Человек, являясь частью живой природы, ощущает себя ее центром, мерилом окружающего мира, переносит собственные качества на объекты живой и неживой действительности, оценивает через ментальную призму различные реальные процессы собственной деятельности.
Национальная культура характеризует жизнь личности, группы и общества в целом, это специфический способ бытия человека; она включает в себя особенности поведения, способы хозяйствования, сознания и деятельности человека, вещи, предметы, произведения искусства, орудия труда, языковые формы, символы и знаки.
Одним из средств выражения мнения отдельного человека и этноса в целом является пословица. В ней заключена народная оценка жизни и окружающей действительности, наблюдения и результаты освоения мира. Пословицами и поговорками становились такие изречения, которые согласовывались с образом быта, традиционного хозяйствования этноса, переходя из века в век и создавая пословичную картину мира определенного народа. Представляя определенный пласт фольклорного творчества социума, паремия является неотъемлемой частью фольклорной картины мира в частности и национальной языковой картины мира в целом, обладая важным потенциалом для исследователей-лингвистов.
К средствам освоения и оценки окружающего мира относится и многолетний опыт общения человека с животным миром, с домашними и дикими животными, образы которых присутствуют во всех фольклорных пластах. Начавшись на заре жизни всего человечества, общение с живой природой привело к тому, что человек ставит себя на высшую ступень развития животного мира, порой негативно сравнивая человеческие качества характера с поведением животных. Использование в хозяйственной деятельности полезных свойств домашней скотины в свое время привело к ускорению развития сельского хозяйства, к оптимизации переработки мясных и молочных продуктов. Многие физические качества животных отражены в пословицах и поговорках разных народов, расхождения прослеживаются лишь в перечне упоминаемых животных. Перенос положительных и отрицательных качеств человеческого характера является вторичным и может рассматриваться как с положительной, так и с отрицательной.
Отношение человека к животным можно назвать культом: достаточно вспомнить почитание священных коров индусами, горькое оплакивание умерших кошек древними египтянами, запрет на убийство и поедание тотемных животных, прародителей и защитников родовых племен, у отдельных тюркских и монголоязычных народов.
Данная статья посвящена анализу функционирования видовых названий различных домашних животных в паремиях калмыцкого, ойратского, русского, якутского языков, сравнению когнитивных свойств в пословичном пласте фольклора. Названия диких животных, птиц, земноводных, пресмыкающихся, насекомых были собраны в отдельный перечень, но в материал статьи не были включены.
Целью статьи является выявление и описание национально-культурной специфики в пословицах и поговорках с компонентом домашнее «животное» в различных языковых культурах.
Актуальность избранной темы определяется потребностями изучения различных способов выражения культурных ценностей, проблем национально-культурных особенностей поведения человека, фоновых знаний об окружающем мире и ментальных ассоциаций носителей языка и культуры.
Материалом для исследования послужили пословицы и поговорки калмыков, ойратов Китая, русских и якутов. Число оперативного материала не является окончательным, может быть дополнено, но обладает достаточными информативными свойствами для проведения некоторых теоретических обобщений.
Анализируемое число было получено в результате сплошной выборки из сборников пословиц и поговорок, на основании чего был сформирован пополняемый электронный паремиологический перечень указанных четырех языков. При этом пословицы и поговорки калмыков и ойратов Китая, ввиду родственности языков, имеют частые совпадения и дублирование содержания, русские и якутские пословицы и поговорки представляют собой материал разносистемных языков.
Количество отобранных для анализа пословиц: всего – 620 ед.; из них: пословицы ойратов Китая – 198 ед.; калмыцкие пословицы и поговорки – 266 ед.; якутские пословицы – 29 ед.; русские пословицы – 127 ед.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при проведении семинаров и спецкурсов по лексикологии, лингвокультурологии, страноведению, при написании научных работ по данным языкам, в практике вузовского преподавания различных дисциплин.
Домашние животные во все времена облегчали жизнь человеку, давая продукты для пропитания, некоторые из них со временем превращались в культовых животных. В калмыцком хозяйстве традиционным считалось разведение четырех видов скота: лошадей, верблюдов, коров и баранов. Козы использовались для облегчения выпаса многочисленных овец в степи, считалось, что козы ведут отару в нужном направлении.
Коневодство в кочевом обществе традиционно занимало важную часть хозяйственной деятельности, поэтому самое большое количество калмыцких пословиц и поговорок (80 ед.) связано с внешними свойствами коня, лошади, скакуна, иноходца. Положительная коннотация всех калмыцких пословиц, связанных с данным животным, свидетельствует о высоком статусе человека, владеющего лошадьми, а также о почтительном отношении человека к его ездовым и боевым качествам. Например: Агтин бийд – эр талтң, авалин бийд – эм талтң – Пока есть скакун – мужчина уверен в себе, пока жив законный муж – женщина уверена в себе. Сән үр чолун орст орхнь бат, сән мөрн бүргдт орхнь хурдн – Хороший друг крепче каменной стены, а хороший конь быстрее сокола.
