Способности человека к обману сугубо индивидуальны и простираются широким диапазоном от патологической правдивости («он совершенно не умеет врать!») до столь же патологической лживости («ни одному его слову верить нельзя!»). Они зависят от воспитания и жизненного опыта, влияния родителей, школы, ближайшего окружения и случайных знакомых. Однако, существуют и общие тенденции, связанные с возрастом, полом и психологическими установками.
Лжи подвержены почти все слои общества, независимо от социального положения и статуса [4,c. 37]. Ложь распространена в политике, экономике, искусстве, иногда даже в науке, в межгрупповых и межличностных отношениях. Людей, которые редко врут, очень мало. В отличие от других качеств человека, которые возникают, формируются у личности посредством соответствующего воспитания и обучения, лживость люди могут осваивать совершенно самостоятельно.
Ребенок в начале формирования сознания и личности не умеет лгать. Психология ребенка просто не воспринимает лжи. Поэтому, при правильном воспитании ребенка, из него легко можно сделать исключительно правдивого человека. Лжец обычно страдает от недостатка внимания или любви со стороны родителей, он испытывает трудности в общении со сверстниками, у него низкая самооценка. Часто лгущий ребенок очень озлоблен. Он начинает лгать, чтобы дать выход своей враждебности, а не из страха наказания [10,c. 22].
По мнению доктора психологических наук В. А. Лабунской, появившаяся в раннем детстве, порочная черта личности сначала не проявляется без особой необходимости, но постепенно индивид привыкает применять ее в экстренных случаях. Склонность ко лжи может появиться в подростковом периоде и связана с особенностями психики подростка — обостренным стремлением к самостоятельности, сложными мечтаниями, критическим отношением к близким. Но одновременно с лживостью в ребенке воспитывается цинизм, подозрительность, неуважение к людям и т. п. Из таких детей нередко вырастают духовно опустошенные, расчетливые, несчастливые люди. Происходит деформация всей личности, результатом чего становится асоциальное поведение [6, c. 49].
Сторонники биологизаторского направления отстаивают идею изначальной предопределенности нравственности. Согласно их позиции, такие качества, как правдивость и лживость могут быть врожденными. А если и признается влияние среды, то как фактор, замедляющий или ускоряющий развитие качеств, которые даны ребенку от рождения: ложь как творчество и фантазирование, ложь как способность к одновременному фантазированию и искажению истины, ложь как искажение истины с корыстной целью. Напротив, есть и другая точка зрения, что ложь — это явление не только психофизиологическое, но и психосоциальное. Моральное развитие ребенка является процессом его адаптации к требованиям социальной среды, в результате которого происходит формирование лживого поведения. Чтобы успешно лгать, кроме опыта нужна некоторая психологическая «предрасположенность» к ней [10,c. 81].
Люди, которым от природы дан талант успешно лгать, знают о своих способностях, так же как и те, кто с ним хорошо знаком. Они лгут с детства, обманывая своих родителей, учителей и друзей, когда захочется. Они не испытывают боязни разоблачения вообще. Скорее наоборот — они уверены в своем умении обманывать. Такие лжецы — самонадеянны и у них отсутствует боязнь разоблачения — это признаками психопатической личности. Они испытывают «восторг надувательства». У прирожденных лжецов отсутствует недальновидность; они способны учиться на собственном опыте. Они умеют чрезвычайно ловко обманывать и вполне осознанно применяют свой талант. Но, в отличие от психопатических личностей, прирожденные лжецы способны учиться на собственном опыте, могут испытывать муки совести за свой обман, не обладают патологической эгоцентричностью. Психопатические личности часто, самозабвенно и с наслаждением лгут и при этом не испытывают раскаяния или стыда. Разоблачения не избавляет их от этого порока. Ложь, неискренность, обман, лицемерие, сплетни и тихое злорадство сопровождают их контакт с окружающими на протяжении всей жизни [12,c. 63].
