В статье автор приводит сравнительно-правовой анализ института освобождения от уголовной ответственности с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа с аналогичными институтами законодательства зарубежных стран.
Ключевые слова : уголовное право, судебный штраф, освобождение от уголовной ответственности, сравнительный анализ.
Институт освобождения от уголовной ответственности с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа является относительно новым для отечественной системы оснований освобождения от уголовной ответственности. Для того, чтобы лучше понимать правовую природу данного института, а также его роль в системе уголовного закона, необходимо проанализировать схожие правовые инструменты законодательства зарубежных стран.
Согласно положениям ч. 1 § 153a УПК ФРГ на лицо, освобождаемое от ответственности, в порядке, предусмотренном § 153a УПК ФРГ, возлагается ряд указанных в статье альтернативных обязанностей. Вследствие исполнения данных действий виновное лицо заглаживает вред, причиненный совершенным деянием, или в большей части или стремится к достижению этой цели [1, c. 18].
Нормы процессуального законодательства, предусмотренные УПК ФРГ, отличаются от отечественного правового регулирования указанной процедуры. Так, в ст. 76.2 УК РФ, а также в ст. 25.1 УПК РФ отсутствуют какие-либо конкретные примеры возмещения ущерба, в качестве одного из оснований применения института освобождения от уголовной ответственности указано «возмещение ущерба или заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом».
Кроме того, немецкое правовое регулирование освобождения от уголовной ответственности в порядке, предусмотренном § 153a УПК ФРГ, отводит существенную роль прокуратуре: так, именно прокурор определяет срок исполнения возлагаемых обязанностей, а также в последующем контролирует непосредственное их исполнение.
Действующее отечественное правовое регулирование возлагает решение вопроса о возможности применения судебного штрафа для освобождения лица от уголовной ответственности на суд. Контроль за уплатой назначенного судебного штрафа возлагается на орган принудительного исполнения — Федеральную службу судебных приставов. Роль прокуратуры ограничена полномочиями, предусмотренными ст. 37 УПК РФ, положения которой не содержат каких-либо изъятий относительно судебных штрафов.
В Уголовном Кодексе Республики Беларусь (далее — УК РБ) уголовно-правовая компенсация как институт уголовного закона включен в ст. 4 «Разъяснение отдельных терминов Уголовного кодекса» [2, c. 38]. Данная компенсация является одним из условий освобождения лица от уголовной ответственности, вместе с тем, в уголовном законодательстве Республики Беларусь отсутствует отдельный вид освобождения от уголовной ответственности с уплатой уголовно-правовой компенсации, такое условие закреплено лишь в ст. 88 УК РБ, установившей освобождение в связи с деятельным раскаянием. Уголовно-правовая компенсация также применяется не только при освобождении от уголовной ответственности: в законодательстве Республики Беларусь рассматриваемый институт применяется и в случаях условного осуждения в целях его исправления.
Анализируя приведенные положения уголовного законодательства Республики Беларусь необходимо отметить следующее: институт уголовно-правовой компенсации применяется шире, чем институт освобождения от уголовной ответственности в виде судебного штрафа в российском законодательстве ввиду предусмотренных вариативных оснований его применения.
В уголовно-процессуальном законодательстве Грузии также имеется схожий институт. Статья 168.1 УПК Грузии предусматривает альтернативу уголовному преследованию — «институт устранения» (ст. 168.2 УПК Грузии). Институт устранения — это возможность прекращения уголовного преследования прокурором (либо вовсе основание для того, чтобы его не инициировать) в случае, если лицо, совершившее уголовно-наказуемое деяние выполнит одно из следующих условий: возместит стоимость похищенного имущества; передаст государству орудие преступления; полностью или частично возместит вред, причиненный преступлением; уплатит в пользу государственного бюджета денежную сумму; безвозмездно выполнит общественно-полезный труд [3, c.27]. Необходимо отметить, что мнение потерпевшего не является обязательным. В случае, если лицо не выполнит одно из приведенных условий, прокурор вправе начать или возобновить прекращенное уголовное преследование.
Институт устранения схож с российским институтом судебного штрафа, вместе с тем является более обширным, поскольку предусматривает дополнительных условий. Отличной также является процедура применения института устранения- полномочия по его реализации возложены на прокурора, указано на возможность его применения до начала уголовного преследования.
В Уголовном Кодексе Республики Казахстан также имеется схожий правовой институт. В ст. 98–1 Уголовного Кодекса Республики Казахстан закреплен «принудительный платеж». Принудительный платеж — индивидуальное средство уголовно-правового воздействия, направленное на защиту прав и законных интересов потерпевших. Размер принудительного платежа также регламентирован на законодательном уровне и зависит от степени тяжести совершенного преступления [4, c. 150]. Вместе с тем, данный институт не отнесен Казахским законодателем к основаниям освобождения от уголовной ответственности.
Правовая природа института «принудительного платежа» схожа с отечественным судебным штрафом, однако, несмотря на компенсационно-восстановительную природу принудительного платежа, направленность на восстановление нарушенных преступным деянием прав и интересов, основным различием является отсутствие волеизъявления: принудительный платеж не является актом воли лица, совершившего преступление, данный институт применяется государственными органами, что не позволяет причислить его к основаниям освобождения от уголовной ответственности, т. к. виновное лицо самостоятельно не предпринимает меры к заглаживанию причиненного ущерба, восстановлению социальной справедливости, устранению общественной опасности преступного деяния. В то же время, применение института судебного штрафа возможно только в случае принятия обвиняемым лицом к устранению общественно-опасных последствий.
Наиболее близкими по правовой природе к отечественному институту «судебного штрафа» являются немецкий институт «отказа от обвинения, когда определенные обязательства подходят для того, чтобы устранить публичный интерес в уголовном преследовании лица, совершившего преступление», грузинский «институт устранения». Вместе с тем, полномочия по определению наличия или отсутствия оснований для освобождения от уголовной ответственности) в ФРГ, Грузии преимущественно отнесены к полномочиям органов прокуратуры. В Российской Федерации органы прокуратуры согласно действующему законодательству не наделены такими полномочиями. Орган прокуратуры в Российской Федерации при решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности с применением меры уголовно-правовому характеру в виде судебного штрафа наделены полномочиями по даче заключения о законности принимаемого решения (мнение по ходатайству), вместе с тем, данное заключение не является обязательным для суда при вынесении итогового решения по вопросу освобождения от уголовной ответственности с применением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.
Литература:
- Шишов, В. В. Сравнительный анализ отдельных положений УПК ФРГ и УПК РФ о судебном штрафе / В. В. Шишов. — Текст: непосредственный // МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО И МЕЖДУНАРОДНАЯ ЮСТИЦИЯ. — 2018. — № 2. — С. 18–20.
- Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 года № 275-З (с изменениями и дополнениями по состоянию на 13.05.2022 г.). — Текст: электронный // Законы, Постановление, Приказы, Кодексы в РК 2022: [сайт]. — URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30414984 (дата обращения: 10.11.2022).
- Акутаев, Р. М. Судебный штраф как альтернатива уголовной ответственности (уголовному преследованию): компаративистский аспект / Р. М. Акутаев, М. Ю. Юсупов. — Текст: непосредственный // РОССИЙСКАЯ ЮСТИЦИЯ. — 2018. — № 1. — С. 25–30.
- Кауфман, М. А. СК вопросу об основании освобождения от уголовной ответственности / М. А. Кауфман. — Текст: непосредственный // Журнал российского права. — 2021. — № 1. — С. 143–156.
