В статье характеризуется необходимость формирования в РФ функциональной и эффективной структуры противодействия коррупционным явлениям, опирающейся на принцип «превентивности». Автор полагает, что её отсутствие заметно усложняет пресечение коррупционных деяний в стране. Рассматривая зарубежную практику, он указывает, что в состав такой системы можно включить компоненты, отличающиеся способностью заметно увеличить эффективность данного противодействия в долговременной перспективе.
Ключевые слова: структура противодействия коррупции, российский опыт, международный опыт, комиссия по служебным спорам и регулированию конфликта интересов, превентивность, реактивность.
Противодействие коррупции на всех стадиях государственного развития — важная задача для совершенствования функционирования его аппарата, продуктивного расходования средств бюджета и повышения уровня добросовестной конкуренции в экономической системе во взаимодействии с физическими и юридическими лицами в рамках гражданского общества.
Такое противостояние в разных странах принимает разные формы, сосредотачиваясь либо на реактивных, либо на превентивных механизмах.
- Реактивный метод опирается на репрессивные меры, такие как тотальная зачистка госаппарата от коррупционеров при выявлении неправомерных поступков. Ключевой недостаток реактивного подхода — его невозможность полностью разрешить проблему существования этих противоправных деяний даже в условиях поддержки обществом, так как фокусируется на результатах, а не на источниках. Фокус внимания на итогах, а не на их факторах, не даёт возможности определить источники формирования исследуемого феномена.
- В свою очередь превентивный метод фокусируется на выявлении и решении коррупциогенных факторов до возникновения итогов рассматриваемых деяний, либо на кардинальном сокращении их воздействия на подсистемы государственной власти.
Этот механизм не исключает ответственности для коррупционеров, но стремится предотвратить возникновение коррупционных ситуаций, выделяя в качестве ключевого направления деятельности разработку и внедрение профилактических мер. При установлении фактов недобросовестного использования служебного положения происходит определённое наказание правонарушающих субъектов согласно действующему законодательству.
Выбор определённой страной какого-то подхода к борьбе с незаконными явлениями определяет последующие события, в том числе, разработку нормативно-правовых актов, организационных мероприятий и образование культурного базиса, выражающегося в культурном неприятии этих явлений социумом.
В отличие от многих государств условного запада, которые предпочли второй подход, Россия на стадии определения вариантов противостояния злоупотреблению служебным положением должностных лиц и проведения реформ госуправления выбрала путь борьбы, опирающийся на «репрессии». В то же время западные страны, применяя превентивные механизмы, достигли значимых результатов в этой деятельности и занимают лидирующие позиции в мировых рейтингах по данному направлению.
В то же время страны, долгое время использующие «сильную руку» для искоренения взяточничества, не добились значимых итогов. В конечном итоге они получают недостаточные очки в рейтингах, основанных на индексе восприятия коррупции (ИВК), измеряемом центром антикоррупционных исследований «Transparency International».
Так, по данным классификации на базе ИВК, в 2009 году РФ и КНР, применяя подход на базе «репрессий», заняли 146-е и 79-е места в полном списке из 180 государств.
Такое положение РФ в списке говорит о неэффективности применяемого способа борьбы со злоупотреблениями служебным положением и о важности перманентного сдвига к превентивному подходу.
Исходя из этого, возможно заключить, что наблюдается выраженная потребность в исполнении поэтапного смещения к иному методу противодействия. Для этого необходим анализ национального и мирового опыта, что позволит установить приоритетные направления исполнения нужных трансформаций в пресечении преступных деяний.
Таким образом, возможно установить четыре области переноса опытных практик иностранных государств, принимая во внимание российскую специфику:
1) перенос опыта в части разработки стратегических планов по пресечению неправомерных деяний и определение приоритетов используемых мероприятий с принятием во внимание национальной специфики;
2) перенос практик в части привнесения и адаптации эффективных организационных мер в работу центральных органов исполнительной власти (далее — ЦОИВ) с учётом специфики устройства национального механизма ЦОИВ;
3) использование практик в части создания совершенно новой культуры служения социуму российскими госслужащими;
4) использование таких практик в части образования специализированных структур, противостоящих осуществлению коррупционных деяний с чётко определённым функционалом (обучение, противодействие международным правонарушениям и другие задачи).