Среди пословиц ойратов Китая также отмечается высокая частотность пословиц о лошадях (72 ед.): Сән мөрни далңгиг битгә сулдх, сән залуһин седклиг битгә һундхх – Не дай ослабнуть загривку доброго коня, не нанеси обиду хорошему мужчине. Күмни сәәннь уханд бәәдг, күлгин сәәннь чидлд бәәдг – Лучшее в человеке – ум, лучшее в лошади – сила. Сән мөрнд һазр өөрхн, сән күмнд нөкр өөрхн – Для хорошего коня расстояние близко, для хорошего человека друг близок.
Отношение русского человека к лошади выражено в пословицах (9 ед.): Конь не пахарь, не кузнец, не плотник, а первый на селе работник. Сравнивая человека с лошадью, русский скажет: Ну и лошадь эта баба – (разг. неодобр.) о крупной и нескладной женщине. Темная лошадка (разг.) – о человеке, чьи качества, возможности неясны, неизвестны. Рабочая лошадка (разг.) – о трудолюбивом человеке, безотказном работнике. Лошадиное здоровье (перен.) – очень крепкое здоровье. Лошадиное лицо (перен.) – лицо с тяжелой и вытянутой нижней частью.
Использование якутами тягловой силы лошадей в своем хозяйстве отражено в пословицах (12 ед.): Көмүс харчы күүстээх, эттээх ат эрэмньилээх – Золотые деньги сильны, конь в теле надежен. Үтүө ат биир кымньыылаах, үтүө киһи биир тыллаах – Доброму коню одно понукание кнутом, у хорошего человека одно слово (Для доброго коня достаточно одного понукания кнутом на все время езды, а хороший человек всегда держит свое слово).
Несмотря на важность четырех видов скота в хозяйствовании калмыков, упоминания в пословицах верблюдов, коров, баранов, коз немногочисленны, в сравнении с подавляющим количеством паремий с упоминанием лошади.
В русском языке существует выражение: докажи, что ты не верблюд – (разг. шутл.) о невозможности доказать очевидную необоснованность какого-нибудь обвинения. Откуда? – От верблюда (прост.) – выражение насмешки по поводу неосведомленности спрашивающего.
Калмыки же говорят так – Темә унсн күн бийән бултулҗ чаддго – погов. сидящий на верблюде себя не скроет. Данная пословица подчеркивает состоятельность степняка, который владеет верблюдами, так как в условиях сурового кочевого быта это животное незаменимо в хозяйстве, и не каждый калмык мог позволить себе купить и содержать его. Темән гихлә яман гидг – презр. погов. ему говорят про верблюда, а он про козу (≈ русск. ему про Фому, а он про Ерему). Темән эврәннь күзүһән матьхринь меддмн биш, зуг моһ матьхр цогцта гиҗ келдмн – погов. верблюд не знает, что у него шея кривая, но упрекает змею, что у нее тело такое (≈ в чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает) (15 ед.): Темән деерк күн теңгрт өөрхн – Человек на верблюде ближе к небу. Торм темәнә тошлһн сәәхн – Красив бег двухгодовалого верблюжонка.
Ойраты Китая также используют в пословицах сравнения с верблюдом (13 ед.): Буур темәнд бурнтг кергтә, үзл муута бичкнд зүсн, янз кергтә – Верблюду-производителю нужен бурунтук (повод, привязываемый к кляпу верблюда), невзрачному малому – красивая внешность. Күмн гемән медхш, темән гедргән медхш – Человек не осознает своей вины, верблюд не ведает, что у него выпяченная грудь.
В якутском фольклоре мы отметили только одну пословицу с упоминанием верблюда: Тэбиэн саҕа хара санаатааҕар түөн саҕа үрүн сана ордук – Чем черная мысль с верблюда, лучше светлая мысль с моксу.
В русском фольклоре находим следующие выражения с упоминанием коровы: У коровы молоко на языке – посл. хороший удой зависит от хорошего корма. Чья бы корова мычала, а чья бы молчала – посл. о том, кому лучше бы помолчать о других, так как сам небезгрешен. Как корова языком слизнула кого-нибудь – (прост. шутл.) о том, кто куда-то делся, неизвестно где находится. Как корова на льду – (разг. шутл.) о том, кто скользит, у кого разъезжаются ноги. Этакая корова (перен.) – (прост. пренебр.) о толстой, неуклюжей женщине (13 ед.).
