В статье автор отмечает, что российское уголовное законодательство до сих пор не использует термины «форма соучастия» и «вид соучастия», поэтому вопросы квалификации и назначения наказания за соучастие в преступлении находят неоднозначные решения в теории и на практике. Автором предпринята исследовательская попытка терминологического и правового анализа данных понятий, сделаны выводы.
Ключевые слова: форма, вид, содержание, соучастие, соотношение.
Понятия «вид соучастия» и «форма соучастия» законодателем не выделены в их буквальном звучании, вопрос о необходимости такого выделения неоднозначен и является спорным, хотя фактически варианты такой классификации имеют место. Так, «разделение соучастия на виды происходит с учетом характера поведения соучастников преступления, а деление на формы зависит от степени согласованности поведения соучастников, от того, насколько это проявляется внешне, каков результат преступной деятельности» [4, c. 67].
Вид и форма соучастия играют значимую роль в решении практических вопросов в рамках уголовного процесса. А именно, «с учетом вида и формы соучастия действия каждого участника (соучастника) преступления должны быть правильно квалифицированы с целью назначения справедливого наказания и исполнения приговора, что в целом направлено на выполнение задач Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), которыми являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (ч.1 ст.2 УК РФ)» [8, c. 234].
Однако, научный спор по поводу форм и видов соучастия не разрешается наукой уголовного права уже на протяжении длительного времени. Одни и те же понятия соучастия, например, соисполнительство одни авторы называют формой, а другие — видом. При этом ведутся многолетние дискуссии о критериях такой классификации, в основу которых берутся как объективные, так и субъективные признаки.
Таким образом, возникает вопрос: насколько данный спор важен для науки и практики борьбы с преступлениями, совершаемыми в соучастии?
Будем исходить из позиции специалистов, которые считают, что спор о понятиях, возможных вариантах классификации соучастия имеет существенное значение, потому как понятийный аппарат любой отрасли знаний составляет ее основу и оказывает существенное влияние на стратегию развития науки.
В. Соловьев определяет вид следующим образом: «В логике видом называется понятие, подчиненное более общему — роду и занимающее (по объему и содержанию) среднее место между родовым и индивидуальными понятиями. В этом смысле вид не имеет постоянного содержания, а есть лишь условное обозначение известной относительной степени отвлечения. Одно и то же понятие может быть и не быть видом, смотря по тому, что принимается за крайний термин общности в данном случае. Так, в ряду понятий: животное, человек, Цицерон — среднее понятие человек есть вид, но в другом ряду: человек, римлянин, Цицерон — человек есть уже род, а значение вида принадлежит другому среднему понятию — римлянин. Но со времени Платона и Аристотеля мы находим в философии стремление фиксировать понятие вида и придать ему метафизическое или онтологическое значение... Вид есть истинная сущность всякой вещи: «видом»… «называю то в каждом, что оно (собственно) есть и первую сущность». Другими словами, это есть несводимая ни на что другое особенность, делающая вещь тем, чем она есть». Существует трудность в отграничении видов от общих родовых понятий, с одной стороны, и от конкретного индивидуального бытия, с другой.
Особенное развитие получило понятие вида в средневековой схоластике в связи с учением о материи и форме. Форма, как начало актуальное и определяющее, соединяясь с потенциальным и неопределенным бытием материи, сообщает ей вид и производит действительное многообразие вещей. «Вещи», говорит св. Фома Аквинский, различны через то, что имеют различные формы, от которых получают вид» [5, c. 76].
Под формой (лат.forma), согласно определению, данному Большим энциклопедическим словарем, понимается:
1) внешнее очертание, наружный вид, контуры предмета;
2) внешнее выражение какого-либо содержания;
3) установленный образец чего-либо;
4) приспособление для придания чему-либо определенных очертаний;
5) одинаковая по цвету и по крою одежда;
6) совокупность приемов, выразительных и изобразительных средств художественного произведения [1].
При исследовании форм соучастия в преступлении форму необходимо понимать как внешнее выражение какого-либо содержания. Содержание и форма — философские категории, содержание — определяющая сторона целого, совокупность его частей; форма — способ существования и выражения содержания. Отношение содержания и формы характеризуется относительным единством, в ином случае происходит возникновение новой формы, соответствующей развившемуся содержанию.
В законодательстве и науке уголовного права дореволюционной России соучастие продолжительное время подразделялось на скоп (не основанное на предварительном соглашении), заговор (основанное на предварительном соглашении между собой) и шайку (состоит из сообщества виновников, которые решили заниматься преступлениями в виде ремесла).
Одним из первых этого вопроса коснулся профессор Н. С. Таганцев, который не выделял особого критерия деления соучастия на скоп, заговор и шайку. К основным свойствам, характеризующим шайку как особый вид соучастия, он относил общее соглашение на постоянную преступную деятельность между ее участниками, обращение этой деятельности в ремесло и наличие иерархической организованности. Именно шайку Н. С. Таганцев считал наиболее опасным видом преступного соучастия [6, c. 335]. Деление происходило по критерию степени согласованности соучастников на группу лиц без предварительного сговора, группу лиц с предварительным сговором и преступное сообщество.