Необходимость акцентировать внимание на структурах пресечения противоправных явлений объясняется 2-мя факторами:
1) формирование продуманной комплексной системы позитивно повлияет на весь комплекс мер, в том числе, с точки зрения стратегической перспективы. Это подтверждает и практика иностранных государств;
2) такие структуры сами по себе определяют направления изменений, конфигурируют противокоррупционные программы, улучшают взаимосвязи между различными ведомствами.
Формирование подобной системы — важный аспект госуправления. Представляется логичным, что Российской Федерации следует перенять самые успешные практики иностранных государств, принимая во внимание собственные реалии. В то же время, прежде чем анализировать и адаптировать такую практику, необходимо установить, какие антикоррупционные механизмы есть в РФ в настоящее время, какие проблемы наблюдаются в их деятельности, и чем они обусловлены.
В истории РФ за последние 100 лет возможно выделить 2 крупных периода противокоррупционной деятельности — советский и постсоветский. На специфику такой деятельности в каждом периоде значимо влияла разница в политико-экономических режимах, институциях и системах госуправления.
При этом важно отметить, что после распада Советского Союза Российская Федерация продолжила использовать «жесткой руки» в данной деятельности.
В Советском Союзе первым органом, противостоявшим коррупционным явлениям, являлось Экономическое управление Всероссийского чрезвычайного комитета объединенного государственного политического управления (далее — ЭКУ ВЧК-ОГПУ). Это учреждение активно функционировало во время НЭПа (1921–1928 годы).
На этот орган возлагался ряд задач по борьбе с правонарушениями в сфере экономике, в сфере защиты экономических секретов, он выявлял экономический шпионаж и решал ряд иных задач [3].
Дальнейшее развитие антикоррупционной структуры получило путём создания Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией (далее — ОБХСС) в аппарате Главного Управления рабоче-крестьянской милиции. Этот Отдел был создан согласно Приказу НКВД СССР № 0018 от 16.03.1937 года. Его работа (как и ранее работа ЭКУ ВЧК-ОГПУ) опиралась на жесткое пресечение злоупотреблений должностным положением без обеспечения достаточного внимания вопросам образовательного состояния и юридической грамотности государственных служащих, создания культуры служения социуму и отторжения взяточнических явлений.
Советский механизм антикоррупционной деятельности в первую очередь выступал отражением государственной политики, которая вообще не признавала коррупцию как фактический признак деятельности социалистической экономики. Сведение этого понятийного признака ко взяточничеству, естественным образом, сокращало и возможности для противостояния коррупционным деяниям.
Данная особенность, а также ряд других факторов советского периода (например, низкий уровень образования, жесткая структура госуправления, использование антикоррупционными органами исключительно реактивных способов пресечения кратковременных результатов правонарушений) негативно сказались на антикоррупционной политике РФ и на постсоветском этапе.
Переход страны к новой политико-экономической системе на постсоветском этапе в начале 90-х годов 20-го века сопровождался смещением проблемы злоупотреблений должностным положением на задний план. В ситуации возникновения полного дисбаланса госаппарата и проходившей приватизации это создало множество условий для должностных лиц в части манипулирования госсобственностью для собственных нужд.
В результате можно отметить фактическое отсутствие адекватного антикоррупционного механизма до 2003 года, когда был подписан Указ Президента РФ от 24 ноября 2003 г. № 1384 «О Совете при Президенте Российской Федерации по борьбе с коррупцией». Позитивным законодательно закреплённым нововведением стало приглашение членов общественных организаций, экспертов и ученых к участию в работе Совета при Президенте России [3]. В то же время следует сказать, что влияние этого нововведения было объективно ограниченным и не могло значительно влиять на деятельность Совета и его антикоррупционную политику.
Исходя из вышесказанного, можно отметить необходимость провести анализ международного опыта формирования антикоррупционных структур в странах, характеризующихся результативной деятельностью в данной сфере, особенно с точки зрения использования эффективных систем, опирающихся на использование превентивного механизма пресечения рассматриваемых противоправных деяний.
Литература:
- Епихин А. Ю., Мозохин О. Б. ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921–1928): Монография. — М.: Кучково поле. Гиперборея, 2020–528 с.
- Кордонский С. Г. Ресурсное государство. М.: Regnum, 2019 — С. 19
- Лукьянова Н. И. Декларирование доходов государственными гражданскими служащими и членами их семей. Проблемы правоприменения — 2021 — № 14 — С. 27.
