Клевета, распространяемая в сети «Интернет»



Уголовно-правовой состав клеветы прошел длительный путь становления, претерпевая различные по своему характеру изменения –криминализация, декриминализация, повторная криминализация с последующим усилением уголовной ответственности, в частности, увеличением квалифицированных составов.

Новеллой является расширение части 2 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации — введен специальный, квалифицирующий признак: клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации либо совершенная публично с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» [2].

Исторические предпосылки можно найти в материалах дореволюционной досудебной практики — элемент публичности прослеживается в примере, приведенном Верещагиным А. Н. по решению Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената 1868 года № 1039 в соответствии с которым клеветой являлось «вымазание ворот дегтем, означавшее, по местным обычаям, обвинение живущей в том доме женщины в непотребном поведении» [5, с. 3].

В советском законодательстве за клевету, распространенную публично, предусматривалось более тяжкое наказание в сравнении с простым составом:

— клевета в печатном или иным образом размноженном произведении каралась лишением свободы на срок до одного года (статья 175 Уголовного кодекса РСФСР 1922 года) в то время как основной состав клеветы, т.-е. оглашение заведомо ложного и позорящего другое лицо обстоятельства, карался лишением свободы или принудительными работами на срок до шести месяцев (статья 174 Уголовного кодекса РСФСР 1922 года);

— клевета в печатном или иным способом размноженном произведении — принудительные работы на срок до одного года или штраф до одной тысячи рублей; клевета, т.-е. распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений, — принудительные работы на срок до шести месяцев или штраф до пятисот рублей (статья 161 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года).

В Уголовном кодексе РСФСР 1960 года публичность в составе клеветы нашла более широкое отражение — в соответствии со статьей 130 «клевета в печатном или иным способом размноженном произведении, либо средстве массовой информации, в анонимном письме, а равно совершенная лицом, ранее судимым за клевету, — наказывается исправительными работами на срок до двух лет, или штрафом до двадцати минимальных месячных размеров оплаты труда с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью либо без такового» [3].

Формулировка, содержащаяся в статье 130 Уголовного кодекса Российской Федерации при его принятии в 1996 года сохранялась (за исключением временной декриминализации) вплоть до конца 2020 года — «клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации».

Со временем границы публичного пространства трансформировались, цифровые технологии стали диктовать свои условия, преобразуя правовые отношения изнутри.

Мнения о необходимости приведения законодательства в соответствие с современной действительностью в части клеветы в сети «Интернет» приводились во многих научных работах.

В 2000 году профессор Власов А. А. указывал на следующее: «в целях упорядочивания борьбы в клеветническими и оскорбительными сведениями в сети Интернет, предлагается создание государственного органа, который мог бы по запросу граждан, суда, прокурора, адвоката, любых иных заинтересованных лиц фиксировать и подтверждать содержание определенных страничек (сайтов) в сети Интернет с целью получения доказательств наличия конкретных порочащих, не соответствующих действительности клеветнических и оскорбительных сведений» [6, с.20].

Вавилычева Т. Ю., Омельченко С. С. указывали на необходимость дополнить часть вторую тогда еще статьи 130 Уголовного кодекса Российской Федерации соответствующим признаком [4, с. 11], [10, с. 11].

Королева М. М. подчеркивала, что «поскольку закон обязан отвечать складывающимся реалиям и не «отставать» от них, возникает также вопрос и о том, насколько отвечают рассматриваемые нормы этому критерию в отношении преступлений против чести и достоинства, осуществляемых посредством сети «Интернет» [9, с. 4].

Необходимость введения данного квалифицирующего признака неоднократно подтверждалась и материалами судебной практики.

Нередко встречались уголовные дела по клевете, распространенной в социальных сетях — например пользователями сети «Одноклассники» согласно общедоступным данным являются более 330 миллионов людей, в среднем в первом квартале 2022 года количество российских пользователей в месяц составило 73,4 млн, а средняя ежедневная аудитория ВКонтакте в России — 47,2 млн. [14]

Гражданка Х. завела фейковую страничку в соцсети «Одноклассники» на имя своего знакомого, использовав имеющуюся у нее фотографию потерпевшего, с помощью этой страницы она распространила ложные сведения о частной жизни потерпевшего, порочащие его честь и достоинство, а также его несовершеннолетней дочери [13].

По причине личных неприязненных отношений Д. Д. в сети «ВКонтакте» под псевдонимом «Митя М». опубликовал статью, в которой указал, что П. (бывшая супруга) по прежнему месту работы воровала наркотики, употребляла их при нем, ставила уколы себе в вену, становилась неадекватной и неуправляемой, оскорбляла его. Подсудимый пояснил, что публиковал сведения ввиду того, что по заявлению П. в отношении него было возбуждено уголовное дело, а также того, что П. препятствовала его общению с сыном [12]

После законодательных изменений в декабре 2020 года в научной среде появилось мнение о недостаточности введенной уголовной ответственности, так Елец С. А. в своей диссертации указывает на следующее: «степень общественной опасности данного вида клеветы потенциально очень велика, так как ее адресатами могут стать миллионы телезрителей, пользователей сети «Интернет» и т. д. Предлагается перенести положения ч. 2 ст. 1281 УК РФ в ч. 5 статьи. Этот же квалифицирующий признак должен быть включен в ст. 298.1 УК РФ. [7, с. 11]

