В статье исследуется творчество Николая Степановича Гумилева как представителя Серебряного века русской поэзии. Предпринимается опыт реконструкции мировоззренческого ядра; выявляются основные принципы и категории, на которых базируется его художественная система. Тема духовной эволюции представлена в качестве центрального звена, обусловливающего единство всей системы.
Ключевые слова: духовная эволюция, реконструкция, конгениальность, акмеизм, тайнопись, дискурс, мировоззренческое ядро.
The article examines the work of Nikolai Stepanovich Gumilev as a representative of the silver age of Russian poetry. Experience in the reconstruction of the ideological core is undertaken; the basic principles and categories on which his artistic system is based are revealed. The theme of spiritual evolution is presented as the central link that determines the unity of the entire system.
Keywords: spiritual evolution, reconstruction, congeniality, acmeism, mystery writing, discourse, worldview core.
Цель исследования: изучить творчество Николая Гумилева как поэта Серебряного века.
Николай Гумилев был младшим современников таких известных поэтов как К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов, которые тогда уже считались законодателями российской поэзии. Его привлекало творчество старших соратников по перу, но подрожать им он не хотел. Молодой поэт все время стремился выделиться из круга сложившейся словесности, обратить на себя внимание даже своим внешним видом. Н. Гумилёв продолжал искать стиль, которого ещё не было, и образы, о которых ещё никто не говорил. Он основал свою поэтическую систему — акмеизм. В акмеизме действия происходят в земной жизни, автор не наблюдает, а сам творит происходящее. Поэт переходит к строгости образов, отходит от лиричности и для передачи своих чувств рисует «мир грёз». Стихи этого периода выпущены в сборниках «Жемчуга» (1910), «Чужое небо» (1912), «Колчан» (1916). Эти поэтические сборники можно соотнести с автобиографическими событиями поэта. Сборник «Жемчуга» вышел после венчания с Анной Горенко; «Чужое небо» — пример новых сомнений; «Колчан» издан после службы в годы Первой Мировой войны. В 1913 году поэт побывал в Африке, где вёл путевой дневник.
В отличие от многих современников, Гумилев воссоздает подлинную экзотику Востока. Отдавая дань тогдашней моде в создании образа странствующего рыцаря, он создаёт собственный образ мятежного по духу и романтически настроенного героя.
В. М. Жирмунский в своей работе «Преодолевшие символизм» пишет, что уже в ранних произведениях поэта можно найти черты, которые сделали его теоретиком и вождем нового направления» [4]. Появлению акмеизма способствовали «Письма о русской поэзии» Гумилева, где он выработал основные идеи акмеизма и показал себя проницательным критиком.
Раннее творчество поэта развивалось в русле символизма. В сборнике «Чужое небо» Гумилев пробовал разные типы поэтики, представил эпические и драматические опыты в стихах; первым и последним несомненно акмеистическим стал сборник «Колчан» (1916).
Отделившись от символизма, акмеизм зародился в 1912–1913 годах. Его объявили создателем символизма, закончившего свое развитие. Главная цель, которую преследовали акмеисты — изгнать из искусства ранее обязательную тему мистицизма, а также превратить слово с расплывчатыми очертаниями в точное, отдельное. Гумилев призывал обратиться к «вещности» мира [10]. Путешествия обогащали поэта новыми образами впечатлениями, но он никогда не был поэтом-отшельником и не оставался в стороне от тех событий, которые разворачивались в общественной жизни и в литературе. Это было время поисков новых поэтических стилей и выразительных средств. Разочаровавшись в символизме с его «обязательной мистикой», Гумилев старается найти свой путь в поэзии. В 1911 году он вместе с С. Городецким создает новое литературное течение- акмеизм. Девизом акмеистов были «ясность, простота, утверждение реальности жизни».
Это совершенство формы и было названо от слова «акмеизмом» (вершина). Первым акмеистическим произведением Гумилева считается поэма «Блудный сын» из сборника «Чужое небо» (1912). Как отмечают многие исследователи в своем манифесте «Наследие символизма и акмеизм» поэт выделяет главную художественную задачу — «большее равновесие сил и более точное знание отношений между объектом и субъектом» [3].
Гумилев продолжает писать стихи, уйдя добровольцем на фронт. Потрясения, пережитые страной, оказали воздействие и на Гумилева. Драматизм жизни заметно изменил пафос творчества поэта. Последние сборники стихов- «Костер» (1918), «Шатер» (1921), и особенно «Огненный столп», вышедший уже после смерти поэта,-до некоторой степени поколебали акмеистические принципы поэзии Гумилева. Вернувшись в 1918 году, поэт занимается литературно-издательской деятельностью. Его первые стихи показывают дистанцию, которую он выдерживает с окружающими –тема одиночества выражена в словах: «Я вежлив с жизнью современною, но между нами есть преграда: все, что смешит ее, надменную, моя единая отрада». Стихи Гумилева не отличаются эмоциональностью содержания, его личных переживаний там очень мало. Поэт строго относился к выбору поэтических средств, каждое слово в стихах четко выверено и занимает определенное место [3].
