В данной статье рассматривается принцип «эстоппель», который является важным правовым принципом наряду с принципами добросовестности, состязательности и надлежащего исполнения обязательств. Термин «эстоппель» не упоминается прямо в гражданском законодательстве, но его суть раскрывается в некоторых статьях этого кодекса, а также в разъяснениях Верховного Суда РФ и судебной практике. Однако, возникают проблемы в применении этого принципа судами общей юрисдикции.
Исследуются различные позиции в теории и судебной практике по применению процессуального эстоппеля, анализируются их истоки и обстоятельства применения, их разнообразие, условия использования данного нововведения в России, правовая природа принципа «эстоппель» и современная судебная практика по рассматриваемому вопросу. Научные результаты позволяют выделить практические проблемы правового регулирования принципа «эстоппель» в российском гражданском праве, а также нормы Гражданского кодекса РФ и обсудить вопрос о наличии в нем принципа «эстоппель».
Ключевые слова: принцип, эстоппель, сделка, ничтожность, недействительность, оспоримость, злоупотребление, добросовестность, признание договора незаключенным, лишение права на возражение.
This article discusses the principle of «estoppel», which is an important legal principle along with the principles of good faith, competitiveness and proper performance of obligations. The term «estoppel» is not mentioned directly in civil legislation, but its essence is revealed in some articles of this Code, as well as in explanations of the Supreme Court of the Russian Federation and judicial practice. However, there are problems in the application of this principle by courts of general jurisdiction.
Various positions in theory and judicial practice on the application of procedural estoppel are investigated, their origins and circumstances of application, their diversity, conditions for the use of this innovation in Russia, the legal nature of the principle of «estoppel» and modern judicial practice on the issue under consideration are analyzed. The scientific results allow us to highlight the practical problems of the legal regulation of the principle of «estoppel» in Russian civil law, as well as the norms of the Civil Code of the Russian Federation and discuss the issue of the presence in it of.
Keywords: principle, estoppel, transaction, negligibility, invalidity, voidability, abuse, conscientiousness, recognition of the contract unconcluded, deprivation of the right for objection.
Эстоппель, происходящий из английского права, является инструментом, направленным на пресечение непоследовательного поведения участников делового оборота. В Российском праве эстоппель основывается на судебной практике.
В англо-саксонской правовой системе законы, называемые статусным правом, основываются на ранее сформированных судебных прецедентах, которые в свою очередь систематизированы и кодифицированы. Прецедентом является решение высших судов в Англии. Примером такого прецедента является дело Central London Property Trust Ltd v. Nigh Trees House Ltd. (1947) KB 130 [6], в котором суд указал, что принцип эстоппель запрещает судебную защиту требований, противоречащих соглашениям, достигнутым сторонами и соблюдаемым ими в течение длительного времени. Дело касалось снижения арендной платы арендодателем во время военного времени. Арендаторы в течение длительного времени (1940–1945 гг.) платили уменьшенный размер арендной платы. Однако после окончания военных действий арендодатель потребовал выплаты полного размера арендной платы за два последних квартала 1945 года. Суд удовлетворил требования арендодателя, определив, что соглашение с жильцами было достигнуто только на период военного времени и требования об уплате полной суммы арендной платы с 1940 года были бы несправедливыми. Суд пришел к выводу, что обещание принять меньшую сумму, если действия производились согласно ему, является связывающим, несмотря на отсутствие встречного удовлетворения. Это дело было рассмотрено Лордом Альфредом Томпсоном Деннингом, одним из авторитетных и влиятельных судей Англии, и является фундаментальным прецедентом XX века, создавшим доктрину долгового эстоппеля.
Здесь необходимо понимать специфику иностранного права, включая системы процессуального права страны происхождения. Иначе заимствование может существенно снизить гарантии защиты и реализации права на судебную защиту.
При применении эстоппеля к значимым фактам в гражданском процессе суды очень часто ограничиваются тем, что находят формальные обстоятельства процессуального запрета на основе своих личных определений. В результате чего вывод суда о фактах, имеющих значение для дела, не основан на рассмотрении существа дела и носит нон-фигуративный и общий характер.
Цель принципа «эстоппель» заключается в предотвращении неправомерного поведения сторон в судебных процессах, а также в обеспечении справедливости и эффективности судебного разбирательства. Данный помогает предотвратить злоупотребления правом и защитить интересы сторон, обеспечивая стабильность и надежность судебных решений. Он также способствует экономии времени и ресурсов, так как позволяет избежать повторного рассмотрения одних и тех же вопросов или дел.
