Уголовно-исполнительная (или пенитенциарная) система РФ представляет собой государственный институт, которому свойственно исполнение всех видов уголовных наказаний, наложенных на граждан в соответствии с действующим законодательством. Данная система гарантирует исполнение наказаний, направленных и связанных с процессом лишения свободы, кроме того, именному пенитенциарная система обеспечивает содержание подследственных в период заключения под стражу до вынесения судом приговора.
В ранее проводимых научных исследованиях специального отраслевого характера были неоднократно использованы именно те термины, которые предусмотрены действующим законодательством: «исправительные колонии», «уголовно-исполнительная система» и т. п., а авторы, пишущие о пенитенциарной политике, пенитенциарной системе, пенитенциарные учреждения, не всегда полностью обосновывают эти понятия. Проведенный анализ современных научных публикаций свидетельствует о разнообразии научных точек зрения в отношении современной системы исправительных учреждений в РФ, поэтому безусловно актуальна научная новизна данного исследования, в связи с чем необходимо рассмотреть вопрос ее становления и развития.
Понятие «лишение свободы» было введено в Российское уголовное законодательство в период советской власти. Оно предполагало в первую очередь, лишение осужденного в возможности выбора места жительства, передвижения и получении информации.
Принято считать, что отечественная пенитенциарная система сформировалась в конце XIX века. Это мнение верное лишь отчасти. Общеизвестно, что ни одно развитое государство не может обойтись без тюремных учреждений. Россия в этом смысле не является исключением. Тюремные, как и в целом карательные, структуры существовали с незапамятных времён. При великом князе московском и государе российском Иване III складывается целостная система наказаний. Штрафы стали применяться лишь за малозначительные преступления либо как дополнительные к основным наказаниям. Широкое распространение получили телесные истязания и смертная казнь, все чаще применялось лишение свободы.
Появление специализированных органов карательной направленности, а также выделение должностных лиц, занятых следственной работой по уголовным делам, связано с эпохой правления Ивана Грозного. Принятый в 1550 году новый Судебник в значительной мере нацеливался на ограничение произвола. Судопроизводство впервые стало осуществляться с оформлением протоколов и в присутствии наиболее уважаемых представителей местного населения — целовальников. Без их ведома наместники и волостели не имели права подвергнуть крестьян, мещан аресту и наказаниям. С отменой института наместничества основные полномочия, связанные с расследованием, осуждением и исполнением наказаний по уголовным и административным правонарушениям, были переданы в ведение губных изб. Судебник 1550 года впервые преобразовал тюрьмы из мест пребывания задержанных до суда в особую форму наказания за уголовные преступления.
В XVIII в. появляется каторга, получает законные основания административная и судебная ссылка, сеть тюремных учреждений ширится не только в количественном отношении, но и в плане разнообразия форм. Начало XIX в. характеризуется попытками их систематизации. Так, «Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей» (1832) закрепил применение нескольких основных разновидностей тюремной изоляции за преступления. Издание в 1845 году «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» продолжило формирования тюремной системы. Был определен общий порядок управления местами заключения и закреплены стандартные функции для ряда должностных лиц.
Масштабные преобразования государственного управления России во второй половине XIX в. не могли не отразиться и на карательных структурах. Высочайше утвержденным Указом от 17 апреля 1863 года объявляется об отмене телесных наказаний за административные нарушения для всех сословий, однако в тюремной системе непосредственное причинение телесной боли оставлено как дисциплинарная мера. Для арестантов военноисправительных рот из числа низших чинов предусматривалось наказание розгами до 200 ударов.
Проведение в жизнь положений судебной реформы 1864 года предполагало существенное увеличение числа осужденных. В связи с этим к 1865 году меняются принципы комплектования служащих тюремных учреждений. Состав караульных постов, заполняемый ранее военными чинами (из числа инвалидов или старослужащих), был заменен вольнонаёмными надзирателями. Тюремных смотрителей приравняли по классу Табели о рангах к помощникам полицмейстеров и уездным исправникам [1].
Данных принятых мер было очевидно недостаточно, так как ощущалась высокая потребность в расширении сети пенитенциарных учреждений. Не только для управления ими, но и для строительства новых объектов требовалось наличие единого административно-координирующего центра. С целью проработки решения данного вопроса поочередно создавались несколько рабочих групп. Одна из них, работавшая в 1872–1873 годы, предложила классифицировать все места заключения на два типа: предварительные и исполнительные.
