К вопросу о концептуальных особенностях анализа биографии Павла Орозия в историографии

Историографические исследования, посвященные работе христианского автора V века Павла Орозия, в массе своей акцентируются на вопросах непосредственно самого источника — текстологии, анализа концептуальных особенностей, семантики содержательной части текста, риторики повествования и тому подобное. Список можно продолжать бесконечно. Но количество научных трудов по вопросам личности самого историка, его биографических данных, дошедших до нас в том или ином виде, несоизмеримо мало. Данному факту есть вполне четкое обоснование — фигура самого историка скрыта от нас за пеленой тумана неизвестности, и мы вынуждены обращаться лишь к упоминаниям в письмах современников и лично с ним знакомых людей, а также косвенно через текст источника, в котором сам Орозий никакой биографической справки не предоставил, потому как подобной задачи, подобной цели автор не ставил.

Говоря об историографии проблемы «белых пятен» в биографии Павла Орозия, то при подготовке к научному изданию самой «Истории против язычников» исследователи обращались к фактам биографии историка. Но, тем не менее, отметим три основных затруднения, связанных с выстраиванием жизненного пути автора «Истории», на которых мы сосредоточим внимание в данной работе. Речь идет о дате рождения и смерти историка, месте его рождения, и также, как ни парадоксально, имени автора источника.

Имя Орозия, таким, которым мы его знаем, дошло до нас в строках работы историка Иордана «О происхождении и деяниях гетов» ( De origine actibusque Getarum ), где автор ссылается на Павла Орозия, цитируя его «Историю» уже в первых строках собственного сочинения (… Orosio Paulo dicente … (IX, 58) по изданию Т. Моммзена). В историографии данный факт акцентируется исследователями [15, p. 135], но остается недосказанность по поводу первой части имени автора «Истории». [18, p. 94–97] Основная проблема заключается в том, что «Павлом» Иордан называет Орозия в манускрипте датированным VI столетием, но в переписке Августина и Иеронима — ключевой для понимания биографических особенностей автора труда — нет упоминания имени «Павел», о чем нам сообщает автор французского издания «Истории» М. П. Арно-Линде во вступительной статье [6, p. X-XIV; 11, p. 80]. Оттого в историографии сохраняется альтернативная точка зрения, что Павел Орозий, в источнике Иордана обозначенный как «P. Orosius», мог означать не преномен, а скорее должностное положение — пресвитер, кем Орозий и являлся. [6, p. IX-XIII; 7, p. 2] Развивая идею об умалчивании имени «Павел» в переписке, испанские авторы К. Торрес Родригез [17] и П. Мартинес Каверо подмечали, что короткая форма, к примеру, вместо Помпея Трога — Помпей, свойственна для эпистолярного жанра периода поздней античности, а само имя Павел являлось именем, полученным варваром после крещения, как и то, что Орозий — являлось латинизированным варварским именем [11, p. 80], по мнению Арно-Линде [6, p. X-XIII]. Говоря о том, насколько данная дискуссия актуальна, то можно утверждать об определенном установлении варианта с Павлом Орозием, без учета альтернативных версий по причине малой осведомленности об упоминаниях Орозия в ранних источниках, кроме как в письмах Августина и Иеронима, а также в труде Иордана.

Второй ключевой сложностью в освещении жизненного пути Павла Орозия можно считать неопределенность даты рождения и даты смерти. Рождение Орозия в историографии, за неимением каких-либо свидетельств, привязывают к упоминанию Августином его сан «пресвитера», который имеет нижнюю возрастную границу присваивания. Заметим, что пресвитером Орозия называет как Августин, так и более поздние авторы, например Геннадий Массилийский (« De viris illustribus »). Так, исходя из имеющихся данных, по переписке папы с митрополитом Тарраконским, можно полагать, что нижняя граница — 30 лет, притом граница при папе Иннокентии I (понтификат в 401–417 гг.) фиксируется на 35 годах. Все это позволяет, по мнению современных исследователей, обозначить примерный год рождения — 385 г. [7, p. 1–2] Автор предисловия к изданию источника 1982 г. Э. Санчез Салор отмечает диапазон от 30 до 40 лет, в момент прибытия Орозия к Августину впервые, т. е. в 415 г. [16, p. 8–10] В предисловии к итальянскому изданию работы 1976 г., А. Липпольд подмечает два фактора: во-первых, нижняя граница получения сана пресвитера составляет 33 года (аналогичного мнения придерживается и Лакруа [10, p. 33]), и во-вторых — диапазон вероятного года рождения Орозия определяется с 375 по 380 гг. [12, p. 10–12]