Интересным представляется, что некоторые ученые в своих исследованиях, в целях должной охраны конституционного права на личное достоинство в разрезе клеветы, выходят за пределы уголовной нормы, установленной статьей 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Доктор юридических наук Жарова А. К. в статье «Борьба с клеветнической информацией, распространяемой в интернете. Опыт Канады» приводит в качестве примера прецедент, по которому Верховный суд Британской Колумбии определил, что интернет-посредник является пассивным инструментом в процессе публикации материала. Однако если интернет-посредник, получив уведомление о клеветническом материале, бездействует, то данный факт позволит признать его издателем, т. е. лицом, которое создает контент и знает его содержание. На законодательном уровне в Канаде рассматривается вопрос о признании медиаконтентом сайтов, основной целью которых является предоставление услуг по распространению медиаконтента, и возложения на них ответственности за размещаемый на их платформах контент [8, с. 23].

Обратившись к современной уголовной судебной практике, можно найти дела, по которым прослеживается роль не только того, кто разместил информацию, но и интернет-сайта, позволившего такой информации быть размещенной.

Так, на фоне личных неприязненных отношений Г. С. создала на сайте знакомств профиль А. Ф., где разместила фотографии последней с указанием заведомо ложных сведений о предоставлении услуг интимного характера, которые стали доступны для неограниченного количества пользователей сайта [11].

В нередких случаях распространения клеветы в социальных сетях также за пределами остается вопрос контроля содержания и ответственности за размещение порочащей личность информации.

Таким образом, в настоящее время законодателем устранен правовой пробел исходя из которого распространение клеветы на сайтах сети Интернет, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, если они не зарегистрированы в качестве средства массовой информации, не образовывали квалифицирующего признака уголовного состава «Клевета».

Однако устранение правового пробела не влечет за собой отсутствие проблем реализации правовой нормы, необходимости в ее совершенствовании, в том числе не только в рамках уголовно-правового регулирования, в целях действенной защиты конституционного права на личное достоинство.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосование 12.12.1993 (ред. от 06.10.2022) // Российская газета. — 1993 г. — № 237.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации от 17.06.1996 — № 25 — ст. 2954.
3. Уголовный кодекс РСФСР от 27.10.1960 // Ведомости Верховного Совета РСФСР — 1960 — № 740– ст. 591.
4. Вавилычева, Т. Ю. Современные проблемы защиты чести и достоинства личности: (уголовно-правовой и криминологический аспекты): специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право»: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Вавилычева Т. Ю.; Российский университет дружбы народов. — Москва, 2012. — 26 c. — Текст: непосредственный. 2012
5. Верещагин, А. Н. Ответственность за клевету и диффамацию в сенатской практике 1870–1890-х годов / А. Н. Верещагин. — Текст: непосредственный // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. — 2022. — № 3. — С. 174–200.
6. Власов, А. А. Проблемы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации: специальность 12.00.03 «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право»: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук / Власов А. А.; Научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации. — Москва, 2000. — 33 c. — Текст: непосредственный.
7. Елец, С. А. Преступления, связанные с распространением порочащих измышлений: проблемы криминализации и дифференциации ответственности: специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право»: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Елец С. А.; Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Кубанский государственный университет». — Краснодар, 2021. — 26 c. — Текст: непосредственный.
8. Жарова, А. К. Борьба с клеветнической информацией, распространяемой в интернете. Опыт Канады / А. К. Жарова. — Текст: непосредственный // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2022. — № 4. — С. 21–25.
9. Королева, М. М. Преступления против чести и достоинства по уголовному праву Российской Федерации и стран АТР: Японии, Республики Корея, Китайской Народной Республики (сравнительно-правовой анализ).: специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право»: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Королева М. М.; МГУ имени М. В. Ломоносова. — Москва, 2011. — 23 c. — Текст: непосредственный.
10. Омельченко, С. С. Уголовно-правовая оценка клеветы и оскорбления: специальность 12.00.08 «уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право»: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Омельченко С. С.; Московская государственная юридическая академия. — Москва, 2008. — 27 c. — Текст: непосредственный.
11. Апелляционное постановление Магаданского городского суда Магаданской области от 28.08.2018 по делу № 10–55/2018 [Электронный ресурс] // СПС: КонсультантПлюс (дата обращения 30.11.2022).
12. Апелляционное определение Кизильского районного суда Челябинской области от 20.10.2020 по делу № 10–2/2020 [Электронный ресурс] // СПС: КонсультантПлюс (дата обращения 30.11.2022).
13. Житель Купино засудил знакомую за клевету в «Одноклассниках». — Текст: электронный //: [сайт]. — URL: https://ndn.info/novosti/36431-zhitel-kupino-zasudil-znakomuyu-za-klevetu-v-odnoklassnikakh/ (дата обращения: 30.11.2022).
14. Новости для прессы. — Текст: электронный //: [сайт]. — URL: https://vk.com/press/q1–2022-results (дата обращения: 30.11.2022).