А калмык с уважением относится к корове, кормильцу семьи (19 ед.): Үкр уга болв чигн саван белд, мөрн уга болв арһмҗан белд – хоть нет у тебя коровы, готовь посуду, хоть нет коня, готовь аркан. Үкр шикрин амт меддго – корова не чувствует вкуса сахара. Үкр чолун – перен. валун, большой камень. Үкр шорһлҗд – перен. крупные (черные) муравьи.
Ойраты Китая, занимаясь разведением крупного рогатого скота, говорили (18 ед.): Ухаг залу цагт сурдг, үкриг үвлин цагт теҗәдг – Уму-разуму учатся в молодости, корову подкармливают зимой. Туулан кирәр нуман татдг, туһлын кирәр зелән татдг – По величине зайца натягивают лук, по числу телят натягивают привязь. Үгин цөөкн зөв, үкрин олн зөв – Лучше, когда слов мало, а коров много.
В якутском фольклоре мы отметили следующие нейтральные пословицы (5 ед.): Саха, оҕуһун мииннин да, ырыаһыт – Якут, как сядет на быка, – певец. Ынаҕы (оҕуһу) иккитэ сүлүллүбэт (сүлбэттэр) – С коровы (быка) шкуры дважды не снимают.
Слово «баран» в русской культуре ассоциируется с глупостью, тупоумием и упрямством, у калмыков же подобная коннотация в пословицах отсутствует. Чем больше отара овец у калмыка, тем стабильнее благосостояние и доход у семьи. Если русский говорит «глуп как баран, смотрит как баран на новые ворота», то имеет в виду, что человек смотрит, ничего не понимая. «Стадо баранов» говорят о тех, кто, не имея собственного мнения, слепо следует за кем-нибудь.
В калмыцком языке есть оценочно-нейтральные пословицы и поговорки об овцах (18 ед.), например, Хөөһәр мал кедго, хөрмгәр хот кедго – Овец не считают скотиной, хормек не считают едой; Ямата хөд йовач, күүктә гер зәңгч – Овцы, среди которых есть козы, всегда идут, не останавливаясь, аил, в котором растут дочери, полон слухов и сплетен.
В пословичном фонде ойратов Китая хотелось бы отметить следующие единицы (11): Идән эзән таньдг уга, ирг сүүлән таньдг уга – Еда не знает своего хозяина, а баран – своего курдюка. Хурһн цагин һурвач һунн күртлән һувшач – Привыкший сосать чужую матку с возраста ягненка остается таким же до возраста барашка.
В изученных якутских пословицах не были отмечены единицы с упоминанием барана, овцы или козы.
Традиционное хозяйство русского человека включает разведение свиней. Это животное не требует особого ухода, выпаса, специального кормового баланса. В то же время свиноводство дает в результате человеку много мяса и мясных продуктов. Но, несмотря на очевидные материальные плюсы действительности, в материале русских народных пословиц наблюдается однозначно негативная оценка характерных качеств животного (глупость, лень, неряшливость, обжорство, тучность и т.д.), которые проецируются в итоге на человека: «толстый, как свинья / чавкаешь, как свинья / грязный, как свинья», свинья под дубом. Посади свинью за стол, она и ноги на стол – посл. о том, кто ведет себя распущенно, развязно. Бог не выдаст, свинья не съест – посл., выражающая надежду на везение, удачу в рискованном и трудном деле. Свинья грязь везде найдет – (неодобр. разг.) о том, кто всегда найдет себе подходящую компанию (9 ед.).
Можно сказать, что русский не видит никаких положительных (внешних) качеств в данном животном, оно вызывает отвращение, брезгливость, презрение, осуждение, что отражено в пословицах.
Пословицы и поговорки о «свинье» в калмыцком языке немногочисленны (3 ед.), например: Ноха угад һаха хуцна – Когда нет собаки, и свинья лает (≈ русск. на безрыбье и рак рыба). Һаха хадрсн һазрт һанцарн бичә йов, һазаран элктә күүнд ухаһан бичә медүл – Не ходи один по тому месту, где рыла свинья, не откровенничай с инакомыслящим человеком. Ноха һаха хойрт сән үнр керг уга, тенгд – ном керг уга – Собаке и свинье не нужен приятный запах, а глупцу – книга.
Ойраты Китая сравнивают человека со свиньей (5 ед.): Идлһнь – һаха, йовлһнь – моһа – Ест как свинья, ползет как змея. Бор гертән богд, хар гертән хан; һазртан һаха, нутгтан шора – Каждый в своем доме – бог и царь; на земле своей – свинья, в нутуке своем – пыль.
В якутских пословицах сравнения со свиньей отмечены не были. Безусловно, это не значит, что подобные пословицы отсутствуют вовсе.
