Статья освещает исторический аспект существования и развития упрощенной процедуры. В статье анализируются исторический опыт применения особого порядка принятия судебного решения; приводятся в пример законодательные акты, начиная со времен Древней Руси.
Ключевые слова: уголовно-процессуальный кодекс, Русская Правда, Устав уголовного судопроизводства, Свод законов, обвиняемый, особый порядок принятия судебного решения.
Институт упрощенной процедуры принятия судебного решения закреплен в Уголовно-процессуальном кодексе (далее — УПК) главами 40 и 40.1. В настоящее время считается необходимым применение норм данного института. «Основной причиной необходимости существования упрощенного производства является вопрос процессуальной экономии, рационального использования имеющихся правовых и материальных средств» [1, c. 116] — именно так считают сейчас большинство ученых. Несмотря на то, что корни упрощенного порядка исходят к нам еще со времен римского права, этот институт еще находится на стадии развития, из-за чего вокруг него ходит много споров и противоречий, которые мы рассмотрим далее.
Институт упрощенной процедуры принятия судебного решения представляет собой постановление приговора судом при ходатайстве обвиняемым о признании им своей вины. По мнению ученых, нормы этого института требуют дальнейшей детализации, так как имеются некоторые недочеты. К примеру, не учитывается мнение потерпевшего, а также порядок его участия и выражения своей позиции по вопросу заключения данного соглашения.
Глава 40 была введена в 2001 году, но аналогичная норма была также в советских УПК. Проводя исторический экскурс по институту особого порядка принятия судебного решения, следует сказать, что мы видим его проявление на протяжении всей истории человечества. Отличительными признаками этого института до его кодификации можно назвать расплывчатость и несистематизированность норм, предусматривающих различные формы упрощенного судопроизводства.
При проведении исторического экскурса следует начать с классификации моделей уголовного процесса в истории России:
1) Начиная со времен русской правды (XI-XIV век) уголовный процесс носит обвинительный характер.
2) До принятия Устава уголовного судопроизводства (далее — УУС) в 1864 году — носит непосредственно розыскной характер
3) После принятия УУС и до наших дней — постепенно приобретается состязательный и публичный характер, также сохраняются элементы розыскного процесса на стадии предварительного расследования [2, с. 58].
Процедуры особого порядка судебного разбирательства проявлялись в различных источниках X-XIII веков — в Русской Правде, Псковской и Новгородской судной грамоте.
Статья 8 Новгородской судной грамоты гласит: «А от судного рубля взять владыке, и его наместнику, и ключнику от печати гривна, а от безсуднаго рубля от грамоты взять владыке и его наместнику и ключнику три денги; а посаднику и тысяцкому, и их судьям, и иным судьям имати от судного рубля по семи денег, а от безсуднаго рубля по три денги» [3]. Статья устанавливает меньший размер пошлины по рассмотренным делам в суде без ее рассмотрения.
Проявление упрощенной процедуры принятия судебного решения мы находим и в Русской Правде. Признание обвиняемым своей вины играло важную роль во время процесса. Если есть признание обвиняемого, то надобность в судебном разбирательстве пропадает. Например, в ст. 35 (Пространная версия) говорится: «Если кто без явки на торгу, отыщет что-либо у него пропавшее или украденное, коня, одежду или скотину, — то нельзя сказать «это мое», а надо заявить ответчику — «Иди на очную ставку, объяви, у кого он взял с тем и встань с очей на очи». Таким образом, укравший, признав свою вину, освобождается от дальнейшего предварительного расследования и судебного разбирательства и сразу подвергается наказанию [3].
Аналогичные примеры мы можем найти и в Псковской судной грамоте 1462 года; в ст. 80 говорит следующее: «Если между кем-нибудь произойдет драка в Пскове, или в пригороде, или в сельской волости, — на пиру, или в каком-нибудь другом месте, — [подравшиеся] же не вызовут через приставов друг друга на суд, а покончат дело мировой, то в таком случае пеня в пользу князя не взыскивается» [4, с. 40]. В этом случае также предусмотрена возможность применения упрощенной процедуры.
