Соотношение понятий «несостоятельность» и «банкротство»



В статье проанализировано соотношение понятий «несостоятельность» и «банкротство» на основе имеющихся подходов, сформулированных в научно-правовой доктрине. Институт несостоятельности (банкротства) рассмотрен с позиции положений действующего законодательства. Ставится вопрос о целесообразности дифференциации понятий «несостоятельность» и «банкротство» применительно к правовой практике. В данной работе используются преимущественно три научных метода исследования: сравнительный, исторический, догматический.

Ключевые слова: несостоятельность, банкротство, разграничение и тождество понятий «банкротство» и «несостоятельность», соотношение понятий типа «причина — следствие».

The article analyzes the relationship between the concepts of «inconsistency» and «bankruptcy» on the basis of existing approaches formulated in the scientific and legal doctrine. The institute of insolvency (bankruptcy) is considered from the perspective of the provisions of the current legislation. The question of the expediency of differentiating the concepts of «insolvency» and «bankruptcy» in relation to legal practice is being raised. In this work, mainly three scientific research methods are used: comparative, historical, and dogmatic.

Keywords: insolvency, bankruptcy, differentiation and identity of the concepts of «bankruptcy» and «insolvency», the ratio of concepts of the type «cause — effect».

Сущности института несостоятельности (банкротства) в отечественной научно-правовой доктрине посвящено значительное количество работ, однако спор по поводу определения самого понятия в научных кругах продолжается до сих пор. Основная дискуссия сводится к вопросу о том, следует ли считать термины «несостоятельность» и «банкротство» тождественными либо их надлежит рассматривать как относительно самостоятельные, но зависимые друг от друга понятия.

Традиционный подход к решению данной проблемы, берущий своё начало ещё в дореволюционном праве, сводится к полному разграничению исследуемых понятий, что обусловлено их принадлежностью различным отраслям права. Если несостоятельность изначально считалась институтом гражданского, то банкротство в первую очередь рассматривалось как институт уголовного права. Так, под несостоятельностью в дореволюционном гражданском законодательстве (Г. Ф. Шершеневич) подразумевалось официально засвидетельствованное состояние имущества, дающее основание считать его недостаточным для погашения имеющегося долга у собственника этого имущества. Нормы же уголовного закона банкротством называли преступление, т. е. умышленное/неосторожное причинение ущерба кредиторам со стороны несостоятельного должника путём сокрытия или уменьшения имущества последнего [1, с. 65].

А. Н. Трайнин также указывал, что банкротство представляет собой особенный деликт, состоящий из двух элементов: несостоятельности (понятия гражданско-правового) и банкротства (понятия уголовно-правового) [2, c. 27].

После революции 1917 г. понятие «банкротство» в правовой сфере не использовалось: его заменил термин «несостоятельность»; банкротство представлялось только одним из вероятных последствий несостоятельности будучи уголовно наказуемым, а сама несостоятельность по-прежнему относилась к институтам частного права [3, с. 92].

В действующем Уголовном кодексе Российской Федерации [4] (далее — УК РФ) современный законодатель использует термин «банкротство» при формулировке некоторых статей, например, ст. 195–197 (неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное и фиктивное банкротство соответственно). Отсюда некоторые современные правоведы (например, В. В. Зайцева [5, с. 14]) указывают на уголовно-правовое возникновение понятия «банкротство» только лишь в силу того, что оно упоминается в положениях УК РФ.

Однако, как отмечается в юридической литературе, отнесение термина «банкротства» к категории уголовного права, а термина «несостоятельность» ‒ гражданского должно подвергаться справедливой критике, поскольку подобный приём не позволит ни уточнить, ни конкретизировать правовую конструкцию, а лишь усложнит анализ изучаемых категорий [6, с. 83]. По мнению Е. А. Мельник и Е. В. Матвеевой, отнесение понятия «банкротство» только к уголовно-правовой сфере вообще не является оправданным [7, с. 66].

