В статье рассматривается понятие «контроль» как один из признаков холдинга (группы компаний) и его выявление в контексте консолидированного банкротства. Автором изучаются понятия «холдинг», «холдинговая компания» и «контроль» в отечественной и зарубежной литературе и практике. Изучение практики, законодательства, точек зрений авторов как отечественных, так и зарубежных, позволило выделить признаки контроля, как одного из структурных элементов группы компаний, а также его значение в контексте консолидированного банкротства.
Ключевые слова: контроль, группа компаний, юридическое лицо, холдинг, холдинговая компания, корпоративный контроль, консолидированное банкротство, консолидация.
The article discusses the concept of «control» as one of the features of a holding company (group of companies), and its identification in the context of consolidated bankruptcy. The author studies the concepts of «holding», «holding company» and «control» in domestic and foreign literature and practice. The study of practice, legislation, points of view of authors both domestic and foreign, allowed us to identify signs of control as one of the structural elements of the group of companies, as well as its significance in the context of consolidated bankruptcy.
Keywords: control, group of companies, legal entity, holding company, holding company, corporate control, consolidated bankruptcy, consolidation.
Одной из тенденций XXI века стали интеграционные процессы в экономике, а именно слияние нескольких хозяйствующих субъектов в одну группу — группу компаний или холдинги. Такая организационная структура бизнеса позволяет привлечь инвестиции и, при этом, сохранить корпоративное управление, распределить риски, повысить стабильность и устойчивость структуры, извлекать больше прибыли и получать иные преференции. В основе такого объединения лежат отношения экономической зависимости членов группы друг от друга и контроля, фактического и (или) юридического, одного (одних) над другими. С другой стороны, помимо множества плюсов, холдинги имеют и минусы. Еще одной тенденцией последних лет стала доктринальная и законодательная проработка механизмов консолидированного банкротства группы компаний, как в России, так и за рубежом. Именно в данном контексте контроль, как признак, наряду с общим экономическим интересом, выделяется учеными и позволяет выделить группу компаний для применения механизма консолидации, как процессуальной, так и материальной.
Настоящее исследование направлено на изучения такого явления, как контроль в холдинговой структуре. Контроль одного хозяйствующего субъекта над другими, позволяет говорить о группе таких компаний, что также является и одним из ее признаков, выделение которого необходимо в контексте консолидированного банкротства.
Контроль, как явление, связанное в первую очередь с корпоративным правом, следует рассмотреть через определение холдинга. В России понятие холдинга не определено надлежащим образом, в связи с чем отсутствует единообразное понимание данного явления [5, с. 1]. Так, например, в Законе РФ от 3 июля 1991 г. № 1531–1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ» было указано, что Государственный комитет по управлению государственным имуществом и аналогичные комитеты субъектов, должны были содействовать в создании холдинговых компаний. Можно сказать, что это было первым употреблением термина «холдинг» в российском законодательстве, однако он отличается от термина «холдинговая компания». Само определение термина было дано в Указе Президента РФ от 16 ноября 1992 г. № 1392 «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий» и сводилось к пониманию такой компании, как материнского (основного общества), а не группы организаций, образующих холдинговую структуру. При этом, в других нормативных правовых актах РФ, например в ФЗ № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее: ФЗ «О банкротстве»), в п. 3 ст. 64 холдинговая компания понимается как объединение юридических лиц. Также встречаются нормативные акты, в которых понятия «холдинг» и «холдинговая компания» употребляются в рамках одного акта, но в разных значениях [5, с. 3].
В судебной практике, например в Постановлении Пленума ВАС от 3 марта 1999 г. № 4 «О некоторых вопросах, связанных с обращением взыскания на акции», также отсутствует единообразие в подходе к определению понятия холдинговой компании. Так в рамках одного акта под холдинговой компанией, с одной стороны, понимается акционерное общество, с другой стороны, она понимается как единый экономический комплекс с входящими в него дочерними обществами [6].
За рубежом ситуация иная. В Великобритании, в Законе о компаниях от 1989 г. холдинг определяется через группу критериев, определяющих зависимость одной компании (дочерней) от другой, или выявляющих холдинг при наличии нескольких условий, главным образом связанных с наличием экономической власти холдинга над другой компанией и осуществлением им контроля над ней [5, с. 1]. В Германии холдинговая компания представляет собой концерн — господствующее предприятие, включающее в себя объединение самостоятельных предприятий, связанных между собой рядом соглашений об участии и сотрудничестве [4, с. 2]. Во Франции, в литературе и на практике среди объединений юридических лиц различают группы холдингового типа, холдинговые группы и просто холдинги.