В отечественной судебной практике и процессуальной литературе эстоппель рассматривается как понятие, которое не требует формализации в законе, а потому может применяться судом по усмотрению с опорой на юридически неопределенные категории, такие как: «последовательность», «непротиворечивость», «преимущество (выгода)». Такой подход делает непредсказуемым процессуальное правоприменение, нарушает действие принципов законности, состязательности и равноправия сторон и создает угрозу доступности правосудия по гражданским делам.
Кроме того, ///законодательный подход, закрепленный в абзаце 4 п.1 пункта 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации отражает тенденцию к расширению оснований оздоровления оспоримых /сделок и является одним из способов защиты субъективных гражданских прав по сделкам, создающим правовую неопределенность [1].
Сам термин «эстоппель» прямо не закреплен в гражданском законодательстве, но его содержание раскрывается в некоторых положениях указанного кодекса, в разъяснениях Верховного Суда РФ, а также в судебной практике. К таким нормам можно отнести:
— пункт 3 статьи 1 ГК РФ, закрепляющей общей принцип добросовестности;
— пункт 1 статьи 10, устанавливающей общий запрет недобросовестного поведения;
— пункт 2 статьи 166, закрепляющий специальные правила недействительности сделок;
— пункт 5 статьи 166, применяющей общие правила недействительности сделок;
— пункт 3 статьи 307, повторяющей общее положение о добросовестности для обязательственного права;
— пункт 3 статьи 432, регулирующей договорные отношения.
Пункт 1 Статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: «Правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Пункт 2 Статьи 12 не закрепляет полномочия судьи поставить перед сторонами вопрос о недобросовестности, однако предполагает, что судья «создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств» [1].
Общеизвестно, что отечественное гражданское судопроизводство регулируются фактической индивидуализацией исков, тождество которых составляют предмет-материально-правовое требование истца к ответчику-и основание-фактические обстоятельства, на которых основано требование. Правовая квалификация требования в тождество не входит и остается в ведении суда, что является как высшим проявлением максимы jura novit curia, так и следствием непрофессионального характера нашего процесса. На стороны же возлагается бремя доказывания и опровержения основания иска (ст. 56 ГПК РФ) [3].
В случае с добросовестностью это означает, что сторона должна доказать совершение действий или бездействие, входящих в применимые нормы объективной добросовестности, и знание или незнание фактов, составляющих субъективную добросовестность, а юридическая квалификация этих фактических обстоятельств дается судом [4].
Из вышеприведенного можно сделать вывод о том, что российский процессуальный эстоппель представляет собой процессуальный запрет, применяемый судом как санкция за несвоевременное совершение того или иного процессуального действия, что наиболее близко к понятию преклюзивной санкции. Текущее применение этого запрета входит в противоречие с гражданской процессуальной формой и приводит к нарушению права на судебную защиту на основе принципов состязательности, диспозитивности и равноправия сторон, что не допустимо. Вместе с тем в случае обоснования необходимости формализации в законе право суда на применение процессуального запрета теоретико-правовой основой для применения процессуального запрета мог бы выступить принцип концентрации процессуального материала, в рамках которого такой запрет рассматривался бы в качестве препятствия на пути действий сторон, направленных против наполнения процесса доказательственным материалом [5].
На основании изложенного автором статьи выявлены практические проблемы применения указанного принципа:
Первая проблема заключается в сложности определения применимости принципа эстоппель. Так как существует несколько видов этого принципа, каждый из которых имеет свои особенности и требования для его применения и это создает трудности для судей при определении, когда и какой вид эстоппеля следует применять.
Вторая проблема связана с возможным нарушением права на справедливое судебное разбирательство поскольку это может существенно ограничивать право сторон на полноценное и справедливое рассмотрение дела. Если сторона не была надлежащим образом уведомлена о возможности применения эстоппеля или не имела возможности представить свои аргументы по этому вопросу, это может нарушать ее право на защиту и равноправие перед судом.
Третья проблема связана с доказательствами. Применение принципа эстоппель может привести к тому, что сторона не сможет представить доказательства, которые могут быть решающими для исхода дела. Это особенно проблематично, если сторона не имела возможности получить эти доказательства ранее или не была в курсе их значимости.
