Одновременные «параллельные» разбирательства в судах разных государств порождают целый ряд проблем, в том числе излишнее финансовое обременение сторон, избыточное потребление ресурсов суда, потенциально противоречивые решения и, как следствие, возложение на стороны несовместимых обязательств.
Подавляющее большинство юрисдикций приняли различные меры для предотвращения такого негативного явления. Одним из признанных в международном сообществе средств является доктрина lis (alibi) pendens , которая считается фундаментальным принципом процессуальной справедливости и правосудия [1, с. 332]. Ее применение предполагает приостановление или прекращение судом собственного судопроизводства в случае другого, параллельного, начатого ранее. Механизм, на первый взгляд, прост: если суд в одной стране уже принял дело к рассмотрению, то суд из другой страны должен отказаться от своей юрисдикции и, следовательно, от рассмотрения такого же дела. С этой точки зрения, концепция lis pendens , исключающая «дополнительные» разбирательства по тому же делу, тесно связана с принципом res judicata , не допускающим проведение повторного разбирательства по одному и тому же требованию или вопросу между теми же сторонами.
Существуют общие традиционные условия, соблюдение которых приводит к запрету на проведение одного из параллельных процессов. Для применения механизма lis pendens необходимо, чтобы два параллельных иска были идентичны в отношении (a) сторон ( the parties ), (b) оснований / предмета ( the grounds / subject matter ) и (c) объекта ( the object ), что обычно называется тройным тестом идентичности ( triple identity test ), который также используется при применении res judicata [1, с. 320; 2, с. 81].
Для того чтобы избежать расхождений в имплементации доктрины lis pendens в рамках национальных правовых систем Европейского Союза, был разработан ряд «нейтральных» правил. Так, ст. 29 Брюссельского регламента I bis устанавливает, что «если разбирательства, включающие одно и то же основание иска ( the samecause of action ), проходит между теми же сторонами ( the same parties ) в судах разных государств-членов, то все суды, кроме суда, в котором иск был предъявлен первым, должны по собственной инициативе приостановить свое разбирательство до тех пор, пока не будет установлена юрисдикция этого суда» [3].
Как видно, критерии применения механизма отличаются от концептуального перечня. Ниже будут проанализированы три ключевых элемента и их связь со ст. 29 Брюссельского регламента.
Тождество сторон видится самым понятным условием для применения lis pendens . Выполнения этого условия, впрочем, может быть не так очевидно, например, в случае суброгации, а также при других обстоятельствах [4, c. 7], в том числе при участии в разбирательствах различных юридических лиц, входящих в одну группу компаний.
Строгость подхода к тождеству сторон варьируется от юрисдикции к юрисдикции, но для европейского сообщества характерно обособление от внутреннего регулирования в ситуациях, когда необходимо установить наличие или отсутствие оснований применения lis pendens [5, para. 11]. Так, в одном из дел Европейский Суд постановил, что стороны признаются идентичными, если они имеют одинаковый правовой интерес, такой, что решение, вынесенное против одних, будет обладать эффектом res judicata и в отношении других [6, para. 19]. Другими словами, решающий критерий для установления идентичности сторон полностью опирается на существо разбирательства.
Когда речь идет о процессуальном положении сторон, оно не играет никакой роли в установлении факта их идентичности. Истец в производстве в стране А может быть ответчиком в параллельном производстве в стране Б, и наоборот, без каких-либо негативных последствий для соблюдения требования тождества [7, para. 18].
В том же деле Европейский Суд прояснил, как следует поступать в судебных разбирательствах с участием нескольких сторон. По мнению Суда, если в споре участвуют несколько сторон и некоторые из них также являются сторонами параллельного спора, lis pendes применяется только к последним, это не препятствует продолжению разбирательства между другими сторонами [7, para. 33].
Как уже упоминалось выше, идентичность между параллельными спорами также определяется критерием «основание иска». Благодаря Европейскому Суду стало известно, что оно включает в себя факты и норму права, положенные в основу иска [7, para. 38]. Это позволяет провести параллель со вторым компонентом тройного теста идентичности, а именно предметом или основанием (то есть параллель между the cause of action и the grounds / subject matter ).
