Ключевые слова: Сибирь, Ямал, Екатеринбург, Находка, Север, земля, лодка, народ, ненец, шаман.
Народы российской Арктики за длительный период своего проживания в экстремальных природно-климатических условиях сформировали самобытную культуру, отличную от других народов России. Их навыки адаптации к суровым условиям Севера уникальны и неоднократно доказывали свою эффективность.
Однако, не взирая на указанное культурное своеобразие, исследователи зачастую искали корни этих этносов далеко на юге. И если для якут, долган и. возможно, кетов их сравнительно недавнее южное происхождение было доказано, то об остальных циркумполярных народах нельзя это утверждать уверено. К числу народов, которым приписывают южное происхождение, принято относить и ненцев. Одним из важнейших аргументов в пользу этого утверждения является наличие в их фольклоре загадочного феномена «сихиртя». Рассмотрим эту проблему подробно.
Южная (миграционная) гипотеза восходит к трудам немецкого исследователя Сибири первой половины ХVШ в. И. Э. Фишера, впервые описавшего южносамодийские этносы Саян — камсинцев, койбал и т. д. Он писал; «томские Остяки и Камаши жили прежде всего вместе и составляли один токмо народ, хотя ныне далеко живут друг от друга. По всему видно, что они — остатки древних жителей в Средней Сибири, из которых часть, боясь татар, пошли в ближайшие к северу страны. Живущих там называют Самоядью» [1, с. 7]
Другой точки зрения придерживался Ф. Ю. Страленберг — пленный швед и выдающийся исследователь Сибири. По возвращении на родину, в опубликованной им книге он высказал предположение о том, что некогда прародина самодийцев находилась к северу и западу от Урала, откуда они затем продвинулись не только в тундровые и таежные районы Западной Сибири, но и далее на юг, вплоть до Саянского нагорья [3, с. 20]. Но в ХVШ–ХIХ вв. эта точка зрения не получила признания в научном мире.
В следующем столетии миграционная гипотеза была дополнена трудами финского лингвиста М. А. Кастрена, побывавшего в Сибири и более глубоко изучившего койбал и камасинцев. Он обосновал родство самодийцев с другими уралоязычными народами и считал их всех вышедшими из глубин Азии [5, с. 19]
В тот же период появляются первые упоминания исследователей Севера о загадочном подземном народе ненецких сказаний, называемых в разных диалектах по-разному — сихиртя, сииртя и т. д. По преданиям, народ этот жил под землёй, был искусен в изготовлении металлов и днём «настоящим людям» — неней нэнча (а именно так называют себя ненцы) как правило не показывался.
Впервые о них написал И. И. Лепёхин во второй половине ХVIII в. «Вся самоедская земля в нынешнем Мезенском округе наполнена запустевшими жилищами некогда древнего народа. Находят оные на местах: при озёрах, на тундре, в лесах, при речках, сделанные в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями, подобные дверям. В сих пещерах обретают печи и находят железные, медные и глиняные домашних вещей обломки» [6, с. 5].
В ХIX веке на них обратил внимание архимандрит Вениамин, прибывший на Север с миссионерскими задачами: «Коротаиха замечательна… чудскими земляными пещерами, в которых, по самоедским преданиям, когда-то в древности жила Чудь. Пещеры эти в 10 верстах от устья, на правом берегу, на косогоре, который издревле по-самоедски называется Сиртя ся» [2, с. 37].
В 1855 году исследователь Севера А. Шренк впервые записал предания о сихиртя, в которых они рисуются охотниками на диких оленей и морского зверя, будто бы говорящие на языке, отличном от ненецкого, и с приходом ненцев ушедшие под землю («в сопки») [6, с. 4].