Четвертая проблема заключается в различиях в законодательстве. Принцип эстоппель может применяться по-разному в разных юрисдикциях или судебных системах. Это может создавать сложности при пересечении границ и приводить к несправедливым результатам, когда одно и то же дело рассматривается в разных судах.
Пятая проблема связана с возможностью злоупотребления. Принцип эстоппель может быть использован для злоупотреблений, особенно если одна из сторон пытается использовать его в своих интересах, игнорируя справедливость и общие правила процессуального права.
Учитывая, что добросовестность является результатом установления юридических фактов, закрепленное в п.1 указанного Постановления [4], право суда решать вопрос о добросовестности по собственной инициативе является лишь конкретным выражением принципа существенной индивидуализации требований. Соблюдение принципов состязательности при решении судом вопроса о добросовестности основывается, во-первых, на своевременном вынесении вопроса на обсуждение сторон, что вменяется суду комментируемым постановлением и последовательно реализуется практикой вышестоящих судов, и, во-вторых, на том, что в рамках такой реализации гарантируется свободой сторон в обсуждениях и доказательствах.
При этом следует признать необходимость ограничения сферы оценки судьей вопроса о добросовестности и идентичность интересов, которые пытается защитить истец, мотивировка решения со ссылкой на статью 10 Гражданского кодекса РФ не приводят к изменению предмета или основания иска и не противоречат избранному истцом способу защиты.
Эстоппель должен основываться на четком понятии процессуального правоотношения как публичного властеотношения суда и лиц, участвующих в деле [5].
Таким образом, при применении процессуального эстоппеля речь должна идти не об абстрактной добросовестности, а о защите публичного интереса в правильном и своевременном рассмотрении судебного дела по существу, при применении процессуального запрета, суд ограничивает действие принципа диспозитивности и фактически лишает процессуальное действие лица свойства отменимости в целях выполнения задач гражданского судопроизводства.
В связи с изложенным предлагается:
внести дополнения в статью 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следующего содержания: «Суд вправе применить процессуальный запрет на изложение стороной фактов, изменение оснований иска или возражений, представление новых доказательств, возражений против полномочий и подсудности суда, надлежащего характера ответчика, отказ от заключенного, но не утвержденного мирового соглашения, если:
а) указанные заявления направлены исключительно на нарушение публичного интереса в правильном и своевременном рассмотрении и разрешении дела по существу и мирном урегулировании спора;
б) указанные вопросы уже были предметом обсуждения суда и сторон в ходе подготовки дела к судебному разбирательству либо рассмотрения дела по существу, и сторона не предприняла и ее заявление или ходатайство направлено на отмену этого действия;
в) у суда имеются основания полагать, что первоначальное либо последующее действие стороны направлено на сокрытие действительных обстоятельств и затягивание процесса.
Учитывая практику судов по применении процессуального запрета в ходе рассмотрения дела и вынесения судебного решения, необходимо закрепить принцип процессуального эстоппеля на законодательном уровне и внести дополнения в статьи гражданского процессуального кодекса Российской Федерации регламентирующие оценку доказательств судом, а также выпустить постановление Пленума Верховного суда, которое исчерпывающе разъясняло применение принципа эстоппель в гражданском судопроизводстве судами общей юрисдикции.
Особенности применения принципа процессуального запрета, конечно же, накладывают свой отпечаток как на его содержание, так и прав, и обязанностей, а также на применение иных правовых последствий.
Безусловно, вопрос о применении последствий принципа эстоппель судами общей юрисдикции сам по себе требует дальнейшей детальной и углубленной разработки.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 № 51-ФЗ (в ред. от 14 апреля 2023 с изм. и доп., вступ. в силу 28 апреля 2023) // СЗ РФ. 1994. № 32, ст. 3301; 2022. № 16, ст. 2601
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 14 апреля 2023 с изм. и доп., вступ. в силу 28 апреля 2023) // СЗ РФ. 1996. № 5, ст. 410; 2021. № 27, ч. 1, ст. 5123.
- Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ ред. от 14 апреля 2023, с изм. от 26 апреля 2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 28 апреля 2023) // СЗ РФ. 2002. № 46, ст. 4532; 2023. № 12, ст. 1893.
- Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
- Яхимович А. В. Эстоппель в гражданском судопроизводстве: монография / А. В. Яхимович. — М.: Издательский дом «Городец», 2003. — 288 с.
- Дело Central London Property Trust Ltd v. High Trees House Ltd. (1947) KB 130.
