В данной статье исследуются тенденции развития деятельности политических партий и их правовое регулирование в условиях цифровизации. Исследование показывает, различные тенденции развития деятельности политических партий. Были выделены несколько рискогенных трендов цифровизации российской политики.
Ключевые слова: регулирование, политика, политические партии, выборы, тенденции, цифровизация, общество, риск.
Политическая сфера жизни общества явственно выделяется в качестве основополагающего элемента, поскольку она определяет и регулирует направления развития нашего общества. В настоящее время демократическое государство обозначает потребность большинства общества в активном участии в политической деятельности с целью оказания влияния на политические решения, ибо именно они определяют образ и ход нашей жизни. Политическая партия предстает как превосходный инструмент, позволяющий воздействовать на политику и оказывать реальное влияние на ее ход.
Однако наступившая эпоха цифровой трансформации оказала значительное влияние на устоявшиеся функции и типологии политических партий. В современном обществе классические роли политических партий все чаще становятся предметом критики в силу их несоответствия новым реалиям и изменениям, присущим меняющемуся миру.
Институциональная структура общества продолжает придавать ключевое значение политическим партиям, несмотря на все изменения, происходящие вокруг. Однако в условиях цифровой трансформации функции и задачи политических партий начинают перемещаться на новые уровни: уровни индивидуального влияния и формирования сетевых связей.
Политическая партия в наше время играет ключевую роль в представительной демократии и политической системе. Она сосредоточена на выражении и удовлетворении интересов различных социальных групп, разработке идеологии, создании политической программы и деятельности, а также на формировании общественного мнения. Однако, в современных условиях, эти функции сталкиваются с многообразием и неоднонаправленностью развития общества, что делает трудным выработку единой узкой идеологической концепции, которая была бы приемлема для большинства людей [1].
В последние десятилетия произошли значительные изменения в политических партиях и партийных системах. Эти модификации настолько существенны, что в настоящее время многие фундаментальные вопросы, которые казались разрешенными и закрытыми, стали объектом живых дискуссий. Возникли новые темы, связанные с теорией и практикой функционирования партий и партийных систем, которые требуют глубокого анализа и изучения.
Первая тенденция достаточно хорошо изучена западными политологами, а в последние годы она замечена также российскими обществоведами и политиками. Суть ее такова. Во второй половине истекшего столетия (впервые в начале 60-х годов) заметное развитие получил процесс нарастания социальной, идеологической и, как следствие, политической гомогенности общества, что вызвало существенные сдвиги в партийных системах западных стран. Как известно, в Европе на протяжении веков шел процесс социальной дифференциации общества с одновременной модификацией политических форм. Партии встроились в этот процесс тогда, когда сложилась определенная социальная структура, и право влиять на принятие политических решений посредством участия в выборах получила значительная часть населения.
Таким образом, обозначившаяся тенденция нарастания во второй половине XX века социальной, идеологической и политической однородности общества в развитых демократиях с неизбежностью предопределила крупные сдвиги в политических партиях и партийных системах этих стран и оказала влияние на формирование партийных систем т. н. транзитных государств.
Вторая тенденция в развитии современных политических партий и партийных систем тесно связана с первой и заключается в том, что в демократических государствах последнего времени роль политических партий как основного канала участия граждан в общественно-политической жизни страны снижается. Граждане все меньше могут самоопределяться через политические партии. Этот процесс можно наблюдать не только в странах с развитой демократией, но и в странах, вступивших на демократический путь всего несколько лет назад. Россия, безусловно, демонстрирует эту тенденцию.
Со временем стало очевидно, что создать по-настоящему сильную и авторитетную политическую партию очень сложно. (Мы не имеем в виду многочисленные «диванные» партии, существующие в стране). Самая большая трудность в создании настоящей политической партии заключается в нежелании подавляющего большинства российских граждан становиться членами партии или заниматься какой-либо связанной с ней работой [2]. Не случайно на политическом поле страны преобладают политические движения, ассоциации, союзы, «конференции» и т. п., т. е. политические организации, не требующие особых затрат времени и финансовых средств, но в российских условиях такие организации приравниваются к партиям в борьбе за власть.
Фактором, свидетельствующим о серьезных проблемах в сфере правового регулирования партийного строительства в Российской Федерации, является также отсутствие, условно говоря, средних политических партий, регулярно (возможно с переменным успехом) участвующих в различных выборах. Эти партии сформировались за многие годы стабильной деятельности, но, к сожалению, не пользуются благосклонностью законодателей. Законодателям следует обратить внимание на существующие правовые проблемы в тех сферах, где представлены интересы граждан. Если граждане придут к выводу о недостаточности правового регулирования в рассматриваемой области, то, скорее всего, они будут отстаивать свои интересы вне правового поля. Постоянное развитие политических партий и их свободная конкуренция являются неотъемлемым элементом современной демократии. В свете вышесказанного необходимо отметить, что общая тенденция конституционно-правового регулирования партийного строительства в Российской Федерации заключается в ограничении права граждан на участие в делах государства в части функционирования партийных институтов.
Отметим, что на это в значительной степени влияют несколько факторов:
1) запрет на создание политических партий по профессиональному, расовому, национальному или религиозному признаку;
2) запрет на создание региональных партий;
3) требование о минимальной численности политических партий в несколько тысяч человек, которое было отменено в 2012 году.
Анализируя правоприменительную практику избирательных комиссий, судебную практику, отражающую участие политических партий и иных электоральных групп в выборах различного уровня, можно выявить характерные нарушения прав электоральных групп. Основная проблема, на решение которой сегодня должны быть направлены усилия законодателей, и решение которой заключается в совершенствовании избирательной правовой системы и избирательного процесса.