Дальше других в выработке мер по преобразованию органов тюремного управления, передвижения арестантов и т. п. удалось продвинуться созданной в 1877 году государственной комиссии под председательством статссекретаря К. К. Грота. Она удачно объединила многочисленные наработки, имевшиеся в распоряжении Министерства юстиции, Министерства внутренних дел и Государственного Совета. В итоге 27 февраля (по новому стилю — 12 марта) 1879 года в составе МВД было создано Главное тюремное управление (ГТУ). Вслед за этим 11 декабря принимается Закон «Об основных положениях, имеющих служить руководством при преобразовании тюремной части и пересмотре Уложения о наказаниях», послуживший правовой основой для преобразования системы мест лишения свободы. Именно он стал основой первой в России пенитенциарной реформы.
Первым начальником Главного тюремного управления был назначен статский советник М. Н. Галкин-Врасской. По его инициативе произведено немало преобразований. В частности, «сидельцев» стали привлекать к труду, который им оплачивался из расчета: 40 % заработанной суммы — заключенным тюрем, 33 % — в арестантских отделениях, 10 % — ссыльным на каторжные работы. Это помогало им не только содержать себя, но и в ряде случаев заработать на жизнь в первое время после освобождения. Упорядочивается география каторжных работ. Теперь она была ограничена Забайкальем, Карскими золотыми и Нерчинскими серебряными приисками и Сахалином. Этот остров становится воистину каторжным, даже функции территориального управления переданы тюремной администрации.
Первоначальную структуру управления составили 5 делопроизводств: 1-е делопроизводство ведало личным составом ГТУ; 2-е делопроизводство отвечало за тюремное строительство; 3-е делопроизводство управляло каторгой и ссылкой; 4-е делопроизводство заведовало порядком содержания и размещения заключённых в тюрьмах общего устройства, исправительных арестантских отделениях и арестных домах; 5-е делопроизводство — финансовая часть [2, с.3].
Затем учредили ещё 10 делопроизводств. Их силами в короткие сроки была проведена значительная работа. Успеху дальнейшей реорганизации пенитенциарной системы в значительной мере способствовало укрепление нормативной и материальной базы ГТУ. Так, уже с марта 1890 года на местах постепенно начинают создавать губернские тюремные инспекции. Первые из них были учреждены в Виленской, Киевской, Пермской, Саратовской и Харьковской губерниях. Во главе их ставились губернские тюремные инспектора, статус которых был достаточно высок. Например, в Самаре в 1895 году этот чиновник был произведён в статские советники (V класс в Табели о рангах).
Для решения наиболее сложных вопросов, связанных с управлением и реформированием исполнительной системы, был учреждён межведомственный Совет по тюремным делам. Но основной груз работы по-прежнему лежал на начальниках тюрем. Недаром учреждённый в 1893 году журнал «Тюремный вестник» особо подчеркивал, что в идеальном руководителе столь специфического учреждения «должны совмещаться все возможные профессии: в одно и то же время он воин и администратор, интендант и архитектор, техник и коммерсант, и даже психиатр и юрист».
Однако развитие тюремной системы на данном этапе не остановилось. Качественно новый этап развития тюремной системы Российской империи связан с её переводом 13 декабря 1895 г. в состав Министерства юстиции. По этому поводу разгорелась дискуссия. Так, например, известный правовед С. В. Познышев, являясь сторонником такого решения, писал: «тесная связь с деятельностью судебных учреждений делает вполне естественным объединение тюремного ведомства с судебным в недрах одного министерства». В то же время очень многие специалисты оценивали это преобразование бесполезным. Знаменитый юрист и общественный деятель, а на ту пору обер-прокурор Кассационного департамента Правительствующего Сената А. Ф. Кони считал, что этот перевод — следствие интриг и личных интересов министра юстиции Н. В. Муравьева. В кулуарных разговорах нередко всё это сводили к известной поговорке, что были проблемы и раньше, а теперь и вовсе «ворон ворону глаз не выклюет». Широкий спектр таких противоречий приведен в диссертационном исследовании А. П. Печникова [2, с.4].
