Современные меры социальной защиты семей с детьми в праве зарубежных стран



Встатье автор рассматривает историческую специфику семейно-правовой политики в зарубежных странах, примеры мер социальной защиты семей с детьми в праве зарубежных стран. В статье приводятся классификации направлений семейно-правовой политики, мер социальной защиты, а также примеры социально-правовых программ, направленных на разрешение проблем семей с детьми в зарубежных странах.

Ключевые слова: социальная защита семей, меры социальной защиты, семейно-правовая политика, социальное обеспечение, правовое регулирование.

В рамках настоящей статьи будут рассмотрены примеры мер социальной защиты семей с детьми в праве зарубежных стран. Как указывают И. А. Григорьянц и Д. И. Воробьев для систематизации и последовательного изучения опыта зарубежных стран в сфере основных мер социальной защиты семей с детьми необходимо исследовать становление механизмов социально-правового обеспечения поэтапно — с учетом исторических специфики развития института брачно-семейных отношений и семейно-правовой политики в различных странах [8, с. 91–96].

Опираясь на международный справочник ведущего социально-гуманитарного европейского издательства Palgrave Macmillan по вопросам социальной защиты в семейной сфере — «Руководство издательства Palgrave по семейной политике», можно прийти к выводу о том, что семейно-правовая политика как научно-обоснованная, последовательная и системная деятельность государственных и негосударственных институтов по защите институтов брака и семьи зародилась в конце 1940-х годов [17, с. 28–50]. Составители Руководства, У. Ван Ланкер и Р. Ньювенхейс, в частности, отмечают следующее: «До Второй Мировой войны в США и Европе семейно-правовая политика носила внесистемный характер. Так же, как и любая государственная политика на ранних стадиях, социальная защита семей, как правило, концентрировалась на решении конкретных проблем. Одни стратегии касались вопросов заключения и расторжения брака, другие — ухода за детьми, третьи — трудовых условий беременных женщин и матерей, иные — поддержки доходов семей. Первоначально эти стратегии были специализированными и узконаправленными (ориг. англ. «initially tended to be specialised»). Но, т. к. сами семейные отношения не могут быть разделены и фрагментированы, семейная политика в сфере защиты со временем приобрела характер полноценной системы [17, с. 28–29] .

До XX века в семейном праве большинства стран сохранялось множество положений, связанных с традициями патриархальной семьи и влиянием религиозных источников права, а на глобальном уровне связи различных государств сохранялись вне институциональных форм. Из-за этого семейно-правовая политика и нормы о социальном обеспечении семей были развиты в мире неравномерно, а правовое регулирование статуса семьи существенно различалось [9, с. 54–57].

Особенно критично указанные различия проявлялись между странами западной и восточной цивилизаций. В западной историографии смену курса развития института правового регулирования семейных правоотношений и создание единого курса социального обеспечения семьи связывают с окончанием Второй Мировой войны и учреждением Организации Объединенных Наций в 1945 г. В отечественных источниках данная позиция, как правило, разделяется, но саму трансформацию норм социального обеспечения связывают с процессом деколонизации доминионов, протекторатов и иных подконтрольных бывшим европейским империям территорий [10, с. 5–22].

Главными организационно-правовыми достижениями международного сообщества в вопросах защиты семьи и детства становятся принятие на базе ООН Всеобщей декларации прав человека [1] и Конвенции о правах ребенка [3] в 1948 и 1989 гг. соответственно.

По мнению современных экспертов, существующие в настоящий момент режим правового регулирования мер социальной защиты семьи и тенденции семейно-правовой политики сформированы под влиянием общих для всего мира глобализационных процессов в культуре, политике и экономике.

Для рассмотрения современных мер социальной защиты семей с детьми в праве зарубежных стран необходимо учитывать региональные особенности различных правовых культур. Целесообразно выделить четыре региональные правовые системы:

– европейскую;

– североамериканскую;

– азиатскую;

– и ближневосточную [15, с. 209].

Все группы по различным классификациям направлений семейно-правовой политики можно удобно объединить в сферы. Так, например, направления по трем различным основаниям (целям, отношениям и субъектам) семейно-правовой политики — демографическая семейная политика, семейная политика в области отцовства и материнства и меры защиты родителей при описании конкретных мер можно объединить и выявить общую тенденцию. При описании общих длительных тенденций в отношении мер социальной защиты семей с детьми в праве зарубежных стран возможно группировать их по трем категориям:

– стимулирующие меры;

– сдерживающие меры;

– пролонгирующие меры социальной защиты [13, с. 352–356].

