В представленной статье автор рассматривает апелляционный пересмотр принятых решений в арбитражном судопроизводстве, а также проблемы представительства в суде.
Ключевые слова: арбитражный процесс, пропущенный срок, апелляционная инстанция.
Судебные акты, принятые по делам, разрешаемым в рамках арбитражного процесса, могут быть обжалованы, в частности, в апелляционную инстанцию путем подачи соответствующей жалобы.
Под апелляцией понимается пересмотр не вступивших в законную силу судебных актов по жалобе, представлению правомочных субъектов.
В данном вопросе особое значение имеет срок подачи жалобы, который законодательно установлен. По общему правилу, истечение срока подачи жалобы при отсутствии просьбы лица о его восстановлении либо при отказе в восстановлении срока является основанием для возвращения жалобы. Отказ в восстановлении срока обжалования судебных актов в данном случае является для лица, подающего жалобу, «препятствием», не позволяющим, в целом, обжаловать такие акты, принятые не в его пользу. Такой отказ можно обжаловать путем подачи соответствующей жалобы в вышестоящую инстанцию.
Восстановление пропущенного срока осуществляется судом при установлении уважительных причин его пропуска. Данная категория “уважительная причина пропуска срока на обжалование” имеет оценочный характер. В АПК РФ [1] не содержится законодательной дефиниции уважительной причины, не закреплен и перечень, хотя бы примерный, тех причин, которые надлежит трактовать как уважительные, то есть как основание для восстановления пропущенного на обжалование срока.
Помимо рассмотренного правила, законодатель применяет дифференцированный подход и к лицу, которое участником процесса не являлось, разрабатывает формулировку о том, что ему можно подать такое ходатайство о восстановлении пропущенного срока со дня, когда оно узнало о нарушении его права обжалуемым судебным решением.
Полагаем, такой подход лишен целесообразности. Применительно к оценке процессуальных гарантий лиц, являющихся частниками процесса, и лиц, участниками не являвшихся, но чьи права нарушены окончательным судебным решением, гарантии в отношении первых несколько слабее. Не может считать такое положение дел обоснованным и правильным.
Более того, в отличие от гражданского процесса, лица, являющиеся участниками арбитражного производства, в основном, обладают правовыми познаниями, высоким уровнем ответственности, по крайней мере, эти качестве предполагают их эффективное занятие предпринимательской и иными видами экономической деятельности, с большими финансовыми вложениями и обязательствами. И в этой сфере правоотношений следует, на наш взгляд, вести речь о повышенных требованиях к критериям уважительности пропуска срока на обжалование.
Полагаем, что уважительной причиной является в том случае, когда участник процесса не был надлежащим образом извещен о судебном заседании. В этом случае он узнает о своем праве на обжалование с момента, когда ему стало известно о проведенном судебном слушании и принятом решении.
Конечно, объективно уважительными и не подлежащими сомнению причинами, которые должна признаваться уважительными, являются заболевание, беспомощное состояние и, что может иногда встречаться и должно быть допущено, безграмотность заявителя.
В качестве сравнительно-правового анализа попробуем определить, какие же причины должны признаваться неуважительными и по каким критериям.
Одной из наиболее часто встречающихся причин, по которым стороны обращаются с заявлением о восстановлении пропущенного срока на обжалование, является обоснование необходимости согласовать аргументы обжалования и сам его факт с вышестоящим руководством. Нахождение в командировке также воспринимается часто как уважительная причина для пропуска срока. Отпуск, кадровые перемещения, поиск юриста, и все организационные вопросы, и проблемы юридического лица, — вот совокупность причин, по которым определения о восстановлении пропущенного срока подаются в апелляционный суд чаще всего. Так, подробно расписывается ситуация, когда один юрист был уволен, второй еще не принят на работу, или юрист был загружен и находился в судебном процессе по другому делу, допустив пропуск срока по делу, по которому подается заявление о восстановлении пропущенного срока [3, с. 69]. Полагаем, суду апелляционной инстанции приходится тратить определенное время, чтобы проводить анализ данных обращений. В то время как примерный перечень причин, которые соответствуют признакам признания их уважительными для восстановления пропущенного на обжалование срока, способствовал бы сокращению объема данной работы.
Полагаем необходимым разработать и закрепить хотя бы примерный перечень причин, которые суду апелляционной инстанции надлежит признавать уважительными, без временных затрат на данный анализ.
Исследователи отстаивают подход, согласно которому в основе должны быть процессуальные гарантии сторон, участников процесса, а они могут быть обеспечены только возвращением дела в суд первой инстанции [6, с. 92].
Мы полагаем, что данный спор надлежит разрешить, исходя из основного предназначения суда апелляционной инстанции — проверить, не допущено ли процессуальной либо материальной ошибки судом первой инстанции, и является ли принятое им решение обоснованным.
По нашему мнению, подменять при этом суд первой инстанции не допустимо. Соответственно, при выявлении ошибки правил производства, надлежит направить дело на рассмотрение в суд первой инстанции, признав, что изначально судебного разбирательства не состоялось.
Особым значением в арбитражном процессе обладает институт представительства.
Институт представительства неразрывно связан с реализацией функций профессии юриста. В целом представительство играет и социально значимую роль, так как право на квалифицированную юридическую помощь — один из важнейших конституционных догматов. Несмотря на наличие отдельной гл. 6, посвященной данной теме, в АПК РФ, сохраняются некоторые коллизии в правоприменительной практике, а также ввиду активных реформ процессуального законодательства появляются новые. Именно по этим причинам я предлагаю рассмотреть некоторые из актуальных проблем представительства в арбитражных судах.