В данный период времени возможно назвать немало объективных и субъективных причин, побудивших царское правительство к проведению такой структурно-управленческой реформы. Представляется, что не последними из них были доводы в пользу разукрупнения МВД, которое разрослось в гипертрофированное, увеличенное вследствие своей рабочей деятельности сверхведомство, а также сомнения о наличии там достаточного количества квалифицированных и в служебном отношении не ангажированных работников. Профессор Н. И. Петренко полагает, что «юридическая наука того времени исходила из классического понимания назначения и реализации наказания, в том числе и лишения свободы, как исключительной прерогативы деятельности юстиции». Невзирая на все доводы «за» и «против», перевод тюремного ведомства в Министерство юстиции, несомненно, способствовал гуманизации процесса исполнения наказаний.
По мнению исследователей, «после преобразования системы уголовной репрессии из чисто карательной в карательно-исправительную для преступника пришлось создать новую обстановку, что вызвало значительное усложнение всего «старого» уклада тюрьмы»(П. П. Пирогов). Это заставило руководителей мест лишения свободы брать на себя неизмеримо более обширный круг обязанностей, что, несмотря на рост служебной нагрузки, в целом позитивно сказывалось на тюремном быте и режимных мероприятиях. Кроме того, впервые в тюремном ведомстве исполнение уголовного наказания стало сочетаться с одновременной работой по раскрытию совершённых ранее преступлений, что в настоящее время сохранило свою актуальность и активно используется в системе взаимодействия с органами МВД. Однако классическая мысль И. Бентама, что «тюрьма есть школа, где злодеяние преподается гораздо более надежным способом, чем... добродетель», оставалась неизменно справедливой [3].
Отказ в конце XIX века от дальнейшего использования смирительных и работных домов, арестантских рот и долговых ям также был вызван выработкой новой концепции осуществления исполнения уголовных наказаний. В связи с этим определился курс на расширение сети крупных пересыльных тюрем и централов. Среди них следует отметить такие, как Александровский под Иркутском, Новоборисоглебский под Харьковом, Орловский, Брянский и др. За относительно небольшой период с 1886 по 1902 годы было возведено 56 тюрем, приобретено под них 19, переоборудовано 28 крупных зданий. К началу XX века Государственное тюремное управление Министерства юстиции имело на балансе 895 тюрем с более чем 90 тыс. заключенных. Каторжане и ссыльные в это число не входили. Также не учитывались заключенные 15 мужских и 5 женских монастырских тюрем, «каталажек» при волостных судах, арестных помещений при канцеляриях становых приставов и т. п.
Система мер уголовных наказаний в Российской империи окончательно формируется и закрепляется Уголовным уложением от 22 марта 1903 года, которые было утверждено императором Николаем II.
Смертная казнь до начала событий 1905— 1907 годов являлась явлением чрезвычайным и применялась только к государственным и военным преступникам. Слишком либеральное отношение судебной системы даже к террористам нередко удивляло и находило осуждение. По мнению одного из руководителей Особого отдела Департамента полиции Л. А. Ратаева, «судебные приговоры по политическим процессам прямо наводят ужас, ибо через несколько месяцев все осужденные, отбыв определенное им тюремное заключение, вступят вновь на путь революционной деятельности с удвоенной энергией».
Годы между буржуазно-демократическими революциями оказались не менее тяжёлыми, чем периоды революционного подъема. В целях предотвращения массовых волнений на чрезвычайную или усиленную охрану перевели 65 губерний, в 25 было введено военное положение. Ежегодно к каторге приговаривалось порядка 10 тыс. человек. Впрочем впоследствии всё же произошла стабилизация числа тяжких преступлений. Так, в 1910 году было вынесено «только» 185 смертных приговоров, из них приведено в исполнение 29; в 1911 году из 293–73; в 1912 году из 150–36. В начале первой мировой войны этот уровень ещё более снизился.
