Особенности правовой охраны компьютерных программ



Статья рассматривает возможность патентования компьютерных программ, выделяя три ключевых критерия: новизну, изобретательский уровень и промышленную применимость. Автор подчеркивает важность демонстрации конкретного технического результата при подаче заявки на патент, приводя в пример успешный опыт зарубежных стран в этой области. Обсуждаются ограничения охраноспособности алгоритмов, включающих в себя математические методы, а также методы ведения хозяйственной и интеллектуальной деятельности.

В статье приводится успешный пример патентования, подчеркивая необходимость подробного описания и разбиения алгоритма на логические этапы. Также акцентируется внимание на важности ясного определения технического результата в заявке. Автор отмечает, что в случае взаимодействия программы и аппаратного устройства, представляющего собой единое целое, возможно их совместное патентование. Однако статья выражает необходимость уточнения законодательства во избежание неопределенностей в вопросах патентования компьютерных программ.

Ключевые слова: компьютерная программа, правовая охрана, патентование, технический результат, алгоритм, изобретение.

В условиях активного развития цифровых технологий компьютерные программы приобретают ключевое значение в цифровом обществе, вызывая вопросы об эффективности и достаточности существующих правовых механизмов их защиты в российском правопорядке.

Программой для ЭВМ (компьютерной программой) является представленная в объективной форме совокупность данных и команд, предназначенных для функционирования ЭВМ и других компьютерных устройств в целях получения определенного результата, включая подготовительные материалы, полученные в ходе разработки программы для ЭВМ, и порождаемые ею аудиовизуальные отображения [1]. Это определение, не претерпев изменений, перешло в Гражданский кодекс РФ из Закона РФ от 23.09.1992 № 3523-I «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» (утратил силу).

В рамках действующего законодательства не допускается возможность патентования компьютерных программ в качестве изобретений, такой запрет прямо установлен п. 5 ст. 1350 ГК РФ, который исключает отнесение компьютерных программ к изобретениям или полезной модели (п. 5 ст. 1351 ГК РФ). Для охраны компьютерной программы допустимо использовать режим коммерческой тайны.

Преимущественно в российской юрисдикции компьютерные программы пользуются охраной авторского права и охраняются так же, как авторские права на произведения литературы (статья 1261 ГК РФ). Здесь следует особенно подчеркнуть, что компьютерные программы не приравниваются к литературным произведениям, что соответствует положениям международных актов, закрепленных ст. 4 Договора ВОИС по авторскому праву 1996 г. (ДАП) и п.1. ст.10 Соглашения ТРИПС [2].

В частности, авторские права распространяются как на саму компьютерную программу (в том числе на операционные системы и программные комплексы), так и на отдельные ее компоненты, включая средства выражения компьютерной программы — исходный текст и объектный код.

Не редки случаи, когда при создании компьютерной программы разработчики (авторы) обращаются к уже готовым решениям, например, к набору файловых библиотек. Такой программе, которая практически полностью состоит из готовых компонентов, также предоставляется правовая охрана авторским правом, а именно — в качестве составного произведения (статья 1260 ГК РФ). Здесь возникает резонный вопрос о том, как быть с правами на вновь созданную программу, если такие сторонние компоненты заимствованы у сторонних правообладателей: будет ли такое заимствование допустимым, а дальнейшее использование составной программы правомерным?

Конституционный Суд РФ в п. 4 Постановления от 16.06.2022 N 25-П [3] отмечает, что авторские права на программу для ЭВМ (включая право авторства, право на имя, исключительное право) возникают у ее создателя с момента создания данной программы в объективной форме в качестве результата творческого труда в силу гарантий охраны интеллектуальной собственности. То есть, у автора возникают авторские права, указанные в ст. 1255 ГК РФ, в момент создания такого составного произведения (выражения его в объективной форме), вне зависимости от соблюдения прав авторов использованных в нем произведений (получения согласия).

Сформированное данным Постановлением положение также содержит второй важный тезис для целей правовой охраны компьютерной программы как составного произведения, а именно: автор составного произведения ограничен в осуществлении исключительного права (права на обнародование) в случае отсутствия согласия авторов первоначальных (оригинальных) произведений на их использование [4].

