В известной басне И. А. Крылова Лисице удалось заполучить желанное лакомство, благодаря хитрости и природному дару убеждения, основанному исключительно на лести. В отличие от Плутовки, руководствующейся корыстными целями, человек, уважающий своего оппонента, в процессе коммуникации прибегает к другим, не менее эффективным способам отстоять правомерность своей точки зрения, создать необходимые условия для принятия того или иного утверждения.
В современных лингвистических исследованиях аргументация выделяется как один из таких способов. Так, Т. В. Анисимова, Е. Г. Гимпельсон, рассматривая сущность аргументации с чисто риторической точки зрения, приходят к мнению о том, что она представляет собой не что иное, как «возможность речевого воздействия на сознание человека, часть теории достижения социального взаимопонимания». [2, с.68] Но для достижения взаимопонимания необходимо, во-первых, наличие как минимум двух сторон, во-вторых — отличающихся точек зрений, различных мнений по поводу одного и того же предмета. Однако культура дипломатического общения предполагает наличие большего количества условий. К примеру, А. Н. Ковалев в своей «Азбуке дипломатии» залогом успешного дипломатического обращения видит умение «понять других, проникнуть в образ мышления и психологию народа, живущего в иных общественных условиях». [4, с.113].
Исходя из положения, что всякая аргументация имеет целью сближение сознаний, можно сказать также, что она становится своего рода отражением не только мысли оратора, но и его эмоционального состояния, духовного развития. Иначе говоря, аргументация для дипломата — интеллектуальная работа, задействующая всевозможные внутренние ресурсы. При этом сферы жизни, к которым он апеллирует, также могут быть различными. Для достижения наибольшего эффекта особенно удачным было бы использование «всей обоймы аргументов и доводов — политических, экономических, исторических, юридических, психологических, моральных…» [4, с.120].
Выступления Е. М. Примакова дают замечательные образцы использования аргументов, опирающихся на реальную действительность, на опыт других стран. Взять, к примеру, его аналитический обзор некоторых тенденций развития России, проявившихся в 2010 году, озвученный на заседании «Меркурий-клуба»:
«Далеко не случайно, что в США, Канаде, странах Западной Европы, Японии, Южной Корее, в Китае и Индии именно сейчас возросли вложения в НИОКР, в образование, в здравоохранение. <…> Снят налог на новое оборудование, приобретаемое с сентября 2010 по декабрь 2011 года. И это все происходит в условиях, когда конкурентная борьба сама подталкивает американский бизнес к технико-техническому совершенствованию. У нас другая ситуация. Государство из бюджета тратит на НИОКР немало, но в тоже время, затраты на НИОКР наших компаний, в том числе крупных, ничтожны. Могу привести только один пример: в 2009 году, во время кризиса, General Motors на НИОКР истратила в десять раз больше, чем все наши крупные компании вместе взятые. В результате общие расходы на НИОКР России составляют лишь 1 % ВВП, а в США — 2,7 %, в Японии, Швеции, Израиле — от 3,5 % до 4,5 % ВВП» (13 января 2011 года, Центре международной торговли).
Перед нами яркий пример использования автором не только аргумента к реальности, но и сравнительного аргумента. Располагая статистическими данными, информацией об особенностях политической деятельности конкретных зарубежных стран, некоторые из которых занимают куда более выигрышное положение, дипломат противопоставляет две сложившиеся на данный момент ситуации. Конкретные факты в сочетании с чувством волнения, небезразличия по отношению к России придают речи не только логичности, но и убедительности.
Стоит отметить и еще одно важное условие, которое исходит из самого определения аргументации. По мнению В. И. Андреева, «наиболее сильным аргументом в процессе доказательства являются факты, истинность которых не подвергается сомнению» [1, с.52].
И здесь мнения исследователей расходятся. Не все из них согласны с тем, что успех доказательности зависит только от фактической стороны вопроса. Аргументация в риторике направлена на эмоционально-психологическую сторону убеждающей речи. Ее задача заключается не только и не столько в том, чтобы воздействовать на мысли, но в большей мере на чувства и эмоции аудитории. Данное утверждение находит отражение в рассуждениях А. Н. Ковалева о дипломатических документах: «Очень важно поэтому суметь найти точки соприкосновения, а затем силой логики, фактов убеждать оппонентов в правильности своей позиции» [4, с.113–114], — а иначе ничего, кроме «диалога глухих», не выйдет.