Большей определенностью в историографии располагает вопрос даты смерти историка. Исследователи склонны считать таковой дату последних упоминаний об Орозии, которые датируются 418 г., в момент его прибытия на о. Менорка, к епископу Северу. [7, p. 2–3; 8, p. 221; 16, p. 10–14]

И заключительный вопрос в рамках данной работы, но определенно не последний по значению — вопрос происхождения Павла Орозия. В рамках дискуссии о месте рождения историка, безусловно, превалирующей точкой зрения считается та, которая относит пресвитера к испанцам, подмечая Пиренейский полуостров в качестве родины автора «Истории» [13, p. 92–98]. По существу, в большинстве работ, освещающих латинскую историографию IV-VI вв., как и в целом компактно затрагивающих личность самого Орозия, данное утверждение является традиционным, базовым. [4, p. 8; 18, p. 94–96; 20, p. 317–320] Но говоря комплексно, исследователи данной проблемы акцентировали сразу несколько возможных мест происхождения историка.

Основной, и, по сути, традиционной родиной Орозия, говоря о конкретном городе, историки называют город Брага (Бракара), в Галисии. Большинство авторов склонны считать именно данный город местом рождения Орозия [12, с. 12; 14, p. 396–398], ссылаясь также на факт варварского нашествия в Испанию и последующим оседанием варваров в Галисии, где они свирепствовали в той или иной мере. Далее затронем основные аргументы данной точки зрения в историографии:

— Сообщение самого Августина в одном из писем Иерониму ( Ep. 166 ad Hieronymum ) упоминает Орозия, как прибывшего «к нам с берега океана» ( Nam inde ad nos usque ab oceani littore properavit), что свидетельствует о достаточно дальней точке отправления молодого историка непосредственно к самому отцу Церкви, но опять же без указания города Бракара; [7, p. 2; 11, p. 80]

— Авит из Бракары в одном из своих писем ( Ep. Ad Palchonium и De inuentione ) называет Орозия « compresbyter meus », в дословном переводе «мой брат-пресвитер», намекая на общее происхождение, вполне реально, из одного города; [7, p. 2; 10, p. 32–34; 11, p. 81]

— Геннадий Массилийский, автор сочинения конца V в. «О знаменитых мужах» ( De viris illustribus ) в главе XXXIX подмечает, что он испанец, без указания города, но уже Браулио Сарагосский, епископ VI в., в письме к Фруктуозу из Браги подмечает Орозия уроженцем именно Галисии; хотя и заметим, что непосредственно к Бракаре ни первый, ни второй автор Павла Орозия не привязывает; [7, p. 2–3]

Фундаментальность и непоколебимость видения Орозия именно испанским пресвитером, так или иначе, и ранее не ставилась широко под сомнение, но обращая внимание на ранние издания «Истории» заметим, что другим местом его рождения также считалась Таррагона (Тарракона). [14, p. 397–398] Так «Тарраконский тезис», поддерживался в XIX в., Т. Мёрнером [19], но более выраженный переход в сторону «галисийского тезиса» образовался после издания работ Г. Финка в 1952 г. [14, p. 398] Обращаясь непосредственно к данной точке зрения, то ее сторонники склонны считать этот город местом рождения по одной цитате из текста «Истории»: « о тех несчастьях, из коих в Испании в утешение недавнего несчастья мы показывали нашу Тарракону » (VII 22.8, пер. В. М. Тюленева). И « Tarraconem nostram » долгое время и был ключевым фактором определения родины Орозия, вплоть до тщательного и детального анализа вышеобозначенных свидетельств в сторону версии в пользу Галисии.

