Соотношение принципа объективной истины и юридической силы доказательств, полученных с нарушением закона



В статье автор исследует соотношение принципа объективной истины с юридической силой доказательств, полученных с нарушением закона, в гражданском процессе.

Ключевые слова: принцип объективной истины, формальная истина, гражданский процесс, юридическая сила доказательств, допустимость доказательств.

Прежде следует отметить, что вопрос о сохранности в современном гражданском процессе принципа объективной истины остается дискуссионным. Считается, что это возрождение дискуссии произошло вследствие внесенных изменений в ст. 14, 50 «Гражданского процессуального кодекса РСФСР» [4], согласно которым суд больше не был обязан принимать все законные меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон, а также было исключено правомочие суда по сбору дополнительных доказательств. [6, с. 44–47] Новая редакция статей предоставила суду право истребовать доказательства, но только по ходатайству лиц, участвующих в деле, и только при объективной невозможности последним самостоятельно получить истребуемые доказательства. Следует отметить, что текст измененных статей впоследствии был воспринят ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ [2] лишь с незначительными текстуальными изменениями.

Ученые, отстаивающие позицию, согласно которой законодатель перешел к принципу формальной истины, обосновывают это тем, что процесс перестал быть инквизиционным, принцип объективной истины не закреплен в тексте кодекса, а сам суд был лишен полномочий по самостоятельному поиску и сбору доказательств. [7, с. 25] Ученые, отстаивающие позицию, согласно которой принцип объективной сохраняет свое действие [8, с. 153], обосновывают свою позицию тем, что принцип объективной истины закреплен косвенным способом закрепления и вытекает из смысла содержания норм гражданского процессуального права. [9, с. 18–21]

Неоднозначное понимание принципа объективной истины влечет двоякое толковании норм процессуального права, а значит и двоякое правоприменение. Такое положение дел не способствует укреплению законности, авторитета судебной власти, а также реализации воспитательной функции, что делает данную проблему наиболее актуально для изучения. Кроме того, решение данного вопроса имеет важное практическое значение для дальнейшего развития гражданского процессуального права.

Принципы гражданского процессуального права составляют систему принципов [10, с. 112], из чего мы можем сделать вывод, что любое изменение основных начал, за которые отвечают принципы права, потребует системной переработки всех институтов, которые реализуют изменяемый принцип права. Это означает, что внедрение принципа формальной истины должно было сопровождаться системными изменениями институтов, которые ранее реализовывали начала принципа объективной истины. По нашему мнению, переход к принципу формальной истины потребует отказа от активной роли суда в вопросе определения предмета доказывания. Следом потребует переработки основания для отмены судебных решений по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ. [2] Вместе с тем остается открытым вопрос о соотношении института пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам с принципом формальной истины. Таким образом, мы полагаем, что произведенные изменения в законодательстве не позволяют назвать их системными, и как следствие сделать вывод об замене принципа объективной истины.

Вместе с тем мы полагаем, что принцип объективной истины очевидно претерпел изменения и был скорректирован законодателем с большим уклоном в состязательное начало. Данные изменения больше соответствовали условиям новой экономической модели, которая предопределила рост гражданских правоотношений и как следствие рост гражданских дел. Что подтверждает статистика судебного департамента. [12] Сохранение старой следственной модели привело бы к еще большему увеличению сроков рассмотрения гражданских дел, что в свою очередь привело бы к невозможности реализации принципа правовой определенности и, как следствие, привело бы к существенному затруднению и замедлению гражданского оборота, если бы и вовсе не парализовало его.

По нашему мнению, принцип объективной истины наиболее полно отражает современное положение, как в доктрине, так и в практике судов. Принцип объективной истины мы понимаем как закрепленную обязанность суда обеспечить условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств дела.

Однако, как мы отметили, принцип объективной истины претерпел изменения. В нашем понимании, данные изменения являются эволюционными и делают больший уклон в состязательное начало, а не изменяют его на принцип формальной истины. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что при изменении принципа объективной истины также был изменен институт допустимости доказательств. Что вызывает вопрос о соотношении между ними.

Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 189-ФЗ [5] помимо вышеозначенных изменений внес изменения в ст. 49 ГПК РСФСР, добавив туда положение, согласно которому доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. [4] Текст данной нормы без изменений был воспринять ч. 2 ст. 55 ГПК РФ. [2] В совокупности с положением ст. 54 ГПК РСФСР (ст. 60 ГПК РФ) это привело к расширению понятия допустимости доказательств.

Анализируя данные нормы, некоторые исследователи указывают на их действие в системной связи, и выявляют необходимость совокупности двух условий, для соблюдения требований ч. 2 ст. 55, ст. 60 ГПК РФ. А именно: соблюдение требований закона об использовании в качестве доказательств определенных источников; а также как соблюдение порядка получения доказательственной информации из ее источника. [11] Мы соглашаемся с тем, что именно такое понимание совокупности данных норм следует из их системного толкования.

Это вызывает ряд вопросов, в частности, получение доказательств с нарушением режима охраны информации. Руководствуясь тем, что данные нормы имею императивную форму, можно сделать вывод, что доказательство, полученное с нарушением охраняемой законом тайны, влечет лишение такого доказательства юридической силы. Из этого напрашивается вывод, что это прямое действие принципа формальной истины. Однако, мы не можем с этим согласиться, поскольку изменения ч. 2 ст. 55 ГПК РФ связано с реализацией аналогичной конституционной нормы ч. 2 ст. 50 Конституции РФ [1]. Вместе с тем реализация положения ч. 2 ст. 50 Конституции не вызывает вопросов при применении ее в уголовном судопроизводстве, поскольку в качестве субъектов выступают неравные стороны. Однако, справедливость такой конструкции вызывает вопросы при оценке ее через призму гражданского судопроизводства, когда в качестве субъектов выступают равные стороны. В таких условиях легко можно представить ситуацию, когда единственный способ доказать достоверность своих доводов может быть реализован только представлением сведений, охраняемые законом, и легальных способов получения такой информации не существует.

Учитывая вышеизложенное, мы полагаем, что данный вопрос требует дальнейшей разработки с целью расширения средств получения сведений ограниченного доступа, которые будут доступны участникам гражданского процесса. Возможность использования легальных средств получения доказательств ограниченного доступа, будет усиливать гарантии обеспечения условий для всестороннего и полного исследования доказательств, а также установления фактических обстоятельств дела. Только так можно обеспечить реализацию принципа объективной истины без усиления следственных начал суда, при этом увеличивая вероятность установления объективной истины по делу.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // СПС «Консультант плюс».
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // СПС «Консультант плюс»
3. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. (ред. от 03.01.1996) // СПС «Консультант плюс».
4. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. (ред. от 01.01.1996) // СПС «Консультант плюс».
5. Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 189-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный Кодекс РСФСР» // СПС «Консультант плюс».
6. Боннер, А. Т. Избранные труды: в 7 т. Т. IV. Проблемы установления истины в гражданском процессе. — М.: «Проспект». 2017. — 656 с.
7. Мацкевич, П. Н. Преюдиция в гражданском и административном судопроизводстве. Москва: Статут, 2020. — 239 с.
8. Сахнова, Т. В. Курс гражданского процесса / Т. В. Сахнова. — 2-e изд., перераб. и доп. — Москва: Статут, 2014. — 784 с.
9. Чистякова, О. П. Проблема активности суда в гражданском процессе РФ: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1997. — 24 с.
10. Актуальные проблемы гражданского и административного судопроизводства / Д. Б. Абушенко, К. Л. Брановицкий, С. К. Загайнова и др.; под ред. В. В. Яркова. Москва: Статут, 2021. — 460 с.
11. Молчанов, В. В. Некоторые теоретические и практические проблемы допустимости доказательств // Журнал Законодательство. 2008. № 11. с. 13–27.
12. Сайт Судебного департамента при ВС РФ — URL: http://www.cdep.ru/?id=79 (дата обращения 20.10.2022).