В статье автор исследует критерии определения реальности угрозы убийством с доктринальной, законодательной и практической точки зрения.
Ключевые слова: УК РФ, угроза, тяжкий вред, Верховный Суд РФ, критерий реальности угрозы, здоровье.
Статья 119 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) устанавливает ответственность за совершение угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. Диспозиция не раскрывает признаки запрещенного поведения. Отсутствие четкой формулировки общественно-опасных последствий при совершении деяния и объективных критериев реальности угрозы является причиной того, что состав ст. 119 УК РФ, представляет собой уголовно-правовую форму предупреждения и пресечения совершения более тяжких преступлений против жизни и здоровья, появление данной нормы вызвано желанием законодателя защитить психическую неприкосновенность гражданина и пресечь обнаруженное вредное воздействие на психику лица, сопровождающееся страхом за свою жизнь и здоровье [1, с. 3–10]. Именно из превентивного характера уголовно-правовой нормы следует ее роль в главе, посвященной охране общественных отношений против жизни и здоровья. Недостаток правового регулирования порождает разрозненность судебной и следственной практики, отсутствие у подозреваемого/обвиняемого возможности построения линии защиты, присутствие субъективной оценки при квалификации преступный действий и вынесение незаконных и необоснованных решений о возбуждении или отказе в возбуждении уголовных дел. В связи с чем исследование вопроса о закреплении признаков реальности угрозы убийством или тяжкого вреда здоровью, является актуальным на сегодняшний день среди научного общества, а также представляет интерес среди практических работников.
В теории уголовного права выделены критерии реальности угрозы, к коим следует отнести: серьезность причин, вызвавших угрозу, под которыми следует понимать общую обстановку, до развития преступного действия и самого его совершения, к коим можно отнести словесный конфликт, аморальное или подстрекающее поведение потерпевшего; внешнюю активность проявления угрозы, что предполагает активные действия лица, направленные на то, чтобы повлиять на психическое состояние и волю потерпевшего; наличия у виновного возможности осуществления угрозы; обстоятельств, характеризующих личность виновного. [2, с. 151]. Швейгер А. О. предлагает следующие признаки: наличность, то есть объективное существование угрозы в действительности; реальность, конкретность (или направленность), то есть отсутствие абстрактности, явное выражение намерений лица, высказавших угрозу (наличие конкретных указаний в угрозе, при отсутствие нецензурной брани); персонификация, то есть угроза должна быть направленна конкретному лицу [3, с. 57–64]. Для некоторых исследователей спорным является критерий осуществимости, так как является признаком реальности, более характерен для преступлений, предусмотренных ст. 105, 111 УК РФ.
Реальность как обязательный признак, выделяемый всеми учеными, занимающихся исследованием в рамках обозначенной темы, представляет особую сложность и трудность. С целью установления признаков реальности угрозы используется комплексный подход, состоящий в изучении объективных и субъективных признаков события преступления, где к объективным относятся обстоятельства, которые имели место, вне зависимости об восприятия их потерпевшим, к коим следует отнести: обстановку совершения преступления, использование оружие или предметов, используемых в качестве оружия, для подкрепления высказанной угрозы, наличие конфликтов перед событием преступления, объективная возможность избежать угрозы, скрыться от действий преступника; а субъективные — воспринятие этих обстоятельств потерпевшим [4, с. 57–64]. Комплексный подход используется и судами, в том числе Верховным Судом РФ, который относит к критериям реальности как непосредственные общественно-опасные действия виновного лица, выразившиеся в нанесении ударов руками, металлическими предметами в места расположения жизненно-важных органов, агрессивный настрой виновного по отношению к потерпевшему, физическое превосходство виновного, отсутствие возможности убежать у потерпевшего, наличие конфликта перед событием преступления [5]. Нередко суды ссылаются на критерии реальности деяния, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося или другого лица при необходимой обороне, в число которых входит нанесение ударов в проекцию жизненно важных органов, применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни и здоровья, выражается в высказывании намерений причинить смерть или вред, демонстрация оружия или предметов, используемых в качестве оружия, учет обстановки [6]. Однако же устная форма угрозы необязательна для ее реальности, возможно отсутствие угрозы вовсе [7].
Однако несмотря на наличие выработанных теорией уголовного права критериев реальности, они не применяются на практике или же практическими работниками вырабатываются свои. В ходе проведенного анализа 27 уголовных дел, возбужденных на территории Омской области, Красноярского края, Кемеровской области, установлено, что одним из обязательных критериев реальности угрозы является демонстрация оружия или предмета, используемого в качестве оружия, которое должно быть направлено в сторону потерпевшего, а также устное высказывание угрозы. В некоторых случаях органами расследования и судом устанавливается возможность осуществления данной угрозы [8, с. 162–164].
Таким образом, на основании анализа подходов, выработанных практикой и теорией уголовного права, необходимо констатировать факт отсутствие правого регулирования вопроса критериев реальности угрозы, предусмотренной диспозицией нормы ст. 119 УК РФ, ввиду чего необходимо определение таковых в актах толкования. Наиболее подходящим к тому, нам видеться Постановление Пленума Верховного Суда РФ, через который был бы внедрен в практику комплексный подход оценки реальности угрозы, и как следствие, состава преступления.
Литература:
- eLIBRARY.RU: научная электронная библиотека: сайт. — Москва, 2020 –. — URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42595147 (дата обращения: 01.09.2023). — Режим доступа: для зарегистрир. пользователей. — Текст: электронный.
- Сердюк, Л. В. Насилие: криминологическое и уголовно-правовое исследование / Л. В. Сердюк, С. П. Щерба, — Москва: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2002. — 151, [2] — 20 см. — ISBN 5–93295–059–5. — Текст: непосредственный.
- eLIBRARY.RU: научная электронная библиотека: сайт. — Москва, 2020 –. — URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=48154707 (дата обращения: 01.09.2023). — Режим доступа: для зарегистрир. пользователей. — Текст: электронный.
- eLIBRARY.RU: научная электронная библиотека: сайт. — Москва, 2020 –. — URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=48154707 (дата обращения: 01.09.2023). — Режим доступа: для зарегистрир. пользователей. — Текст: электронный.
- Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22.07.2021 № 82-УД21–7-К7. https://legalacts.ru/sud/opredelenie-sudebnoi-kollegii-po-ugolovnym-delam-verkhovnogo-suda-rossiiskoi-federatsii-ot-22072021-n-82-ud21–7-k7/
- П. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 (в ред. 31.05.2022) «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
- Определение Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 № 368-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Калугина Василия Викторовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 119 и частью первой статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
- eLIBRARY.RU: научная электронная библиотека: сайт. — Москва, 2020 –. — URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=41326904 (дата обращения: 01.09.2023). — Режим доступа: для зарегистрир. пользователей. — Текст: электронный.