Как видится, если, устанавливая правовую природу исследуемых категорий, основываться на приведённой выше логике, понятие «банкротство» с тем же успехом можно отнести к административно-правовой сфере, поскольку в действующем административном законодательстве также используются термины «преднамеренное банкротство» и «фиктивное банкротство». Вместе с тем, с лингвистической точки зрения, поскольку в уголовном и административном законодательстве термин «банкротство» используется только в сочетании с другими словами, а не отдельно, общее понятие банкротства и в уголовном, и в административном законах, их нельзя считать тождественными с понятием, используемым в гражданско-правовых отношениях. Отсюда не представляется возможным исключить понятие банкротства из гражданско-правовой сферы; более того, оно является сугубо гражданско-правовым.

Второй подход к установлению сущности понятий «несостоятельность» и «банкротство» выражается в их соотношении в качестве причины и следствия.

Так, Е. А. Васильев объясняет банкротство как частный случай несостоятельности, которым виновный должник, являющийся неплатёжеспособным, наносит своим кредиторам ущерб, что в свою очередь считается уже преступным деянием, т. е. проводит их дифференциацию и соотносит как критерии изменения правового статуса должника. Если должник официально не признан банкротом судебным решением, то отношения между ним и его кредиторами находятся в сфере несостоятельности; банкротство может иметь место уже только после открытия конкурсного производства [См.: 8].

С. Э. Жилинский утверждает, что началом несостоятельности выступает неплатёжеспособность должника, которая при достижении уровня, когда должник не имеет более средств для расчётов с кредиторами, становится несостоятельным и тем самым получает новое качество. Последним качеством должника в этом случае следует считать состояние банкротства, которое признаёт арбитражный суд [9, с. 556].

Т. М. Суслова, соглашаясь с С. Э. Жилинским, отмечает, что несостоятельность может наличествовать как факт, «независимо от судебного признания, которое лишь сужает понятие несостоятельности» [Цит. по: 7, с. 66].

Отсюда можно прийти к выводу, что рассматриваемые понятия не являются полностью самостоятельными, а имеют определённую взаимосвязь. Несостоятельность считается лишь предпосылкой состояния банкротства, но не приводящим к нему фактом.

Третий, законодательный, и наиболее современный подход к определению понятий «несостоятельность» и «банкротство», базируется непосредственно на положениях ст. 2 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [10] (далее — Закон № 127-ФЗ), где приводится соответствующее законодательное определение. Само понятие сформулировано таким образом («несостоятельность (банкротство)»), что можно говорить об отождествлении законодателем данных правовых категорий. Данный подход применяется и в системе общего (англосаксонского) права, где обе категории признаны равноценными синонимами. Его представители полагают, что в рассматриваемых понятиях имеет место «соединение современного правосознания с исторической традицией», когда две составляющие одного явления взаимно дополняют друг друга и не могут существовать отдельно [11, с. 124].

Некоторые современные исследователи, например, М. В. Телюкина, анализируя сущность рассматриваемых понятий, полагают, что в законодательном определении несостоятельность (банкротство) преподносится в своём узком значении — как статус должника, формирующийся с момента вынесения судом решения о признании его банкротом и начале конкурсного производства; до такого решения должника нельзя признать несостоятельным. Отсюда высказывается предложение называть несостоятельностью (в широком значении) статус должника, сопровождающий его во время всего конкурсного процесса, включающего все его основные стадии, предусмотренные Законом № 127-ФЗ [Цит. по: 12, с. 10].

Почти противоположное мнение среди современных правоведов имеет О. М. Орловцева, отмечающая, что понятие банкротство имеет гораздо более широкий смысл в силу «сложной многоуровневой структуры своего проявления» [См.: 13]. В то же время М. В. Чернова практически отождествляет анализируемые понятия, предлагая банкротство считать несостоятельностью, подразумевая под ней невозможность оплаты финансовых обязательств должника вследствие нехватки средств и последующую процедуру ликвидации должника (в том числе юридического лица) для реализации конкурсной массы с целью выплаты долга кредиторам [См.: 14].

Следствием несостоятельности называет банкротство (в широком смысле) В. Диденко, указывая, что к банкротству (в смысле ликвидации должника) приводит изначальное состояние несостоятельности, которое, с другой стороны, может также повлечь и восстановление платёжеспособности должника. В узком смысле понятие «банкротство» приобретает сугубо узкий, специализированный смысл (что схоже с мнением Г. Ф. Шершеневича), имея в виду такую ситуацию несостоятельности, при которой «неплатёжеспособный должник виновно совершает уголовно наказуемые деяния, наносящие ущерб кредиторам» [См.: 15].