Наиболее известные Лжецы были индивидуалистами, стремящимися, во что бы то ни стало добиться успеха; такие люди, как правило, не годятся для коллективной работы, они предпочитают работать в одиночку. Они часто убеждены в превосходстве собственного мнения. Таких людей иногда, благодаря их эксцентричности и замкнутости, принимают за представителей богемы. Однако их искусство совершенно другого рода (это такие великие практики обмана, как Черчель, Гитлер и др.). Зарубежные специалисты в области психологии лжи: В.Штерн, П. Экман, Д. Моррис и др., заключили, что такие «великие практики» должны обладать двумя совершенно различными способностями: способностью планировать стратегию обмана и способностью вводить оппонента в заблуждение при личных встречах. Известно также, что искусные лжецы сами плохо распознают, когда лгут им [11,c. 218].
Среди социальных форм обмана и самообмана особую роль играет конформизм — способность индивида подстраиваться под желания социальной группы, проявляющаяся в изменении его поведения и установок в соответствии с первоначально не разделявшейся им позицией большинства. Поверхностное самораскрытие приходится на лиц тревожных, беспокоящихся, депрессивных, неуверенных в себе, у которых интересы обращены на себя. Ф. Зимбардо указывает на то, что застенчивость удерживает человека от того, чтобы выражать свое мнение и отстаивать свои права. Застенчивому человеку приходится подавлять множество мыслей, чувств и побуждений, постоянно грозящих проявиться. Застенчивость обеспечивает человеку анонимность, она выступает как бы маской, за которой не виден человек. Лгать и изворачиваться люди с сенситивными чертами характера не умеют. Основные особенности сенситивного типа личности — чрезмерная впечатлительность и выраженное чувство собственной неполноценности. Они предъявляют высокие моральные требования к себе, но требуют того же и от окружающих. Всякое столкновение с ложью, грубостью, цинизмом глубоко ранит их и надолго выводит из равновесия. Самооценка у лиц с сенситивными чертами, как правило, занижена. Чтобы как-то скрыть чувство собственной неполноценности и легкую ранимость, они склонны надевать на себя маску развязности, грубости, веселости [5,c. 8].
М. Стензак-Курес установил связь степени открытости с характером самооценки. У лиц с высокой степенью открытости наблюдается адекватная самооценка, у лиц с низкой открытостью — заниженная. Дефицит доверительных, близких отношений приводит к тяжелому чувству потери связи с людьми, к психологическому одиночеству. Этому способствует низкое самоуважение, тревожность, недоверие к людям, внутренняя скованность, коммуникативная неумелость. Имея неадекватную самооценку, одинокие люди или пренебрегают тем, как их воспринимают и оценивают окружающие (при завышенной самооценке), или непременно стараются им понравиться (при заниженной самооценке). Общаясь с другими людьми, одинокие больше говорят о самих себе и чаще, чем другие меняют тему разговора. Они мало доверяют людям, скрывают свое мнение, нередко лицемерны. Важнейшими психологическими механизмами порождения неправды, лжи и обмана являются защитные механизмы личности — рационализация и отрицание. Примером могут служить случаи защиты своего «Я», состоящие в искажении или отрицании самого факта высказывания лжи или обмана. Такое поведение защищает личность от понижения самооценки, «потери лица». Ю. Щербатых отмечает, что с одной стороны, психологическая защита способствует адаптации человека к своему миру, а с другой — ухудшает приспособление к внешней, в том числе социальной, среде.
Патологические обманщики знают, что лгут, но не могут контролировать свое поведение. К. Леонгард к патологическим лгунам относит демонстративный тип акцентуированной личности. Он считает, что в беседе с такими людьми очень легко «попасться на удочку». Получаемым ответам в большинстве случаев нельзя доверять: демонстрант рисует себя не таким, каким является на самом деле. Свою истерическую сущность такие люди выдают всем своим поведением: все у них преувеличено — выражение чувств, мимика, жесты и тон. Но патологические мошенники могут прятать назойливые манеры демонстративной личности, так как хорошо знают, что с помощью спокойного поведения можно снискать доверия. Они в любое мгновение могут вытеснить из своей психики знания о каком-либо событии, а при необходимости вспомнить о нем. Не исключено, что эти личности могут забыть то, что они длительное время вытесняли из своей психики [4, с. 18]. Недаром еще Монтень говорил, что самая большая опасность для лжеца, опасающегося разоблачения, — иметь плохую память.
