По состоянию на декабрь 2022 года общее собрание участников Общества с ограниченной ответственностью (далее по тексту «Общество») может проводиться в очной заочной и смешанной форме. Очная форма предполагает непосредственное нахождение, обсуждение, принятие решений, участниками Общества. До лета 2021 года очное собрание могло быть проведено исключительно путём физического присутствия участников вместе, с наличием совместного обсуждения. В июне 2021 года был принят Федеральный закон от 28.06.2021 N 225-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», который изменил ст. 181.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (далее — ГК РФ), и позволил проводить общие собрания участников хозяйственный обществ дистанционно, применяя электронные или иные технические средства. Применение подобных средств позволяет достоверно установить лицо, которое принимает участие в заседании, позволяет такому лицу участвовать в собрании, обсуждать вопросы [1] [2].
Из системного толкования этой статьи следует, что можно проводить общие собрания участников Общества, в очной форме, — с использованием технологий видео и аудио связи, — что позволяет участвовать в собрании, и при этом не находится физически с другими участниками в одном месте [10, с. 8].
Согласно п.1ст. 181.2 ГК РФ, проведение дистанционных собраний возможно в случае, если в уставе общества содержится положение, которое дозволяет дистанционное участие в собраниях.
Причем при этом стоит заметить, что разумным, при закреплении подобного права участников, является также установление положения, согласно которому, факт принятия решения и состав участников, которые присутствовали при его принятии, удостоверяются не в нотариальной форме, а путём подписания протокола всеми участниками или иным путём, который можно реализовать в дистанционном формате, но без нотариального удостоверения. В этой связи наибольший интерес, с точки зрения автора, представляет ситуация, когда факт принятия решения и удостоверение списка лиц, участвовавших при его принятии осуществляются путём нотариального удостоверения по п.3. ч.3 ст. 67.1 ГК РФ.
Здесь, прежде всего речь идёт о таком существенном вопросе, как проблема идентификации участников со стороны других участников и нотариуса.
Дело в том, что формально, закон предъявляет три требования к проведению дистанционного собрания: возможность установления лица, возможность лица участвовать при принятии решения, возможность лица голосовать. Следовательно, законность проведения такого собрания будет соблюдена, когда лицо надлежащим образом идентифицировано, его волеизъявление возможно точно установить, и оно имело возможность принимать участие в обсуждении. При этом первые два элемента законности его проведения надлежит удостоверить нотариусу.
С техническо-корпоративной точки зрения, идентификацию и факт принятия решений можно осуществить в различных формах:
– путём использования специального программного обеспечения, и создания его рамках — личных, персонифицированных кабинетов участников [5];
– путём закрепления в корпоративных документах, порядка идентификации, используя, к примеру, требования об озвучивании уникального порядка слов;
– путём представления документов, удостоверяющих личность участника.
Факт волеизъявления можно связать с какими-либо физическими действиями — поднятие руки и озвучивания фразы: «да с данным решением по данному вопросу согласен» или использования заранее согласованного «эмоджи» в приложении.
Обращаясь к текущему законодательству, необходимо начать с Письма ФНП «О направлении пособия по удостоверению нотариусом принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения и состава участников общества, присутствовавших при его принятии» от 01.09.2014 N 2405/03–16–3 (далее по тексту — «Письмо»), согласно которому нотариусы удостоверяют два факта — принятие общим собранием хозяйственного общества решения, состав участников, присутствовавших при его принятии [4].
В пункте 4.4. Письма указано, что для установления личности участника, необходимо присутствовать на собрании с документами, удостоверяющими их личность.
В пункте 5.1. Письма указано, что нотариус должен лично быть на собрании, собрание должно быть проведено в месте, указанном в извещении или в помещении нотариальной конторы.
В пункте 5.5. Письма сказано, что нотариус устанавливает личность участников, при установке личности участников, необходимо использовать паспорт или иной документ, который исключает любые сомнения о личности его владельца.
В п. 6.1. говорится о том, что нотариус не может удостоверять решения и состав участников, если решения принимались в форме заочного голосования. Из этого можно сделать вывод, что проведение полностью дистанционного собрания, без присутствия одного из участников физически вместе с нотариусом, невозможно.
При буквальном толковании письма оказывается, что нотариус заверить дистанционное решение собрания не в праве, поскольку он не может абсолютно верно установить личность участников.
И всё же автор находит возможным заверение дистанционного решения общего собрания, при условии, что в месте проведения собрания с нотариусом находится один или несколько участников общества, устав общества и корпоративные документы содержат исчерпывающие положения о порядке идентификации участников и все лица предъявили документы, в том числе дистанционно, для удочерения личности.
Если у всех участников общества есть возможность посетить нотариуса, то автор считает возможным использовать норму ст. 53.1 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» (утв. ВС РФ 11.02.1993 N 4462–1) (с изм. и доп., вступ. в силу с 11.01.2023) (далее по тексту — «Основы о нотариате») — дистанционное удостоверение сделки без совместного присутствия сторон сделки [3].
Вопрос применимости данного способа удостоверения кроется в соотношение понятий «решение собрания» и «сделка». До настоящего момента природа решения собрания не определена однозначно. При этом, согласно ст. 53.1 Основ нотариата, два и более нотариуса дистанционно удостоверять могут только сделки из чего возникает вопрос применимости настоящего режима к решениям собраний участников обществ с ограниченной ответственностью. Более того, формально нотариус не удостоверяет само решение (протокол), нотариально удостоверяет факт принятия решения и состав участников. На практике это выражено в том, что нотариус не ставит подпись и не визирует протокол, а изготавливает, согласно ст.103.10 Основ о нотариате свидетельство об удостоверении факта принятия решения органом управления юридического лица и о составе участников (членов) этого органа, присутствовавших при принятии данного решения.