Экзотическая тематика характерна для первых сборников «Путь конквистадоров» (1905), «Романтические цветы» (1908). Гумилев путешествует и описывает отважную жизнь, неведомые страны, и героическую смерть своих героев, покорителей новых земель. Так, например, в своём «Африканском дневнике» Гумилев рассказывал о жизни местных племён, об их легендах и поверьях, о тех приключениях, которые ему довелось испытать во время путешествия. Здесь ещё много «африканско-экзотических» стихов, но уже не они определяют «лицо» сборника. Поэт задумывается о собственной судьбе в переломный эпоху, переживаемую Россией.
Совершенная по форме, что всегда выделяло лучшие произведения Гумилева зрелой поры, его поэзия этих лет выявила знаменательную тенденцию возврата к символизму, когда эстетика акмеизма с её «выверенной соразмерностью образов» разрушается под напором смятенного человеческого духа.
Мужество и независимость героев удивляет читателя — конквистадор предлагает смерти поиграть в свои кости, а орел предпочитает погибнуть в полете к солнцу. Постепенно в поэзии Гумилева стало доминировать повествовательное начало.
Самой важной оценкой поэтического мастерства Николая Гумилева являются слова его наставника В. Я. Брюсова: «Значение его стихов гораздо больше в том, как он говорит, нежели в том, что он говорит».
Художественная система Гумилева сложна и неоднородна: под внешней простотой текстов скрываются глубокие религиозно-философские смыслы, но в основе своей невероятно цельное, выстраданное авторское мировоззрение, основанное на православной картине мира. Тексты Гумилева, воспринимаемые в ракурсе формально -содержательного единства, на своей периферии характеризуются полифонизмом, интертекстуальностью и мультидискурсивностью. Интерпретация, основанная на доверии к языку произведения (тому, как написан текст), ведет к бесконечному увеличению количества возможных прочтений и удаляется от формально-содержательного ядра произведения, в котором единство авторских интенций, присущих тексту как единому целому, характеризуется монологизмом и содержит изначальный смысл произведения, который вкладывал в него автор в момент написания. Именно на разграничении в тексте формально-содержательных ядра и периферии основано наше исследование, в котором мы стремимся преодолеть внешнюю материю текста, с целью приблизиться к пониманию и реконструкции смыслового ядра произведения [9]. На наш взгляд, герменевтическому осмыслению художественного произведения должен сопутствовать его анализ с точки зрения поэтики, что способствует выявлению отношений между периферией и реконструируемым центром произведения.
Неизменной для всего творчества Гумилева считается тема духовной эволюции лирического героя. Под духовной эволюцией нами понимается отражение в художественных произведениях эволюции взглядов поэта на современные ему религиозные и философские идеи, а также сокровенная жизнь творческой личности. У Гумилева мы встречаемся с преобразованием личной биографии автора в тексте, где возникает установка на одухотворенную и преображенную в слове биография автора. Ставя самым главным аспект духовности, мы неизбежно касаемся вопросов, относящихся к русской духовной традиции и отношением к ней Гумилева, в частности. А поскольку «русская классическая традиция есть традиция христианская» [9], то выявление связи авторского мировоззрения с христианскими основами русской культуры представляется основой для верной интерпретации его текстов.
Гумилев постоянно испытывал состояния мировоззренческого кризиса, поиск выхода из которого сопровождался исканием прочных духовных основ и сложными душевными переживаниями.
Подводя итог, можно сказать, что духовная эволюция Гумилева во многом соотносится с эволюцией его лирического героя. На протяжении всего пути поэта в литературе менялся уровень его художественного мастерства и стиль произведений, набор средств для воплощения его идей; трансформировался сам «образ автора» и облик лирического героя. Прошло время, и почти утерянное имя замечательного поэта Серебряного века Николая Гумилева вернулось к читателям. Многие его стихи и сборники признаются шедеврами русской поэзии. По ним проводятся специальные исследования, авторы которых пытаются определить смысл поэтических странствий поэта.
Литература:
- Ахматова А. Автобиографическая проза // Литературное обозрение. — 1989. — № 5. — С. 3–17.
- Ахматова А. Записные книжки. — М. — Torino: GiulioEinaudieditore, 1996.
- Бауаев К. К. Критерии «новописьменности» и авторское самосознание // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2–2. С. 237.
- Бауаев К. К., Кучукова З. А. Северный Кавказ: гора языков и язык гор // Полилингвиальность и транскультурные практики. 2022. Т. 19. № 2. С. 158–174.
- Гумилев Н. Сочинения: в 3 т. — М.: Худож. лит., 1991.
- Дильтей В. Воображение поэта // Вопросы философии. — 1995. — № 5. — С. 124–136.
- 5. Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии. — 1995. — № 10. — С. 129–143.
- Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. — Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995.
- Есаулов И. А. Художественное творчество и православная традиция // Духовная традиция в русской литературе: сборник научных статей. — Ижевск, 2009. — С. 10–27.
- Жирмунский В. М. Творчество Николая Гумилева / В. М. Жирмунский. — Л.: Наука, 1973. — 183 с.
- Каманина Е. В. Драматургия Н. С. Гумилева в критике и литературоведении // Творчество А. А. Ахматовой и Н. С. Гумилева в контексте русской поэзии XX века: Мат-лы Межд. науч. конф. 21–23 мая 2004 г. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. — С. 203–214.