В ХХ веке этот загадочный образ был интерпретирован учёными-североведами как досамодийское население Севера, ассимилированное якобы пришедшими с юга предками ненцев. Такому пониманию способствовали труды В. Н. Чернецова, открывшего в 1929 г. стоянку Тиуте-сале на севере Ямала и обнаружившего там остатки землянок, кости моржей и китовый ус. Но изучить данный археологический объект он в полном объёме не успел. По результатам исследований им была написана статья «Древняя приморская культура на полуострове Ямал», в которой он отмечал: «Допустить, что в какой-то период своего обитания на Ямале ненцы жили в землянках, невозможно. Вся их культура, образ жизни, делают абсурдным такое предположение. Будучи оленеводами-кочевниками, они связаны с совершенно иным типом жилища». Им было высказано предположение, что это поселение оставили сихиртя, жившие там до ненцев [10, с. 125]. По его мнению, они являлись этносом, по образу жизни и языку близким палеоазиатам, возможно эскимосам.
Статья получила широкую известность и такое понимание ситуации закрепилось в советской науке на долгие годы. О сихиртя как историческом феноменом писали в своих работах Л. П. Лашук, открывший в середине 1960-хх годов на Южном Ямале средневековое поселение в бухте Находка и Л. П. Хлобыстин, работавший на Севере в 1970-х.
Потомками сихиртя как досамодийского субстратного населения принято считать роды, входящие в фратрию Вануйто, одну из двух главных ненецких фратрий [8, с. 166]. Другая фратрия (Харючи) считалась пришедшей с юга.
В 1979 году увидела свет работа В. И. Васильева «Происхождение северосамодийских народностей», в которой автор обосновывал переселение предков ненцев с территории Омского Прииртышья, выводя их предков из саргатской археологической культуры. По его мнению это переселение завершилось к IХ в. н. э. Самодийцы принесли на север свой язык, культуру и навыки оленеводства, ассимилировав своих предшественников — сихиртя, занимавшихся морским зверобойным промыслом [1, с. 36]. Таким образом, миграционная теория была окончательно закреплена в науке. Дальнейшие работы на эту тему лишь корректировали возможную южную прародину самодийцев, не ставя под сомнение сам факт двухкомпонентности ненецкого этногенеза.
Как ненецкий фольклор отвечает на тему того что такое сихиртя и откуда они появились? Тут важно заметить, что в нём нет никаких упоминаний о самом факте переселения их предков с дальнего юга. Происходит какой-то катаклизм (в разных сюжетах разный) и люди разделяются надвое: на «настоящих людей» живущих на земле и как бы ненастоящих людей-сихиртя, живущих под землёй. Ни о какой дальней миграции речь в таких сказаниях не идёт.
В качестве примера приведем следующий вариант сказания о сихиртя. «Жило на земле одно большое племя. Люди этого племени охотились, ловили рыбу, пасли оленей. Всё было хорошо, но на землю надвигалась огромная беда. Собрались все люди в одном чуме, чтоб узнать, что за беда идёт на них. Приехал сильный шаман. Стал он камлать. Долго камлал, пока не упал без чувств. Ждут они, когда придёт в себя шаман, чтобы услышать, как дальше быть. Встал шаман и стал говорить: «С большой реки придёт к нам большая вода. Идёт эта вода с пахнущего моря. Слышу, как семь дней уже шумит вода. Надо нам готовиться, чтобы не утонуть. Надо строить большую лодку».
Те люди, которые послушались шамана, стали строить большую лодку. Лодку покрыли собачьими шкурами. В шкурах сделали несколько дыр, что бы проходил свежий воздух. Другие люди семь дней и ночей копали глубокую яму. Запасались разной едой. Когда все подготовились к наводнению, шаман собрал людей в чуме. Он стал шаманить. Долго он камлал, пока не упал в изнеможении. Шаман стал сообщать людям, что их ждёт на пути: «Нам будут встречаться всякие неземные твари, страшные черви, большие многоногие жуки, водяные черти. Если человека укусит червь, то он выпьет всю человеческую кровь до последней капли. Человек от этого укуса тут же умрёт. Поэтому я советую вам укрыть лодку собачьей шкурой. Всех тварей надо выбрасывать из нашей лодки, чтобы они нас не успели укусить. Тогда мы спасём себе жизнь».
Через некоторое время, как и предсказывал шаман, хлынула пахнущая вода. Земля вся ушла под воду. Большая лодка поплыла по морю. Сколько времени плывут, никто не знает. Куда плывут, они тоже не знают. Шаман стал камлать. Он сообщил: «Когда прокричат три раза гагары, то значит, вода идёт на убыль…» Где-то на небе закричали птицы. Шаман прислушался и говорит людям: «Слышите, это гагары кричат. Три раза закричали гагары. Давайте будем выходить на свежий воздух».