Отсутствие стабильного правового регулирования партийной системы в современной России искажает значение партийной системы как выразителя воли народа. Избирательное законодательство в Российской Федерации постоянно меняется, чрезмерно усложнено и нестабильно, при его применении применяются двойные стандарты, а доверие избирателей к нему снижается [3].
Неопределенность нормативного содержания отдельных положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» по-прежнему ставит теоретически и практически актуальные задачи перед наукой избирательного права и процесса. К их числу необходимо отнести следующие: обеспечение гарантий политических партий в процессе формирования избирательных комиссий; упрощение процедуры выдвижения избирательными объединениями кандидатов; совершенствование механизма участия избирательных объединений в агитационной деятельности; конкретизация системы преференций для избирательных объединений, представленных в законодательных органах государственной власти и представительных органах муниципальных образований; совершенствование механизма административного рассмотрения избирательных споров.
Проблематика влияния цифровых технологий на современную российскую политику, всеобъемлющая цифровизация политических практик и технологий привлекают все большее внимание отечественных ученых-политологов и экспертов (А. А. Косоруков, С. В. Володенков, Е. В. Бродовская, В. В. Кафтан и др.). При этом следует учитывать, что сам процесс цифровизации политического пространства понимается российскими исследователями неоднозначно. Сегодня имеют место три различных подхода к определению его сути: условно «технологический», в рамках которого цифровизация интерпретируется как непосредственное внедрение цифровых (или шире — современных информационных) технологий в политический процесс; так называемый «интернет-центричный», ассоциирующий потенциал цифровой трансформации российского общества и с развитием технических возможностей, и, что более важно, с динамикой социально-политического контента Рунета; третий подход может быть охарактеризован как синтезный и коммуникативный, делающий акцент на то, что «цифра» меняет информационно-психологический ландшафт российского общества во всех его проекциях, включая публичную политику [4].
Цифровизация несет с собой риски, о которых эксперты говорят. Один из явных рисков связан с возможностью «цифрового манипулирования» в электоральных процессах и непрозрачностью волеизъявления граждан, особенно при несовершенстве системы электронного голосования. Сейчас электронное голосование, особенно растянутое на несколько дней, затрудняет наблюдателей следить за соблюдением выборных процедур и фиксировать нарушения. В России эти проблемы стали особенно актуальными летом 2020 года во время плебисцита по изменению Конституции. Несистемная оппозиция и ее сторонники не только критиковали формат и основания голосования, но и использовали тактику абсурдизации процесса для снижения его легитимности.
Второй риск цифровизации имеет более глобальный характер и связан с дальнейшей хаотизацией российской политики. Когда «постправда» и «фейкньюс» становятся доминирующим фактором развития политического процесса, политическая повестка дня становится специфической и хаотичной. Информационная палитра Рунета, формируемая соцмедиа, уже сегодня носит сложный и неконтролируемый характер. Ни государство, которое полагается на запреты, ни инициаторы такой информации — «несистемные» оппозиционеры и их сторонники — не могут эффективно управлять информационными потоками в Рунете. В 2020 году существующая власть признала низкую эффективность тактики запретов на долгосрочной основе и приняла решение о разблокировке мессенджера Телеграмм.
Третий риск цифровизации российского политического пространства связан с возможностью активного использования новых манипулятивных технологий. С одной стороны, как уже отмечалось, политическая и событийная динамика в социальных сетях Рунета в значительной степени не поддается контролю. Однако это не означает, что многочисленные интернет-сообщества устойчивы к «изощренным» манипулятивным воздействиям. Например, несколько лет назад (действительно, сразу после «Болотных» протестов 2011–2012 гг.) в социальных сетях начали формироваться косные коммуникативные эффекты, которые были еще более усилены «раскруткой» политического сегмента YouTube 2020-х. Предполагается, что именно косой формат (а не горизонтальный или вертикальный формат телевизионных ток-шоу) будет определять специфику политической коммуникации в Интернете.
Таким образом, мы выявили несколько опасных тенденций цифровизации российской политики. Конечно, они не являются атрибутами только будущего, но многие из них вполне очевидны уже сегодня. Важно и то, что каждая из этих тенденций явно находится на «подъеме» и будет оказывать серьезное влияние на форму российского политического процесса в 2020-х годах. В то же время все эти тенденции сопряжены с определенными, порой очень серьезными рисками и противоречиями, которые трудно минимизировать, особенно в ситуации, когда информационное пространство становится все более фрагментированным, а политическая система Российской Федерации переживает нестабильность.
Литература:
- Алимов, Э. В. Некоторые тенденции конституционно-правового регулирования партийного строительства в Российской Федерации / Э. В. Алимов. — Текст: непосредственный // Журнал российского права. — 2016. — № 2. — С. 14–15.
- Бродовская, Е. В. Цифровое поколение: гражданская социализация и политический протест российской молодежи / Е. В. Бродовская. — Текст: непосредственный // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2019. — № 5(153). — С. 10–15.
- Зорькин, В. Право в цифровом мире. Размышление на полях Петербургского международного юридического форума / В. Зорькин. — Текст: непосредственный // Российская газета. — 2018. — № 7578 (115). — С. 4.
- Кошель, А. С. Некоторые вопросы развития порядка формирования Государственной Думы Федерального Собрания РФ, региональных парламентов на современном этапе / А. С. Кошель. — Текст: непосредственный // Вестник Тюменского государственного университета. — 2018. — № 1. — С. 159–171.