С учетом того, что правовая охрана в широком смысле охватывает собой и правовую защиту, можно констатировать, что действующее законодательство предоставляет самостоятельную правовую охрану и защиту правам авторов составных и производных произведений — независимо от правовой охраны и защиты прав авторов первоначальных произведений [5].

Как уже было отмечено, охраноспособной формой программы в соответствии со ст. 1261 ГК РФ являются в том числе «подготовительные материалы, полученные в ходе разработки программы». А. И. Савельев особенно отмечает, что необходимость создания для них специального правового режима, который помещал бы их «под зонтик» охраны компьютерной программы, связана с тем, что такие материалы обладают особой ценностью, так как могут содержать все существенные технические аспекты компьютерной программы и умелый программист, получив доступ к ним, может если не воссоздать компьютерную программу, то по крайней мере значительно облегчить себе процесс ее создания [6]. Чем выше степень такого заимствования, тем больше оснований говорить об отсутствии творческого характера у создаваемой программы и ставить под сомнение ее охраноспособность.

В силу подпункта 9 п. 2 ст. 1270 ГК РФ компьютерная программа может являться также производным произведением, если создается в процессе модификации уже существующего программного продукта, при этом переработкой являются любые изменения, в том числе по общему правилу перевод с одного языка программирования на другой.

Так, компьютерные программы, созданные при использовании «свободных» лицензий, имеют свои существенные особенности правовой охраны. Конструкция с использованием в программных продуктах «свободных» лицензий нашла свое отражение в статье 1286.1 Гражданского кодекса РФ, посвящённой открытой лицензии на использование произведения науки, литературы или искусства. Такая открытая лицензия служит формой ограничения легальной монополии, опосредуемая институтом исключительных прав.

Открытая лицензия — это лицензионный договор, по которому автором или иным правообладателем (лицензиаром) предоставляется лицензиату простая (неисключительная) лицензия на использование произведения науки, литературы или искусства, может быть заключен в упрощенном порядке (открытая лицензия).

Глобально открытые лицензии подразделяются на так называемые разрешительные (пермиссивные) и копилефтные [7] (copyleft, «авторское лево»). Некоторые копилефтные лицензии не «заражают» программу, если свободный компонент используется в ее обособленной части (например, в подключаемой библиотеке). По этому критерию авторы термина «копилефт» делят копилефтные лицензии на сильные и слабые.

С развитием цифровых технологий появились и новые возможности для незаконного копирования произведений. В свете этого возросла потребность в технических мерах защиты, направленных на предотвращение несанкционированного копирования и обеспечение соблюдения авторских прав.

Технические средства защиты направлены на охрану интеллектуальных прав и производны от англоязычной аббревиатуры DRM (Digital rights (или restrictions) management), которая дословно переводится как «управление цифровыми правами (управление цифровыми ограничениями)" [8].

Специальные положения об охране технических средств защиты, разработанные ВОИС и включенные в Договор ВОИС по авторскому праву 1996 года и Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам 1996 года, создали основу для включения в национальные законодательства норм об ответственности за попытки незаконного обхода технических средств, используемых правообладателями для защиты своих прав (защиты от копирования) [9]. Договор ВОИС по авторскому праву (ДАП) является первой международной конвенцией, содержащей положения по этому вопросу [10].

Так, наряду с исключительным правом на произведение или объект смежных прав, российскому правообладателю предоставляется также акцессорное право на охрану технических средств защиты авторских (статья 1299 ГК РФ) и смежных прав (статья 1309 ГК РФ), способствующее повышению уровня охраны при использовании произведений и объектов смежных прав в цифровой форме.

В пункте 108 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» Верховный Суд РФ дает разъяснение о порядке применения указанных положений и отмечает [11], что совершение действий по изготовлению, распространению и иному предоставлению доступа к компонентам и устройствам, используемым для обхода технических средств защиты, рекламе таких компонентов и устройств, оказанию услуг, используемых для такого обхода, не допускается «в отношении произведения», то есть факт нарушения требований законодательства о недопустимости обхода технических средств защиты приравнивается к нарушению прав на конкретное произведение.