С сугубо догматической точки зрения, подобное ухищрение невозможно также в силу того, что действия нотариуса по удостоверению факта принятия решения и состава участников регламентируются ст. 103.10 и систематически находятся в другой главе нежели ст. 53.1 Основ о нотариате.
Автор уже говорил, что в юридическом сообществе вопрос правовой природы решений собраний остаётся не решенным; существуют позиции, как «за» признание сделочной природы решений собраний, так и «против» подобного признания [6, с. 14] [7, с.10] [8, с. 21]. Между тем, не вдаваясь в глубокую дискуссию, стоит сказать, что автор поддерживает сделочный характер природы решений собраний на основании следующих аргументов.
Во-первых, глава 9.1 ГК РФ., посвящённая решениям собраний, хотя формально и является самостоятельной главой, но по смыслу и структурно расположена после главы, касающейся сделок, и таким образом, является как бы её смысловым продолжением.
Во-вторых, и решение и сделка имеют волевую природу, являются актами частной автономии, и тем самым, ведут к возникновению, изменению или прекращению правоотношений.
В-третьих, судебная практика фактически приравняла решение собраний и Устав хозяйственных обществ к сделкам [11].
На основании всего вышеизложенного автор считает применимым к решениям участников ООО правового режима сделок и признания за решениями сделочной природы, что позволяет применять для удостоверения факта принятия решения и лиц, участвовавших на собрании режим ст. 53.1 Основ о нотариате.
При логическом толковании п.3 ч.3 ст. 67.1 ГК РФ, становится очевидно, что сущностно, данная норма права призвана обеспечить достоверность принимаемым общим собранием актам, уберечь ООО и его участников от принятия оспоримых решений. Если мы учитываем логическую задачу нормы п.3 ч.3 ст. 67.1 ГК РФ, то вопрос о применимости к ней ст. 53.1 Основ о нотариате уже не кажется абсурдным. Ведь придя к нотариусу и удостоверив свою личность, лицо, которое принимает участие в собрании, будет надлежащим образом идентифицировано, факт принятия решений также будет дополнительно подтверждён и смысл нормы ст. 67.1 ГК РФ будет реализован.
Безусловно, из положений ст. 53.1 Основ о нотариате не следует возможность её применения к задаче, решаемой нормой ст. 67.1 ГК РФ или ст. 103.10 Основ о нотариате, однако логически такое применение, по мнению, автора вполне возможно.
Таким образом, исходя из изложенного, можно заключить следующее.
Во-первых, при проведение дистанционных собраний возможность удостоверения нотариусом факта принятия решения и состав участников общества, присутствовавших при его принятии прямо законом не предусмотрена. бесспорной возможности удостоверения нотариусом факта принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения на заседании и состав участников общества, присутствовавших при этом нет.
Во-вторых, нотариус может, при уверенности в установлении личностей, которые присутствуют на собрании, засвидетельствовать факт принятие общим собранием участников хозяйственного общества решения на заседании и состав участников общества, присутствовавших при его принятии, однако учитывая имущественную ответственность нотариусов, найти нотариуса готового на это будет весьма затруднительно.
В-третьих, автор видит возможным использование для удостоверения факта принятия решения и состава участников общества, присутствовавших при его принятии, режим статьи 53.1 Основ о нотариате.
Литература:
- Федеральный закон от 28.06.2021 N 225-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание Законодательства РФ. 05.07.2021. N 27 (часть I). Ст. 5053;
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 N 51-ФЗ // Российская газета, N 238–239, 08.12.1994;
- Основы законодательства Российской Федерации о нотариате» (утв. ВС РФ 11.02.1993 N 4462–1) (с изм. и доп., вступ. в силу с 11.01.2023)// «Российская газета», N 49, 13.03.1993;
- Письмо ФНП «О направлении пособия по удостоверению нотариусом принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения и состава участников общества, присутствовавших при его принятии» от 01.09.2014 N 2405/03–16–3;
- Информация Банка России от 15.07.2019 «О начале использования личных кабинетов акционерами (участниками) финансовых организаций при обмене электронными документами с Банком России» // Вестник Банка России. N 46. 17.07.2019;
- Кузнецов А. А. Новая жизнь российского корпоративного права и ограничения на отчуждение доли (акций). Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 11.06.2020 N 306-ЭС19–24912 // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2020. N 8. С. 4–24;
- Поваров Ю. С. Протокол и иные способы подтверждения проведения заседания и (или) результатов голосования участников гражданско-правового сообщества // Нотариус. 2021. N 7. С. 7–11;
- Степанов Д. И. Недействительность корпоративных решений: статьи по проблемным вопросам. М.: Статут, 2021. С. 284;
- Чупрунов И. С. Начало «новой жизни» в российском корпоративном праве. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 11.06.2020 N 306-ЭС19–24912 // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2020. N 8. С. 25–68;
- Шиткина И. С., Севеева К. В. Дистанционные общие собрания участников хозяйственных обществ: эффективность новелл российского законодательства // Вестник арбитражной практики, 2022, N 3, С. Шиткина И. С., Севеева К. В. Дистанционные общие собрания участников хозяйственных обществ: эффективность новелл российского законодательства // Вестник арбитражной практики. 2022. N 3. С. 3–16;
- Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 N 306-ЭС19–24912 по делу N А65–3053/2019 // СПС Консультант Плюс.