Говоря о дипломатических публичных выступлениях, важно понимать, что все они так или иначе подчинены одной цели — говорящий должен полностью доказать свою точку зрения и убедить/переубедить оппонента при помощи одного из важнейших своих орудий — аргументации — «логико-коммуникативный процесса, служащего обоснованию определенной точки зрения с целью ее понимания и (или) принятия индивидуальным или коллективным реципиентом» [3, с.42]. То, каким образом она достигается, зависит, как правило, от индивидуальных особенностей и предпочтений оратора, которые проявляются в некоторых случаях еще на стадии подготовки к выступлению. К примеру, О. М. Орлов в своей статье, посвященной типологии устных жанров деловой речи, отмечает: «К деловому общению, как правило, готовятся заранее, продумывают план беседы (переговоров), готовят необходимые фактические данные, продумывают способы и приемы доказательств истинности и справедливости своих предложений» [5, с.62].
Основными типами аргументов признаются: 1) квазилогические аргументы 2) аргументы, базирующиеся на структуре реальности 3) аргументы, способствующие образованию этой структуры (классификация Х. Перельмана). Квазилогическими называются аргументы, приближенные к формальным доказательствам, т. е. аргументы логической или математической природы. Квазилогический аргумент отличается от формального вывода тем, что он всегда предполагает «молчаливое согласие» аудитории с неформальными посылками, которые единственно обеспечивают его применение. Среди квазиаргументов в теории аргументации выделяются: противопоставление и несовместимость, идентичность, дефиниция, тавтология, правило взаимности, переходности, включение и разделение.
Аргументы, основанные на структуре реальности, предполагают обращение к взаимосвязям между элементами действительности. Среди них рассматриваются отношения последовательности, сосуществования, символической связи, двойной иерархии и т. п. Для данного типа аргументов важно то, что рассматриваемые связи могут не существовать в реальности. Все определяет внешняя манифестация этих отношений, вера аудитории в объективность таких структур или «молчаливое согласие» с оратором об их реальности. Так, примером двойной иерархии может служить рассуждение, согласно которому из превосходства Бога над людьми делается вывод о превосходстве Божьего правосудия над человеческим.
Аргументы, способствующие «воссозданию» структуры реальности, предполагают апелляцию к частному случаю. [6]
Особенно интересно последний тип представлен в выступлениях Д. О. Рогозина. Обратимся к следующему примеру:
«Сейчас в Европе нет конфликта христианства и ислама, поскольку европейская христианская цивилизация искусственно ослаблена секуляризмом и левацкой “культурной революцией”. Мусульмане Европы религиозно крепче и солидарнее, чем коренное население, и держатся своих корней, образуя целые этнические кварталы. Я сейчас временно живу и работаю в Брюсселе и могу вам сказать, что местная полиция порой не рискует просто так заглядывать в арабские кварталы своей столицы» (выступление Дмитрия Рогозина на Международном политическом форуме в Ярославле).
Перед нами апелляция к частному случаю. Рассуждая об особенностях становления и развития мультикультурализма на российской почве, дипломат избирает в качестве аргумента описание отношений между коренными жителями европейских стран и иммигрантами. В дополнение к этому, оратор усиливает его «весомость» заявлением о личной привязанности к данной ситуации. Таким образом, можно сделать вывод: частный случай, используемый Д. Рогозиным, является как иллюстрацией — подкреплением уже установленного правила, так и образцом — побуждением к подражанию.
Особо важный интерес, по мнению исследователя Т. П. Третьяковой, представляют также и такие типы аргументов, как убеждение, обоснование и оценка. «Для лингвистической интерпретации немаловажным фактором оказалось и выделение способов аргументации. Некоторыми из них могут считаться: пример (вычисления, цифры), ссылка (на авторитет, на очевидный факт), обращение к процессу аргументации (порядок следования аргументов), цитирование (точное обращение к словам)» [7, с.313–315].
Обратившись к работам ряда исследователей, выделяющих различные типы и виды аргументации, в ходе анализа современных дипломатических выступлений (Е. М. Примакова и Д. О. Рогозина, в частности), можно заключить, что наиболее частотными из них всё же являются аргумент к авторитету, реальности, а также причинно-следственным связям.