Договор ВОИС по авторскому праву (ДАП) — это специальное соглашение, заключенное в рамках Бернской конвенции [12], которое значительно совершенствует её нормы о защите авторских прав, расширяя круг охраняемых объектов, дополняя компьютерными программами и базами данных.

В соответствии со ст. 6 вводится исключительное право автора на продажу (иную передачу права собственности) оригинала и экземпляров своего произведения. При этом определение условий исчерпания прав после первой продажи или иной передачи права собственности на оригинал или экземпляр произведения с разрешения автора отнесено к национальному законодательству. В России действует национальный принцип исчерпания прав. Распространение оригинала или экземпляра произведения в России (независимо от его распространения за рубежом) допускается с согласия правообладателя. В соответствии со ст. 1272 ГК РФ такое согласие не требуется, если распространяемое произведение было уже правомерно введено в гражданский оборот на территории Российской Федерации путем продажи или иного отчуждения, за исключением случаев отчуждения оригинала произведения изобразительного искусства (см. ст. 1293 ГК РФ) [13].

Что касается ограничений и исключений, то в статье 10 ДАП содержатся положения о так называемой «трехступенчатой проверке», позволяющей определить применимость ограничений и изъятий, предусмотренных статьей 9(2) Бернской конвенции, действие которых распространяется на все виды прав. В прилагаемом к ДАП Согласованном заявлении оговорено, что действие ограничений и изъятий, предусмотренных национальным законодательством в соответствии с Бернской конвенцией, может также распространяться на цифровую среду [14].

«Трехступенчатый тест» (three-step test) был включен в Соглашение ТРИПС в качестве обязанности соблюдения ст. ст. 1–21, кроме ст. 6bis Бернской конвенции (п. 1 ст. 9 Соглашения ТРИПС) [15].

Комплексное же регулирование «трехступенчатого теста» содержится в Директиве «О гармонизации некоторых аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе» № 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 г. [16]. Статьей 5 Директивы устанавливаются границы свободного использования произведений: в «определенных особых случаях»; если оно не наносит ущерба нормальному использованию произведения; если оно не ущемляет необоснованным образом законные интересы автора.

Такая трехступенчатая проверка является механизмом, призванным обеспечить баланс интересов правообладателя и пользователя, что нашло свое отражение в доктрине fair use (добросовестное использование), необходимость в котором упомянуто также в ст. 7 Соглашения ТРИПС «Охрана и обеспечение соблюдения прав интеллектуальной собственности должны содействовать техническому прогрессу и передаче и распространению технологии к взаимной выгоде производителей и пользователей технических знаний, способствуя социально-экономическому благосостоянию и достижению баланса прав и обязательств» Применительно же к российской действительности, похожий институт, именуемый свободным использованием произведений, закреплен в статье 1274 ГК РФ. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных и культурных целях устанавливает ограниченный перечень возможностей и хотя не запрещает использование в коммерческих целях напрямую, но, например, ограничивает извлечение прибыли.

Выстраивание системы ограничений исключительных прав в конечном итоге важно не только пользователям результатов интеллектуальной деятельности, но и правообладателям, так как отсутствие возможности свободно использовать такие результаты в общественно значимых целях приводит лишь к утрате в сознании общества понимания морального основания правообладателей требовать соблюдения их прав, а следовательно, и к всеобщему нарушению этих прав [17].

Обращаясь к мировой практике, можно с уверенностью заключить, что вопросы охраны компьютерных программ регулируются сходным образом. В целях нивелирования различий в правовой охране компьютерных программ стран-членов ЕС в преамбуле Директивы ЕС 2009/24/ЕС от 23 апреля 2009 о правовой охране компьютерных программ (далее — Директива) провозглашается унификация и гармонизация европейского законодательства [18]. Данная Директива фигурирует во многих решениях иностранных юрисдикций и определяет основной вектор правовой охраны, кроме того, многие положения отечественного подхода были предопределены данным документом.