В общем и целом, за рубежом, в доктрине и в практике, при распространенности «холдингов» и «холдинговых компаний» данные термины используются не только для обозначения головной компании, но и для совокупности юридических лиц, объединенных холдинговыми связями.
Выводы, сделанные при изучении понятия «холдинг» и «холдинговая компания», в рамках данного исследования применимы и к понятию «группа компаний», хотя при наличии некоторых условий данные понятия можно разграничить по характеру связей внутри объединения юридических лиц.
В контексте консолидированного банкротства, под контролем следует понимать возможность лица (лиц) определять, направления деятельности другого лица (лиц), оказывать влияние на принятие им (ими) решений [1, с. 49]. Контроль является одним из ключевых элементов в природе функционирования как корпоративного управления в рамках одного юридического лица, так и группы компаний.
Изначально отношения подчиненности между компаниями выявлялись по юридическим критериям, например владение одним лицом капиталом другого, иными словами по наличию дочерних отношений между ними [2, c. 201]. Впоследствии в зарубежных правопорядках стали происходить изменения в нормативном регулировании направленные на выявление фактического контроля в отношениях внутри группы компаний. Например, в 1998 г. в Австралии при реформе корпоративного права указывали, что выявление контроля должно опираться не столько на формальные правила, сколько соответствовать коммерческим реалиям. Такой же подход избрали в США, дополнив формальные стандарты функциональными, концентрирующимися на выявлении фактических властных отношений в корпорациях [1, с. 50]. Стоит при этом заметить, что нормативное регулирование не изменяло стандарты выявления контроля, а дополняло их. Контроль более широкая категория, соответственно он может выявляться как через отношения дочерности, так и через выявление фактической возможности одного лица оказывать влияние на деятельность другого, подконтрольного лица. При этом контроль всегда выступает в качестве факта, заключающегося в возможности одного лица оказывать влияние на одно или несколько лиц (в рамках группы компаний) [1, с. 51].
По вопросу определения контроля как факта, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 21 декабря 2017 г. № 53, разъяснил, что главным фактором является фактическая возможность контролирующего лица давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия [7]. В этом же постановлении указывается на перечень лиц, приведенный в ст. 61.10 ФЗ «О банкротстве, в отношении которых действует презумпция осуществления ими контроля над должником. Данные выводы сделаны относительно корпоративного контроля в рамках одной корпорации, когда контролирующих должника лиц назначают держатели крупных пакетов акций или долей на общем собрании. Однако контроль не всегда осуществляют номинальные держатели крупных активов, контроль может переместиться к другим лицам, которые будут контролировать первых. То есть контроль всегда находиться либо у акционеров (участников), либо у тех, кто их контролирует. Отсюда вытекает один из ключевых признаков контроля — возможность выбора контролирующих корпорацию лиц [3, с. 1].
Еще одним важным признаком контроля является возможность определения судьбы прибыли, получаемой корпорацией. При этом, например действующий ФЗ «О банкротстве» исходит из негативной коннотации данного признака, указывая, что лицо, извлекающее выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в п. 1 ст. 53.1 Гражданского Кодекса РФ, признается контролирующим должника лицом. Иными словами, работа корпорации может быть организована таким образом, что снаружи такая деятельность будет представляться явно убыточной, а внутри, прибыль от нее будет выводиться в пользу других лиц в обход корпоративных процедур, таких как распределение прибыли между участниками [1, с. 56]. Подобная ситуация стала предметом рассмотрения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ. В данном деле уполномоченный орган указывал на искусственный вывод прибыли из общества по договорам толинга, оказывая подрядные услуги своему аффилированному лицу. Как итог, у должника большие убытки и задолженности перед бюджетом, а у аффилированного лица — приумноженная за счет этого прибыль [8].
Контроль в группе компаний имеет некоторые особенности в отличие от классического корпоративного контроля. Контроль, как явление, предполагает наличие контролирующего и подчиненного лица — двух субъектов, как минимум, следовательно, когда два этих субъекта являются корпорациями, речь идет именно о контроле в группе компаний [1, с. 58].
Следующая особенность обусловлена тем, что контроль внутри группы компаний подразумевает распределение ролей и функций между ее участниками. При этом, несмотря на существование некой формальной структуры внутри группы, экономические реалии и потребности могут оказывать существенное влияние на такую структуру, в связи с чем, в группах появляются так называемые «центры прибыли» и «центры убытков». Например, Арбитражным судом Республики Башкортостан было рассмотрено дело, в котором группой лиц была создана модель ведения бизнеса с разделением на рисковые части «центры убытков», на которые возлагались все расходы и безрисковые «центры прибылей». Суд также отметил, что все компании, в данной группе, контролировались одними и теми же лицами [9]. Также, как справедливо отмечает Горбашев И. В., в отношении дочернего общества контроль, обычно, реализуется командой менеджеров из вышестоящей компании, а не органами управления подконтрольного общества [1, с. 59].
