Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 197 УК РФ выражена в заведомо ложном публичном объявлении руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, о своей несостоятельности. Законодатель не указал, что следует понимать под ложным публичным объявлением.
Е. Д. Романова считает, что публичный характер отдельно взятого объявления заключается в обращении его к неопределенному и достаточно широкому кругу лиц, например, с помощью средств массовой информации [1 с. 140]. Е. В. Махно под публичностью предлагает понимать адресацию сообщения о несостоятельности неопределенному, широкому кругу лиц, совершенную в присутствии значительного числа людей [2 с. 117]. Однако стоит отметить, что данное объявление должно быть дано в официальной форме.
М. М. Савченко считает, что ответственность за преступление, предусмотренное ст. 197 УК РФ наступает только при публичном, с соблюдением установленной законом процедуры объявления о несостоятельности (банкротстве) с рассмотрением дела арбитражным судом [3 с. 62]. В. И. Морозова и С. Л. Цыганкова придерживаются мнения о том, что «заведомо ложное публичное объявление» выражается только в совершении юридически значимых, процессуально закрепленных действий, соответствующих нормам законодательства о несостоятельности, а сообщение о несостоятельности, форма которого не соответствовала требованиям законодательства, не образует признака фиктивного банкротства, но может при наличии необходимых элементов образовать состав другого преступления [4 с. 44].
Однако не все авторы согласны с данным мнением. Так, Б. В. Волженкин считает, что действующая редакция ст. 197 УК РФ никак не связывает момент окончания фиктивного банкротства и, следовательно, возможность возбуждения уголовного дела с решением арбитражного суда о фиктивном банкротстве должника [5 с. 413].
Следует отметить, что распространенное связывание понимания объявления о несостоятельности с подачей соответствующего заявления в арбитражный суд не применимо к ситуациям внесудебного банкротства. Заявление об этом типе процедуры банкротства подается в многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг. При этом для внесудебного банкротства не требуется признания лица банкротом, этот юридический факт может наступить по завершении процедуры банкротства.
С. А. Александров считает, что противоречия в толковании рассматриваемой нормы возникают, в связи с наличием разнообразных подходов к определению понятия и признаков фиктивного банкротства [6 с.66]. Фиктивность банкротства связывается с фактической платежеспособностью лица. При этом Временными правилами проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства регламентировано, что проверка на предмет фиктивности банкротства проводится после возбуждения дела о банкротстве [7]. Однако это не означает, что признаки фиктивного банкротства не могу наличествовать до возбуждения дела о банкротстве. Таким образом, в силу буквального толкования уголовного закона фиктивное банкротство выражается в публичном объявлении лица о его несостоятельности. В данном случае публичное объявление может быть выражено посредством объявления в средствах массовой информации, путем объявления на собрании неопределенного круга лиц или другим подобным способом.
В методических рекомендациях, составленных Федеральной налоговой службой, под «заведомо ложным публичным объявлением» понимается совершенное в публичном месте (например, в средствах массовой информации, в арбитражном суде) сообщение (устное, письменное) о своем банкротстве, которое не соответствует действительности, так как лицо на самом деле является платежеспособным и обладает возможностью в полном объеме удовлетворить требования кредиторов [8]. Сформулированное определение не может являться толкованием, поскольку официальным толкованием и разъяснением Уголовного Кодекса наделен только Верховный Суд РФ. Кроме того, методические рекомендации официально не опубликованы, то есть принять во внимание такой акт толкования правоприменителями, не представляется возможным.
В судебной практике, а именно в приговоре Менделевского районного суда Республики Татарстан от 19.02.2018, судом произведена попытка толкования данного оценочного понятия, однако как таковой дефиниции не сформулировано, понятие раскрыто судом исходя из обстоятельств дела, а именно как умышленная подача генеральным директором общества заявления о признании юридического лица несостоятельным (банкротом) в Арбитражный суд Республики Татарстан (то есть заведомо публичное объявление), однако ввиду того, что активы общества позволяют удовлетворить требования кредиторов в полном объеме данное объявление было признано ложным. Генеральным директором общества передавалось имущество путем совершения безвозмездных сделок с другими компаниями, что и привело общество к банкротству [9].
Изложенное позволяет утверждать, что в настоящее время существует необходимость дать официальное толкование такому оценочному понятию, как «заведомо ложное публичное объявление». Целесообразным видится его закрепление в примечании к ст. 197 УК РФ. Представлена такая дефиниция может быть в следующем виде: «Под заведомо ложным публичным объявлением понимается умышленное совершенное в официальной форме (например, в арбитражном суде, средствах массовой информации) сообщение о своей несостоятельности (банкротстве), которое не соответствует действительности, когда у должника присутствуют признаки платежеспособности и возможности удовлетворить требования кредиторов».
Литература:
- Романова Е. Д. Толкование уголовного закона на примере статьи 197 Уголовного кодекса Российской Федерации // Молодой ученый. 2020. № 38 (328). С. 140.
- Махно Е. В. О некоторых проблемах законодательного определения объективной стороны фиктивного банкротства // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 314. С. 117.
- Савченко М. М. Проблемы квалификации фиктивного банкротства по объективным и субъективным признакам состава преступления // Вестник Уфимского юридического института МВД России. 2021. № 4 (94). С. 62.
- Морозов В. И., Цыганков С. Л. Генезис и особенности квалификации фиктивного банкротства // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. № 4 (34). С. 42–49.
- Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 413.
- Александров С. А. Фиктивное банкротство гражданина: признаки объективной стороны состава преступления // Юристъ-Правоведъ. 2021. № 4 (99). С. 66.
- Постановление Правительства РФ от 27.12.2004 № 855 «Об утверждении Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства» // КонсультатнтПлюс (дата обращения: 04.03.2022).
- «Методические рекомендации по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики и против порядка управления, совершенных сторонами исполнительного производства» (утв. ФССП России 15.04.2013 № 04–4) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 02.03.2022).
- Приговор № 1–1/2017 1–1/2018 1–18/2016 от 19 февраля 2018 г. по делу № 1–1/2017 Менделевского районного суда Республики Татарстан. URL: httрs://sudасt.ru (дата обращения 02.03.2022).