В первую очередь стоит разобраться в определении понятия «представительства», легально оно не закреплено.
Авторы высказывают свое видение и трактовку этого понятия, из чего вырастают научные дискуссии. Ограничение представительства только рамками процессуальной деятельности неминуемо создает поле для дальнейшей дискуссии о том, что же понимать под такой деятельностью, а также обходит стороной вопрос взаимоотношений между представителем, доверителем и судом. С другой стороны, такое определение отражает в полной мере динамику процесса и активную роль представителя в судебном процессе.
Еще одно интересное мнение сформулировала М. С. Шакарян, которая охарактеризовала представительство как правоотношение [6].
Такое толкование понятия позволяет сделать акцент на процессуальном статусе представителя. Также важно отметить, что данная система правоотношений традиционно представляется как трехсторонняя связь представителя, доверителя и суда.
На основании изложенного можно сделать промежуточный вывод, что само понятие «представительство» несет в себе некоторую неопределенность и поле для дискуссий. Мы склоняемся к тому, что единого толкования ему дать нельзя, поскольку это, действительно, и процесс, и отношение, и деятельность и даже вид юридической услуги.
Однако это лишь в очередной раз показывает его обширность и многогранность, что подчеркивает значимость и важность данной темы.
Выше, говоря о представительстве как о правоотношении, уже была затронута тема его субъектов, основными из которых являются представитель (защищает права и интересы доверителя), представляемый (сторона по делу) и суд (проверяет полномочия и допускает представителя). В ст. 59–60 АПК РФ установлены требования к представителям. Новым и, пожалуй, основным стало наличие статуса адвоката или высшего юридического образования.
Также важнейший фактор допуска представителя к участию в арбитражном процессе — надлежащее оформление полномочий такого представителя.
В соответствии с общим правилом ст. 61 АПК РФ полномочия представителя на ведение дела в арбитражном суде должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом.
АПК РФ, в свою очередь, не содержит указание на возможность участия в арбитражном процессе по ордеру. На данную неопределенность норм обращает внимание Е. А. Трещёва, указывая на то, что «использование ордера для подтверждения полномочий адвоката в арбитражном процессе является незаконным и адвокат должен подтверждать свои полномочия на участие в деле доверенностью» [4, с. 70].
Представляется, что только лишь ордер лишает суд возможности учитывать весь объем полномочий, предоставленных адвокату. По этой причине в законодательстве следует установить, что адвокат вправе представлять в суд ордер, но, учитывая, что круг его полномочий будет сужен, ему следует также предоставлять и доверенность по общему правилу.
Самой значимой и, по моему мнению, актуальной проблемой является введение относительно нового требования к представителям — наличия высшего юридического образования или статуса адвоката. Данное изменение было введено Федеральным законом № 451 от 28.11.2018 г. и вступило в действие с 01.10.2019 г. Новые требования действуют полтора года, сложилась определенная практика, в связи с чем уже можно дать обоснованную оценку.
Однако проблемный аспект данного нововведения — это то, что законодатель до сих пор не определил и не дал разъяснений по поводу того, какую степень образования следует считать высшим юридическим.
Практикой выработана позиция, что это может быть степень и бакалавра, и специалиста, и магистра. Также в настоящее время актуальным является вопрос недостаточного количества практических занятий в высших учебных заведениях, в том числе по направлениям подготовки «Юриспруденция». Лишь гармоничное изучение этих двух ипостасей юридического образования поможет сформировать грамотного юриста, нужного в наше время.
В целом я считаю наличие такого ценза в действующем законодательстве крайне проблемным, поскольку в гражданско-правовых отношениях, в которые, как правило, вступают лица, действует в первую очередь принцип диспозитивности, свободы договора, то есть лицо не должно быть лишено право доверить представление своих интересов любому лицу, квалификации которого оно само доверяет [5, с. 162].
Положительных тенденций, начиная с 1 октября 2019 г., связанных с участием в судебных процессах исключительно лиц с высшим юридическим образованием, установлено не было. Обоснованность данных выводов подтверждает даже то, что за эти полтора года высшей судебной инстанции, анализировав возникающие на практике однообразные проблемы, несколько раз приходилось своими актами вводить исключения на участие представителей в процессах, не отвечающих требованиям ценза. В частности, было разрешено участие независимо от наличия высшего юридического образования и статуса адвоката представителям по делам о несостоятельности (банкротстве), а также сотрудникам организации — стороны по делу.
Таким образом, рассмотрев несколько наиболее показательных и животрепещущих проблем института представительства, хочется сделать вывод, что он представляет собой довольно широкую систему, которая достаточно развита, но, по моему мнению, с учетом социальной значимости, тесной связи с профессией юриста требует модернизации, более детальной легализации и изменения некоторых положений.
Литература:
- Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 11.06.2022) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
- Гражданский процесс: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М., 2015.
- Коблянский В. С., Шкурова П. Д. Восстановление срока на подачу апелляционной жалобы в арбитражном процессе // Вестник Владимирского юридического института. 2020. № 1(54). С. 69–75.
- Трещева Е. А. Субъекты арбитражного процесса: монография. Ч. 2. Правовое положение лиц, участвующих в деле, в арбитражном процессе. Самара, 2007.
- Чубарь, А. А. Отказ в восстановлении срока обжалования в гражданском и арбитражном процессах / А. А. Чубарь // Modern Science. — 2022. — № 1–1. — С. 161–164.
- Яковлев Н. А. Апелляционное производство в арбитражном и гражданском процессах: сравнительно-правовой анализ // Моя профессиональная карьера. 2020. Т. 2. № 12. С. 92–95.