В качестве подтверждения данного вывода проанализируем еще одно дипломатическое выступление Е. М. Примакова на V съезде Торгово-промышленной палаты Российской Федерации 8 декабря 2006 года:
«Нужно сказать, что голос ТПП звучит не впустую. К нему прислушиваются на государственном уровне, в деловых и общественных кругах России. Это — главное достижение палаты за пять прошедших лет. А если сказать точнее, это главное достижение всей системы торгово-промышленных палат Российской Федерации».
Подводя итоги последних пяти лет работы ТПП, являясь на тот момент ее президентом, дипломат в качестве основного аргумента на протяжении всего своего обращения использует ссылку на реальные события (аргумент к реальности), в основе которого лежит приведение жизненных фактов, не только не вызывающих сомнений, но и уже прошедших «проверку временем», то есть тех, в подлинности которых может убедиться каждый.
«Система наших палат не политическая организация. Она не может давать предпочтение тем или иным предпринимателям, исходя из их принадлежности к той или иной партии. Но это отнюдь не означает, что торгово-промышленные палаты не имеют своей идеологии. Через своих членов, через входящие в ТПП ассоциации, союзы, гильдии, через наши общественные комитеты, объединяющие по отраслям или проблемам бизнесменов, деятелей науки, экспертов, палаты получают уникальную возможность аккумулировать мнения предпринимателей — крупных, средних и малых — по основным вопросам развития экономики страны».
В процессе дипломатического выступления Е. М. Примаков обращается также к установлению связи между причинами и следствием. Расставляя приоритеты, оратор отмечает важность деятельности предпринимателей, работающих на благо общества, перед теми, кто отвечает идеологическим предпочтениям партии.
«Слова Президента России о том, что средства, полученные от высоких мировых цен на нефть, должны служить развитию экономики и повышению уровня жизни населения, надеемся, простимулируют Министерство финансов задуматься над ущербностью позиции, когда средства стабфонда предлагалось ни в коем случае не тратить на внутренние нужды страны. Аргументировалось это тем, что такие затраты, дескать, разгонят инфляционную спираль».
В данном примере отмечается присутствие последнего из перечисленных, но не по степени важности типа аргумента — обращение к авторитетному лицу, в качестве которого здесь выступает президент РФ.
Таким образом, рассмотрение и анализ публичных выступлений современных дипломатов, Е. М. Примакова и Д. О. Рогозина, показал, что специфика аргументации дипломатической речи, преследующей конкретную цель и подчиняющейся определенным нормам, заключается в том, каким именно типам аргументов отдают предпочтения ораторы. В качестве доказательств, обладающих наибольшей «эффективностью», были выделены: ссылка на реальные события, обращение к авторитету (высказывание или поступок авторитетного лица), данным (апелляция к частному случаю) и выявление причинно-следственных связей.
Литература:
Андреев В. И. Деловая риторика. (Практический курс делового общения и ораторского мастерства)./ В. И. Андреев. — М.: Народное образование, 1995. — 208 с.
Анисимова Т. В. Современная деловая риторика: Учеб. пособие / Т. В. Анисимова, Е. Г. Гимпельсон. –– 2-е изд., стер. — М., Воронеж, 2004. — 432 с.
Берков В. Ф., Яскевич, Я. С., Легчилин, А. А. Развитие логики в Беларуси: историко-философский очерк// Философия и социальные науки: Научный журнал. — 2011. — № 1. — С. 38–45.
Ковалев А. Н. Азбука дипломатии / А. Н. Ковалев. — Изд. 4, перераб. и доп. — М.: Международные отношения, 1984. — 248 с. (Внешняя политика, Дипломатия).
Орлов О. М. О типологии устных жанров деловой речи // Русская словесность. — 2003. — № 1. с. 61–64.
Перельман, Х. Из книги «Новая риторика: трактат об аргументации» / Х. Перельман, Л. Олбрехт-Тытека; пер. с фр. Т. Л. Ветошкиной // Язык и моделирование социального взаимодействия: сб. ст. / пер. с англ., фр., нем.; сост. В. М. Сергеева и П. Б. Паршина; общ. ред. В. В. Петрова. — М.: Прогресс, 1987. — 464 с. (http://zskspb.ru/teoriya_argumentacii/neoritorika_x_perelmana.html)
Третьякова Т. П. Опыт лингвистического анализа аргументации в политическом диалоге / Т. П. Третьякова // Коммуникация и образование: сб. ст. / под ред. С. И. Дудника. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. — С. 299–320.