Итак, для описания Европейской системы социальной защиты семей с детьми можно обратить внимание на главные источники правового регулирования в данном регионе. Помимо триады главных международных актов в сфере защиты институтов семьи и детства — Декларации прав ребенка (1959 г.) [2], Конвенции ООН о правах ребенка (1989 г.) [3] и Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей (1990 г.) [4], а также собственно национального законодательства стран-членов европейское право включает в себя специализированные стратегии развития:

– Стратегия Совета Европы в поддержку прав ребенка [5];

– Стратегия гендерного равенства на 2020–2025 гг. [6];

– Стратегия программы «Права, равенство и гражданство» (2021–2027 гг.) [7].

Несмотря на наличие в правовой системе европейских стран собственного национального законодательства, правила о мерах социальной защиты институтов семьи и детства являются общими и обязательными для всего европейского правового пространства. В основе семейно-правовой политики Европы лежит инициатива Еврокомиссии под названием «Гарантия детства» (ориг. англ. «Child Guarantee»). Декларируемой целью европейской программы «Гарантия детства» является «предотвращение социальной изоляции и борьба с ней путем обеспечения эффективного доступа нуждающихся детей к набору самых важных и необходимых социальных благ». Программа включает в себя такие меры социальной защиты семей с детьми, как:

– бесплатное предоставление услуг учреждений дневного пребывания и ухода за детьми в раннем возрасте (яслей, детских садов, школ раннего развития ребенка);

– бесплатное общее образование (включая бесплатное питание);

– бесплатное медицинское обслуживание и здоровое питание;

– бесплатное обеспечение жильем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей [16, с. 34–36].

Для реализации «Гарантии детства» государства-челны ЕС также принимают собственные национальные стратегии и инициативы. Вот лишь некоторые из социально-правовых программ, направленных на разрешение проблем семей с детьми в странах ЕС:

– социально-ориентированная программа правительства Кипра Baby’s Dowry помогла более чем 1200 семьям, предоставив детское оборудование, постельное белье, подгузники и бытовые предметы для ухода за ребенком [7];

– другой европейский проект — Support to Reduce Early School Leaving под патронажем властей Латвии помогает малоимущим учащимся в возрасте до 12 лет продолжать учебу, возмещая им расходы на питание и транспорт до школы [5];

– социальный фонд Digital Inclusion подарил более 300 персональных компьютеров для дистанционного обучения детей нуждающимся семьям [14, с. 277–283].

В целом, оценивая европейскую правовую политику в сфере защиты семей с детьми, можно отметить следующие признаки:

– европейская семейно-правовая политика в сфере демографии опирается на интеграцию иммиграционного населения как на способ решения проблем падения рождаемости и старения населения, предоставляя беспрецедентные условия социальной адаптации семей эмигрантов, беженцев и репатриантов, особенно — в отношении семей с детьми;

– несмотря на то, что по данным Еврокомиссии, в 2021–2022 гг. количество детей, родившихся вне брака, превысило показатели рождения детей внутри брака в семи государствах членах ЕС (во Франции, Португалии, Болгарии, Словении, Нидерландах, Эстонии и Дании), европейское правительство не имеет специальных мер социально-правового воздействия на динамику заключения и расторжения браков [11, с. 180–183];

– в сфере социальных выплат и субсидий правительство страны-члена ЕС определяет размер таких выплат в соответствии с местом жительства и социальным положением взрослых членов семьи с детьми, в большинстве сран Европы существуют следующие виды социальных выплат: разовые выплаты или пособия по рождению ребенка; разовые выплаты на сборы ребенка в школу; пособия родителям-одиночкам; пособия в связи с утратой кормильца; разовые вознаграждения за усыновление, оформление опеки и попечительства; пенсии детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей;

– главными направлениями семейно-правовой политики ЕС в сфере защиты семей с детьми выступают инициативы по достижению гендерного равенства в семье, образовании и трудовой деятельности, интеграция иммиграционного населения и обеспечение инклюзивности в социальных услугах и образовании [16, с. 34–36].