В связи с разными климатическими условиями проживания народов дикое животное окружение было неодинаковым, так, лесные животные упоминаются в русском фольклоре (медведь, лиса, заяц, волк, барсук, белка); в якутском – животные тундры (олень, белка, сова); в калмыцком – степные животные (сайгак, суслик, тушканчик); в ойратском – тарбаган, дзерен. Исследование функционирования названий диких животных в пословицах и поговорках заслуживает отдельного исследования, поэтому в содержание данной статьи не был включен сознательно, хотя был собран обширный пословичный материал.
В результате анализа приведенного материала можно сделать некоторые выводы. Калмыцкие пословицы, в отличие от русских, негативно сравнивают человека только со свиньей. Нельзя утверждать, что это объясняется отрицательным отношением калмыков к свиньям и отождествлением его с самым грязным, нечистым животным, как, например, у мусульман, но традиционно калмыки свиней в хозяйстве не разводили.
Общим для калмыцкого и русского фольклора является наличие многочисленных паремиологических единиц, которые отражают отношение к различным домашним животным. Как о национально-культурной специфике отдельного языка можно говорить о том, каким же именно являлось это отношение. Так, калмыки, кочевники-скотоводы, к четырем традиционным видам домашних животных (овцы, верблюды, КРС, лошади), исходя из приведенного фольклорного материала, испытывали закономерное уважение. Сама жизнь на просторах бескрайних степей требовала заботы, хлопотного ухаживания и бережного отношения к основному источнику благосостояния и сытой безбедной жизни. Не зря хозяину дома гости желали преумножения поголовья скота: …хашаһарн дүүрң малта болтн… – «пусть стада ваши будут тучными».
В рамках калмыцкой культуры можно говорить о культе домашних животных. Символические изображения животных из теста (барана, верблюда) выкладывались на алтарь во время всех религиозных праздников и обрядов, вареную баранину, точнее определенные части, преподносили богам для вкушения аромата и т.д. Домашние животные, кроме верблюда, входят в 12-летний календарный цикл, который используют калмыки. Негативные сравнения человека с домашними животными в калмыцком языке являются более поздними кальками из русского языка. В пословичной картине мира ойратов Китая и калмыков мы проводим четкие параллели в отношении народа к основным домашним животным, объясняя это общностью языковых систем и этнической близостью родственных культур.
В русской культуре нельзя выделить четкого числа традиционных видов домашних животных, подворье крестьянина ограничивалось приусадебным участком и сараем для свиней, коз, коров, лошадей и т.д. Из материала пословиц и поговорок русского языка следует: различные отрицательные качества внешности человека, характера, умственные способности сравнивались с характеристиками животных. Нельзя сказать, что круг животных ограничивается только домашними, русский может сказать: неуклюжий, как медведь; топает, как слон; смотрит волком и т.д. Но анализ паремий с упоминанием диких животных заслуживает отдельного исследования.
Объяснение подобных отличий заключается в историческом прошлом калмыков и русских, различных способах хозяйствования, образе жизни, этническом сознании. Культуру своего народа можно понять только тогда, когда есть сравнение с культурой иной.
Следы почитания различных животных прослеживаются во многих фольклорных текстах: сказках, легендах, песнях. Тотемизм свойствен всем древним культурам. Это связано с тем, что человек когда-то не отделял себя от животного мира, представлял себя ее частью и был очень близок к природе. В связи с этим тотемные обряды и культы представляются первичными в сравнении с последующими охотничье-промысловыми и хозяйственными интересами человека, перешедшего на другую ступень развития. Однако изученные пословицы и поговорки отражают лишь отношение человека к домашним животным без вознесения в культ.
Привлеченный для анализа пословичный материал четырех языков слабо отражает тотемные представления народов, широко отмечаются характеристики животных, берущие основу в охотничьей деятельности, а также черты животного, сравниваемые с качествами человеческого характера.
Таким образом, пословичная картина мира не только имеет универсальные черты во многих лингвокультурах, но и существенно отличается и от наивной картины мира народа, и от фольклорной картины мира. Сказочная картина мира во многом не совпадает с пословичной.
Литература:
Калмыцкие пословицы и загадки. На калмыцком языке / сост. Букшаев Б.Д., Мацаков И.М. Элиста, 1982. 251 с.
Пословицы, поговорки и загадки калмыков России и ойратов Китая / Сост. Б.Х. Тодаева. Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2007. 839 с.
Родники народной мудрости / сост. Оконов Б.Б. Элиста, 1984. 112 с.
Саха өрүн хоһоонноро / Г.В. Попов. Дьокуускай: Бичик, 2005. 128 с. Якутские пословицы / Сост. Г.В. Попов. Якутск: Бичик, 2005. 128 с.