Директива устанавливает, что компьютерным программам (в том числе встроенным в оборудование) в любой форме выражения, а также предварительным проектным материалам предоставляется правовая охрана в соответствии с законодательством об авторском праве как литературным произведениям, в значении Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений. Идеи и принципы, лежащие в основе любых элементов программы, в том числе их интерфейсов, не охраняются авторским правом согласно Директиве.

Пункт 13 Преамбулы Директивы устанавливает случаи правомерного использования программы, а именно, допускает воспроизведение программы путем загрузки и запуска программы, а также действия по исправлению в ней ошибок, необходимые для использования правомерно приобретенной копии программы. Здесь же закреплено, что в отсутствие определенных договорных положений, в том числе в случае продажи копии программы, любые другие действия по использованию копии программы могут осуществляться ее правомерным приобретателем в соответствии с ее назначением. В пункте 14 устанавливается запрет на ограничение прав лица, правомерно владеющего программой, в осуществлении действий по ее исследованию, изучению или испытанию функционирования.

В российском законодательстве аналогичный данным положениями подход реализован в статье 1280 Гражданского кодекса РФ, закрепляющей права пользователя правомерно приобретенной программы для ЭВМ или базы данных. Дополнительно подобного рода изъятие содержится в подпункте 9 пункта 2 статьи 1270 Гражданского кодекса РФ, согласно которому адаптация компьютерной программы или базы данных не является самостоятельным способом использования произведения — его переработкой, и, как следствие, не будет являться нарушением исключительного права в отсутствие прямо предоставленного способа такого использования договором.

Пунтом 14 Директивы устанавливаются способы свободного использования программы: разрешены действия по исследованию, изучению или испытанию функционирования программы при условии, что такие действия не нарушают авторские права на программу.

Несанкционированные воспроизведение, перевод, адаптация или преобразование компьютерной программы являются нарушением исключительных прав (за исключением случаев, когда данные действия необходимы для обеспечения оперативной совместимости с иными программами) (пункт 15 Директивы).

Статья 4 Директивы раскрывает содержание исключительного права [19]: (a) постоянное или временное воспроизведение компьютерной программы любыми средствами и в любой форме полностью или частично; в той степени, в которой загрузка, отображение на экране, запуск, передача или хранение компьютерной программы обуславливают подобное воспроизведение, совершение подобных действий возможно только с разрешения правообладателя; (b) перевод, адаптация, настройка и любые иные изменения компьютерной программы, а также воспроизведение полученного результата без ущерба правам лиц, производящих такие изменения; (c) любая форма распространения среди неопределенного круга лиц, в том числе прокат, оригинальной компьютерной программы или ее копий. Вторая часть статьи содержит правила «доктрины первой продажи» (first sale rule). Такой режим применительно к компьютерным программам в России обусловлен принципом национального исчерпания прав, закрепленным статьей 1272 ГК РФ.

Итак, в рамках авторского права обеспечивается комплексная защита прав, учитывая интересы как правообладателей, так и пользователей компьютерных программ. Однако, согласно п. 5 ст. 1259 ГК РФ авторские права не распространяются на идеи, концепции, принципы, методы, процессы, системы, способы, решения технических, организационных или иных задач, открытия, факты, языки программирования. Так, важным элементом, оставшимся за пределами правовой охраны авторским правом, является алгоритм компьютерной программы. Интересным представляется тот факт, что в ранее действовавшем Законе РФ от 23.09.1992 N 3523–1 (ред. от 02.02.2006)«О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» алгоритм и интерфейс компьютерной программы были изъяты из охраноспособных объектов, о чем прямо указывалось в пункте 5 статьи 3 указанного Закона. Однако в IV части Гражданского кодекса данные элементы не указаны вовсе. По моему мнению, отсутствие прямого указания на данное изъятие породило неопределённость в вопросе и различные дискуссии, что представляется не совсем оправданным.

На основе одного алгоритма можно написать несколько текстуально различных программ, основанных тем не менее на одной идее решения задачи [20]. На сегодняшний день отсутствует какое-либо определение данного термина для целей правовой охраны. В информатике алгоритм — это последовательность проведения вычислительных операций для определения искомого результата, искомой величины [21].

