В данной статье рассматриваются проблемы, связанные с обеспечением прав личности при реализации процедуры задержания в уголовном судопроизводстве. Акцентируется внимание на то, что правильное определение момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления является важной процессуальной гарантией защиты прав задержанного лица от незаконных действий должностных лиц органов предварительного расследования. Отмечается, что при составлении протокола задержания и производстве личного обыска должностные лица обязаны использовать весь комплекс предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: задержание, момент фактического задержания, протокол задержания.
Обеспечение прав личности при реализации процедуры задержания в уголовном судопроизводстве России является одним из наиболее актуальных вопросов в уголовно-процессуальной науке.
Задержание можно рассматривать как продолжительный процесс, начинающийся с момента фактического лишения конкретного лица свободы передвижения и включающий доставление лица в орган дознания или к следователю, личный обыск и в конечном итоге составление протокола задержания. Процедуру задержания условно можно разделить на два этапа: фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления и оформления задержания в процессуальном порядке.
Фактическое задержание лица по подозрению в совершении преступления представляет собой совокупность непроцессуальных действий, связанных с физическим захватом и доставлением конкретного лица к должностному лицу органа предварительного расследования.
В соответствии с положениями ст.5 УПК РФ моментом фактического задержания является момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления.
В соответствии с положениями ст.7 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан под фактическим задержанием понимается ограничение свободы задержанного лица, включая свободу передвижения, принудительное удержание в определенном месте, принудительное доставление в органы дознания и следствия (захват, закрытие в помещении, принуждение пройти куда-либо или остаться на месте и так далее), а также какие-либо иные действия, существенно ограничивающие личную свободу человека, с момента с точностью до минуты, когда указанные ограничения стали реальными, независимо от придания задержанному какого-либо процессуального статуса или выполнения иных формальных процедур [1].
Физический захват представляет собой совокупность действий, имеющих непроцессуальный характер и направленных как на пресечение преступной деятельности конкретного лица, так и на пресечение его возможности скрыться от органов предварительного расследования.
В действующем уголовно-процессуальном законодательстве России не закреплено понятие доставления «задержанного» лица. При этом в ст. 27.2 КоАП РФ дается определение понятия доставления, под которым понимается принудительное препровождение физического лица в соответствующий правоохранительный орган. По мнению С. Б. Россинского, «… под доставлением следует понимать непроцессуальную деятельность по принудительному перемещению задержанного от места фактического задержания к месту производства предварительного расследования…» [2, с. 71].
Принятию решения о фактическом задержании конкретного лица по общему правилу предшествует формирование обоснованного подозрения в отношении данного лица о возможной его причастности к совершению преступления.
Под подозрением следует понимать предположение органов предварительного расследования о возможной причастности лица к совершенному преступлению, определяющее сущность процессуальной деятельности уполномоченных должностных лиц по установлению достаточных данных, позволяющих привлечь лицо в качестве подозреваемого по конкретному уголовному делу.
Формирование обоснованного подозрения в отношении конкретного лица связано с установлением наличия оснований и условий задержания, которые предусмотрены ст. 91 УПК РФ. При наличии оснований и условий задержания следователь вправе принять решение об ограничении свободы передвижения конкретного лица и доставлении его к уполномоченному должностному лицу.
В связи с этим представляется целесообразным сформулировать следующее: принятию решения о фактическом задержании, а именно фактическом ограничении свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления, предшествует формирование обоснованного подозрения в отношении конкретного лица о возможной его причастности к совершению преступления с учетом наличия оснований и условий задержания, предусмотренных ст. 91 УПК РФ.
С учетом вышеизложенного предлагается внести изменения в ст. 5 УПК РФ в части изменения содержания понятия «момент фактического задержания» и сформулировать данное понятие следующим образом: «Моментом фактического задержания является момент фактического ограничения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления, включая принудительное удержание в определенном месте и доставление в орган дознания или к следователю».
По мнению Н. А. Кирдиной и Г. Б. Петровой, с момента фактического задержания «начинают исчисляться процессуальные сроки задержания и допроса подозреваемого» [3, с. 199]. В связи с этим должностным лицам органов предварительного расследования при составлении протокола задержания необходимо точно указывать время фактического лишения свободы передвижения и доставления лица, подозреваемого в совершении преступления.
Правильное определение и закрепление на законодательном уровне понятия момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления является важной процессуальной гарантией защиты прав задержанного лица от незаконных действий должностных лиц органов предварительного расследования.