В литературе, как в российской, так и в зарубежной существует определенная классификация групп компаний, по критерию силы влияния контролирующего лица на дочернюю организацию. Так за рубежом выделяют автономные дочерние структуры, координируемые и полностью подконтрольные. В российской литературе такая классификация включает структуры, построенные по горизонтальному и вертикальному принципу. В горизонтальных структурах члены группы владеют активами друг друга, в вертикальных — одно лицо осуществляет контроль над остальными членами группы [4, с. 4].
Исходя из того, что дочернее общество может управляться из вышестоящей компании, соответственно, принятие решений, одобрение сделок и прочие вопросы есть компетенция контролирующего лица, в отношении последнего, действующим законодательством, предусмотрена ответственность за его действия. Так, например, статьей 67.3 ГК РФ установлено, что основное общество несет солидарную ответственность по сделкам, заключенным дочерним, если такие сделки были заключены во исполнение указаний или с согласия основного общества. Если же такие сделки привели дочернее общество к банкротству, то основное общество будет нести субсидиарную ответственность, то есть как контролирующее должника лицо. Конституционный Суд в Определении от 15 ноября 2007 г. № 846-О-О указал, что для привлечения основного общества к субсидиарной ответственности, наличие формально закрепленного за ним права влиять на деятельность дочернего общества может не иметь решающего значения, так как в соответствии с ФЗ «Об акционерных обществах» необходимо, что бы право влияния основного общества было закреплено, а также, помимо этого, необходимо доказать его вину [10].
Соответственно, если таких должников — «дочек» несколько, то основное общество так же может оказаться на грани банкротства, в этом случае, с учетом того, что именно в результате действий основного общества, большая часть или вся группа впала в банкротство, пока что в теории, может быть задействован механизм консолидированного банкротства.
Подводя итог, можно сказать, что контроль представляет собой некую власть, господство как внутри корпорации, так и на уровне группы компаний, которая позволяет определять и назначать контролирующих лиц (например, директоров), определять судьбу прибыли, получаемой внутри группы, влиять на принятие решений по сделкам контролируемого лица и так далее. Контроль представляет собой важный фактор функционирования современного бизнеса, который в последние десятилетия имеет тенденцию к консолидации и укрупнению. Также контроль выступает как один из признаков группы компаний, выявление, которого необходимо в контексте консолидированного банкротства.
Литература:
- Горбашев, И. В. Особенности несостоятельности (банкротства) корпоративных групп на основе материальной консолидации: сравнительно-правовое исследование: дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2022. 200 с. URL: https://usla.ru/science/dissovet/file/base/5/560/dissert_dl.pdf (дата обращения 05.06.2023).
- Кулагин М. И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд., испр. М.: «Статут», 2004. — 363 с.
- Сарбаш, С. В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. № 4. С. 1–6.
- Суханов, ЕА. О правовом статусе концернов в современной зарубежной литературе // Вестник гражданского права. 2017. № 4. С. 1–8. СПС «КонсультантПлюс». URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=CJI&n=108511#jplHVgTcGp4b3UoH1 (дата обращения: 05.06.2023).
- Шиткина, И. С. Холдинги: правовое регулирование экономической зависимости. Управление в группах компаний: монография / И. С. Шиткина. — М.: Волтерс Клувер, 2008. 552 с.
- Постановление Пленума ВАС РФ от 03.03.1999 № 4 «О некоторых вопросах, связанных с обращением взыскания на акции» // СПС «КонсультантПлюс». URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_22324/ (дата обращения: 05.06.2023).
- Постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» // Официальный сайт Верховного Суда РФ. URL: https://www.vsrf.ru/files/26272/ (дата обращения: 05.06.2023).
- Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760 // Официальный сайт Верховного Суда РФ. URL: https://www.vsrf.ru/stor_pdf_ec.php?id=1915724 (дата обращения: 06.06.2023).
- Определение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 10.03.2020 г. № А07-28088/2019 // URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/hZyvozgfY1US/ (дата обращения: 06.06.2023).
- Определение Конституционного Суда РФ от 15.11.2007 г. № 846-О-О // «Гарант.ру». URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1685449/ (дата обращения: 06.06.2023).