В тех случаях, когда ключевым активом компании является компьютерная программа или когда требуется привлечь потенциальных инвесторов, особую значимость приобретает патентование, которое запрещает практическое использование инновационного технического решения без разрешения патентообладателя.

В силу того, что авторское право защищает лишь внешнюю форму выражения произведения, а не его содержание, основная суть и концепция компьютерной программы, ее функциональные характеристики могут быть использованы конкурентами. Зачастую в процессе создания программы написание кода — это только часть процесса создания программы, в то время как гораздо более дорогой и сложной является разработка ее структуры и логики, нахождение и устранение недостатков, документирование и поддержка.

С учетом того факта, что даже модифицированная программа с незначительными изменениями и низким уровнем оригинальности, с точки зрения авторского права, может быть признана производным произведением и представлять собой самостоятельный результат интеллектуальной деятельности, в том числе в силу презумпции творческого характера ее создания, существуют риски ее копирования и тем ценнее возможность патентования.

Как уже было указано, не является самостоятельным охраноспособным элементом интерфейс программы. Этот аспект также представляется проблематичным с точки зрения защиты интересов правообладателей компьютерных программ, поскольку оригинальность внешнего вида программы может представлять собой самостоятельный коммерческий продукт, решающий определенную пользовательскую задачу и представляющий собой новое уникальное решение. Несмотря на указание в качестве объекта авторского права дизайна произведения, интерфейс охраняется в целом, но его элементы (используемый шрифт, сочетание цветов, конфигурация графических объектов, дизайн кнопок на панели навигации и проч.) не защищены.

К примеру, суд Венгрии [22] подтвердил, что графический интерфейс не является формой выражения компьютерной программы по смыслу статьи 1(2) Директивы ЕС 2009/24/ЕС от 23 апреля 2009 и не может быть защищен авторским правом. В ходе разбирательств суд назначил технического эксперта, который подтвердил, что большинство действий лицензиата (ответчика) не являлись модификациями (установка обновлений) программы, а касались только графического пользовательского интерфейса, нарушений прав на программу судом не установлено. В другом деле, Венгерский суд решением № 8.Pf.20.694/2021/6 отказал в защите алгоритма программы, указав, что функциональность и метод математических расчетов программы не охраняется авторским правом и их идентичное использование не влечет нарушения прав на программу.

Так, в Постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.10.2016 по делу № А56–73596/2015 установлено, что для признания факта использования программы, элементы, должны быть узнаваемы и иметь какие-либо отличительные признаки. Изображения, на основании которых истец полагал возможным признать факт нарушения своих прав (заимствование нескольких элементов интерфейса и логики нескольких игр), находятся в открытом доступе в сети Интернет и использование данных изображений не означает использование программы.

В этой связи возможным решением представляется обращение к патентному способу охраны. Несмотря на то, что пунктом 5 статьи 1350 ГК РФ прямо установлен запрет на предоставление правовой охраны компьютерным программам в качестве изобретений, это не означает, что программа не может быть объектом патентных прав. Действующее законодательство допускает патентование компьютерной программы — ее алгоритма, в качестве изобретения относящегося к способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств) (п. 1 ст. 1350 ГК РФ), а дизайн пользовательского интерфейса программы в качестве внешнего вида изделия (промышленного образца) (п. 1 ст. 1352 ГК РФ). Патентование выступает в этом случае рыночным инструментом и гарантом того, что новый продукт или технология позволят получить конкурентное преимущество и защиту от притязаний третьих лиц.

Практически во всех странах мира, включая Россию, открытия, научные теории и математические методы, а также правила исключительно мыслительной деятельности (абстрактные идеи) сами по себе исключены из числа патентоспособных объектов в патентном законодательстве. В некоторых странах, где такие запреты отсутствуют в законодательстве, судебная практика пришла к необходимости их исключения из патентуемых объектов (Великобритания, Австралия, Сингапур) [23]. Статья 52 Европейской патентной конвенции [24] также исключает из патентной сферы компьютерные программы в случаях, когда компьютерные программы как таковые являются предметом патентной заявки.

