Следователь, являясь главным субъектом расследования уголовного дела, обладает определённым правовым статусом, который гарантирует его самостоятельность в выборе следственных действий, тактики расследования преступлений. Тот факт, что такая самостоятельность напрямую связана с положениями УПК РФ (п. 3 ч. 2 ст. 38), определяет её в качестве процессуальной. При этом, деятельность следователя в значительной части ограничивается его подчиненностью руководителю следственного органа. На практике возникают вопросы о пределах самостоятельности следователя при исполнении указаний со стороны руководителя следственного органа. В рамках данной статьи проводится анализ властно-распорядительных полномочий руководителя следственного органа и формируется вывод.
Ключевые слова: процессуальные полномочия, уголовный процесс, следственный орган, руководитель следственного органа, предварительное расследование, процессуальная самостоятельность следователя.
Процессуальная самостоятельность следователя как должностного лица вытекает из его полномочия, указанного в п.3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, в соответствии с которой он вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа [2].
В то же время анализ полномочий руководителя следственного органа позволяет сделать вывод о наличии у него возможности оказывать влияние на процессуальные и следственные действия. Здесь можно указать не только на полномочия руководителя изымать уголовное дело из производства одного следователя и передавать его другому, давать согласие на производство действий, но и необходимо обратить внимание на право давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения, лично рассматривать сообщения о преступлении, участвовать в проверке сообщения о преступлении (п.3 ч.1 ст. 39 УПК РФ) [1].
В случае использования почти любых своих полномочий в отношении следователя руководитель следственного органа будет косвенно влиять на уголовное преследование, однако вышеназванная норма права дает прямо оказывать влияние на производимые действия.
В связи с этим интересной и заслуживающей внимания представляется позиция А. В. Зотова, который определяет, что «процессуальная самостоятельность следователя — это не полная свобода действий и безнаказанность, а лишь предусмотренная законом возможность отстаивать свое мнение по ключевым вопросам уголовного дела в случае возникновения противоречий с позицией субъектов контрольно-надзорной деятельности». (Зотов).
Так, следователь может усмотреть основания для продления срока предварительного следствия, запланировать проведение следственных действий и вынести постановление о возбуждении соответствующего ходатайства перед руководителем. При этом, руководитель, имеющий иную позицию по уголовному делу об объеме произведенных следственных и процессуальных действий может не продлить срок следствия по уголовному делу. В таком случае прямых письменных указаний по делу иметься не будет, однако, решение руководителя окажет влияние на судьбу дела, в том числе относительно доказательной базы.
То есть, основной проблемой реализации процессуальной самостоятельности следователя является его подчинение руководителю следственного органа. К примеру, при проверке уголовного дела руководителем следственного органа в ходе его расследования или перед непосредственной передачей дела в суд, им делаются некоторые замечания, которые надлежит исправить следователю. С одной стороны, данные действия не влияют негативным образом на расследование в целом, а наоборот, делают его совершенным, однако, с другой стороны, это несколько ограничивает процессуальную самостоятельность следователя, который может иметь иную позицию по сравнению с руководителем следственного органа.
Несмотря на то, что в ч.3 ст. 39 УПК РФ указана обязательность письменной формы указаний, даваемых следователю, на практике следователи сталкиваются с проблемой, что указания часто даются в устной форме и основываются на позиции, выработанной практикой на территории субъекта. Подобное поведение, с одной стороны, позволяет негласно следовать общему настрою и не создавать прецедентов даже в спорных ситуациях, с другой стороны, отсутствие письменных указаний будет означать отсутствие доказательств их наличия в случае неисполнения со стороны следователя, либо при попытке их обжаловать.
Такие широкие полномочия руководителя следственного органа, предусмотренные ст. 39 УПК РФ, на практике сильно сужают допустимые границы усмотрения следователя как формы реализации его процессуальной самостоятельности. В частности, дача руководителем следственного органа указания следователю о необходимости избрания определенной меры пресечения может привести к тому, что процессуальное усмотрение следователя будет фактически заменено процессуальным усмотрением руководителя следственного органа. [3]
Например, в некоторых регионах распространенной является практика возбуждения перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу по всем уголовным делам, которые относятся к категории особо тяжких. Это делается в первую очередь для собственной подстраховки со стороны следствия, даже в случаях, когда избрание данной меры пресечения излишне и результат судебного заседания известен заранее.
