В рамках настоящего исследования автором проводится анализ формирования и развития института юридической силы доказательств в российском уголовно-процессуальном праве. В частности, акцентируется внимание на существовании системы формальных доказательств в имперский период развития государства и последующей её отмены, прямым образом повлиявшей на современное состояние познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: уголовный процесс; уголовное судопроизводство; юридическая сила доказательств; ретроспективный анализ; история уголовного процесса.
В теории современного уголовного процесса имеется ряд вопросов, которые не находят единства мнений среди процессуалистов и по праву могут быть признаны дискуссионными. Одним из них является вопрос о доказательствах, их правовой природе и юридической силе. Для комплексного исследования рассматриваемой проблемы представляется необходимым обращение к историческому опыту.
По справедливому замечанию Е. В. Брянской, никакие доказательства не имеют перед судом преимущественной силы. Их оценка производится судом на комплексном анализе соответствия доказательств относимости, допустимости, достоверности, а совокупности — достаточности. Однако подобная оценка порой ставит под сомнение юридическую силу отдельных доказательств, и в основу приговора судом закладываются те доказательства, которые её прошли и могут стать аргументами законного судебного решения [1, с. 18].
Для того, чтобы сформировать наиболее полное представление об институте юридической силы доказательств в российском уголовно-процессуальном праве, а также особенностях формирования доказательственного права в целом необходимо обратиться к историческому аспекту.
Анализ юридической литературы позволяет констатировать, что «система законных доказательств» или доказательств, имеющих юридическую силу, получила свое зарождение в эпоху Петра I. Так, ряд из его реформ, формирующих процессуальное законодательство того времени, позволило в значительной степени ограничить судейский произвол. Воинский устав, принятый в 1716 году, закрепил правила инквизиционного процесса, в которых были отражены особенности юридической силы каждого вида доказательств. Более того, отдельными законодательными актами была установлена классификация доказательств, которые, как правило, признавались законными в том случае, если их напрямую подтверждали свидетельские показания [2, с. 20].
Во времена имперской эпохи российскому уголовному процессу было свойственно деление доказательств на две большие группы: совершенные и несовершенные. К числу первых относились: раскаяние и признание; признанные стороной обвинения письменные доказательства; записи в судейских и городских книгах; равнозначные (одинаковые) свидетельские показания по одному и тому же поводу и некоторые другие.
Несовершенными доказательствами признавались те, которые в полной мере не могли установить виновность лица. При этом подозрение с него не снималось, производился поиск дополнительных доказательств, совокупность которых могла образовать «совершенное доказательство». Весьма примечательным является тот факт, что признательные показания подсудимого в те времена считались «лучшим свидетельством всего света», а приговор мог быть вынесен исключительно на их основе, без учета иных доказательств.
Более того, процессуалистами отмечается весьма спорная природа юридической силы доказательств времен XVIII-XIX веков ввиду того, что свидетельские показания оценивались крайне необъективно, а в случае возникновения противоречий существовала особая система преимуществ, в частности, «мужчины перед женщиной, знатного перед незнатным, ученого перед неученым» [3, с. 14].
Следующим важным нормативным актом, так или иначе регламентирующим вопрос юридической силы доказательств, стал Устав уголовного судопроизводства (далее — Устав), принятый в 1864 году. Интересен данный источник тем, что посредством его принятия российский законодатель отказался от системы формальных доказательств, существовавшей ранее. Более того, с учреждением института присяжных заседателей и проведением судебных реформ доказательства в уголовном процессе стали оцениваться судом по внутреннему убеждению, что является отражением уголовно-процессуальных норм, действующих в современном российском судопроизводстве.
Кроме того, Устав впервые закрепил легальное определение доказательств. В документе были отражены следующие виды доказательств: показания подсудимого, свидетельские показания, экспертиза, дознание через «окольных» людей, вещественные доказательства, письменные доказательства.
Формирование уголовно-процессуального права в советский период так же характеризуется крайне значимыми особенностями, в частности, упразднением в 1917 году всей царской судебной системы, института судебных следователей, прокурорского надзора и адвокатуры. При этом, уже в 1918 году, Декретом о суде № 2 было подтверждено ведение уголовного судопроизводства по правилам судебных уставов 1864 года, что позволяет свидетельствовать о схожести процесса доказывания с дореволюционным периодом [4, с. 44–45].
Как было отмечено ранее, современное доказательственное право, по аналогии с дореволюционным, объективно оценивает необходимость юридической силы доказательств для уголовного судопроизводства. Согласно базовым конституционным нормам в Российской Федерации, а именно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Другими словами, юридическая сила доказательств теряется в том случае, когда они получены с нарушением закона. Развивая данное положение, законодатель воспроизвел аналогичные нормы и в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, в частности с закреплением категории «допустимость доказательств», которая большинством процессуалистов рассматривается тождественно «юридической силе».
По замечанию Е. В. Брянской, в свете положений познавательных идей, законов мышления, обоснования, как частности аргументации, каждое доказательство на уровне внутреннего убеждения судьи имеет определенную юридическую силу [1, с. 22].
Таким образом, проведенное исследование позволяет отметить различное отношение российского законодателя к институту юридической силы доказательств в уголовном процессе. После отмены системы формальных доказательств в XIX веке формируются понятие и признаки «юридической силы», основные положения которой присущи и современному уголовному судопроизводству России.
Литература:
- Брянская Е. В. Обоснование доказательств и их юридическая сила в уголовном судопроизводстве // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2019. № 1 (23). С. 17–24.
- Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Ленинград: ЛУ, 1976. 142 с.
- Коротких М. Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1989. 185 c.
- Портнов В. П., Славин М. М. Становление правосудия Советской России (1917–1922 гг.). М., 1990. С. 44–45.