В том случае, если основания для задержания лица после его доставления к уполномоченному должностному лицу подтвердились, следователь в срок не более 3 часов составляет протокол задержания, то есть принимает решение об оформлении задержания в процессуальном порядке.
По мнению А. А. Сумина, «момент фактического задержания может предшествовать возбуждению уголовного дела, а составление протокола задержания может быть произведено только после принятия указанного процессуального решения» [4, с. 44].
При составлении протокола задержания лицу, задержанному по подозрению в совершении преступления, должны быть разъяснены права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, что соответствует принципу охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. В соответствии с ч. 1 ст. 11 УПК РФ уполномоченные должностные лица обязаны разъяснять подозреваемому его права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.
В протоколе задержания в обязательном порядке и наиболее полно должны быть отражены обстоятельства, при которых конкретное лицо было задержано, поскольку данные обстоятельства могут иметь доказательственное значение по уголовному делу.
По мнению некоторых авторов, протокол задержания следует относить к одному из источников получения доказательственной информации по уголовному делу [5, с. 58-70]. Аргументация такого подхода связана с необходимостью изложения в протоколе различных обстоятельств, которые впоследствии могут иметь какое-либо значение для изобличения подозреваемого в совершении преступления.
По этому пути идут законодатели некоторых постсоветских государств. Путем толкования ч. 1 ст. 119 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан можно сделать вывод, что по правилам уголовного судопроизводства Республики Казахстан одним из доказательств по уголовному делу могут быть фактические данные, содержащиеся в протоколе, удостоверяющем обстоятельства, установленные при задержании лица по подозрению в совершении уголовного правонарушения.
В рамках реализации процедуры задержания должностными лицами, как правило, проводится самостоятельное следственное действие — личный обыск лица, задержанного по подозрению в совершении преступления. В соответствии с положениями ч. 2 ст. 184 УПК РФ при задержании лица личный обыск может быть произведен без вынесения соответствующего постановления. При оформлении результатов личного обыска следует указывать индивидуальные признаки предметов, обнаруженных при лице, в отношении которого было произведено данное следственное действие. На практике должностные лица органов предварительного расследования не всегда учитывают важность и значение данного правила оформления результатов личного обыска для обеспечения прав личности при реализации процедуры задержания. По мнению С. А. Шейфера, «отображение всех этих сведений в протоколе задержания позволяет придать им надлежащую процессуальную форму и доказательственное значение» [6, с. 65-66].
В случае, если основания для задержания не подтвердились после фактического ограничения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления, следователь должен освободить данное лицо без составления протокола задержания. Только после оформления задержания в процессуальном порядке, а именно составления протокола задержания и разъяснения задержанному лицу прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ, следует говорить о том, что лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, приобрело статус подозреваемого.
В связи с вышеизложенным представляется целесообразным сформулировать следующее: наделению лица статусом подозреваемого предшествует оформление задержания в процессуальном порядке, т. е. составление протокола задержания в отношении лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, и разъяснение данному лицу прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ. Оформлению задержания в процессуальном порядке предшествует фактическое задержание, а именно фактическое ограничение свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления.
Внесение определенных изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство в части определения момента фактического задержания и реализации процедуры оформления задержания в процессуальном порядке способствует созданию комплекса правовых гарантий, обеспечивающих защиту прав личности в уголовном судопроизводстве.
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 года № 231-V (с изменениями и дополнениями по состоянию на 12.09.2022г.)//URL:https://online.zakon.kz/document/?doc_id=31575852&doc_id2=31575852#activate_doc=2&pos=4;100.19999694824219&pos2=854;-44.19999694824219 (дата обращения: 27.09.2022)
- Россинский С. Б. Задержание подозреваемого: конституционно-межотраслевой подход: монография. М.: Проспект, 2021. 192 с.
- Кирдина Н. А., Петрова Г. Б. Проблемы правовой регламентации института задержания подозреваемого в уголовно-процессуальном законодательстве России // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2020. № 6. С. 197–206.
- Сумин А. А. Задержание по подозрению в совершении преступления: некоторые правовые вопросы // Вестник экономической безопасности. 2016. № 5. С.43–46.
- Кудрявцева А. В. Исследование доказательств в суде апелляционной инстанции в свете теории следственных (судебных) действий познавательного характера // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 2. С.58–70.
- Шейфер С. А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М.: Юрлитинформ, 2001. 208 с.