К примеру, по подозрению в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, был задержан молодой человек, на момент совершения деяния, являющийся несовершеннолетним, но на момент задержания достигший возраста 18 лет. Указанное преступление, связанное нарушением половой неприкосновенности лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, относится к категории особо тяжких и предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет лишения свободы. В соответствии с нормами УПК РФ производство по делу в отношении задержанного должно вестись как в отношении несовершеннолетнего, следовательно, избрание меры пресечения в виде заключения под стражу должно применяться только в качестве исключительной меры.
Формально у следствия могут иметься основания полагать, что оставаясь на свободе, он для избежания наказания в виде длительного лишения свободы, может скрыться от органов предварительного следствия и суда, либо воспрепятствовать производству по уголовному делу (например, уничтожить переписку, свидетельствующую об иных возможных эпизодах его преступной деятельности в случае совершения преступления посредством сети «Интернет»). Однако, отсутствие собственного заработка, транспортного средства, обучение в образовательном учреждении, совместное проживание с родителями значительно снижают возможность у лица скрыться от следствия.
При этом, если на территории субъекта имеется указанная ранее практика возбуждения перед судом ходатайства, от руководства может поступить устное указание о производстве этого действия, даже в случае, когда следователь объективно понимает, что в удовлетворении его ходатайства суд откажет. Указание о подобном поведении дается для подстраховки: в случае, если производство по делу пойдет не так, как рассчитано, подозреваемый (обвиняемый) действительно скроется, следствие займет позицию, что предприняло все возможные меры. Таким образом, перед вышестоящим руководителем ответственность за принятие подобного решения перекладывается на суд. В то же время, процессуальная самостоятельность следователя по вопросу избрания меры пресечения в данном случае ограничивается.
С другой стороны, некоторые авторы придерживаются той позиции, что устные указания руководителя следственного органа являются, скорее, настойчивой рекомендацией и не ограничивают самостоятельность следователя так как не облачены во властно-распорядительную форму. По нашему мнению, устные распоряжения носят психологическую меру воздействия, и могут не исполняться следователем, так как нарушают положения ч. 3 ст. 39 УПК РФ.
Как правило, в том случае, когда следователь не исполняет устные указания руководителя следственного органа, последний, не стремится обличить их в письменную форму, поскольку в своём большинстве уже они будут ограничивать процессуальную самостоятельность следователя, а вступает в конфликт и пытается воздействовать на следователя иными способами, к примеру, нагрузкой материалами проверки, делами, поручениями и пр. Данное обстоятельство обуславливает продолжение конфликта между следователем и руководителем следственного органа или наоборот признание следователем правильности данных указаний и их исполнение.
Некоторые исследователи отмечают, что при определении полномочий руководителя следственного органа, законодатель не принял во внимание то, что следователь не сможет отстоять собственную позицию. Шагарова М. Н. также придерживается той позиции, что несмотря на то, что в соответствии с положениями УПК РФ, руководитель может давать письменные указания следователю, практически всегда, они осуществляются в устной форме, что, фактически, невозможно проконтролировать и обжаловать. Также считаем необходимым указать на отсутствие механизма обжалования указаний руководителя следственного органа (порядка, сроков, формы и пр.). В связи с этим более 90 % указаний не обжалуются. [5]
Взаимодействие и одновременно противостояние руководителя следственного органа и следователя может произойти и на этапе проверки сообщения о преступлении и подачи лицом заявления, в соответствии с которым, уголовное дело возбуждается незамедлительно. Следователь, в своём большинстве, стремится не возбуждать дело, ввиду большого потока материалов и общей загруженности. При этом, руководитель следственного органа наоборот стремится, чтобы уголовное дело было возбуждено, поскольку это не связано с его загруженностью и может быть связано как с чувством справедливости, ответственности, так и со статистикой, в соответствии с чем, руководитель также может воздействовать на следователя.
