Преступность в среде несовершеннолетних является серьезной проблемой, с которой, так или иначе, каждое государство все чаще борется и сталкивается. Суть этой проблемы заключается не только в том, что совершаются преступления, требующие расследования и наказания виновных, но и в том, что субъектами противоправных посягательств являются несовершеннолетние. Несмотря на то, что борьба с преступностью несовершеннолетних всегда была и остается неотъемлемой частью деятельности правоохранительных органов в каждой стране, к сожалению, преступность указанной категории лиц не устранена ни в одной стране. В данном статье будут рассмотрены актуальные аспекты реализации предписаний уголовно-процессуального законодательства в отношении несовершеннолетних, а также предложены пути совершенствования законодательства.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, несовершеннолетние, защита прав и интересов несовершеннолетних.
В настоящее время Указом Президента Российской Федерации период с 2018 по 2027 гг. объявлен десятилетием детства. Данное решение основывается на результатах реализации принятой несколькими годами ранее Национальной стратегии действий в интересах детей [5]. Именно в ней впервые была чётко обозначена необходимость скорейшего и последовательного перехода к дружественному для ребёнка правосудию и отмечено наличие таких проблем, как недостаточная эффективность защиты прав и интересов несовершеннолетних, неисполнение международных стандартов в области прав ребёнка, низкая результативность профилактической работы.
Уголовное судопроизводство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних осуществляется в порядке, установленной главой 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [2]. Для принятия правильного решения по уголовному делу необходимо, чтобы все обстоятельства, имеющие отношение к его разрешению, были полно и непротиворечиво установлены в ходе уголовного процесса.
При производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних общий предмет доказывания конкретизируется и дополняется положениями ст. 421 УПК РФ. Обстоятельства подлежат более детальному и углубленному исследованию: характер вины несовершеннолетнего, мотивы и цели преступления («детская» мотивация); смягчающие и отягчающие обстоятельства, в том числе обстоятельства, необходимые для принятия судом решения об освобождении несовершеннолетнего от наказания с использованием условного осуждения (статья 430 УПК РФ), применения к нему принудительных мер воспитательного воздействия (статья 92 Уголовного кодекса, 431 Уголовно-процессуального кодекса), его направление в специализированном учреждении для несовершеннолетних (статья 92 Уголовного кодекса Российской Федерации, 432 Уголовно-процессуального кодекса) и другие. Круг обстоятельств, которые подлежат доказыванию при производстве в отношении несовершеннолетних, включает две группы: обстоятельства, которые должны быть доказаны по всем уголовным делам, и обстоятельства, подлежащие установлению только по делам о преступлениях несовершеннолетних [7, с.13].
Основной вопрос, который всегда ставится в научно-практических исследованиях по проблемам привлечения к ответственности несовершеннолетних, — это ювенальная специализация субъектов, участвующих в процессе ее установления [9, с.344]. Безусловно, определенная специфика доказывания и судопроизводства в целом имеется не только в расследовании либо разрешении уголовного дела, но и процессе реализации права на защиту.
В первую очередь, это связано с фактором возраста, отсутствия жизненного опыта, образующими более уязвимое процессуальное положение несовершеннолетнего как особо нуждающегося в эффективной защите от незаконного обвинения, осуждения и ограничения прав. Более того, процесс защиты несовершеннолетнего связан не только с особыми правовыми, но и социальными аспектами, которые выражены в необходимости совместной деятельности, установления доверительного контакта между адвокатом и законным представителем, вынужденном использовании для определения оптимального подхода к общению с несовершеннолетним подзащитным специальных знаний об особенностях возраста и т. д. В ст. 12 Конвенции о правах ребенка определено следующее: «Государства-участники обеспечивают ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка. С этой целью ребенку, в частности, предоставляется возможность быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства, затрагивающего ребенка либо непосредственно, либо через представителя или соответствующий орган, в порядке, предусмотренном процессуальными нормами национального законодательства» [1].