Проблемный вопрос заключается в том, должны ли два разбирательства быть абсолютно идентичными для применения доктрины lis pendens . В одном из дел Европейского Суда рассматривалось, являются ли таковыми иск о понуждении к исполнению договора и иск о его расторжении. На первый взгляд, полностью «противоположные» иски были признаны идентичными, поскольку в основе обоих лежал вопрос об обязательности исполнения договора [5, para. 17].
В этом деле было создано интересное логическое противоречие. Европейский Суд подчеркнул существование разницы между основанием иска ( the cause of action ) и предметом ( the subject matter ) и указал, что различные языковые версии Брюссельской конвенции 1968 года (которая и легла в основу упомянутого выше Регламента), кроме английской, прямо выражают ее, хотя и не объяснил суть этой разницы.
Испанская и французская версии акта действительно содержат больше элементов для применения механизма lis pendens , чем английская, не только стороны и основание иска. Однако недостающим словом является «объект» ( object ), а не «предмет» ( subject matter ): «les demandes ayant le même objet et la même cause», «demandas que tengan el mismo objeto y la misma causa» [8]. Представляется, что использование Европейским Судом термина «предмет» в анализируемом деле является ошибочным: под ним с очевидностью подразумевался объект ( the object ).
И действительно, несколько лет спустя Европейский суд прояснил этот вопрос. На этот раз он постановил, что английская версия не проводит четкого различия именно между понятиями «основание иска» и «объект», но должна, однако, толковаться так же, как и большинство других языковых версий, в которых это различие проводится. По мнению суда, «объект» означает цель, которая преследуется иском [7, para. 40]. Представляется, что объект иска не обязательно является одной из конкретных форм защиты права, которые могут не совпадать в различных правовых системах, но существенной целью, которую преследует истец [4, с. 6].
Что касается упомянутого дела о расторжении (или исполнении) договора, то, вероятно, речь шла именно об объекте, идентичность которого была установлена Судом. Что касается оснований исков, было отмечено, что стороны в обоих случаях стороны состояли в одних и тех же договорных отношениях [5, para. 15]. Таким образом, можно сделать вывод, что для установления тождества оснований должны существовать правоотношения, с которыми так или иначе связаны оба иска.
Механизм lis pendens заключается в следующем. Суду, в который был подан иск и который считает себя обладающим юрисдикцией для рассмотрения спора, должен приостановить свое производство, если ему станет известно, что в другом суде к тому моменту уже начато параллельное разбирательство. В свою очередь, если суд, в который иск был подан раньше, признает у себя наличие юрисдикции на рассмотрение спора, то другой суд должен отказаться от своей юрисдикции в его пользу (ст. 29 Брюссельского регламента I bis). Решение о приостановлении производства принимается без ходатайства какой-либо стороны, но по собственной инициативе суда. Единственным и сравнительно новым обстоятельством, когда суд, в который иск был подан позднее, не обязан отказываться от своей юрисдикции, является случай, когда соглашением сторон он наделен исключительной юрисдикцией (ст. 31 Регламента) — механизм lis pendens в таких ситуациях не применяется.
Подводя итог, хочется подчеркнуть, что, несмотря на определенные терминологические расхождения, доктрина lis pendens представляет собой эффективный инструмент для борьбы с «параллельными» разбирательствами. Именно ее применение позволяет обеспечить предсказуемость и определенность в результатах судебных тяжб.
Литература:
- Hobér Kaj, Parallel Proceedings — Duties of the Arbitrator in Investment Treaty Arbitration (ed. Hobér), Studentlitteratur, 2013;
- Асосков А. В. Комментарий к Рекомендациям Ассоциации международного права о применении доктрин lis pendens и res judicata в отношении арбитража: основные положения и перспективы использования в российской практике // Международный коммерческий арбитраж. 2008. № 2;
- Regulation (EU) No 1215/2012 of the European Parliament and of the Council of 12 December 2012 on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters (recast);
- G. Bisello, C. Cognetti, F. Lo Gerfo. Deactivating the Italian Torpedo, 2015
- C — 144/86 Gubisch Maschinenfabrik v. Palumbo [1987] ECR 4861;
- C — 351/96 Drouot Assurances SA v. Consolidated Metallurgical Industries [1998] ECR I-3075;
- C — 406/92 The Tatry v. The Maciej Ratja [1994] ECR I-5439;
- 1968 Brussels Convention on jurisdiction and the enforcement of judgments in civil and commercial matters.
