для нашего общества, которая могут весомо повлиять на дальнейшие отношения людей, а также изменить взгляд на работу обеспечения информационной безопасности.
В связи с последними эпидемиологическими событиями в сфере преступного мира начался интенсивный рост хищений, мошенничества, а также преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.
Статистические данные по киберпреступности следующие: с 2019 года по 2020 год показатели выросли на 83,9 %, но если рассматривать с 2020 года по 2021 год, то прирост коэффициента числа преступности вырос на 20,3 %. Исходя из этого можно сделать вывод, что с момента 2020–2021 года раскрываемость киберпреступлений начала расти, но за счет чего?
В действующем УК РФ содержатся многочисленные виды преступлений с использованием IT-технологий, которые закреплены в 28 главе «Преступления в сфере компьютерной информации» [1]. Другими словами, данные преступления представляют собой действия, противоречащие закону, осуществляющиеся лицами, использующими информационные технологии в корыстных целях. Преступления могут быть не только в сфере защиты информации, но также направлены на экономические цели в виде хищения денежных средств, мошенничества и даже вымогательств, поэтому данная сфера не ограничивается статьями 272–274 УК РФ.
За последнее десятилетие в российском уголовном законодательстве ответственность за ряд преступных действий была усилена квалифицирующим признаком «с использованием средств массовой информации, либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть Интернет)», например, в статьях 171.2, 205.2, 228.1, 242, 242.1, 242.2, 280, 280.1, 282 УК РФ.
Все это в определенной степени, наряду с объективным ростом числа киберпреступлений привело к росту статистических показателей.
На этом фоне интерес представляет алгоритм работы по сбору доказательств для привлечения к ответственности за указанные преступления.
На первоначальном этапе раскрытия или выявления латентных преступлений в киберпространстве сначала вычисляется место нахождения устройства, а также самого субъекта преступления. Иногда злоумышленники используют чужую аппаратуру, изменяют ip-адреса, применяют защищенные сети, что не позволяет легко найти данного субъекта. Даже если было определено местонахождение, это не гарантирует точное доказательство в отношении подозреваемого.
На втором этапе рассматривается всевозможные «цифровые следы». Данные следы как раз и позволяют определить истинный мотив злоумышленника в данном преступлении. По мнению Мещерякова В. А., «с одной стороны, «виртуальные следы» можно относить к материальным, поскольку они существуют реально на материальном носителе, их обнаружение и изъятие возможно только с применением программно-технических средств и непосредственно восприниматься не могут. Однако включать данные следы в состав материальных следов нецелесообразно, так как они зависят от способа считывания, не имеют неразрывной связи с устройством, с помощью которой осуществлялась запись информации, и являются неустойчивыми, что сближает их с идеальными следами» [2, с. 22–24].
Если рассмотреть более детально данный аспект, то «цифровые следы» могут классифицироваться следующим образом:
– В компьютере самого подозреваемого;
– В компьютере потерпевшего;
– Ресурсы сети Интернет;
– Профиль в различных социальных сетях;
– Электронные платежные системы;
– База данных;
– и другие.
Например, можно рассмотреть приговор Советского районного суда г. Краснодара, при анализе которого становиться очевидным, что стороной защиты были представлены неоспоримые доказательства невиновности С. в инкриминируемом ему обвинении по ч.2 ст.228 УК РФ и суд переквалифицировал обвинение на ч.1 ст. 228 УК РФ. В обоснование приговора были положены «цифровые следы» полученные и легализованные с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».
«Однако в ходе судебного разбирательства были выявлены новые обстоятельства, имеющие существенное значение для по рассматриваемому уголовному делу……».
«Все показания С. подтверждаются доказательствами исследованными в ходе судебного следствия и приобщенными к материалам уголовного дела: заключением эксперта по исследованию цифровой информации и протокола осмотра доказательств проведенного нотариусом А. следует, что в указанных материалах имеется сохранившаяся в цифровом виде переписка С. …по факту приобретения на интернет-ресурсе «H*****.onion» наркотического вещества м***весом 0,5 гр. за 2 468 рублей; детализацией телефонных соединений абонента С. (в день происшествия –А.Т); выпиской «ОАО Сбербанк». (С. производил оплату через мобильное приложение «Сбербанк Онлайн», установленное в его телефоне, оплатив 2 468 рублей переводом на телефон +79………...)».
В соответствии с заключением эксперта при проведении компьютерно-технического исследования цифровой информации на сотовом телефоне С., — последний заказал такси, через корпоративное приложение «Uber», сразу одну машину туда и другую машину обратно. Выехал он на адрес — Краснодар, район «Черемушки», Карасунский проезд д. …. (что соответствует координатам, которые ему были направлены с интернет-ресурса «H*****.onion» по месту закладки наркотического вещества). А время показывает его прибытие на такси к месту нахождения закладки наркотического вещества…».
«Приходя к выводу о переквалификации действий подсудимого, суд считает, что стороной обвинения, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, не предоставлено достаточных и неоспоримых доказательств того, что подсудимый С. имел умысел на приобретение наркотического средства в крупном размере». [3]
Вместе с тем процесс выявления, сбора цифровой информации, сопровождаемый техническими процедурами и процессуальным порядком сохранения в отдельных информационных объектах, а также в информационной среде электронного носителя информации, и исследование цифровых следов требует специальных познаний.
