В статье автор приводит опыт зарубежных стран в организации охраны туда. И, в частности, уголовной ответственности за её нарушение.
Ключевые слова: охрана труда, уголовная ответственность.
Становление и развитие уголовно-правовых норм, направленных на обеспечение производственной безопасности, за рубежом происходило несколько иначе, чем в России. При этом в разных государствах они, порой, отличаются весьма существенно, что обусловлено многими факторами, и прежде всего принадлежностью разным правовым системам и семьям.
Хотя, что касается уголовного законодательства стран постсоветского пространства, то в рассматриваемом вопросе оно почти не имеет различий. На то есть объективные причины, — то, что все они долгое время являлись элементами единой правовой системы одного государства. Наиболее заметные отличия в них связаны, как правило, с определением родового и видового объекта состава нарушения требований охраны труда, и соответственно, их места расположения в структуре Особенной части Уголовного кодекса. Белорусский и узбекский законодатели относят данное преступное посягательство к числу разных групп преступлений «против общественной безопасности» (ст. 306 УК Республики Беларусь «Нарушение правил охраны труда» [1] находится в главе 27 «Преступления против общественной безопасности», а аналогичная ст. 257 УК Республики Узбекистан в разделе 6 «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» [2]).
Наряду с этим, в рассматриваемых нормах стран постсоветского пространства имеются и некоторых весьма интересные конструктивные отличия. Например, в упомянутой ранее ст. 306 УК Республики Беларусь несколько иначе представлен перечень общественно опасных последствий рассматриваемого преступления, — он дополнен таким альтернативным признаком как «профессиональное заболевание». Аналогичная позиция наблюдается и в УК Республики Таджикистан, в ст. 154 которого также называются последствия в виде «профессионального заболевания») [3].
В ряде других стран перечень последствий анализируемого состава преступления дополнен иными тяжкими последствиями (например, ст. 142 УК Кыргызской Республики [4]), а в ст. 183 УК Республики Молдова говорится о наступлении несчастных случаев с людьми, как и в УК РСФСР 1960 года [5]. В уголовном законодательстве отдельных стран четко конкретизирована форма вины. Так, указание на неосторожное нарушение правил охраны труда присутствует, к примеру, в ст. 162 УК Азербайджанской Республики [6], ст. 306 УК Республики Беларусь [7], ст. 156 УК Республики Казахстан 2014 г. [8], в то время как в других странах (ст. 257 УК Республики Узбекистан [9], ст. 271 УК Украины) соответствующее указание отсутствует.
Вопрос о необходимости прямого указания на неосторожную форму вины в соответствующих уголовно-правовых запретах является дискуссионным, но отсутствие хотя бы косвенного упоминания об этом наводит правоприменителя на то, что такого рода деяния могут быть совершены и умышленно, что противоречит их социально-правовой природе. Полагаем, что нарушение правил охраны труда как разновидность нарушения специальных правил безопасности возможно только в результате неосторожного поведения субъекта. При этом наиболее удачно данное обстоятельство отражено в УК РФ, где законодатель закрепляет за преступлением, предусмотренным ст. 143 УК РФ статус неосторожного посредством указания на соответствующее отношение виновного к преступным последствиям. Это позволяет снять ряд противоречий, в том числе связанных с расхожим представлением специалистов о том, что само нарушение требований охраны труда может быть и вполне осознанным.
Что касается стран дальнего зарубежья, то здесь ситуация неоднозначна. Например, в Бельгии и Швеции составы нарушения требований охраны труда вообще отсутствуют, а причинение вреда жизни и здоровью работников квалифицируются по общим нормам об ответственности за неосторожные преступления против личности.
В других странах, например, в Германии нет общей нормы о нарушении правил охраны труда, зато есть несколько специальных норм об ответственности за нарушение требований безопасности в отдельных сферах производственной деятельности (например, § 319 «Создание опасности в результате нарушения правил строительных работ») [10]. В то же время общие случаи криминального производственного травматизма квалифицируются, как и в уголовном законодательстве предыдущих стран, по нормам об ответственности за общеуголовные неосторожные посягательства на личность [11]. В отдельных государствах проблема уголовно-правового противодействия нарушениям правил охраны труда решена посредством обособления в общих нормах об ответственности за неосторожное причинение вреда жизни и здоровью квалифицирующих признаков, предусматривающих повышенную ответственность за совершение тех же деяний при нарушении правил осуществления профессиональной деятельности или при совершении их должностным лицом, как например, в Уголовном кодексе Голландии (раздел XXI, ст.ст. 307–309) [12].
Такой же подход к установлению уголовной ответственности за нарушение правил охраны труда используется в уголовном кодексе Турции, ст. 455 которого предусматривает усиление наказания за неосторожные причинение смерти или вреда здоровью в результате ненадлежащего исполнения трудовых или профессиональных обязанностей [13]. Но есть и государства, в которых уголовная ответственность за рассматриваемое преступное посягательство обособлено в законе в качестве самостоятельного состава, в частности в УК КНР.
Все приведенные законоположения имеют определенные сходства, например, в том, что все специальные составы сконструированы по типу бланкетных, то есть отсылают правоприменителя при квалификации соответствующих деяний к нормам отраслевого законодательства. Есть и принципиальные отличия. Так, в уголовном законодательстве одних стран такие составы преступления сконструированы по типу материальных, а в других это преимущественно — составы опасности или формальные составы.
Особняком стоит УК Эстонии, в ст. 135 которого законодатель прибегает к обоим приемам построения уголовно-правовых запретов [14].
Наибольшего одобрения, на наш взгляд, заслуживают такие законодательные решения, которые предполагают обособление всех составов нарушения трудовой и производственной безопасности в самостоятельные разделы и главы, поскольку очевидно, что их объединяет общие социально-правовая природа, родовой и видовой объекты уголовно-правовой охраны и преступления. Данный тезис подтверждается примером такого обособления в УК Испании — книга II, раздел XV ст. ст. 311–318 «Преступления против прав трудящихся» [15]. Однако в нем нет упоминания о направленности на обеспечение безопасности труда, охрану жизни и здоровья трудящихся.
Подводя итоги компаративистского анализа уголовного законодательства об ответственности за нарушение правил охраны труда позволительно заключить, что Россия на данный момент обладает наиболее развитой системой соответствующих уголовно-правовых запретов, которая достаточно адекватно отображает социальную сущность и правовую природу такого рода преступления, а также довольно точно передает характер и степень их общественной опасности. Определенные недоработки, конечно, остаются, но они в большей степени касаются технико-юридической стороны оформления упомянутых запретов и вполне устранимы.
Литература:
- Уголовный кодекс Азербайджанской Республики.
- Уголовный кодекс Республики Беларусь.
- Уголовный кодекс Голландии. Юридический центр Пресс, 2001. — 510 с.
- Уголовный кодекс Испании. Зерцало, 2002. — 218 с.
- Уголовный кодекс Республики Казахстан.
- Уголовный кодекс Республики Молдова.
- Уголовный кодекс Республики Таджикистан.
- Уголовный кодекс Республики Азербайджан.
- Уголовный кодекс Республики Узбекистан
- Уголовный кодекс Турции. Юридический центр Пресс, 2004. — 372 с.
- Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия.
- Уголовный кодекс Эстонской Республики: Юридический центр Пресс, 2001. — 262 с.
- Уголовное право России. Особенная часть в 2-х т. Том 1: учебник для бакалавриата, специалитета и магистратуры / О. С. Капинус [и др.]; — Москва: Издательство Юрайт, 2024. — 556 с.