Между тем отечественное уголовно-процессуальное законодательство не содержит ни одной нормы, которая бы указывала на необходимость учета мнения несовершеннолетнего о выборе законного представителя либо адвоката и предусматривала бы порядок реализации такого согласования. Несовершеннолетний не должен быть лишен права выбирать того адвоката, который имеет ювенальную специализацию либо хотя бы опыт ведения защиты по таким категориям уголовных дел. Согласно ст. 3 Конвенции о правах ребенка «… без понимания сущности отклоняющегося поведения несовершеннолетнего вряд ли можно достигнуть справедливого итога, отвечающего принципу наилучшего обеспечения интересов ребенка» [1].
Однако государство не обеспечивает условий для реализации данного права, законодательство не устанавливает вопросы специализации по делам несовершеннолетних, за исключением рекомендаций Верховного Суда РФ.
Согласно п. 4 Постановления ВС РФ от 01 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» [5] специализация судей по делам несовершеннолетних предусматривает необходимость обеспечения их профессиональной компетентности путем обучения и переподготовки не только по вопросам права, но и по вопросам педагогики, социологии, подростковой психологии, криминологии, виктимологии, применения ювенальных технологий, используемых в рамках процессуального законодательства. Налицо опережение правоприменительной практикой нормативного регулирования.
В этой связи вопрос специфики реализации права на защиту несовершеннолетних представляется возможным рассмотреть самой Адвокатской палате РФ, например, таким же путем, как принятие «Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве» (документ был принят 20 апреля 2017 г. VIII Всероссийским съездом адвокатов).
Принятие Стандарта ювенальной защиты может получить свое широкое внедрение также в случае успешного включения в УПК РФ института медиации (полного восстановительного правосудия). Присутствие в реализации права на защиту социальных аспектов можно проиллюстрировать практическими примерами, когда адвокаты наряду с осуществлением защиты несовершеннолетнего, по собственной инициативе проводят с ним воспитательную работу, заявляют следователю или дознавателю ходатайства о внесении представления об устранении обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ч. 2 ст. 158 УПК РФ), о прекращении уголовно-процессуальных производств и др. В этом плане заслуживает упоминания изученное нами уголовное дело, по которому адвокат Я. смог добиться избрания своему подзащитному меры пресечения в виде личного поручительства (ст. 103 УПК РФ). Далее, поселив на время следствия в своем доме несовершеннолетнего М., он проводил с ним профилактическую работу: вел доверительные беседы, организовал педагогическое тестирование и т. д. [6].
Впоследствии полученные им результаты, подтверждающие наличие у несовершеннолетнего подзащитного необходимых для его перевоспитания качеств, были указаны в материалах уголовного дела. Учитывая важность присутствия в досудебном производстве по делам несовершеннолетних воспитательного элемента, такой опыт адвоката, безусловно, следует признать положительным и заслуживающим внимания. В отличие от российского уголовно-процессуального законодательства, где не особо обращается внимание на важность профилактических действий в отношении несовершеннолетних, в законодательстве других государств (например, Германии), основной задачей защитника, участвующего в делах несовершеннолетних, обозначено содействие воспитательному характеру уголовного судопроизводства и выбору наиболее подходящей меры воздействия на правонарушителя [8, с.35].
В соответствии с ч. 2 ст. 49 УПК РФ по определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. В отличие от советского периода процессуальная фигура непрофессионального защитника в современной теории и практике уголовного судопроизводства находится в незаслуженном забвении. Вместе с тем в производстве по уголовным делам широкое распространение могла бы получить именно непрофессиональная защита. Особенно в тех случаях, когда законный представитель как один из участников реализации права на защиту не прилагает никаких усилий, равнодушен либо отказывается от защиты.
Перечень законных представителей установлен в п. 12 ст. 5 УПК РФ. Более того, вместо недобросовестных родителей либо лиц, их заменяющих, реальную заботу и воспитание о несовершеннолетнем исполняют родственники (бабушки, дедушки, дяди, тети и т. д.) либо иные лица. Поэтому нередкими являются случаи, когда большее положительное воздействие, доверительность отношений, реальная забота о его участи и заинтересованность в исходе уголовного производства исходят со стороны лиц, не подпадающих под перечень установленных ГК РФ, ГПК РФ, УПК РФ законных представителей. В постановлении Пленума ВС РФ о несовершеннолетних в п. 11 есть следующее разъяснение: «Если несовершеннолетний подсудимый не имеет родителей и проживает один или у лица, не назначенного надлежащим образом его опекуном или попечителем, в суд в качестве его законного представителя вызывается представитель органа опеки или попечительства» [5].