Встречается в правовой теории и мнение о необходимости разграничения понятий банкротства и несостоятельности по признаку неоплатности [16, с. 42]. Е. С. Юлова проводит разграничение рассматриваемых терминов, объясняя это необходимостью показать равно как фактическое правовое содержание понятий, так и приспособить их для потребностей правоприменительной практики: по её мнению, несостоятельность представляет собой финансовое состояния должника, в то время как банкротством следует называть «совокупность применяемых к должнику мер, предусмотренных законодательством о банкротстве» [17, с. 40].

Е. С. Фурсова, анализируя соотношение рассматриваемых терминов, приходит к выводу о наличии между ними причинно-следственной связи, проявляющейся в первичности несостоятельности и вторичности банкротства: состояние несостоятельности является предпосылкой возникновения состояния банкротства, признанного судом. Отсюда она делает вывод о взаимосвязанности данных понятий и одновременно их отличии по содержанию, объёму и направленности, вследствие чего полагает, что и на законодательном уровне данные понятия должны быть разграничены [18, с. 135–136].

Как утверждает Л. В. Масленникова, в Законе № 127-ФЗ в правоприменительной практике понятия «банкротство» и «несостоятельность» следует разграничивать, поскольку у каждого из них имеются сугубо индивидуальные свойства и отношения; при этом отношения, наличествующие в случае несостоятельности, в значительной степени отличны от отношений, складывающихся в случае фактического банкротства. Это утверждение подтверждается и самой законодательной формулировкой данного понятия (ст. 2 Закона № 127-ФЗ). При этом необходимо принимать во внимание и тот факт, что несостоятельным лицо признаётся до вынесения судом решения о признании этого лица банкротом [12, с. 13].

В этой связи С. Д. Олимова также отмечает, что анализируемые понятия подлежат дифференциации следующим образом: банкротство, как следует из законодательного определения, представляет собой процедуру юридической несостоятельности, в процессе реализации которой факт невозможности удовлетворить требования кредиторов подтверждается, а равно предпринимаются определённые меры, необходимые для защиты интересов как кредиторов, так и самого должника. Отсюда можно прийти к выводу о включении в содержание понятия «несостоятельность» по большей части элемента экономического характера, тогда как понятие «банкротство» будет иметь преимущественно юридическое содержание [19, с. 29].

Между тем, все представленные выше позиции правоведов не позволяют в полной мере выяснить, каким образом рассматриваемые понятия могут быть дифференцированы исходя из положений действующего Закона № 127-ФЗ, а как полагает В. Ф. Попандопуло, опираться следует именно на законодательный подход, т. е. понимать «несостоятельность» как синоним «банкротства» [20, с. 162], что следует уже даже из самой формулировки названия Закона № 127-ФЗ.

Использование в названии Закона № 127-ФЗ сразу двух терминов для одного по сути правового явления должно предотвратить как теоретические споры по поводу их тождественности, так и различные практические проблемы [7, с. 67].

Однако, как уже отмечалось, часть современных правоведов придерживается мнения о том, что категории несостоятельности и банкротства соотносятся между собой в иерархическом порядке: банкротство не может наступить без изначального статуса несостоятельности лица. О. Ю. Глухова и А. Ю. Шевяков полагают, что подобный вывод базируется на представлении несостоятельности в качестве процесса, имеющего обратимый характер, а банкротство считается уже свершившимся фактом, обратить который нельзя. В итоге это приводит к тому, что законодательное представление рассматриваемых терминов как синонимов является всего лишь недоработкой законодателя, откуда и возникает повод считать банкротство частным случаем несостоятельности после вынесения соответствующего судебного решения [21, с. 167].

Отсюда позиция правоведов, считающих, что разграничение анализируемых категорий необходимо, представляется обоснованной, поскольку к лицам, являющимся несостоятельными, и лицам, признанным банкротами, обладающим отличающимся правовым статусом, будет возможно применять различные правовые последствия. В силу того, что для бизнеса, работающего в условиях рыночной экономики, существенную роль играет деловая репутация, статус несостоятельного должника для хозяйствующего субъекта будет предпочтительней правового положения банкрота, поскольку в некоторых ситуациях находящийся в процессе производства по банкротному делу (несостоятельный, но ещё не банкрот) должник будет вести свою деятельность, т. е. и для самого должника, и для его имеющихся и возможных контрагентов квалификация его правового статуса (банкрот или несостоятельный) будет иметь принципиальное значение [6, с. 82].

