Авторы данной статьи рассматривают проблемы коллизионного регулирования цифровых прав в условиях сделок, осложненных иностранным элементом. Подробно разбирают проблемы и пробелы законодательства и анализируют возможные подходы к их решению.
Ключевые слова: цифровые права, токены, утилит-токены, коллизия, международное частное право.
На сегодняшний день в условиях развития цифровых технологий все сильнее и чаще происходит процесс цифровизации и в сфере юриспруденции, особенно в такой отрасли, как гражданское право, поскольку в состав объектов данной отрасли права входят цифровые права, которые изучают оборот цифровых валют в Российской Федерации. Однако, данной сфере уделяется недостаточно внимания, особенно в сфере международных правоотношений.
Для начала необходимо разобраться с тем, что такое «цифровые права». В статье 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяется в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Иными словами, это совокупность определенных электронных данных, которые можно так или иначе связать с ценными бумагами в силу своей специфики [1].
При анализе Федерального закона от 31.07.2020 N 259-ФЗ (ред. от 14.07.2022) «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 11.01.2023 (далее ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), а именно статьи 26 можно увидеть, что были внесены некоторые изменения в Федеральный закон об инвестиционных платформах, который был заменен на Федеральный закон «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [3]. Данное явление указывает на довольно слабое регулирование исследуемой темы, что подтверждает необходимость более полного рассмотрения выделенной сферы.
Для нас с практической точки зрения больший интерес вызывают утилитарные цифровые права, так как данный актив довольно часто выпускается при ICO. Данный процесс в своей сути представляет собой предоставления токенов как российским инвесторам, так и иностранным. Поэтому возникает вопрос в коллизионном регулировании возникающих правоотношений, осложненных иностранным элементом и определении применимого права [5].
Утилитарные цифровые права в доктрине международного частного права определяются как утилити — токены, в разных странах регулируется по — разному, что объясняет разные требования к процедуре оборота токенов. Статья 9 ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» прямо указывает, что юридически значимые действия в отношении цифровых прав можно осуществлять при наличии цифрового свидетельства. Передача данного свидетельства возможна в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом «О рынке ценных бумаг» [4], при этом, переход цифровых прав иностранным инвесторам не раскрыт, что, по нашему мнению, скорее указывает на применение российского законодательства при возникновении правоотношений в данной сфере при условии наличия субъекта — гражданина РФ.
Также необходимо обратить внимание на цифровые платформы, поскольку именно через нее проходит процедура заключения договоров инвестирования согласно статье 5 Федерального закона «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» [4]. Как правило, цифровая платформа не может быть иностранным юридическим лицом при возникновении правоотношений с российскими гражданами. При этом, если проанализировать вышеуказанный можно обратить внимание на то, что любые операции с токенами по логике являются определенными сделками, которые как раз и регулируются Гражданским кодексом Российской Федерации.
Статья 1211 ГК РФ гласит, что отсутствие соглашения сторон, а также отсутствие прямого указания в самом Гражданском кодексе к договору будет применено право именно той страны, где и была зарегистрирована сторона, которая является исполнителем договора при условии, что эта сторона играет решающее значение [2], а, как уже было отмечено, цифровая платформа, являясь одним из субъектов, в правоотношениях с участием российского гражданина, может быть только российским юридическим лицом. Именно это и указывает на необходимость применения именного российского права в данной сфере.
Вернемся к микровыводу о довольно слабом уровне регулирования сферы цифровых прав нашим законодательством и его соотношении с выводами коллизионного регулирования. На самом деле, на наш взгляд две эти проблемы как раз вытекают друг из друга. Поскольку вышеуказанные Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и Федеральный закон «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» нуждаются в больших дополнениях, наше государство не может полноценно выйти на международный цифровой рынок. Поскольку наше законодательство не рассматривает более подробно казусные проблемы, которые могут возникнуть в ходе исполнения данных договоров в отличие от иностранных государств, а цифровые платформы в соответствии с российским законодательством не может быть иностранное юридическое лицо, что указывает на невозможность применения норм иностранного государства, тем самым ограничиваются определенные иностранные права и отсюда вытекает отсутствие желания приходить на российский рынок.
Подводя итоги всему вышесказанному, хотелось бы отметить, что в наше время идет активное внедрение цифровых элементов во все сферы жизни, что указывает на необходимость развития данной сферы и в юриспруденции. Данные элементы не ограничены территориально, а это указывает на возможность развивать данную сферу на международном уровне. Однако, поскольку российское законодательство обладает рядом пробелов, возникают сложности совершения цифровых сделок, осложненных иностранным элементом. Именно поэтому необходимо также уделить внимание анализируемого законодательства для возможности реализации заложенного в РФ потенциала.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.04.2022) // Собрание законодательства РФ. — 05.12.1994. — № 32. — ст. 3301.
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья)" от 26.11.2001 N 146-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // «Собрание законодательства РФ», 03.12.2001, N 49, ст. 4552.
- Федеральный закон от 31.07.2020 N 259-ФЗ (ред. от 14.07.2022) «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 11.01.2023) // «Собрание законодательства РФ», 03.08.2020, N 31 (часть I), ст. 5018.
- Федеральный закон от 02.08.2019 N 259-ФЗ (ред. от 14.07.2022) «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 11.01.2023) // «Собрание законодательства РФ», 05.08.2019, N 31, ст. 4418.
- Кузьменков М. Ю. Коллизионное регулирование оборота цифровых прав // Акту- альные проблемы российского права. — 2021. — Т. 16. — № 3. — С. 152–159. — DOI: 10.17803/1994- 1471.2021.124.3.152–159.