Возможность примирения можно найти и в Судебнике Ивана IV 1550. Статьи 9, 10 гласят, что примирение возможно как и до судебного разбирательства (судебным разбирательством в то время считался поединок между истцом и ответчиком), так и во время поединка. За вызов сторон также взималась определенная плата.
Мы можем провести параллели с нынешним уголовно-процессуальным законодательством. Так, в статье 17 Уставной книге Разбойного приказа говорится: «A на которых людях истцы начнут искать разбоев или татьбы именно, без поличного, a языки на них в татьбе и в разбоях не говорят, a истцы на них, опричь крестного целованья и поля, улики никоторые не скажут, и про тех людей обыскивают: и скажут в обыску, что они лихие люди, a лиха про них в обыску именно не скажут, и тех людей по обыском, в татьбах и в разбоях пытать; a не скажут на себя с пыток, и тех людей посадит в тюрьму до государева указу, a животы их переписав запечатать до государева же указу» [5, с. 234–235]. То есть за совершение разбоя или грабежа (татьбы) не предусматривалась упрощенная процедура, если обвиняемые признавали свою вину. Аналогично, за совершение тяжких и особо тяжких преступлений запрещено ходатайствовать об проведении судебного процесса в особом порядке (ч.1 ст. 314).
Со временем появились новые источники, регулирующие процессуальную деятельность. Такие кодексы как Артикул воинский и Краткое изображение процессов или судебных тяжеб от 30 марта 1716 года считаются первыми полноценными процессуальными кодексами. Они хоть и были не совершенны, однако послужили скачком в развитии юридической техники.
Долгое время самым лучшим доказательством вины являлось признание обвиняемого, которое зачастую получали через пытки. Судебный процесс делился на следствие и кригскрехт (суд). Дело разрешалось по факту во время проведения следственных действий. В. А. Линовский считает, что «следственный процесс в тот момент совершенно уничтожил обвинительный» [6, с. 12]. Во время суда истец всего лишь должен был зачитать суть своей жалобы, а ответчик дать краткий ответ. Исполнение приговора начиналось сразу же после сознания обвиняемого.
Институт упрощенного порядка существовал в абстрактном виде, официальное закрепление и регламентация досудебного процесса произошло в Своде законов 1832 года. В ст. 1180 и 1182 второй книги 15 тома новой редакции говорилось: «собственное признание подсудимого есть лучшее свидетельство всего света. Признание подсудимого почитается доказательством совершенным: когда оно учинено добровольно, когда оно учинено в судебном месте перед судиею, когда оно совершенно сходно с происшедшим действием, когда показаны при том такие обстоятельства действия, по которым о достоверности и истине онаго сомневаться невозможно» [7]. Также выделялось ограниченное признание — частичное соглашение подсудимого с предъявленным ему обвинением. Такое признание не могло быть абсолютным свидетельством при отсутствии в нем определенных признаков преступления. Это означало, что следствие должно было доказать те признаки, которые не были признаны обвиняемым.
Важнейшим источником 19 века является Устав уголовного судопроизводства РИ. Именно этот документ закрепил институт, похожий на особый порядок принятия судебного решения. Так, в окружных судах, после открытия судебного заседания судья оглашал обвинительный акт подсудимому. Затем судья задавал вопрос: признает ли он свою вину и если тот признавал свою вину, то начинался опрос, касательно обстоятельств преступления (ст. 678–680). В ст. 681 говорится, что если у суда не вызывают какие-либо сомнения показания обвиняемого, то пропадает необходимость в проведении дальнейшего исследования и можно приступать к завершающей стадии. Применение особого порядка могло быть только в том случае, если обвиняемый сознавался в совершении того преступления, которое вменяется ему судом (обвинительным актом). Это означало, что если обвиняемый сознается в другом преступлении, носящем характер меньшей тяжести, то обвинение проверялось заново судебным следствием. Так, мы видим нормы УУС соотносятся с нормами гл. 40 УПК РФ.