Предлагаем данный пункт 11 дополнить разъяснением следующего содержания: «При этом лицам, у которых фактически проживает несовершеннолетний и находится под их присмотром, разъясняется возможность реализовать право, предусмотренное ч. 2 ст. 49 УПК РФ выступать наряду с адвокатом и законным представителем в качестве защитника».
Также отметим проблему в законодательстве, ввиду отсутствия норм, регламентирующих приглашение нескольких педагогов (психологов) для нескольких потерпевших (свидетелей), подозреваемых (обвиняемых) одновременно.
Полагаем целесообразным применение закона по аналогии: ч. 6 ст. 49 УПК РФ предусматривает, что одно и то же лицо не может быть защитником двух обвиняемых (подозреваемых), если у них противоречащие интересы. Педагог (психолог) должен наладить контакт с каждым из несовершеннолетних до начала проведения процессуального действия, поэтому ему могут стать известны конфиденциальные сведения от участников процесса с противоположными процессуальными статусами. Не исключено, что кто-то из этих несовершеннолетних откажется общаться с педагогом (психологом) ввиду того, что ранее с ним общалась противоположная сторона.
Представляется оправданным привлечение педагога (психолога) для каждого несовершеннолетнего участника процесса. Безусловно, подобное разрешение данной ситуации проблематично, особенно в небольшом населенном пункте. Тем более, что закон не содержит такого правила.
Таким образом, правосудие в отношении несовершеннолетних должно касаться всех аспектов уголовно-процессуальной деятельности и функций, начиная с первоначальных этапов судопроизводства. Все стороны уголовного судопроизводства должны понимать цель своего процессуального воздействия в отношении несовершеннолетнего. А нормы УПК РФ должны четко нацеливать правоприменителей на присутствие в производстве по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего, в первую очередь, воспитательного и профилактического, а не карательного компонента. Полагаем, что уголовный процесс не должен отделяться от социальных норм, поскольку уровень преступности несовершеннолетних является индикатором определения государственного и социального развития.
Литература:
- Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989) (вступила в силу для СССР 15.09.1990) // [Электронный ресурс] — Режим доступа: [Консультант плюс].- Загл. с экрана. (Дата обращения: 18.11.2022).
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 07.10.2022) // [Электронный ресурс] — Режим доступа: [Консультант плюс].- Загл. с экрана. (Дата обращения: 18.11.2022).
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 07.10.2022) // [Электронный ресурс] — Режим доступа: [Консультант плюс].- Загл. с экрана. (Дата обращения: 18.11.2022).
- Указ Президента Российской Федерации от 29 мая 2017 г. № 240 «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства» // [Электронный ресурс] — Режим доступа: [Консультант плюс].- Загл. с экрана. (Дата обращения: 18.11.2022).
- Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 01 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» // [Электронный ресурс] — Режим доступа: [Консультант плюс].- Загл. с экрана. (Дата обращения: 18.11.2022).
- Решение Верховного Суда Республики Саха (Якутия) по делу № 2–28–19 // Архив Верховного Суда Республики Саха (Якутия)
- Емельянова, Е. Д. Защита прав несовершеннолетнего в уголовном процессе / Е. Д. Емельянова // Юридический факт. — 2022. — № 172. — С. 12–14.
- Оганесова, А. А. К вопросу об актуальных проблемах обеспечения защиты прав и законных интересов несовершеннолетних лиц в рамках уголовного процесса / А. А. Оганесова // Сборник научных трудов кафедры правовой культуры и защиты прав человека / Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Северо-Кавказский федеральный университет», юридический институт. — Ставрополь: Общество с ограниченной ответственностью «Издательско-информационный центр «Фабула», 2021. — С. 34–37.
- Раднева, Е. Г. Отдельные проблемы реализации права на защиту на современном этапе развития уголовного судопроизводства / Е. Г. Раднева, И. Г. Савченко // Евразийский юридический журнал. — 2022. — № 5(168). — С. 343–344.