Интересным также может являться вопрос о даче указаний по уголовному делу со стороны руководителя следственного органа его заместителю.
Так, в соответствии с п. 38.1 ст. 5 УПК руководителем следственного органа является должностное лицо, возглавляющее соответствующее следственное подразделение, а также его заместитель. То есть, заместитель руководителя фактически по правовому статусу приравнивается к руководителю. Согласно ч. 2 ст. 39 УПК РФ руководитель следственного органа (следовательно, и его заместитель) вправе возбудить уголовное дело, принять уголовное дело к своему производству и произвести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя. И если руководитель следственного органа редко принимает дела к производству, расследует их наравне со следователями, то об их заместителях столь однозначно сказать нельзя. При этом нельзя сказать, что заместитель руководителя изменяет свой статус при принятии уголовного дела к производству.
В тексте уголовно-процессуального закона содержатся формулировки о даче указаний по уголовному делу, о даче согласия на совершение действий, об отмене незаконных и необоснованных решений (и т. п.) именно следователей. В свою очередь мы укажем на то, что в данном случае (так как заместители руководителей также обладают полномочиями следователя по делу) нормы права следует толковать расширительно. Следовательно, письменные указания по делу обязательны к исполнению и в случае, если даны по делу, находящемуся в производстве заместителя руководителя.
В целом, правовой статус заместителя руководителя при расследовании уголовного дела носит двойственный характер. С одной стороны, у него все же имеется руководитель, который наделен правомочием согласовывать следственные действия и давать указания, с другой стороны, он и сам относится к категории руководителей. Так, на практике встречались и случаи, когда руководитель следственного органа, после принятия дела к производству, самостоятельно возбуждал перед судом ходатайство об избрании меры пресечения (также как впоследствии и «продлевал»), без согласования с руководителем следственного органа.
Суд первой инстанции в ходе рассмотрения ходатайства «следователя-руководителя», ограничился устным обсуждением данного вопроса, и констатацией того, что не имеется нормы уголовно-процессуального права, которой установлен запрет на данное «совмещение» процессуальных статусов участников со стороны обвинения. Представитель прокуратуры тоже не усмотрел в данных действиях нарушений. Впоследствии, суд апелляционной инстанции также не усмотрел нарушений уголовной-процессуального законодательства. [4]
Таким образом, вмешательство руководителя следственного органа в процессуальную самостоятельность следователя, что выражается чаще всего в даче устных указаний по уголовному делу, является проблемой для следователя. Действуя подобным образом, со ссылкой на свои полномочия, некомпетентный руководитель следственного органа в может злоупотреблять указаниями. Помимо того, что отсутствует чёткий порядок дачи письменных указаний следователю, спорными являются вопросы об обжаловании таких указаний руководителя, сроках, порядка и последствий. Кроме того, на практике различается подход к определению процессуальных полномочий заместителя руководителя следственного органа, что требует дальнейшей проработки вопроса.
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: справочные правовые системы: Законодательство. — Режим доступа: http: //www.co№ sulta№ t/ru/software/systems (дата обращения — 15.03.2022).
- Зотов А. Ю. Процессуальная самостоятельность следователя: реальность или теоретическая конструкция // Уголовное судопроизводство. — 2018. — № 4. — С. 24.
- Стольников П. М. Соотношение процессуальной самостоятельности следователя и полномочий руководителя следственного органа / П. М. Стольников // Научный портал МВД России. — № 2 (50). — 2020. — С. 54–58.
- Филиппов С. В. Сам себе начальник? Может ли руководитель СО быть следователем / С. В. Филиппов // «Праворуб в Питере 2023». — Режим доступа: https://pravorub.ru/articles/101843.html (Дата обращения: 20.05.2023).
- Шагарова М. Н. Процессуальная самостоятельность следователя: проблемы реализации / М. Н. Шагарова // Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации. — 2020. — № 4(78). — С. 113–119.