В целом можно утверждать, что тюремная политика Российского государства в конце XIX — начале XX века характеризуется переходом от репрессивно-карательной, которая подразумевала под собой акт возмездия государства по отношению к правонарушителю и средством предупреждения совершения им новых правонарушений, к исправительно-воспитательной направленности, призванной обеспечить формирование у адресатов права мотивов, побуждающих дальнейшее соблюдение законов, уважению прав и законных интересов других лиц. В декабре 1915 года была утверждена «Общая тюремная инструкция», определяющая обязанности чинов тюремной стражи, организацию службы надзирателей, внутренний распорядок, условия содержания арестантов, а также порядок их освобождения из мест заключения и приведшая нормативную базу российской системы исполнения уголовных наказаний к лучшим мировым стандартам. Но затем началась полоса нестабильности.
События начала 1917 года продемонстрировали неспособность высших эшелонов власти управлять государством. Падение самодержавия лишь немногим ослабило революционные настроения в обществе. Временное правительство направляло свои усилия на стабилизацию положения, но не всегда они достигали поставленных целей. Министерство юстиции было среди немногих ведомств, которым удалось сохранить своё влияние в государстве и обществе. 2 марта 1917 года управление министерством перешло в руки А. Ф. Керенского. Он формирует Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц. Создается сеть временных гражданских судов, состоявших из мирового судьи и по одному представителю от солдатского (матросского) и рабочего Совета. В их полномочия входило определение следующих видов наказаний: замечание, выговор, внушение, штраф до 1000 рублей, арест до 3 месяцев, тюремное заключение до 1,5 лет. 12 марта отменяется смертная казнь, телесные наказания, применение оков.
С 1 марта по 1 апреля 1917 года число заключенных уменьшилось на 75 % и составило 41509 чел. 1 июня их было уже 25193. Места лишения свободы оставались полупустыми, а многие были упразднены. Так, средняя заполняемость 11 тюрем Витебской губернии составляла 32 человека, 14 тюрем Владимирской губернии — 23,5 человека. Пассивность административной власти приводила к тому, что население само пыталось навести порядок, и далеко не всегда законными методами. Так, в Одессе, устав от безнаказанности воров, толпа поймала и избила двенадцать грабителей, а затем, облив керосином, подожгла их.
Основные направления реформы тюремной системы были изложены уже в приказе № 1 начальника Главного Тюремного Управления от 8 марта. Типология мест лишения свободы оставалась практически неизменной. Важнейшей из новых задач определялось перевоспитание оступившихся людей, недопущение оскорбления их человеческого достоинства. В связи с этим им предоставлялось право свободного общения и перемещения в тюрьме, кратковременные увольнения в населенный пункт. Однако длилась данная пенитенциарная эйфория недолго, до середины лета.
К тюремному же персоналу отношение ужесточилось практически сразу. В ряде мест начальников тюрем заменили комиссарами военно-революционных комитетов. Они, в свою очередь, формально подчинялись местным Советам депутатов, но нередко находились с ними в довольно сложных отношениях. Вне зависимости от профессиональных качеств рекомендовалось заменить сотрудниСтены Владимирской тюрьмы скрывают множество тайн ков, работавших при старом режиме, на военных-инвалидов, окончивших краткосрочные курсы. Руководствовались при этом не соображениями целесообразности, а идеологическими мотивами. В ряде тюрем представители Советов и профсоюзов пытались подменить руководителей учреждений. Сначала это даже приветствовалось, но перед корниловским мятежом выраженном в неудачной попытке установления в России военной диктатуры, предпринятой Верховным главнокомандующим Русской армией Л. Г. Корниловым в августе 1917 года с целью восстановления в стране «твёрдой власти» и предотвращения прихода к власти левых радикалов, было введено единоначалие и утверждена строгая схема служебных взаимоотношений чинов тюремного ведомства. Постепенно ужесточается и режим содержания заключенных. Возобновляются обыски, покамерное содержание, вводятся ограничения в организации свиданий с посетителями и т. д.
15 апреля 1919 года параллельно учреждениям, сосредоточенным в Центральном карательном отделе Наркомюста, в системе НКВД была введена новая организационная форма — лагеря принудительных работ. Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) учредила концентрационные лагеря. Армейские структуры также стремились удержать имевшиеся и получить новые автономные от других ведомств места лишения свободы. Так, Центральная коллегия по делам пленных и беженцев (Центропленбеж) Наркомата по военным делам РСФСР располагала сетью концентрационных лагерей для военнопленных, где на момент её создания 27.04.1918 года содержалось до 2,2 млн. человек. Всё это «разнообразие» приводило к распылению сил и организационной неразберихе.