Таким образом, изучение имеющихся на сегодняшний день теоретических и практических материалов различных периодов позволяет назвать три основных подхода к определению сущности рассматриваемой категории: традиционный (разграничение понятий «несостоятельность» и «банкротство» и отнесение их к различным правовым сферам); подход, по которому данные понятия связаны между собой и соотносятся как причина (несостоятельность) и следствие (банкротство); законодательный подход (тождественность понятий). Встаёт вопрос о целесообразности дифференциации исследуемых понятий в законодательстве, однако, как видится, у субъектов соответствующих правоотношений установилось прочное восприятие именно законодательного подхода, когда терминологически несостоятельность отождествляется с банкротством, даже несмотря на различное правовое положение несостоятельного лица и лица-банкрота.

Литература:

1. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданиям 1912 и 1914–1915 гг.): в 2 т. Т. 1. — М.: Статут, 2021. — 838 с.
2. Трайнин А. Н. Несостоятельность и банкротство: докл., читанный в Санкт-Петербургском юридическом обществе. — СПб.: Юридический кн. Склад «Право», 1913. — 61 с.
3. Кулагин М. И. Избранные труды. — М.: Статут, 1997. — 329 с.
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 29.12.2022) // СЗ РФ. — 1996. ‒ № 25. — Ст. 2954.
5. Зайцева В. В. Несостоятельность и банкротство в современном российском праве // Право и экономика. — 1999. ‒ № 5. — С. 12–16.
6. Несостоятельность (банкротство): уч. курс. В 2 т. Т. 1 / Под ред. С. А. Карелиной. — М.: Статут, 2019. — 925 с.
7. Мельник Е. А., Матвеева Е. В. К вопросу о соотношении понятий «Несостоятельность» и «Банкротство» // Вестник государственного и муниципального управления. — 2017. ‒ № 1. — С. 64–68.
8. Васильев Е. А. Правовое регулирование конкурсного производства в капиталистических странах: учеб. пособие. — М.: МГИМО, 1989. — 99 с.
9. Жилинский С. Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности): учебник. — 9-е изд., пересмотр. и доп. — М.: НОРМА, 2008. — 928 с.
10. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (ред. от 28.12.2022) «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ. — 2002. ‒ № 43. — Ст. 4190.
11. Инжелевский В. Ю. Анализ понятий «Несостоятельность» и «Банкротство» // Символ науки. — 2016. ‒ № 5–1. — С. 123–124.
12. Банкротство субъектов хозяйственной деятельности и граждан: учебник / Под общ. ред. Л. В. Масленниковой. — Краснодар: КубГАУ, 2017. — 255 с.
13. Орловцева О. М. Сравнительная характеристика понятий, характеризующих категорию «банкротства» и правомерность их применения в отечественной практике // NOVAINFO.RU. — 2017. ‒ № 61. — С. 283–296.
14. Чернова М. В. Аудит и анализ при банкротстве: теория и практика: монография. — М.: Инфра-М, 2020. — 207 с.
15. Диденко В. О понятиях «несостоятельность» и «банкротство» // Адвокат. — 2002. ‒ № 6.
16. Булко О., Шевчук Л. Законодательство о банкротстве: вариант Беларуси // Хозяйство и право. — 1992. ‒ № 5. — С. 39–46.
17. Юлова Е. С. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): учебник и практикум. — М.: Издательство Юрайт, 2020. — 413 с.
18. Фурсова Е. С. Соотношение понятий «несостоятельность» и «банкротство» // Вестник магистратуры. — 2019. ‒ № 1–1 (88). — С. 135–136.
19. Олимова С. Д. Исторические этапы правового регулирования несостоятельности должника и разграничение понятий «банкротства» и «несостоятельности» в российском праве // Слово в науке. — 2022. ‒ № 6. — С. 25–29.
20. Попондопуло В. Ф. Коммерческое (предпринимательское) право: учебник. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Инфра-М, 2015. — 608 с.
21. Глухова О. Ю., Шевяков А. Ю. Несостоятельность (банкротство) как правовая и экономическая категория // Социально-экономические явления и процессы. — 2017. ‒ № 5. — С. 166–172.