В данной статье рассматривается роль сновидений в работе аналитического психолога, подчеркивается их важность как некого таинства. Исследование и понимание разных подходов позволяет интегрировать различные точки зрения, использовать сны в качестве диагностического инструмента внутреннего мира.
Ключевые слова: сон, сновидение, аналитическая психология, внутренний мир, бессознательное, понимание.
Сновидение — это определенно сложный психологический феномен, исследование которого в различных школах и направлениях психологии сводилось к разнообразным позициям, а их интерпретация не была свободной от мировоззренческого субъективизма. Но, несмотря на это, изучая разные теории и подходы, можно сделать вывод, что сны обладают единой бессознательной природой, и их особенность состоит в их знаковости и символичности [2].
Актуальность данной статьи объясняется тем, что огромное количество дискуссий вращалось и продолжает вращаться вокруг темы диагностической ценности сновидения. Одним из первых, кто подчеркнул субъективность сновидения, был Фрейд, и любой его образ рано или поздно сводился к подавленной сексуальности, а большая часть подавленных желаний касалась удовлетворения сексуального инстинкта. Так вышло, что весь классический психоанализ пропитан этой «истиной» [4].
Но Фрейд проделал колоссальную работу, и создал просто огромный фундамент для дальнейших исследований.
В аналитической психологии Юнга сновидение — это психическая реальность, особый уникальный феномен, детерминированный многими переменными. Сновидение есть момент жизни, в который над нею властвует не сознание, а бессознательное.
Символически представленные в сновидении архетипические образы в силу своей древности, универсальности и нуминозности совершенно исключают возможность его однозначного, точного и полного истолкования.
Во сне, по Юнгу, всегда есть момент непредсказуемости, связанный с тем, что «содержание сна символично и поэтому многозначно», он буквально «кружил» вокруг первоначального образа, понимая, что там скрыта вся ценность [6].
Юнговская теория сводится к тому, что каждый может найти отражение внутри себя всех мифов, сюжетов, которые уже известны человеку, так как это не просто миф, пустая сказка, а именно то, что можно назвать символическим изображением глубинных процессов, происходящих в самой личности.
Конечно, Юнг не отходил от жизненного опыта пациента, и также использовал ассоциации, возвращаясь к изначальному образу, что давало ему возможность более глубоко нырнуть в понимание, и справиться с основной задачей сновидений — восстановить нарушенный баланс психики, буквально ликвидировать перекосы в сознании клиента.
Эндрю Самуэлс пишет: «мы можем точно поместить взаимодействие пациента и аналитика в царство воображения, не забывая, что присутствуют два человека». Аналитик редко бывает тем, кем считает его пациент, но аналитик может стать частью внутреннего мира пациента» [3].
Соответственно, по мере опыта аналитика, он использует все части теории индивидуально, отчасти бессознательно, сталкиваясь порой с логическими противоречиями, но все это не имеет значения, так как тот результат, который получается «на выходе» — всегда будет частным.
Другими примерами постмодернистских техник является прочтение сна наоборот (от конца к началу), продолжение сна в фантазии, обсуждение не приснившегося сна, воображаемый разговор с источником снов, разбиение сна на более короткие сны и анти-сны, деконструктивистское комбинирование элементов сна в новые сочетания.
Американский юнгианский аналитик Роберт Джонсон предлагал придумать ритуал, вносящий сон в реальность. Его 4-х фазовый подход предполагает:
- Поиск ассоциаций
- Привязка образов из снов к внутренней динамике
- Толкование
- Отправление ритуалов с целью конкретизации сна.
То есть каждому образу должны сопутствовать следующие вопросы: «Какую часть меня он представляет? Где в последнее время я видел его действующим в моей жизни? В чем проявляется такая же точно черта моей личности? Кто это, живущий внутри меня, так себя чувствует и ведет себя подобным образом?».
Толкование сна без первых двух стадий, по его мнению, является обычным гаданием, оно должно родиться само собой в результате работы, так ассоциации сплетаются в разуме, проникают во внутренний мир, и рождается общее понимание смысла сновидения.
Сон следует соотнести с событиями, произошедшими в течении последних нескольких дней, но и не стоит забывать, что «большое сновидение» может и отражать то, что имело место в прошлом, то что случится в будущем, и то, какое место это занимает в настоящем.
Джонсон говорит о том, что такие сновидения очень важны, их необходимо запоминать, записывать и возвращаться к ним регулярно, и с каждый разом понимание каждого конкретного сна будет улучшаться.
