Статья посвящена образу Феликса Дзержинского в русской песенной лирике XX века. Материалом исследования выступают тексты таких авторов, как Егор Летов, Яна (Янка) Дягилева и Михаил Танич. Рассматриваемые произведения интересны тем, что в них предложена «неканоничная», радикально отличающаяся от общепринятой трактовка образа Дзержинского — «железный Феликс» изображается не как благородный «рыцарь революции», а как зловещий палач, идейный вдохновитель репрессий и государственного террора.
1. Феликс Эдмундович Дзержинский (1877–1926) — одна из интереснейших исторических фигур XX столетия.
Один из ближайших соратников В. И. Ленина, «железный Феликс» вошёл в мировую историю как один из «отцов-основателей» советской империи.
Споры о роли Феликса Эдмундовича в отечественной истории не утихают до сих пор. Если сторонники «сильной руки» считают его «уникальным руководителем», который в очень непростое время сумел решить «титаническую задачу» по созданию и сохранению «новой советской цивилизации», то для представителей демократического лагеря он — не более чем «кровавый убийца» [1].
2. В официальной советской культуре фигура Дзержинского (как и других деятелей революционного движения) всячески героизировалась и романтизировалась. Его именем называли города и сёла, заводы и фабрики, школы и институты. Ему ставили многочисленные памятники (самый известный из них — памятник на Лубянке, установленный по проекту Е. Вучетича и Г. Захарова в 1958 году и демонтированный в 1991). Про Феликса Эдмундовича снимали фильмы и писали книги — в них он изображался как кристально честный, отважный и несгибаемый борец за коммунистические идеалы.
Однако в неофициальной, «подпольной» культуре, «контркультуре» утвердилось диаметрально противоположное представление о Дзержинском — «железный Феликс» воспринимался не как благородный «рыцарь революции», а как зловещий палач, идейный вдохновитель репрессий и государственного террора.
Пожалуй, наиболее ярко это проявилось в неофициальной песенной лирике.
3. Начать наш анализ хотелось бы с творчества Егора Летова , лидера культового музыкального коллектива «Гражданская Оборона». Вот текст его песни «КГБ» (датируется 1987 годом, здесь и далее при цитировании сохранена пунктуация, данная в первоисточнике):
«От врагов хранят отчизну Ильича
Дети Феликса Эдмундовича-ча
Чтобы небо было ясным над страной
Чтоб земля стелилась пухом под тобой и подо мной
Который день который год
Достойно ест и спит народ
Ты будешь спать спокойно
Ведь ты щедро охраняем КГБ
Наша служба и опасна и трудна
И на первый взгляд как будто не видна
Если кто-то кое-где у нас порой
Мы успеем, мы поможем, хой!
Который день который год
Достойно ест и спит народ
Ты будешь жить достойно
Ведь ты щедро опекаем КГБ [3]»
Как видим, Феликс Эдмундович у Летова представлен как родоначальник репрессивной системы. При этом деятельность его последователей изображается в сатирическом ключе — слушатель прекрасно понимает, что на самом деле представляет собой «забота» советских спецслужб (прекрасно понимал это, к слову, и сам Летов, побывавший в «психушке» за свои «неправильные» песни и политические взгляды).
Образ «железного Феликса» встречается также в творчестве другого представителя «сибирского андеграунда» — певицы и поэтессы Яны (Янки) Дягилевой .
Судьба Янки, верной подруги Летова и его соратницы по «рок-н-ролльному фронту», сложилась трагически. 17 мая 1991 года тело поэтессы было найдено в реке Иня. Обстоятельства её гибели до сих пор неизвестны. Согласно наиболее распространённой версии, Дягилева покончила с собой. На момент смерти Янке было всего 24 года.
Одна из самых известных работ Дягилевой — песня «По трамвайным рельсам» (1988):
«А мы пойдём с тобою погуляем по трамвайным рельсам
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги
Нашим тёплым ветром будет чёрный дым с трубы завода
Путеводною звездою будет жёлтая тарелка светофора
Если нам удастся, мы до ночи не вернёмся в клетку
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю
Чтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины
Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться
Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпалам
Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах
Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернёмся
Если нас не встретят на пороге синие фуражки
Если встретят, ты молчи, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Это первый признак преступления или шизофрении
А с портрета будет улыбаться нам Железный Феликс
Это будет очень долго, это будет очень справедливым
Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Справедливым наказаньем за прогулки по трамвайным рельсам
Нас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам... [6]»
Дягилева предлагает схожую художественную интерпретацию интересующего нас образа. Улыбающийся с портрета «Железный Феликс» и преданные ему «синие фуражки» — это воплощение несвободы, олицетворение бессмысленной жестокости, ненависти ко всем, кто не соответствует общепринятым, нормам, правилам и шаблонам, проявляет малейшую инаковость.
