В результате многолетних исследований лингвисты построили своего рода иерархию цветовых обозначений в разных языках. Так, по мнению Т.А. Михайловой, «минимальным набором» являются слова, обозначающие белый (светлый) и черный (темный) [3, с: 48]. Следовательно, именно эти цвета являются основными. В языке может не быть обозначений для остальных оттенков. Люди, владеющие этим языком, могут вообще не различать другие цвета, но белый и чёрный они обязательно назовут и распознают.
Белый – это идеально сбалансированный цвет, чистый и естественный. Традиционно он символизирует чистоту и святость, печаль, пустоту и смерть. В поэзии Высоцкого белый цвет часто получает традиционную интерпретацию, где он имеет позитивное содержание. В «Балладе о двух погибших лебедях» действие разворачивается в двух пространствах – земном и небесном:
Ну и забава у людей –
Убить двух белых лебедей!...
Она жила под солнцем – там,
Где синих звезд без счета...
Ты воспари – крыла раскинь –
В густую трепетную синь...
Двум белым ангелам сродни,
К земле направились они
Белым цветом в этом стихотворении маркируется все, что связано с небесным пространством: белые лебеди, белые ангелы. Здесь есть и синий, в этом контексте – цвет свободы, недосягаемости и простора (густая трепетная синь, синих звезд без счета). Однако автор изначально говорит о неизбежности конца этой свободы: уже в названии заявлена трагическая смерть белых лебедей, а строки «Ну и забава у людей // – Убить двух белых лебедей!» в начале баллады определяет дальнейшее развитие сюжета и отношение автора к происходящему. Авторские предпочтения подтверждаются выбором слов для описания земного пространства: здесь нет наименования темных цветов, но строки:
Трубят рога: скорей, скорей!
И копошится свита.
Душа у ловчих без затей,
Из жил воловьих свита
контрастируют с описанием любви белых лебедей.
Однако чаще всего белый в поэтических текстах В.Высоцкого – поливалентный цвет. Цветовые определения с использованием единиц данного микрополя почти всегда несут символическую нагрузку, выражая в зависимости от контекста те или иные дополнительные смыслы. Причем значение белого в творчестве Высоцкого далеко не всегда позитивно, «что в известной мере противоречит литературной (и общекультурной) традиции» [1, с: 142]. В стихотворении «Гололёд» белый цвет несёт в себе семантику обреченности, статичности и смерти. Безусловно, ошибкой было бы отнесение этого произведения исключительно к категории пейзажной лирики. Однако в песне, представляющей картину глобального безвременья и неустойчивости, автор рисует картину зимнего пейзажа, используя практически только одну примету этого времени года – гололёд:
Гололёд на Земле, гололёд –
Целый год напролет гололёд.
Гололёд, гололёд, гололёд –
Целый год напролет, целый год.
Нагнетание одного образа позволяет зрительно представить картину в белых тонах. В древней христианской символике белый цвет – символ причастности к ангельскому чину, лику блаженных, святых и т.д. Этот цвет традиционно обозначает чистоту, невинность и торжественность. В контексте же стихотворения «Гололед» он приобретает иную семантику. На самом деле, как утверждает Л.Н.Миронова, белый «неразделим с идеей абсолютного покоя, холода и пустоты, эквивалентом которого является смерть» [2, с: 174]. Поэтому белый – это и цвет погребальных саванов (как в нашем случае: «В саван белый одета планета // Люди, падая, бьются об лёд»), привидений, траурной раскраски и одежды у некоторых народов.
Сложная семантика белого реализуется и в другом произведении, где поэт снова рисует картину зимнего пейзажа – «Проделав брешь в затишье...». На этот раз белый цвет зимы, снега, позёмки, мороза и вьюги практически равняется темному цвету:
И битва идет с переменным успехом:
Где свет и ручьи – где позёмка и мгла...
А в зимнем тылу говорят об успехах,
И наглые сводки приходят из тьмы.
Это стихотворение является ярким примером того, когда белый (светлый) и черный (темный) вступают в синонимические отношения. «Белые рати зимы» приходят из тьмы и мрака, они же «бросают белый флаг», а мороз «играет с вьюгой свадьбу» (свадьба тоже несет в себе скрытую косвенную семантику белого), которая оказывается вовсе и не свадьбой, а дьявольским шабашем.
Литература:
Купчик Е.В. Картина образного мира Александра Городницкого. – Тюмень, 2006. – 252 с.
Миронова А.И. Цветоведение. – Минск, 1984. – 286 с.
Михайлова Т.А. Понятие «цвета» как лексико-семантического квалификатора: К уточнению семантики древнеирландского gel // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. – М., 2003. – №5. – С. 43 – 53.