Обращаясь к современным мерам социальной защиты семей с детьми в праве стран американского континента — США, Мексики и Канады, необходимо отметить, что при изучении данных правовых систем куда целесообразнее было бы обратиться не к источникам правового регулирования семейных отношений в данных странах, а изучить основные стратегические элементы и направления социально-правовой политики этих стран. В частности, можно выделить следующие национальные стратегии и программные документы в качестве системообразующих для семейно-правовой политики указанных стран:

– так, для США роль главного стратегического документа выполняет «Американский семейный план» на 2021–2030 гг. (ориг. англ. «The American Families Plan») [18, с. 264];

– в Канаде наиболее актуальным и новым из стратегических документов выступает проект «Федеральной информационной семейной политики» (ориг. англ. «Federal Family-Formation Policy»), возглавляемый директором семейной программы аналитического центра Cardus П. Дж Митчеллом;

– в Мексике главным стратегическим документом в сфере социального обеспечения институтов семьи и детства выступает «Национальная система комплексного развития семьи» 2018 г. (ориг. исп. «El Sistema Nacional DIF») [18, с. 264].

Можно отметить следующие черты указанной американской правовой культуры:

– демографическая семейно-правовая политика в США, Канаде и Мексике существенным образом различается и является предметом межгосударственных отношений (так, например, между США и Мексикой существуют напряженные отношения вокруг проблемы незаконной миграции и контрабанды на границе штатов Техас, Нью-Мексико, Аризона и Калифорния), тем не менее, можно выделить общие тенденции в семейно-правовой политике каждой из стран [19, с. 2–24]; так, правительства США и Канады официально не поддерживают политику «стабилизации» или «контроля» численности населения, публичные спикеры США публично выступают против принудительных программ контроля народонаселения; правительство Мексики воспринимает всплески рождаемости среди малоимущих слоев населения как один из основных факторов распространения бедности в регионе, в связи с чем практикует демографическую политику «ограниченного сдерживания» рождаемости популяризацией полового воспитания среди половозрелых подростков, пропаганды контрацепции и осознанного планирования семьи [18, с. 264];

– в большинстве штатов США существует обособленная политика популяризации брака и профилактики разводов (так, например, в штатах Дакота и Теннесси развод возможен только по взаимному согласию супругах во всех случаях), федеральное правительство не проводит централизованную политику в данной сфере, стандартный брачный возраст в США составляет 18 лет, в штатах Небраска и Миссисипи этот возраст повышен — до 19 лет и 21 года соответственно, кроме того, все штаты, за исключением Делавэра, разрешают несовершеннолетним вступать в брак при определенных обстоятельствах, таких как согласие родителей, согласие суда, беременность или сочетание этих ситуаций; в Канаде отсутствует практика системной государственной политики популяризации браков или профилактики разводов, общий возраст вступления в брак также составляет 18 лет, но может быть снижен в случае ранней беременности или института ранней эмансипации (с 16 лет); на фоне демографического всплеска 1990-х — 2000-х гг. правительство Мексики не осуществляет семейно-правовую политику в сфере популяризации или профилактики разводов, сосредоточившись на повышении сексуального образования молодежи [20, с. 107–108];

– по сравнению с социальными выплатами в ЕС в отношении США, Канады и Мексики справедливы следующие уточнения: в США реализуются аналогичные выплаты, за исключением выплат по рождению ребенка и для сборов в школу, вместо этого в США практикуются налоговые льготы и повышенное пособие по безработице родителям-одиночкам; в Канаде дополнительно выплачиваются государственные стипендии несовершеннолетним; в Мексике не предусмотрены выплаты по рождению ребенка, выплаты на сборы ребенка в школу и вознаграждения за усыновление, оформление опеки и попечительства.

Выделяя особенности азиатского и ближневосточного регионов, можно отметить отсутствие характерной для западных стран четко выстроенной модели стратегического планирования и публичного целеполагания семейной политики. В Азии это связано с культурной и экономической спецификой Китая, Южной Кореи и Японии, правовые системы которых крайне необычны и сложны для описания. В странах Ближнего Востока, таких как Кувейт, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ, семейная политика остается верна нормам шариата и традиционным патриархальным моделям семьи, т. е. остается в рамках религиозного дискурса.

По мнению В. Ю. Панченко, А. А. Петрова и А. В. Деминишина, ввиду того, что в семейных отношениях тесно переплетены моральные, духовные, культурные, экономические, бытовые и иные аспекты социальных взаимодействий, в этой области как, наверное, ни в какой другой «важно найти тонкую грань между политико-правовыми ожиданиями и реальными возможностями права». Как пишут авторы, в случаях, когда находящиеся в распоряжении государств правовые средства «оказываются бессильными или недостаточно эффективными, необходимо подключать средства иных видов государственной политики (прежде всего экономической, а также социальной, культурной, идеологической и т. д.)», поскольку право является формой их выражения [12, с. 19–20].