С другой стороны, Закон о патентах Японии (статья 2(3)(i)) [25] прямо называет компьютерные программы патентоспособным объектом. Однако Руководством по экспертизе Патентного ведомства Японии устанавливается, что таким патентоспособным объектом будет программное обеспечение во взаимосвязи и при совместной работе с аппаратными ресурсами. Китайская патентная система также допускают патентование компьютерных программ при выполнении определенных условий в заявке. В США компьютерные программы также могут соответствовать критериям патентоспособности изобретения, как указано Верховным Судом США в деле Diamond v. Diehr [26].

На сегодняшний день существует мнение в пользу того, чтобы законодательно закрепить возможность патентования компьютерных программ. Как мне представляется, попытка внедрения такой патентной охраны неизбежно столкнется с сопротивлением со стороны защитников открытого программного обеспечения, которые рассматривают это как угрозу свободному обмену идеями и непрерывному технологическому развитию. По моему мнению, это может представлять опасность и для развития рыночных отношений в области информационных технологий, юридическая монополия на программные продукты отрицательно повлияет на технологический рост и развитие новых инновационных компаний, причиной которой станет в том числе неизбежное появление и недобросовестное поведение так называемых «патентных троллей». Существует немало препятствий этому и в патентном праве.

Вместе с тем, как отмечает О. В. Ревинский, программы можно вполне успешно охранять, если понимать их как технические реализации идей, тесно связанные с аппаратным обеспечением самого компьютера [27]. В этом случае патентная охрана может испрашиваться через подачу в ФИПС заявки на выдачу патента на изобретение. Однако неправильным будет указывать в качестве изобретения компьютерную программу как таковую.

При подготовке заявки и написании формулы изобретения, необходимо учесть также следующую особенность, также освещаемую О. В. Ревинским: до выбора совокупности признаков, которые войдут в независимый (как правило, это первый) пункт формулы изобретения, нужно правильно выбрать сам объект патентования. Если это некая большая система, в которой новым является малый элемент, и этот элемент можно использовать где-то помимо данной системы, патентовать нужно в первую очередь его. Ведь коль скоро будет запатентована вся система, то использование отдельно этого элемента не будет считаться использованием такого патента. А вот при патентовании элемента картина обратная: и использование всей системы, и использование одного этого элемента, и даже использование любой иной системы с таким элементом означает использование патента. В этом случае монополия автора будет куда шире, чем при патентовании всей системы с новым элементом [28].

Заявка проверяется на предмет достаточности раскрытия сущности заявленного изобретения и должна отвечать требованиям п.53 Правил о государственной регистрации изобретений [29]: содержать описание назначения изобретения, описание технической проблемы, решаемой созданием изобретения, и технический результат, получение которого обеспечивается изобретением; раскрывать совокупность существенных признаков, необходимых для достижения указанного заявителем технического результата; содержать хотя бы один пример осуществления изобретения (экспериментальные данные или теоретическое обоснование); раскрывать методы и средства, с помощью которых возможно осуществление изобретения; содержать пример осуществления изобретения при использовании хотя бы одной частной формы реализации признака, выраженного общим понятием, или хотя бы одного значения параметра, входящего в интервал, если в формуле изобретения использовано хотя бы одно общее понятие или интервал значений какого-либо параметра.

Итак, для возможности получения патента, содержащего компьютерную программу, изобретение должно соответствовать трем предъявляемым условиям:

– являться новым (т. е. неизвестным из уровня техники).

– иметь изобретательский уровень (т. е. изобретение не должно явным образом следовать из текущего известного уровня техники и являться очевидным для специалиста соответствующей области).

– иметь промышленную применимость (т. е. программное обеспечение может быть использовано в промышленности, сельском хозяйстве, здравоохранении, других отраслях экономики или в социальной сфере).

Для целей патентования следует помнить, что необходимым условием патентоспособности алгоритма компьютерной программы (например, антивирусное ПО) качестве изобретения, является достижение посредством него конкретного технического результата, что прямо закреплено пунктом 2.4.36. Руководства по государственной регистрации изобретения Роспатента (далее — Руководство) [30].