За счет того, что мы видим, что происходит в реальной жизни, и понимаем, какие события вписываются в перспективную схему развития, о которой повествует сон.
«Такого рода сны представляют собой своеобразные «чертежи» нашего внутреннего развития, и со временем мы узнаем, насколько здание нашей жизни соответствует этим «чертежам» [1].
К моменту достижения четвертой фазы, у сна уже есть толкование, то есть «Вы сделали все, что могли, чтобы понять сон умом».
Интеграция сна в сознание требует физического деяния, важно научиться применять воображение и изобретать ритуалы. Именно эта стадия может изменить привычки, установки, улучшить понимание сна.
Ритуал — это ваш символический ответ на послание сновидения. То есть в результате сна вы вдруг можете понять, что необходимо внести ясность в какую-то ситуацию, например, сон, который говорит о том, что вы много работаете свидетельствует (как вариант) о том, что такой ритуал — как прогулка перед сном — несомненно пойдет на пользу.
Юнг предвосхитил возрождение этого понимания несколько десятков лет тому назад, доказав, что ритуал и церемония представляют собой имеющую большое значение дорогу к бессознательному; ритуал — это метод проникновения во внутренний мир, который человечество разработало в ранний период своей истории. Ритуал, как и способность к сновидениям, дает нам возможность наладить связь между осознающим разумом и бессознательным [1].
Сон — индивидуален, проникнуть в чужой сон невозможно, и нет никакой общеизвестной теории трактования снов, и конкретных способов его прочтения. При этом слияние истолкованного и неистолкованного дает шанс прорваться в запредельность некой трансцендентальной реальности, где слиты воедино черты психической реальности сновидца и глубины коллективного бессознательного.
Именно на этом понимании и строится анализ, техники и приемы аналитической психотерапии. Сновидения выступают лишь как вспомогательный инструмент в процессе самого анализа.
Сновидения часто дополняют друг друга по смыслу, и истинность порой раскрывается в динамике.
Сон может быть символическим ребенком аналитика и пациента.
Сон также может выступать в роли незваного гостя, или спасителя, примирителя, виноватого, даже супервизора терапии, быть переходным объектом, посредником, подарком, снимком, кушеткой, историей, вокруг которой разворачивается аналитическое действо, этот список может быть бесконечным.
С постмодернистской точки зрения, включение третьего в пространство общения можно рассматривать как попытку изобрести новый жанр — трилог или полилог вместо диалога. Подобные размышления применимы и для случаев, когда пациент рассказывает сны своих знакомых. Выход за пределы дуализма Юнг описывал как работу трансцендентной функции [5].
Мы до сих пор не пришли к четкому пониманию откуда же эти образы берутся, но мы точно знаем, что сновидение состоит из символов, и всегда указывает на нечто большее, чем просто его знаковое значение.
В любом случае, длительная работа и общий язык со своим бессознательным не останется без внимания и вознаградит пониманием к происходящему, к тому, что хочет донести до нас из глубин бессознательное, супротив контролирующему все Эго.
Пожалуй, ключевым способом интерпретации и работы со сновидениями в аналитической психологии остается подбор ассоциаций, при помощи которых формируется то самое смысловое пространство, помогающее описать увиденный образ, но это должен понять именно сам пациент, его психика сообщит о надвигающихся проблемах.
Все подходы, схемы, методы, процессы работы со сновидениями обладают как минусами, так и плюсами, и подвергать логической структуре анализ психики не особо целесообразно, и всегда надо оставлять место для чего-то особенного, непредсказуемого, таинственного, одним словом иррационального.
Литература:
1. Джонсон, Р. А. Сновидения и фантазии / Р. А. Джонсон. — К.: Ваклер, 1996. — 288 с.
2. Калина Н. Ф. Основы юнгианского анализа сновидений / Н. Ф. Калина, И. Г. Тимощук. — М.: Рефл-бук, 1997. — 304 с.
3. Самуэлс Э. Юнг и постъюнгианцы, М.: Черо, 1997. — 416 с.
4. Фрейд, З. Толкование сновидений / З. Фрейд. — Изд. 8-е, расшир. и доп. — М.: ООО «Фирма СТД», 2005. — 678 с.
5. Хегай, Л. А. Сновидения в психотерапии: от классики к постмодернизму [Электронный ресурс] / Л. А. Хегай URL: https://www.all-psy.com/stati/detail/31 (дата обращения: 14.08.2020).
6. Юнг, К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления / К. Г. Юнг. — Львов: Инициатива, 1998. — 475 с.