Современное уголовно-процессуальное законодательство закрепляет участие специалиста в двух формах: как право следователя и как обязанность следователя. Следователь вправе вызвать или пригласить специалиста для участия в производстве следственного действия, например таких как: осмотр (ст. 176–177 УПК РФ), следственный эксперимент (ст. 181 УПК РФ), наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка (ч.5 ст. 185 УПК РФ). [4]
А вот при производстве обыска и выемки, согласно ч. 2 ст.164.1 УПК РФ, следовать обязан пригласить специалиста для «изъятия электронных носителей информации».
Интересным также представляется рассмотрение проблемы изъятия электронных носителей информации при проведении следственных действий с точки зрения участия в них специалиста.
С участием сотрудников Главного управления криминалистики СК России проводятся следственные действия, сопряженные с осмотром и изъятием компьютеров, мобильных устройств, электронных носителей информации. Организованы как незамедлительный осмотр изъятого оборудования в целях быстрого обнаружения ориентирующей и доказательственной информации на его электронных носителях, которая может быть использована для раскрытия преступления по горячим следам, так и проведение компьютерно-технических, информационно-аналитических, видеотехнических экспертиз, позволяющих максимально тщательно изучить уголовно-релевантную цифровую информацию. [5 с. 58]
В этом плане показательна статистика количества выполненных осмотров цифровых устройств: экспертно-криминалистическими подразделениями СК России в 2019 году было выполнено 2062 осмотра (осмотрено 5413 объектов), в 2020 году выполнено 2880 осмотров (осмотрено 10705 объектов). Таким образом, по статистическим данным СК России, количество осмотров компьютерных устройств увеличилось на 40 %, количество же осматриваемых устройств возросло фактически на 98 %. [6 с. 58]
Вместе с тем при увеличивающихся объемах изымаемых носителей и количестве проводимых процессуальных действий, обеспечение наличия специалиста при проведении каждого такого действия ввиду ряда объективных причин выглядит весьма проблематично.
Согласно ч. 2 статьи 164.1 УПК РФ, электронные носители информации изымаются в ходе производства следственных действий с участием специалиста. Законодатель исходил из необходимости использования специальных знаний, однако на практике следователь вполне успешно справляется с этой задачей самостоятельно. Таким образом, зачастую указанная норма приводит к формальным нарушениям процедуры изъятия электронных носителей.
Целесообразным является внесение изменений в УПК РФ, согласно которым следователь вправе самостоятельно определять необходимость привлечения специалиста в каждом конкретном случае.
Тем не менее в УПК РФ понятийный аппарат не аккумулируется для наиболее точного понимания рассматриваемых вопросов, что является недостаточным для правового регулирования.
Можно сделать вывод о том, что размытость понятий порождает некорректность права, а такое неоднородное понимание в совокупности с отсутствием соответствующего регламентирования, на наш взгляд, сдерживает эффективное применение технических средств и электронных носителей на практике.
Для обнаружения данных «виртуальных следов» необходимо различать формы компьютерной информации: содержание, формат, алгоритм работы данной программы, создание и работа скрытых файлов, запрещенных программ. Эти изменения и будут являться «виртуальными следами- отображениями».
В перспективе расследования и рассмотрения уголовных дел, особенно киберпреступности, важна работа с «виртуальными следами» (поиск, выемка, обнаружение, фиксация, исследование).
Кроме того, на наш взгляд следует внести некоторые корректировки в УПК РФ, в части совершенствования нормативной регламентации процесса доказывания противоправных действий в киберпространстве с целью повышения эффективности правосудия при рассмотрении совершенных киберпреступлений.
Цифровые технологии все больше превращается в рабочий инструмент органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, следователей и дознавателей. Современные технические средства фиксации кардинально влияют на совершенствование старых и разработку новых методик сбора следов «киберпреступлений», а также тактику по обнаружению, фиксации и исследованию доказательств при раскрытии и расследовании преступлений (в ходе судебного разбирательства).
Многие вопросы, связанные с комплексным использованием цифровых средств фиксации как одной из возможностей повышения объективности процесса доказывания при рассмотрении уголовных дел, наглядности и результативности в следственной, экспертной деятельности, требуют детальной проработки как на законодательном, так и на методико-практическом уровне.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 18.07.2022) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 28. Ст. 1413.
- Зайцев А. А. Проблемы использования компьютерной техники при раскрытии, расследовании преступлений и доказыванию по уголовным делам // В сборнике: Тактико-методические особенности расследования экономических и иных преступлений. — Казань, — 2018. — С. 138–145
- Приговор Советского районного суда г. Краснодара от 12.04.2022г. по делу № 1–22/2022 // https://sudact.ru/regular/doc/ISOcJMO8noLn/
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской. Федерации Федеральный закон РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. от 09.03.2022) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
- Яковлев А. Н. Цифровая криминалистика и её значение для расследования преступлений в современном информационном обществе. // В сб. Совершенствование следственной деятельности в условиях информатизации: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. (Минск, 12–13 апреля 2018 г.) / Следственный комитет Республики Беларусь; редкол.: С. Я. Аземша [и др.]. — Минск: Редакция журнала «Промышленно-торговое право», 2018. — 368 с. ISBN 978–985–6789–34–5. С. 357–362.
- Очередной скачок киберпреступности в 2020 г. //https://www.securitylab.ru/blog/company/CABIS/ 348156.php
- Зайцев А. А., Смолин А. В. О некоторых элементах криминалистической характеристики киберпреступлений // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. — 2019. — № 3(11). — С. 35–41.
- Kameneva T. (2020) Didactics of Digital Century: Issues and Trends of E-Learning Development. Fіziko-matematichna osvіta: naukoviy zhurnal. No. 4 (26). P. 13–20. DOI: https://doi.org/10.31110/2413–1571–2020–026–4–002.
