Ключевые слова: субсидиарная ответственность, банкротство, гражданская ответственность.
Прежде чем приступать к разбору отдельных элементов субсидиарной ответственности контролирующего лица, необходимо определить ее правовую природу, а также отграничить от примыкающих к ней способов защиты интересов кредиторов.
Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным и экстраординарным механизмом восстановления нарушенных прав.
При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 ГК РФ) [1].
Все это входит в так называемое правило делового решения (business judgment rule) [2, С.335], которое было впервые на уровне высших судов было сформулировано в Постановлении КС РФ от 24.02.2004 № 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании «Кадет Истеблишмент» и запросом Октябрьского районного суда города Пензы» [3].
Субсидиарная ответственность по обязательствам должника является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица.
В доктрине возникали критические высказывания по поводу использования в законодательстве термина «субсидиарная» применительно к ответственности контролирующих должника лиц при нарушении ими обязанности действовать добросовестно в отношении кредиторов должника.
С этим сложно не согласиться, так как согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 при привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда [4].
При этом к субсидиарной ответственности при банкротстве положения ст. 399 ГК РФ не применяются. Указанной статьей урегулирована ответственность дополнительная, в то время как субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.
Однако данная позиция не является бесспорной, ведь законодатель склонен считать субсидиарную ответственность в банкротстве, субсидиарной в смысле ст. 399 ГК РФ.
Подтверждением этому могут служить положения п. 3 ст. 61.15 Закона о банкротстве [5], в котором отмечается, что привлеченное к субсидиарной ответственности лицо имеет право обратного требования (регресса) к должнику по делу о банкротстве в размере выплаченной суммы, которое удовлетворяется после всех других требований, включенных в реестр требований кредиторов, и требований, подлежащих удовлетворению после требований, включенных в такой реестр.
Вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц, виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества заинтересованными лицами по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель.
В этом случае возмещение причиненного кредиторам вреда ограничено по размеру стоимостью полученного имущества.
Данная правовая позиция включена в п. 23 Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2020) [6]:
«Лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества».
В п. 40 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2018) [7] указано на то, что право на возмещение убытков возникает у кредитора как из нарушения договорного обязательства (ст. 393 ГК РФ), так и из деликтного обязательства (ст. 1064 ГК РФ). Объективная невозможность реализации предусмотренных законодательством о договорах механизмов восстановления нарушенного права не исключает, при наличии к тому достаточных оснований, обращение за взысканием компенсации имущественных потерь в порядке, предусмотренном для возмещения внедоговорного вреда, с лица, действия (бездействие) которого с очевидностью способствовали нарушению абсолютного права другого лица и возникновению у него убытков.
Таким образом, факт наличия права требования к одному лицу не может освобождать от ответственности другое лицо (другие лица) за тот же вред.
Привлечение лица к ответственности по основаниям, предусмотренным ст. 61.11–61.13 Закона о банкротстве, не препятствует предъявлению к этому лицу требования, предусмотренного ст. 61.20 Закона о банкротстве, в части, не покрытой размером субсидиарной ответственности [8, С.249].
В Определении ВС РФ по делу о банкротстве ООО «ДИС» разъяснено, что Пленум ВС РФ исходит из взаимозаменяемого и взаимодополняемого характера рядового требования о возмещении убытков и требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности [9].
Разница заключается лишь в том, довело ли контролирующее лицо должника до банкротства либо нет, от чего зависит подлежащая взысканию сумма, притом, что размер ответственности сам по себе правовую природу требований никак не характеризует. В связи с этим при определении соотношения этих требований необходимо исходить из их зачетного характера по отношению друг к другу.
Причинение убытков в результате нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника — унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором) или иными контролирующим лицом положений Закона о банкротстве является самостоятельным основанием для привлечения не только для административной или уголовной ответственности, но и для возмещения причиненных данными действиями (бездействием) убытков.
Для применения норм о субсидиарной ответственности необходимо четко разграничивать каждое из оснований для привлечения лиц, указанных в законе, к возмещению убытков причиненных конкурсной массе, ведь как уже указывалось ранее, снятие корпоративной вуали должно допускаться только в экстраординарных случаях, когда восстановление прав кредиторов будет возможно только путем компенсации всех оставшихся после процедуры банкротства денежных требований.
При этом законодатель преследует цель не столько даже компенсировать таким образом ущерб, причиненный кредиторам юридического лица, сколько наказать истинных виновников финансового краха. Превентивная функция норм закона об ответственности руководителей юридического лица при неплатежеспособности его читается отчетливо.
Литература:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред.14.04.2023). — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/ (дата обращения: 24.04.2023);
2. Гарцева, А. В. Сравнительно-правовой анализ американских и российских правовых подходов привлечения директора компании к ответственности / А. В. Гарцева. — Текст: непосредственный // Вопросы студенческой науки. — 2020. — № 11 (51). — С. 335–337. (дата обращения: 24.04.2023);
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.02.2004 N 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании «Кадет Истеблишмент» и запросом Октябрьского районного суда города Пензы». — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_46768/ (дата обращения: 24.04.2023);
4. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»// [Электронный ресурс]: // КонсультантПлюс: справ. правовая система. — Версия Проф. — Электрон. дан. — М., 2022. — Доступ из локальной сети Науч. б-ки Том. гос. ун-та. (дата обращения: 24.04.2023);
5. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ (последняя редакция). — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_39331/ (дата обращения: 24.04.2023);
6. «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020). — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_354704/ (дата обращения: 24.04.2023);
7. Обзор судебной практики ВС РФ № 3 (2018), утв. Президиумом ВС РФ 14.11.2018 г. — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_311221/ (дата обращения: 24.04.2023);
8. Латфуллин Р. К. Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц при банкротстве. / Р. К. Латфуллин. — 1-е изд. — Москва: Статут, 2021. — 860 c. — Текст: непосредственный. (дата обращения: 24.04.2023);
9. Определении ВС РФ от 03.07.2020 № 305-ЭС19–17007(2) по делу № А40–203647/2015. — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: http://vsrf.ru/stor_pdf_ec.php?id=2066342 (дата обращения: 24.04.2023).