Ведомственные места заключения при Наркомате юстиции, НКВД, ВЧК-ГПУ, в Красной Армии существовали автономно до 25 июля 1922 года. После этого началась передача уголовно-исполнительных учреждений в ведение НКВД, но процесс этот затянулся. НКЮ пытался оставить за собой тюремную систему, приводя аргумент, что обладает кадрами, способными организовать процесс перевоспитания преступников. НКВД же гарантировал, что сумеет обеспечить самоокупаемость системы. Чашу весов перевесил довод, что среди руководителей последнего ведомства было значительно больше членов РКП(б).
На начальном этапе развития системы исполнения наказаний за уголовные преступления наблюдались некоторые элементы её гуманизации. Каторга и тюрьмы формально были отменены. На самом деле тюрьмы переименовали. Они обретали самые разнообразные организационные формы. Что же касается содержания лиц, лишённых свободы, то в целях стандартизации правил был издан Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. Постановлением ВЦИК от 16.10.1924 года, утвердившим его, уточнялся перечень мест лишения свободы общего характера, к которым относились: дома заключения (для лишения свободы на срок до 6 месяцев), исправительно-трудовые дома (для осуждённых к лишению свободы на срок свыше 6 месяцев), трудовые дома (для несовершеннолетних), изоляторы, бюро принудительных работ, специальные сельскохозяйственные и фабрично-заводские колонии облегченного типа (для осуждённых к лишению свободы на срок не свыше 5 лет из числа трудящихся).
Перед последними из названных учреждений ставилась задача профессионального обучения и подъёма трудовой квалификации заключенных с предоставлением значительных льгот успешно обучающимся и обучающим. Любопытно, что количество заключённых в этот период было меньше, чем общее число штатных мест в тюремно-лагерных учреждениях. Впоследствии превышение норматива в 1,5–2 раза стало неписаной нормой [4].
Вторая половина 30-х годов — это время безудержного роста основного элемента в структуре мест заключения — лагерной системы. Её рассматривали как стратегический источник рабочей силы. ГУЛАГ — главное управление исправительно-трудовых лагерей преобразуется в крупнейшее производственно-хозяйственное ведомство. Гипертрофированная система исправительно-трудовых лагерей не просто устраивала высшее партийно-политическое руководства СССР, но и негласно рассматривалась как одно из непременных условий поддержания высоких темпов строительства экономической базы социализма.
В течение длительного последующего периода серьёзные структурные взаимосвязи органов юстиции с тюремно-лагерной системой отсутствовали. Однако 5 марта 1953 году умер И. В. Сталин. Кто придёт к власти? От ответа на этот вопрос зависело слишком многое. И неудивительно, что первостепенное внимание со стороны политических элит Советского Союза было уделено не экономике, не партийному аппарату и даже не армии, а правоохранительному (карательному) блоку.
Едва закончились мероприятия, связанные с захоронением «вождя народов», ЦК КПСС, Совет Министров и Верховный Совет СССР уже 10 марта 1953 года приняли решение объединить МГБ и МВД. 14 марта в связи с этим принимается решение об организации Тюремного управления МВД на базе упразднённых Тюремного отдела МГБ и Тюремного управления МВД. Надо заметить, что в итоге получилось крупное ведомство. Так, на 1 сентября 1953 года в его подчинении насчитывалось 587 тюрем, рассчитанных на содержание 249 тыс. заключённых.
Последний, четвёртый перевод пенитенциарной системы России из МВД в Министерство юстиции произошёл уже в новейшей истории нашего государства. В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 08.10.1997 года № 100 до 1 сентября 1998 года была намечена передача учреждений пенитенциарной системы под юрисдикцию Министерства юстиции Российской Федерации. 21 июля 1998 года утверждается Закон РФ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с реформированием уголовно-исполнительной системы», который закрепил эти преобразования. Указом Президента РФ от 28 июля 1998 года № 904 предусматривались дополнительные мероприятия, нацеленные на сохранение централизованной системы управления колониями, тюрьмами и следственными изоляторами.