Стоит отдельно выделить еще две нестандартные версии происхождения пресвитера Орозия — бретонская и бригантийская. Обратимся сначала ко второй версии, введенной в историографический оборот И. Ханвьером в 1982 году в работе, посвященной анализу географических экскурсов в труде испанского пресвитера. [9] Бригантий (или Бригантия) — римское поселение на месте современного города Ла-Корунья, в Галисии, в «Истории» Орозия упоминается чаще (а именно — дважды), чем Рим и Константинополь, как крупные города. Также стоит заметить, что историк упоминает маяк в Бригантии (т.н. Башня Геркулеса), но не акцентирует внимание на каких-либо чудесах света Античности. [7, p. 2; 11, p. 82] «Бригантийский тезис» также страдает от недостатка доказательств, как и «Тарраконский», к тому же данную версию в историографии, во многом, разделяет только её создатель.

И заключительная версия — версия о британском происхождении Орозия, может вообще показаться читателю маргинальной, но факторы, позволяющие акцентировать подобный тезис присутствуют. «Британский тезис» в особенности нашел отражение во франкоязычной историографии, посвященной биографии пресвитера [5, 6]. Подметим, что данную версию происхождения Павла Орозия выделяет французский автор М. П. Арно-Линде в предисловии к французскому изданию источника 1990 г. [6] По мнению историка, Орозий родился в Британии, что подтверждается достаточно подробным описанием Британских островов в географическом экскурсе. [6, p. XI-XII; 7, p. 2] К тому же, Орозий отмечал варварский натиск, говоря о том, что он «… встретил-де я сначала неведомых варваров, что избежал-де исполненных враждебности, что заискивал-де лестью перед владычествующими, что защищался-де от неверных, увертывался-де от строящих козни, что я, наконец, укрытый неожиданно опустившимся туманом, спасся-де от преследовавших меня на море и грозящих мне камнями и дротиками и от уже готовых вот-вот захватить меня в свои руки… (III, 20.6–7, пер. В. М. Тюленева). Развивая мысль, Арно-Линде подмечает то, что вполне возможно пресвитер спасся из плена скоттов, и сбежав морем в Испанию, достиг Бригантия. [4, p. 8–10; 6, p. XI-XII]

Подводя итог вышеобозначенным теориям, стоит отметить, что на сегодняшний момент, все же, происхождение Павла Орозия связывают с Испанией, называя его преимущественно испанским священником. Немногочисленные непосредственно биографические работы в целом выражают уверенность в его происхождении из Бракары. Таким образом, в современной историографии сложилась ситуация, когда исследователи склонны считать Пиренейский полуостров родиной Орозия, но наиболее конструктивной и разумной нам кажется позиция одного из переводчиков «Истории» на испанский и автора вступительной статьи к изданию 1982 г. Э. Санчес Салора, которая гласит, что Павел Орозий, за неимением лучших гипотез, представляется уроженцем Галисии, о чем упоминают как современники, так и авторы ненамного позднего происхождения, и пресвитер мог начать путешествие к Августину именно в Бракаре, но родится мог, вполне возможно, и в Таррагоне. [16, p. 9]

Таким образом, мы выделили наиболее неопределенные моменты из жизни испанского пресвитера, но безусловно это не означает, что остальные вопросы биографии Павла Орозия в современной историографии не заслуживают внимания. В рамках данной статьи нам было необходимо выяснить какие альтернативные видения ключевых проблем биографии историка присутствуют в современной историографии, и можно сделать вывод о превалировании именно гипотез, а не однозначных и точных утверждений. Подобная ситуация возникла из-за почти полного «молчания» источников о жизни Орозия до его прибытия к Августину, и того незначительного промежутка его земного пути, который также точно неизвестно, когда завершился… Современные авторы склонны согласиться с версией галисийского происхождения Павла Орозия, но в рамках современной испаноязычной историографии, что важно отметить, деление на тех, кто поддерживает «Бракарский тезис» и «Тарраконский тезис» сохранилось [11, p. 83], в отличие от неиспанской историографии, где превалирует все же видение галисийского происхождения пресвитера. Отчасти особняком стоит французская историография, так или иначе отражая возможную гипотезу о британском происхождении. [8, p. 221]

Так или иначе, на современном этапе внести иные дополнения по биографии испанского пресвитера, на наш взгляд, не представляется возможным без подключения дополнительных источников.

