В указанной работе автор рассуждает о понятийно-сущностной характеристике термина «криминалистическая идентификация», выявлены основополагающие особенности указанного термина, определена его роль в науке криминалистике. Проанализированы основные этапы проведения криминалистической идентификации. Выявлены средства и механизмы, используемые при проведении идентификации с помощью специальных компьютерных технологий.
Ключевые слова: криминалистика, криминалистическая теория, криминалистическая идентификация, идентификационная экспертиза, исследование
Криминалистическая идентификация является частной криминалистической теорией, отечественное развитие которой началось еще с сороковых годов прошлого века. Эта теория заключает в себе комплекс методов и приемов, направленных на определение личности преступника или установление его причастности к совершению конкретного преступления.
Основной целью криминалистической идентификации является установление связей между следами преступления и личностью преступника. Для этого применяются различные научные методы, такие как комплексное исследование следов, детальный анализ физических и психологических характеристик преступника, а также сравнительное изучение различных данных и улик.
В ходе криминалистической идентификации осуществляется сопоставление следов с данными об известных преступниках, базирующихся, например, на отпечатках пальцев, ДНК или запахе. Также проводятся тщательные интервью с свидетелями, потерпевшими и другими участниками преступлений, чтобы получить дополнительные сведения о личности преступника или найти новые следы, которые могут помочь в его идентификации.
С развитием технологий криминалистическая идентификация стала более точной и эффективной. Сегодня в процессе идентификации широко применяются компьютерные программы, которые позволяют быстрее обрабатывать и анализировать огромные объемы данных. Это ускоряет процесс идентификации и облегчает работу следователей и криминалистов.
Криминалистическая идентификация имеет большое значение в расследовании преступлений и судебной практике. Она позволяет выявить и наказать преступников, предотвратить дальнейшие преступления и обеспечить безопасность общества. В свою очередь, развитие теории и методов криминалистической идентификации продолжает вести к улучшению результатов расследований и совершенствованию борьбы с преступностью.
Нельзя не сказать о проблемах, возникших в ходе развития теории криминалистической идентификации. Так, в процессе становления теории идентификации появились вопросы относительно термина «групповая идентификация». Некоторые ученые считали, что криминалистической идентификации подлежат единичные, индивидуальные и единственные в своем роде объекты, то есть выполняется индивидуальная идентификация. Другие же, напротив, придерживались позиции, согласно которой наряду с индивидуальной существует «групповая идентификация», то есть процесс отнесения объекта к той или иной группе [1].
Ученые Г. М. Миньковский, Н. П. Яблоков также считали, что объект, подлежащий отождествлению, не может быть тождественен нескольким объектам, только лишь самому себе, а в процессе идентификационного исследования происходит отнесение его к определенной группе ввиду выделения у них схожих признаков. Они считали, что правильным будет употреблять определение «групповая принадлежность (подобия сходства), нежели «групповая идентификация» [2].
Таким образом, в процессе идентификационного исследования устанавливается именно один единичный объект, тождественный только самому себе, никак не группе объектов.
А. И. Винберг, высказывая свое мнение по поводу теории, отмечал, что идентификация в рамках криминалистики имеет свои особенности, так как направлена на установление фактических данных, важных для установления истины по делу, и она отличается от идентификации в других науках, так как направлена на достижение целей правосудия. Криминалистическая идентификация всегда должна быть отражена в процессуальных актах, так как иначе ее результаты не смогут иметь доказательственного значения для дела. Именно поэтому в процессе осмотра, проведения экспертного исследования полученные результаты следует считать криминалистической идентификацией, так как в ходе их проведения осуществлялось отождествление объектов.
В своей работе «Основы советской криминалистической экспертизы» криминалист подробно изложил стадии процесса идентификации в экспертном исследовании, какие бывают виды идентификационного исследования. С его точки зрения неподвижного тождества быть не может, это связано с тем, что в любом случае свойства объектов ввиду каких-либо условий подвергаются изменениям, обнаруженным и исследованным на предмет того, как они появились, а также механизма их образования [2].
А. И. Винберг отмечал, что «важнейшей задачей криминалистики является дальнейшее глубокое развитие теории этой науки, в соответствии с высокими требованиями, предъявляемыми вообще к советской науке, как самой передовой науке в мире» [3].
Наряду с проблемой применения термина «групповая идентификация существует проблема системности теории криминалистической идентификации. Так, по мнению ученых, помимо общей теории криминалистической идентификации есть теория идентификации в трасологии. В. Ф. Орлова отмечала, что в почерковедении также есть общая теория криминалистической идентификации, а также теория графической идентификации [4].
Р. С. Белкин отметил, что в структуре теории криминалистической идентификации есть как общие (подразделяющиеся еще также на менее общие), так и частные теории. Общие теории могут быть универсальными и применимыми к различным видам идентификаций, в то время как частные теории более специализированы и фокусируются на конкретных аспектах и методах идентификации, таких как почерковедческая экспертиза, трасология.
Поэтому можно сделать вывод об отсутствии полноценной системы теории криминалистической идентификации. Теория криминалистической идентификации является не статичной, а скорее динамичной и продолжает развиваться с учетом новых технологий и методов. Отсутствие полноценной системы теории криминалистической идентификации может быть связано с разнообразием методов и подходов, используемых в различных областях криминалистики и экспертных исследований. Тем не менее, ученые и практики в этой области активно исследуют различные методы и создают основы для теоретических концепций, которые постепенно совершенствуются и развиваются.
Также на данный момент в науке нет учения о криминалистической идентификации по материально фиксированным отображениям и по мысленному образу.
Так, представляется, что в системе криминалистической идентификации должны быть три ключевых компонента:
1) общая теория криминалистической идентификации;
2) отдельные учения о криминалистической идентификации по материально фиксированным отображениям / по мысленному образу;
3) теории криминалистической идентификации в зависимости от отрасли знания (баллистика, трасология и пр.).
Как уже говорилось ранее, с развитием теории криминалистической идентификации публиковалось все больше научных трудов. За последнее время вопросы теории криминалистической идентификации рассмотрены в трудах таких ученых, как В. Я. Колдина, В. Ф. Орловой, Б. М. Комаринца, М. И. Сегай, В. С. Митричева и др.
В заключение, понятие криминалистической идентификации является ключевым в сфере уголовного правосудия и криминалистики. Оно представляет собой комплекс мер и методов, направленных на раскрытие преступлений и установление личности их исполнителей. Значение этого понятия не может быть переоценено, так как оно играет важную роль в обеспечении справедливости и защите общества.
Литература:
- Лушин Е. А. Некоторые спорные вопросы криминалистической идентификации // Обеспечение прав и законных интересов граждан в деятельности органов предварительного расследования. 2017. С. 146.
- Миньковский Г. М. Яблоков Н. П. Рецензии на учебник «Криминалистика» для юридических высших учебных заведений. М.: Госюриздат., 1950. Т. 1 // Социалистическая законность. 1951. № 7. С. 83.
- Винберг А. И. Основные принципы криминалистической экспертизы. М., 1949. С. 121.
- Бирюкова Е. Ю. Формирование теории криминалистической идентификации // Таврический научный обозреватель. 2016. № 10–2 (15). С. 4.