Вместе с тем следует отметить, что творчество Дягилевой куда менее политизировано, чем творчество Летова. Хотя Янка и использует «понятные для конца 1980-х символы страха и подавления [5]», критика советской системы для неё — отнюдь не первостепенная задача. Как и другие работы Дягилевой, песня «По трамвайным рельсам» проникнута ощущением одиночества (хотя в ней и используется местоимение «мы»), отчуждённости, неизбывной тоски, трагического разлада с окружающим миром. Именно эти переживания — переживания глубоко личные, интимные, экзистенциальные — имеют для Янки первостепенное значение. Политическая же составляющая отходит на второй, если не на третий, план.
Заслуживает также упоминания песня Михаила Танича «Развод», написанная уже в 1990-е годы:
«Когда конвой за вахтой ожидает нас,
И мы выходим в марево рассвета,
И тот амурский гармонист играет вальс
Вся жизнь пройдёт за эти три куплета
И вся воля и неволя пробегут во весь опор.
Чёрный ворон, белый лебедь, чёрно-белый приговор.
Всё сгорело, как солома, пронеслось на всех парах
От детдома до дурдома в красноярских лагерях.
Овчарки лают так, что ёжится барак
Лютует ВОХРа и сама охрана
А я не злой ни на людей, ни на собак
Но в пять подъём, начальник, это рано
И вся воля и неволя пробегут во весь опор.
Чёрный ворон, белый лебедь, чёрно-белый приговор.
Все сгорело, как солома, пронеслось на всех парах
От детдома до дурдома в красноярских лагерях.
Мороз под сорок и скрипит на мне кирза.
Опять сегодня нормы я не сдюжил
Собаки злобно смотрят прямо мне в глаза.
Они меня бы схавали на ужин
И вся воля и неволя пробегут во весь опор.
Чёрный ворон, белый лебедь, чёрно-белый приговор.
Всё сгорело, как солома, пронеслось на всех парах
От детдома до дурдома в красноярских лагерях.
Потом начальничек он вызовет ЗК
С портрета глянет Феликс легендарный
И спросят оба эти два большевика
За что я им такой неблагодарный
И вся воля и неволя пробегут во весь опор.
Чёрный ворон, белый лебедь, чёрно-белый приговор.
Всё сгорело, как солома, пронеслось на всех парах
От детдома до дурдома в красноярских лагерях.
И вся воля и неволя пробегут во весь опор.
Чёрный ворон, белый лебедь, чёрно-белый приговор.
Всё сгорело, как солома, пронеслось на всех парах
От детдома до дурдома в красноярских лагерях [4]»
Как и другие произведения лагерной лирики Танича, интересующая нас песня отразила личный опыт поэта, прошедшего через ад сталинских лагерей, — в молодости Танич отсидел шесть лет за «антисоветскую агитацию» (наказание он отбывал с 1947 по 1953 гг., по воспоминаниям самого поэта, дело против него завели из-за неосторожного высказывания в дружеской беседе — Танич заявил, что немецкие радиоприёмники и автострады лучше советских).
Вместе с холодными лагерными бараками, злобными овчарками и лютующими конвоирами «легендарный Феликс» воплощает в себе константы, лежащие в основе тоталитаризма, — всевластие «начальников» и бесправие подчинённых, унижение человеческого достоинства и обесценивание человеческой жизни, превращение человека в обезличенный и легко заменяемый «винтик» системы.
4. В рассмотренных нами текстах «железный Феликс» показан глазами «маргинала», «отщепенца», находящегося в заведомо проигрышной позиции, — это либо «диссидент-антисоветчик» (у Летова и Танича), либо просто изгой-«белая ворона» (у Дягилевой).
Особую остроту и трагизм конфликту придаёт невозможность примирения между антагонистичными полюсами — тоталитарная система изначально запрограммирована на устранение «чужеродных элементов» и попросту не может действовать иначе, а лирический герой, в свою очередь, не в состоянии стать «таким, как все», преодолеть собственную «инородность».
5. Сегодня, в условиях усиления политических репрессий и одновременного нарастания протестных настроений, всё большей поляризации российского общества, радикализации как сторонников, так и противников действующей власти, фигура Дзержинского востребована как никогда.
Посмотрим, какие интерпретации образа «железного Феликса» предложит последующая культурная традиция.
Литература:
- Александр Самсонов. Почему либералы ненавидят Железного Феликса. Военное обозрение. Режим доступа: https://topwar.ru/124609-pochemu-liberaly-nenavidyat-zheleznogo-feliksa.html
- Дзержинский, Феликс Эдмундович. Энциклопедия «Кругосвет». Режим доступа: https://www.krugosvet.ru/enc/istoriya/DZERZHINSKI_FELIKS_EDMUNDOVICH.html
- Егор Летов. КГБ. ГрОб-Хроники. Режим доступа: https://grob-hroniki.org/texts/go/t_el_k/kgb.html
- Михаил Танич. Развод. Tekstovoy.Ru. Режим доступа: https://tekstovoi.ru/text/7970366_5444912427p652965364_text_pesni_razvod.html
- Юрий Сапрыкин. Через заснеженные комнаты и дым. Режим доступа: https://interesnoe.me/view/content/upd/47546646
- Янка Дягилева. По трамвайным рельсам. ГрОб-Хроники. Режим доступа: https://grob-hroniki.org/texts/yanka/po_tramvajnym_relsam.html
