Данная статья посвящена анализу роли суфизма в этике индонезийского общества.
Ключевые слова: Индонезия, этика, суфизм, суфийские ордена.
С момента своего появления в Индонезии в XIII в. ислам характеризовался мистицизмом, или суфизмом, как он известен в исламе. Он, безусловно, был тепло встречен местными жителями, поскольку, распространение ислама на архипелаге стало возможным благодаря огромным усилиям суфийских проповедников. Кроме того, существует множество свидетельств существования различных суфийских орденов, а также сообщений о деятельности девяти святых (валисонго) по распространению ислама на Яве в начале XV в. По некоторым сведениям, даже Марко Поло обнаружил, что ислам уже был установлен на Суматре в 1292 г. [5, p. 42]. Ибн Баттута несколько позже обнаружил, что на Суматре уже давно существовало исламское королевство, когда он прибыл туда в 1346 г.
В Индонезии тип подхода, принятый суфиями, привлек людей к исламу, который нашел там плодородную почву для своего роста. Однако в последние десятилетия прогресс исламского мистицизма столкнулся с трудностями из-за отвлекающих факторов мирской жизни, не говоря уже о влиянии идей реформ и, возможно, секуляризации.
Некоторые западные ученые утверждают, что истоки суфизма можно найти в Коране и Сунне, однако они высказываются с многочисленными оговорками и предполагают, что в любом случае последующие события увели суфизм далеко от его первобытных корней [1, p. 101]. В самом исламском мире в последние годы также получили распространение различные ошибочные представления о суфизме. Что касается арабского мира, то взгляд на суфизм как на «вредный и отвратительный нарост» на теле ислама, каким его считают ваххабиты и салафийя, продолжает оказывать свое влияние. Однако существование суфийских орденов по всему исламскому миру до настоящего времени служит свидетельством популярности суфизма. Его историческая роль на протяжении более чем пяти веков исламской эры свидетельствует об органичной связи с социальной, духовной и интеллектуальной жизнью всего мусульманского сообщества, обеспечивая ему значительную степень единства, непрерывности и жизнеспособности [3, p. 71].
Суфизм, начиная с его роста в центральных исламских землях в VII в. и до его золотого века в XIII в., характеризовался индивидуальными интерпретациями, такими как интерпретации Хасана аль-Басри, Раби'а аль-Адавии, которые позже переросли в тарикаты, имевшие свои собственные версии зикра, бай'а и т. п. Однако тарикаты подобны линиям, которые тянутся от окружности круга к центру. Тарика и хакика объединяются для их обозначения. Таким образом, суфизм не является отдельной школой (мазхабом) с точки зрения исламского права; это путь или дорога, которая приводит людей к абсолютной истине, таухиду.
В истории исламской мысли существовали две тенденции в соблюдении религиозной веры: во-первых, тенденция к соблюдению внешних правил (шари'а); во-вторых, тенденция к соблюдению внутренних правил. По этому поводу велись долгие споры, сопровождавшиеся взаимными обвинениями в отклонении от веры и заблуждении; однако, аль-Газали добился успеха в объединении шариата и тариката. Принцип равновесия, о котором говорится в Коране, должен соблюдаться; любое отклонение от этого принципа приведет к греху, так как это противоречит правилам, которые управляют природой. Если можно сказать, что человек — это микрокосмос, то он должен соблюдать принцип равновесия во всем, включая духовную жизнь.
Универсальность Корана проявляется в том, что в нем всего 500 стихов, которые имеют абсолютную юридическую силу; остальные стихи необходимо интерпретировать в соответствии с различными деталями ситуации и времени. Поскольку люди склонны интерпретировать вещи по-разному, существуют различные толкования, и человек может выбрать определенное толкование, которое подходит для данного случая. Таким образом, толкование ислама можно применять и использовать в любом месте и в любое время. Другими словами, основные исламские учения абсолютно универсальны, а их интерпретация и применение зависит от местных ценностей.