Литература:

1. Павел Орозий. История против язычников: книги I-VII / Павел Орозий; Пер. с латин.,вступ.ст.,коммент.и указ. В. М. Тюленева. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2004.
2. Paulus Orosius. Seven Books of History against the Pagans . / Translated with an introduction and notes by A. T. Fear. Liverpool: Liverpool University Press. 2010.
3. Orosius. Historiarum adversum paganos libri VII; accedit eiusdem, Liber apologeticus. / ed. by Karl Zangemeister, Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum, 5. Vienna: Teubner, 1882.
4. Тюленев В. М. Павел Орозий и его «История против язычников» // Павел Орозий. История против язычников. Книги I—VII / Пер. с лат., вступ. ст., коммент. и указатель В. М. Тюленева. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2004. С. 5–80.
5. Amman E. Orose. // Dictionnaire de theologie catholique, t. 11. Paris: 1909. col. 1602–1611.
6. Arnaud-Lindet M-P. Introduction. // Orose: Histoires contre les païens, 3 vols. / Texte établi et traduit par M.-P. Arnaud-Lindet. Collection des Universités de France. Paris: Les Belles Lettres, 1990–1991. pp. I-LVHL
7. Fear A. T. Introduction // Paulus Orosius. Seven Books of History against the Pagans. / Translated with an introduction and notes by A. T. Fear. Liverpool: Liverpool University Press. 2010. pp. 1–24.
8. Flobert A. Rome Sous Le Regard Des Historiens Latins: Anthologie . Paris: Flammarion, 2008.
9. Janvier Y. La Géographie d'Orose. Paris: Société d'édition «Les Belles lettres». 1982.
10. Lacroix B. Orose Et Ses Idées. Montréal: Institut d'études médiévales. 1965.
11. Lamas Noya F. J. Orosio y las herejías hispanas el Priscilianismo y el Origenismo: (introducción biográfica y breve análisis del Conmonitorio) // Anuario brigantino. 2013. № 36. pp. 79–107.
12. Lippold A. Introduzione // Orosius Paulus. Le Storie Contro I Pagani. Vol. 1 (Libri I-IV) / Trad. di Bartalucci A. Roma, Milano: Fondazione Lorenzo Valla: A. Mondadori. 1976. pp. IX-XLVIII.
13. Lippold A. Orosius, christlicher Apologet und römischer Bürger // Philologus. 1969. Bd. 113. S. 92–105.
14. López Pereira J. E. Estado de la cuestión bibliográfica sobre Orosio. // Euphrosyne: Revista de filología clásica. 1990. № 18. pp. 395–412.
15. Rohrbacher D. The Historians of Late Antiquity . London: Routledge. 2002.
16. Sánchez Salor E. Introducción general. // Paulo Orosio. Historias. Libros I-IV. / Introd., traducción y notas de Sánchez Salor E. Madrid: Gredos.1982. pp. 7–68.
17. Torres Rodríguez C. Paulo Orosio. Su vida y sus obras, 1st Edition, La Coruña: Fundación Pedro Barrie de la Maza Conde de Fenosa, 1985.
18. Vilella J. Biografía crítica de Orosio. // Jahrbuch für Antike und Christentum. 2000. № 43. pp. 94–121.
19. Von Mörner T. De Orosii Vita Eiusque Historiarum Libris Septem Adversus Paganos. Berlin: Sumptibus Auctoris. 1844.
20. Zecchini G. Chapter Ten. Latin Historiography: Jerome, Orosius and the Western Chronicles // Greek and Roman historiography in late antiquity: fourth to sixth century A. D. / ed. by Marasco G. Leiden: Brill, 2003. P. 317–348.