Как правило, традиционные религиозные или патерналистские правовые системы — как в странах Ближнего Востока и Азии соответственно, придерживаются именно такого подхода в обоснование более консервативного и закрытого подхода к публичной правовой политике. Можно предположить, что активная ревизия традиционных представлений о семье и родительских отношениях в патриархальных обществах Азии и Востока, вопреки некоторым поверхностным оценкам и представлениям о мнимой «реставрации» традиционных институтов, свидетельствуют о тенденции к пересмотру и гуманизации правил регулирования семейных отношений и правовых гарантий в отношении уязвимых социальных групп.

С учетом изложенного, к наиболее важным достижениям современного права социального обеспечения в сфере защиты семей с детьми можно отнести закрепление базовых прав ребенка, а также создание системы социальной защиты наиболее уязвимых участников семейный правоотношений.

Литература:

1. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН от 10.12.1948).
2. Декларация прав ребенка (Принята 20.11.1959 Резолюцией 1386 (XIV) на 841-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН).
3. Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989) (вступила в силу для СССР 15.09.1990).
4. Всемирная декларация об обеспечении выживания, защиты и развития детей (Принята в г. Нью-Йорке 30.09.1990).
5. Стратегия Совета Европы в поддержку прав ребенка // Официальный правовой портал Совета Европы [Электронный ресурс]. URL: https://rm.coe.int/-2016–2021-/1680931c99.
6. The Gender Equality Strategy 2020–2025. Adopted in Brussels, March 5 2020 by the European Commission // Официальный правовой портал Европейской Комиссии [Электронный ресурс]. URL: https://ec.europa.eu/newsroom/just/items/682425/en#:~:text=The %20Gender %20Equality %20Strategy %202020 %2D2025 %20sets %20out %20key %20actions,in %20all %20EU %20policy %20areas.&text=Striving %20for %20a %20Union %20of,all %20their %20diversity %20 %2D %20are %20equal..
7. Rights, Equality and Citizenship Programme // Официальный правовой портал Европейской Комиссии [Электронный ресурс]. URL: https://commission.europa.eu/system/files/2020–06/db_2021_programme_statement_rights_equality_and_citizenship_programme.pdf.
8. Воробьев Д. И., Григорьянц И. А. Отечественный и зарубежный опыт реализации государственной семейной политики // Гуманитарный научный журнал. 2023. № 1 (1). C. 91–96.
9. Грибовский В. Семейная политика евроскептиков Германии, Австрии и Швейцарии // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. 2019. № 3. С. 54–57.
10. Клупт М. А. Теории и практики семейной политики в XX и XXI столетиях // Петербургская социология сегодня. 2019. № 11. С. 5–22.
11. Мосиенко Т. А., Меркулов М. М. Судебная и административная защита прав детей в России и за рубежом // Социально-политические науки. 2018. № 5. С. 180–183.
12. Панченко В. Ю., Петров А. А., Деменишин А. В. Правовая политика: базовый курс. — М.: Инфра-М, 2020. — С. 19–20.
13. Тербежеков К. В. Зарубежный опыт социальной поддержки и защиты семьи // Образование и право. 2023. № 2. С. 352–356.
14. Шпильчак Л. Я. Особенности развития и поведения детей из дистантных семей // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2014. № 3–2. С. 277–283.
15. Dimitrova R., Wiium N. Handbook of Positive Youth Development: Advancing Research, Policy, and Practice in Global Contexts. — New York City: Springer, 2022. — 679 p.
16. Gibson M. The Emotions of Pride and Shame in Child and Family Social Work. — Bristol: Policy Press, 2020. — 265 p.
17. Nieuwenhuis R., Van Lancker W. The Palgrave Handbook of Family Policy. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2021. — 718 p.
18. Tarrant A. Fathering and Poverty: Uncovering Men’s Participation in Low-Income Family Life. — Bristol: Policy Press, 2021. — 264 p.
19. Trask B. Sh. Family Policy in the U. S.: Some Examples Some Examples // Human Development and Family Studies. — Delaware: University of Delaware, 2020. — P. 2–24.
20. Winton S., Parekh G. Critical Perspectives on Education Policy and Schools, Families, and Communities. — Charlotte: Information Age Publishing, 2020. — 240 p.