Содержание технического результата представлено в Постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 27.12.2018 по делу № СИП-238/2018, согласно которому технический результат представляет собой характеристику технического эффекта, явления, свойства и т. п., объективно проявляющихся при осуществлении способа или при изготовлении либо использовании продукта, в том числе при использовании продукта, полученного непосредственно способом, воплощающим изобретение. Только указание технического результата не может свидетельствовать о том, что заявлено изобретение, поскольку технический результат сам по себе не является изобретением. Для признания того, что заявлено изобретение, необходима совокупность признаков продукта или способа, обусловливающих достижение технического результата.

Кроме того, указанный пункт 2.4.36. Руководства содержит важное положение, согласно которому не является охраноспособным алгоритм, характеризующий математический метод, правила и методы игр, интеллектуальной или хозяйственной деятельности или решение, заключающееся только в представлении информации.

Если обратиться к исходному тексту данного Руководства, на мой взгляд, понять его будет затруднительно для того, кто опирается на него при составлении заявки и не обращается к иным источникам. В сущности, данное положение означает, что обозначение в заявке в качестве патентуемого объекта алгоритма компьютерной программы, когда результат такого алгоритма оказывается нетехническим (исключительно представление информации) и не обеспечивает достижение технического результата (воздействует не на технический объект, а на принципы ведения интеллектуальной или хозяйственной деятельности), будет указывать только лишь на использование такой компьютерной программы (алгоритма) в качестве инструмента при осуществлении заявленного изобретения, относящегося к способу.

Считаю допустимым из указанного содержания заключить, что алгоритм, представляющий собой техническое решение (программа в непосредственной взаимосвязи с аппаратным средством), решая какую-либо техническую задачу, должен способствовать достижению технического результата (воздействовать на реальный объект, техническое устройство). Если же компьютерная программа направлена на достижения какого-либо иного, нетехнического результата (предоставление информации, концептуальный метод работы предприятия в области экономики), является математическим или бизнес-методом, запатентовать ее будет невозможно. Справедливым будет отнести такую программу скорее к компьютерно-исполняемому способу.

Исходя из предоставленных примеров патентов на подобные алгоритмы, программу «разбирают» на логические этапы и последовательно излагают, обходя использование конкретного языка программирования, описывая функционирование встроенного в нее алгоритма. Кроме того, как указывает О. В. Ревинский [31], алгоритм, в соответствии с которым составлена программа, занесенная в память компьютера или на машиночитаемый носитель данных и управляющая работой компьютера, должен быть описан в материалах заявки так, чтобы специалист (программист) мог составить по нему соответствующую программу, например, в виде блок-схемы.

Вместе с тем в случае, если программа является неотъемлемой частью аппаратного устройства, которое может функционировать исключительно с использованием данного программного обеспечения, возможно патентование такой программы вместе с устройством. К примеру, это может быть программный продукт, который при непосредственном исполнении на компьютере заставляет последний выполнять какие-либо операции (роботы, предназначенных для работы на конвейере или программа, управляющая двигателем автомобиля).