Итак, до октябрьской революции в системе уголовного законодательства Российской Империи достаточно полно сформировался институт особого порядка принятия судебного решения. В период советской России нормы, связанные с этим институтом не столь сильно отличались от предшествующих им. Также они получили со временем тот вид, схожий с нынешним порядком, установленным гл. 40 и 40.1.
В УПК РСФСР 1920 года также был учрежден институт упрощенного порядка (статьями 360–365), который производился в дежурной камере народного суда. Предусматривались условия для рассмотрения дела в дежурной камере: задержание обвиняемого и признание своей вины обвиняемым. Принятие решения об использовании упрощенного порядка принималось дознавателем. Главным основанием было достаточность улик насчет конкретного дела. При этом закон не предусматривал составление обвинительного акта, досудебного производства и участие защитника в таком деле.
Институт упрощенной процедуры претерпел период застоя при принятии с 1960 и до 1993 года. ч. 2 ст. 446 УПК РСФСР в 1993 предусматривали упрощенный порядок, в случае если обвиняемый полностью признает свою вину, и если его признание не оспаривается ни одной из сторон и судьей в том числе. В этом случае суду необходимо исследовать доказательства, указывающие на вину обвиняемого, либо объявить законченным судебного следствия и начать завершающую стадию. (ч. 2 ст. 446 УПК РСФСР)» [8].
В настоящее время, как уже сказано было ранее, институт упрощенного порядка регулируется гл. 40 и 40.1 можно сказать, что институт не до конца сформирован и нуждается в дальнейшей регламентации, однако на данный момент успешно применяется. Как мы увидели, с ранних пор существовали различные формы применения особого порядка которые со временем успешно развивались. Исследуя данный институт, можно сказать, что нормы гл. 40 гарантируют обеспечение прав и законных интересов обвиняемого. Не менее важным, является то, что упрощенный порядок, изымая отдельные процедуры, значительно ускоряет и упрощает судебное производство, что влияет на скорейшее свершение правосудия.
Литература:
1. Относительно упрощения уголовного правосудия: Рекомендации № 6 R18, принята Комитетом министров Совета Европы 17 сентября 1987 г. // Сб. док. Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М. 1998. С. 116.
2. Смирнов, А. В. Модели уголовного процесса / А. В. Смирнов. — Текст: непосредственный // Памятники русского права. — Санкт-Петербург: Альфа-пресс, 2000. — С. 189–193.
3. Чернявская, Т. А. Русская правда (с комментариями) / Т. А. Чернявская. — Текст: непосредственный // Памятники русского права. — Н. Новгород: ВШ МВД РФ, 1998. — С. 56–58.
4. Рустамов Х. У. Дифференциация форм уголовного процесса: Современные тенденции и проблемы совершенствования: автореферат дис.... доктора юридических наук: 12.00.09 / НИИ проблем укрепления законности и правопорядка. — Москва, 1998. — 40 с.
5. Черепнина, Л. В. Памятники права периода укрепления русского централизованного государства. XV — XVII вв / Л. В. Черепнина. — Текст: непосредственный // Памятники русского права. — Москва: Госюриздат, 1956. — С. 234–235.
6. Линовский, В. А. Опыт исторических разысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России / В. А. Линовский. — Текст: непосредственный // ЛексЭст. — Москва: 2001. — С. 12.
7. Свод законов Российской Империи, повелением государя императора Николая Павловича составленный Текст: в 15 т.: издание 1842 г. Свод уставов государственнаго благоустройства.
8. Положение о судоустройстве РСФСР, принятое на IV Сессии Всероссийского центрального исполнительного комитета 31 октября 1922 г., с изменениями и дополнениями, принятыми по 1-е марта 1925 года и Положение о Верховном суде Союза ССР. — Ленинград: Рабочий суд, 1925. — 53, [3] с.; 18 см.