Люди сняли с лодки собачью шкуру. В лодке сразу посвежело. На небе светило яркое солнце. Вода ушла. Вокруг была земля. Большая лодка стояла на возвышенности. Люди быстро освоили земли. Приручили диких оленей. Стали строить чумы. А те люди, которые жили в большой яме, так и остались жить под землёй. Когда они поселились под землёй, то стали маленького роста. Увидев большого человека, быстро убегали под землю. Маленькие люди всё это время прожили в темноте. Боялись выходить на поверхность земли. При дневном свете они сразу слепли и тут же умирали. Они стали выходить только в месяц большой темноты. С тех пор они живут под землёй. Люди называют их сихиртя» [7, с. 273].
В этом сказании явно прослеживается библейский сюжет сказания о потопе. Нет никаких оснований считать, что предки ненецкого народа пришли в места своего теперешнего проживания с юга, со стороны Саянских гор. Нет никаких упоминаний о том, что «сихиртя» говорят на каком-то другом языке. Отмечается лишь их «инаковость» — живут под землёй, боятся света и т. д.
Как мы видим, фольклор не даёт убедительного ответа на вопрос что за народ жил на Ямале до ненцев и был ли такой народ вообще. Что по этому поводу может сказать современная археология? С какими археологическими объектами можно сегодня связать сихиртя? За последние 30 лет в Ямало-ненецком автономном округе археологами была проделана большая работа: открыты новые памятники, заново изучены и переосмыслены старые.
Судя по археологическим находкам люди начали заселять территории расположенные на Обском Севере с палеолита (местонахождение Юган-Горт VI) [4, с. 26], немало объектов относятся к эпохе мезолита (Корчаги I- Б, Юрибей I, Нулмаяха и др.) [4,с.30], неолита (Чэстыяг, Сартынья I) [4,с.31], местные сообщества активно развиваются в эпоху бронзы — здесь наиболее ярким является поселение Вары-Хадыта. Там обнаружены не только бронзовые изделия, но и застывшие подтёки бронзы, что свидетельствует о развитых навыках в бронзолитейном деле [4, с. 52]. А устье одного из сосудов было увенчано зооморфным налепом в виде фигурки зверька, заглядывающего внутрь сосуда. В дальнейшем этот сюжет в искусстве в несколько видоизменённом виде сохранился вплоть до эпохи Средневековья [4, с. 197].
К эпохе железа и Средневековья относятся Усть-Полуй, Тиутей-Сале, поселение в бухте Находка, «городище» Ярте VI и ряд других. Все эти археологические объекты различными исследователями трактовались различно. Однозначно «привязать» их к какой-либо этнической группе пока что учёным не удалось. Но важно отметить что местные археологические культуры, существовавшие в то время (ортинская, хэяхинская и т. д.) не считаются пришлыми и не обнаруживают сходства с дальним югом.
В 1993-2006 гг. группой учёных под руководством Н. В. Фёдоровой заново был изучен Тиутей-Сале. В первую очередь ими было установлено, что Карское море небогато биоресурсами, что явно не способствует длительному и всесезонному проживанию здесь значительных по численности человеческих коллективов. Моржи образуют лежбища на западном побережье Ямала только в летнее время.
По мнению современных исследователей, В. Н. Чернецов являясь учеником В. Г. Богораза, не только всецело находился под обаянием его идей о возможном существовании во всей циркумполярной зоне эскимосоподобных культур, но и имел прямые инструкции поискать на Ямале культуры, ориентированные на морскую охоту. В этой связи, как считает Н. В. Фёдорова, он неправильно интерпретировал культурный слой мощностью 40 см. как остатки кровли землянок, в действительности являвшимися остатками наземных жилищ [9, с. 101].