По моему мнению, особенности патентования изобретений в качестве устройства или способа применительно к компьютерным программам требуют более детальной проработки и уточнений. Закрепление в подзаконных актах сформировавшейся в практике соответствующего ведомства позиции позволит избежать нагрузку на федеральный орган, осуществляющий регистрацию.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2. Статья 4 Договора ВОИС по авторскому праву 1996 г. (ДАП) и пункт 1 статьи 10 Соглашения ТРИПС.
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.2022 N 25-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 1260 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А. Е. Мамичева».
4. Близнец И. А., Витко В. С. Правовые позиции Конституционного Суда РФ в Постановлении от 16 июня 2022 г. N 25-П // ИС. Авторское право и смежные права. 2022. N 7. С. 5–30.
5. Рожкова М. А., Исаева О. В. Квалификация в качестве производных произведений объектов // Интеллектуальные права в цифровую эпоху: избранные аспекты. 2023. С. 437.
6. Савельев А. И. Актуальные вопросы судебной практики в сфере оборота программного обеспечения в России // Вестник ВАС РФ. 2013. N 4. С. 4–36.
7. Нагродская В. Б. К вопросу о совместимости свободных (открытых) лицензий и возможности их использования в технологии Blockchain // ИС. Авторское право и смежные права. 2017. N 11. С. 39–55.
8. Попович А. А. Правовое значение технических средств защиты авторских прав для сторон правоотношений // Адвокат. 2016. N 12. С. 46–49.
9. Пушков А. М. Особенности правового регулирования вопросов использования технических средств защиты авторских и смежных прав // ИС. Авторское право и смежные права. 2023. N 1. С. 14–20.
10. «Суд по интеллектуальным правам в системе органов государственной власти Российской Федерации: монография» / И. А. Близнец, К. Ю. Бубнова, О. В. Видякина и др.; под ред. И. А. Близнеца, Л. А. Новоселовой. Москва: Проспект, 2015. 120 с.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».
12. Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г.
13. «Проблемы унификации международного частного права: монография» / Н. В. Власова, Н. Г. Доронина, Т. П. Лазарева и др.; отв. ред. Н. Г. Доронина. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИЗиСП, Юриспруденция, 2023. 672 с.
14. Основные положения Договора ВОИС по авторскому праву (ДАП) (1996 г.). URL: https://www.wipo.int/treaties/ru/ip/wct/summary_wct.html.
15. Романов Г. В. Трехступенчатый тест в международном и российском авторском праве // Российский юридический журнал. 2020. N 4. С. 124–137.
16. Directive 2001/29/EC of the European Parliament and of the Council of 22 May 2001 on the harmonisation of certain aspects of copyright and related rights in the information society. URL: https://www.wipo.int/wipolex/ru/text/126977
17. Калятин В. О. О перспективах применения в России доктрины добросовестного использования // Закон. 2015. N 11. С. 40–47.
18. Directive 2009/24/EC of the European Parliament and of the Council of 23 April 2009 on the legal protection of computer programs. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ALL/?uri=CELEX %3A32009L0024.
19. Etienne Wery / Legal protection of a computer program. URL: https://www.lexology.com/library/detail.aspx?g=51e24777–8111–4b83-b1c2–6320a4be3201.
20. Щербак Н. В. Digital art в условиях электронной коммерции («ИС. Авторское право и смежные права», 2022, N 7).
21. Большой толковый словарь. URL: https://gramota.ru/meta/algoritm.
22. The Bird & Bird IP Team, Round-up of national copyright decisions 2022, Journal of Intellectual Property Law & Practice, Volume 18, Issue 2, February 2023, Pages 80–121, URL: https://doi.org/10.1093/jiplp/jpad007.
23. Афанасьев Д. В. О соотношении изобретений, открытий и абстрактных идей // ИС. Промышленная собственность. 2019. N 1. С. 13–20.
24. Европейская патентная конвенция. URL: https://www.wipo.int/wipolex/ru/treaties/details/226.
25. Japan's Patent Act. URL: https://wipo.int/wipolex/en/legislation/details/21416.
26. Diamond v. Diehr, 450 US 175 — Supreme Court 1981. URL: https://supreme.justia.com/cases/federal/us/450/175/.
27. Ревинский О. В. Компьютерное программное обеспечение в составе имущества фирмы // Имущественные отношения в РФ. 2010. N 2. С. 28–36.
28. Ревинский О. В. Наука и ее патенты // «Химия и жизнь» 2018. N 6. С. 15–17.
29. Приказ Минэкономразвития России от 21.02.2023 N 107 «О государственной регистрации изобретений» (Зарегистрировано в Минюсте России 17.04.2023 N 73064).
30. Приказ Роспатента от 27.12.2018 N 236 «Об утверждении Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации изобретения и выдаче патента на изобретение, его дубликата».
31. Компьютерное программное обеспечение и патентная охрана / О. В. Ревинский; Информ.-изд. центр Роспатента. — 2-е изд., перераб. и доп. — Москва: Информ.-изд. центр Роспатента (ИНИЦ), 2005. С. 196.