Первым достаточно большое внимание поставленной проблеме о формах соучастия уделил профессор А. Н. Трайнин. В своих исследованиях он пришел к выводу, что соучастие в своих формах делится на: «соучастие простое; соучастие, квалифицированное предварительным соглашением соучастников; соучастие особого рода, т. е. соучастие в преступном объединении; организованную группу» [7, c. 129].
П. И. Гришаев, Г. А. Кригер подразделяли соучастие на соучастие без предварительного сговора, соучастие с предварительным сговором, организованную группу, соучастие особого рода — преступную организацию.
По мнению П. И. Гришаева и Г. А. Кригера, «классификация соучастия на формы имеет своей целью показать степень соорганизованности преступников и соразмерить опасность отдельных случаев совместной преступной деятельности в целом» [2, с. 115].
Примечательным в этом роде является предложенные М. И. Ковалевым классификация соучастия на виды и формы, и ее критерии. В основе данной классификации лежит критерий объективной и субъективной связи между соучастниками преступления. М. И. Ковалев указывает: «Соучастие... принято делить на совиновничество (соисполнительство) и соучастие в узком смысле слова. В некоторых странах... совиновничество (соисполнительство) не рассматривается вообще, как соучастие, а считается особой формой групповой преступности» [5, c. 75].
В ряде работ советского периода основанием деления на виды и формы соучастия считалось различие характера объективной и субъективной связи между соучастниками. Причем характер объективной связи служил основанием для деления на виды, а субъективной — на формы соучастия.
Представляется, что следует поступить наоборот. Различный характер деятельности соучастников дает основание для деления соучастия на формы, а различия в характере субъективной связи — на виды. Думается, что основой деления должно служить взаимоотношение между содержанием и формой. Если мы что-то одно называем видом, а другое — формой, то соотношение между ними не может быть ничем иным, как соотношением содержания и формы.
Итак, преступление имеет две стороны — субъективную и объективную. «Преступное действие представляет собой результат проявления вовне преступных намерений субъекта. Именно характер намерений и цели, которые ставил перед собой преступник, предопределяют те объективные формы, в которых будет проходить их реализация. Но во всяком действии человека внутренняя (психическая) сторона определяет содержание, сущность явления, внешняя же сторона — его форму, т. е. конкретное индивидуальное проявление вовне. Соучастие тоже имеет свою внешнюю и внутреннюю стороны, и поэтому правильным было бы отнести к видам соучастия то, что основано на внутренней связи между участниками преступления, а к формам — то, что вытекает из анализа различного характера деятельности соучастников» [5, c. 76].
Бытует мнение, что, «использование термина «вид соучастия в преступлении» логически оправданно, а использование термина «форма соучастия в преступлении», наоборот, логически неверно. Возможность и допустимость употребления понятия «форма» в данном контексте нами ставится под сомнение. Являясь противниками употребления термина «форма соучастия» мы утверждаем, что понятие «форма» имеет место лишь применительно к какому-то единичному предмету, явлению, процессу. Данный термин нельзя употреблять применительно к целому классу явлений, объединяемых лишь по одному общему признаку» [9, c. 27].
Однако, наша позиция остается неизменной.
Полагаем, что форма — это способ выражения юридического содержания деятельности, то есть, форма есть содержание деятельности (объективный критерий). Вид — это структурная единица определенной формы явления, то есть его внутреннее содержание (субъективный критерий).
Литература:
- Большой Энциклопедический Словарь (БЭС). (2-е существенно обновленное и исправленное издание) //Под редакцией А. М. Прохорова http://alcala.ru/entsiklopedicheskij-slovar/bolshoj-entsiklopedicheskij-slovar.shtml (Дата обращения 23.10.2022)
- Гришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. — М.: Госюриздат, 1959. — 255 с.
- Еникеев М. И. Юридическая психология. С основами общей и социальной психологии: Учебник для вузов. — М.: Норма, 2005–640 с.
- Ермакова Н. В. Роль вида и формы соучастия в решении практических вопросов // Современная юриспруденция: актуальные вопросы и перспективы развития Сборник научных трудов по итогам международной научно-практической конференции. — 2015. — С. 66–70.
- Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1999. — 204 с.
- Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. I. М., 1994. — С. 334–336.
- Трайнин А. Н. Избранные труды / сост. Н. Ф. Кузнецова. — СПб.: «Юридический центр Пресс», 2004. — 898 с.
- Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. В. П. Ревина. — М.: Юстицинформ, 2016. — 580 с.
- Яни П. С. Проблемы понимания соучастия в судебной практике // Законность. — 2013. — № 8. — С. 24–28.