Начало нового века ознаменовалось подготовкой федеральной целевой программы «Реформирование уголовно-исполнительной системы на 2002–2006 годы». Параллельно этому разрабатываются и в декабре 2003 года Федеральным Собранием Российской Федерации принимаются поправки в Уголовный, Уголовно-исполнительный и Уголовно-процессуальный кодексы РФ. Предусмотрено снижение сроков лишения свободы, прежде всего для несовершеннолетних, а также смягчение условий отбывания наказаний. Сужается понятие особо опасного рецидива преступлений, гуманнее стал порядок назначения наказания по совокупности преступлений.
Только за 2003 год были введены в строй 4 новые исправительные колонии на 3120 мест и 3 колонии-поселения на 600 мест. Перепрофилировано 17 ИК с общим лимитом наполнения 22,7 тыс. мест. Введено дополнительно в ИК строгого и особого режимов 10 тыс. мест. Перевезено около 2 млн. лиц, содержащихся под стражей. За год камерные площади в следственных изоляторах были увеличены на 10 тыс. мест, что позволило обеспечить на одного заключенного в среднем 3,8 кв. м «жилой» площади. Тем не менее всё ещё не хватало 22 тыс. мест. Проблем осталось ещё немало.
Следующим шагом на пути реформирования «тюремного ведомства» стало распоряжение Правительства Российской Федерации от 7 июня 2006 года. № 839-р, утвердившее Концепцию федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007–2016 годы)». Несмотря на название, затрагивающее всю отрасль, основной упор в этом документе делается на совершенствование деятельности следственных изоляторов. В частности, утверждается санитарно-бытовая норма — 7 кв.м площади на одного подследственного, содержащегося в СИЗО. Предусмотрена реконструкция 97 таких учреждений и строительство 26 новых. Однако заявлено, что к 2017 году будут полностью соответствовать международным стандартам только эти 26 следственных изоляторов из 238 состоящих на балансе. В частности, эталонным учреждением такого типа должен стать Санкт-Петербургский следственный изолятор в Колпино. Всего же с 2007 по 2016 год должны быть введены в строй 97 объектов, рассчитанных на содержание 33476 заключённых.
В 2013 году реформа УИС перешла в свою вторую фазу. Начатые преобразования уже позитивно влияют на повседневную жизнь исправительных учреждений. Мнения о Концепции не во всем совпадают, но все единодушны в одном: необходимость коренных преобразований пенитенциарной системы назрела давно, и если задуманные мероприятия удастся полностью реализовать, то выиграют от этого все — и те, кто исполняет уголовные наказания, и те, кто их отбывает, и общество в целом. Отрадно и то, что свое 135-летие отечественная уголовно-исполнительная система встретила в условиях всестороннего подъёма и развития.
Так как на каждом этапе развития УИС, в ходе достижения целей и выполнения вышеуказанных задач возникают разнообразные проблемы, то необходимость выявлений, предупреждения и решения данных проблем в кратчайшие сроки сохраняет свою актуальность в настоящее время.
В связи с вышеизложенным, можно сделать вывод о том, что современную уголовно-исполнительную систему неоправданно считать спонтанно возникшим институтом в уголовном праве, так как данная система прошла длительный путь своего развития и является самостоятельным, разносторонним государственным институтом, который преследует цель и выполняет задачи, направленные на исполнение уголовных наказаний.
Литература:
- Печников А. П. Главное тюремное управление Российского государства. Организационно-правовые основы деятельности (1879 — окт. 1917 гг.). дисс. … д-ра юрид. наук. М., 2002.
- Содержание и основные этапы реформирования уголовно-исполнительной системы. // Ведомости уголовно-исполнительной системы. № 12. 2009.
- Зубков А. И., Калинин Ю. И., Сысоев В. Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России. История и современность. М., 2016. С. 30–31.
- Пирогов П. П. Пенитенциарная политика Российской империи XIX- начала XX века и её влияние на принципы комплектования, штатной расстановки и прохождения службы в тюремном ведомстве // История государства и права. 2003, № 4. С. 57.
- Гуманитарно-пенитенциарный вестник / под ред. Ю. А. Реента. — Текст : электронный // ЭБС Znanium : [сайт]. — URL: https://znanium.com/catalog/document?id=243560???history=2&pfid=1&sample=8&ref=1 (дата обращения: 28.05.2023).