Анализ находок показал, что проживавшие здесь люди не использовали специальных гарпунов с характерным поворотным наконечником [9, с. 101–102], моржей очевидно, добывали на лежбище. Находки китового уса не являются чем-то уникальным для Севера, он есть и на Усть-Полуе (археологический памятник раннего железного века, находится в черте г.Салехарда) [9, с. 102]. Очевидно, в пищу и для хозяйственных нужд использовались туши выбросившихся китов. Большое количество костей песца с одной стороны, и находки медных котлов с другой стороны, может свидетельствовать о меновой торговле [4, с. 61]. Среди костей животных преобладают кости северного оленя. Таким образом, можно говорить о комплексном промысловом хозяйстве древних жителей Тиутей-Сале.
Памятник относительно поздний (ХII–ХIV вв.) [4, с. 61] так что мог быть создан только ненцами — согласно миграционной теории переселение их предков состоялось значительно раньше.
Подводя итог, можно сделать вывод — господствующее в современной этнографии утверждение о существовании на Севере до прихода ненцев субстратного населения, возможно палеоазиатского по происхождению не находит убедительных доказательств. Хотя в фольклоре ненцев предания о сихиртя занимают важное место, они едва ли могут быть истолкованы как этногенетические предания. Скорее можно предположить следующее: сихиртя — переосмысленная память о собственном дооленеводческом прошлом, о том периоде, когда предки ненцев ещё занимались комплексным промысловым хозяйством и не разводили оленей, но уже знали обработку металлов (памятники вроде Вары-Хадыта). С изменением образа жизни, с переходом к кочеванию произошла глубокая перестройка всего быта и далёкий потомок этих людей, находя следы землянок и ржавые ножи, осмыслял это как следы жизнедеятельности другого народа, жившего в тундре до него.
Факт длительного (со времён мезолита) и достаточно самобытного развития местного населения, вкупе с вышесказанным о «сихиртя» придаёт на сегодняшний день больше веса выдвинутой ещё Ф. Ю. Стралленбергом гипотезе об автохтоном происхождении ненцев. Но окончательную точку в этом вопросе могли бы поставить антропологические и генетические исследования захоронений. Но, к сожалению, на сегодняшний день могильников древнее средневековых на территории Ямало-ненецкого автономного округа не выявлено.
Литература:
- Васильев, В. И. Проблемы формирования северосамодийских народностей / В. И. Васильев. — Москва: Наука, 1979. — 241 с.
- Вениамин. Об обращении в христианство мезенских самоедов в 1825–1830 годах: Записки архим. Вениамина / Вениамин. — Санкт-Петербург: тип. Е. Фишера, 1851. — 78 с.
- Головнёв А. В. Кочевники тундры: ненцы и их фольклор / А. В. Головнёв. — Екатеринбург: Уро РАН, 2004. — 344 с.
- История Ямала: в 2-х томах. Том.1: Ямал традиционный. Кн.1. Древние культуры и коренные народы / под редакцией Н. В. Фёдоровой, А. П. Зенько. — Екатеринбург: Баско, 2010. — 420 с.
- Кастрен М. А. Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, северной России и Сибири (1838–1844, 1845–1849) / М. А. Кастрен. — Москва: тип. А. Семена, 1860. — 495 с.
- Малолетко А. М. Древние народы Сибири. Этнический состав по данным топонимии. Т. 5. Сихиртя / А. М. Малолетко. — Томск: Печатная мануфактура, 2006. — 208 с.
- Мифы и предания ненцев Ямала / Автор-составитель Л. А. Лар. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. — 290 с.
- Мухачёв А. Д., Харючи Г. П., Южаков А. А. Кочующие через века: оленеводческая культура и этноэкология тундровых ненцев / А. Д. Мухачёв, Г. П. Харючи, А. А. Южаков; под редакцией доктора исторических наук Е. Т. Пушкарёвой. — Екатеринбург. ООО Креативная команда Кипяток, 2010. — 160 с.
- Фёдорова Н. В. Призраки и реальность ямальской археологии / Н. В. Фёдорова // Российская археология. — 2002. — № 2. — С.99–106
- Чернецов В. Н. Древняя приморская культура на полуострове Ямал / В. В. Чернецов // Советская этнография. — 1935. — № 4–5. — С. 109–133