Цель суфизма — максимально приблизить себя к Богу, даже соединиться с ним (иттихад). Поскольку Бог нематериален и свят, единственным элементом человеческого существа, который может приблизиться к нему, является душа, поэтому душа человека должна быть чистой. Очищение души (сердца) происходит через поклонение; чтобы приблизиться к Богу, суфий должен следовать путями или тропами, что является долгим и трудным процессом, состоящим из этапов, а также определенных условий. Как и в философии, в суфизме обсуждаются основные принципы, но в отличие от первой, которая использует разум как инструмент, суфизм использует чувство, которое находится в сердце, как средство поиска Бога [4, p. 63].
Ибн Таймия считал, что тасаввуф (суфизм) представляет собой разновидность иджтихада по отношению к Аллаху. Он нашел упоминания о зикре (поминании Бога) в Коране. Зикр суфиев в его время состоял в произнесении Аллаха, тогда как зикр, рекомендованный Ибн Таймия, означал произнесение «Ля иляха илля Аллах»; зикр, состоящий в произнесении «одного имени» не рекомендуется.
Учения тарикатов, которые хорошо сочетаются с шариатом, признаются му'табара (законными), а те, которые плохо сочетаются, считаются гайр му'табара. В случае с Индонезией мы можем сослаться на большую организацию, которая была основана Нахдатул Улама (НУ), центральным советом Джам'ийя Ахли Тарика Му'табара, которая создала свои филиалы по всей Индонезии. На их национальной конференции в Семаранге в 1981 г. сорок пять различных суфийских орденов были приняты в члены и рассматривались как обеспечивающие связь с Пророком Мухаммадом.
В Индонезии вначале последователями тариката были жители дворца; позже, однако, к ним присоединились простые люди в большем количестве. Тарикаты рассматривались как источники духовной силы, одновременно узаконивающие и укрепляющие положение короля. Понятно, однако, что короли не хотели, чтобы народ имел доступ к той же сверхъестественной силе [2, p. 65]. До XVIII в. множество различных тарикатов привлекали последователей со всей Индонезии. Люди, вернувшиеся из Мекки и Медины, распространяли орден шаттарийя, который иногда объединялся с накшбандийя или халватийя.
Индонезийские мусульмане отнюдь не были однородными, но, несмотря на культурное разнообразие общины, она в то же время была единой. Основной причиной привязанности человека к суфийскому ордену обычно была семейная связь, а то, что удерживало его там, были духовные, социальные и экономические выгоды, получаемые от этих отношений. Социальное значение орденов было многогранным, но религиозное значение было первичным. Нельзя отрицать, что в какой-то степени суфийская организация была полностью слита с культом святых: эксплуатация ее, по сути, представляла собой религию простого народа. Участие в ритуале удовлетворяло потребность индивида противостоять обществу или выйти за его пределы, временно вознося его к вневременному сверхъестественному опыту.
Социальная роль суфийских орденов, хотя и вторичная по отношению к религиозной, была настолько важна, что ни одно исследование исламского общества, особенно индонезийского, не должно их игнорировать. В традиционной жизни религия была синтезом человеческой деятельности. Суфийские ордена, связывая людей сверхъестественными узами, сами по себе являлись социальной силой. Ордена по-разному ассоциировались с различными слоями общества. Они были организациями взаимопомощи, и почитаемый шейх мог озвучить жалобы людей и осудить тиранию и угнетение. Они помогали бедным, обслуживали больных и путешественников.
Литература:
- Arberry A. J. Sufism: An Account of the Mystics of Islam / A. J. Arberry. — London: George Allen & Unwin, 2008. — 254 p.
- Bruinessen M. Shari’a Court, Tarekat and Pesantren: Religious Institutions in the Banten Sultanate // Archipel. — 1994. — № 47. — P. 50–73.
- Gorman M. Stairway to the Stars: Sufism, Gurdjieff and the Inner Tradition of Mankind / M. Gorman. — London: Aeon Books, 2010. — 307 p.
- Rohaimi R. Analisis Silsilah Tarekat Shaykh Shams al-Din al-Sumatra’i // International Journal of Islamic Thought. — 2015. — № 8. — P. 61–79.
- Stoddart W. Outline of Sufism: The Essentials of Islamic Spirituality / W. Stoddart. — Indiana: World Wisdom, 2012. — 197 p.