В. Т. Кондрашенко считает, что истероидные подростки склонны лгать и фантазировать, чтобы выставить себя в лучшем свете. Чаще всего фантазии истероидов носят альтруистическое содержание, но иногда могут иметь и криминальную асоциальную окраску. Самооговоры среди подростков с истероидными чертами характера — явление довольно частое. Стремление казаться интересными, «нестандартными» заставляет их почти все время разыгрывать какую-либо роль (театральность, наигранность). Эмоционально незрелые, инфантильные личности с гипертрофированным честолюбием и самолюбием лгут в стремлении выделиться, вызвать восторг окружающих. Они страдают трудноисправимой лживостью, которая ограничивается преувеличением своих достоинств. Чаще к такому роду лжи прибегают девушки. Большинство из них по мере созревания избавляются от этого недостатка [9,c. 55].
Макиавеллизм как личностная черта отражает желание и намерение человека манипулировать другими людьми в межличностных отношениях. Макиавеллист манипулирует всегда осознанно и исключительно ради собственной выгоды. При этом он не испытывает чувства вины за способы, которыми действует, а скорее относится к ним с одобрением, не видит в них ничего предосудительного. Главными психологическими составляющими макиавеллизма как черты личности являются: 1) убеждение субъекта в том, что при общении с другими людьми ими можно и даже нужно манипулировать; 2) владение навыками, конкретные умения манипуляции. Э. Шостром указывает, что в деятельности учителя можно найти внешние атрибуты, способствующие формированию манипулятивных тенденций: наличие жестких рамок, задаваемых правилами поведения в школе и стандартами обучения, постоянный контроль, усреднение учеников, деление их на двоечников, троечников, хорошистов, отличников. Л. И. Рюмшина характеризует манипуляцию как одностороннюю игру, когда цель и правила известны только одному партнеру, а другой пребывает в полном неведении относительно их. Е. Л. Доценко среди индивидуальных источников манипуляции выделяет невротические потребности и инерционные процессы (характерологические особенности, привычки и т. п.). Манипулятор совершает трагическую ошибку, когда подлинное личностное общение он подменяет игрой на тщеславии и других человеческих страстях. Манипулятор только наблюдает со стороны, как реагирует на «потягивание» тех или иных «нитей» души тот, кем он пытается управлять как предметом, хотя и одушевленным. Эрих Фромм сравнивает манипулятора с роботом, так как он наделён чертами бесчеловечности, жестокости — что приводит к шизоидному самоотчуждению [8,c. 23].
Манипулятивное общение напрямую связано с самопрезентацией (или управлением впечатлением). Под самопрезентацией обычно понимают намеренное и осознаваемое поведение, направленное на создание определённого впечатления о себе у окружающих при помощи различных стратегий и тактик. По Д. Майерсу, «самопрезентация — акт самовыражения и поведения, направленный на то, чтобы создать благоприятное впечатление или впечатление, соответствующее чьим-либо идеалам».
И. А. Церковная наиболее подробно исследовала личностные детерминанты лжи. Ей было выявлено, что лживость, как индивидуально-психологическая особенность, проявляет сложный характер взаимосвязей с психофизиологическими, психологическими, социально-психологическими характеристиками личности. Она по принципу дихотомичности рассмотрела отдельные компоненты лживости: эргичность (ложное демонстрирование активности, оперативность, стремление быть лучше других)/аэргичность (ложное отрицание, несамостоятельность, пассивность); стеничность (лживая демонстрация положительных эмоций)/астеничность (лживое отрицание негативных эмоций); интернальность (лживая демонстрация самокритики)/ экстернальность (лживое отрицание зависимости от других людей или обстоятельств); социоцентричность (лживая демонстрация желания быть среди людей)/ эгоцентричность (ложное отрицание своей незначимости, стремление избегать наказаний); осмысленность (ложная демонстрация самостоятельности при принятии решения)/осведомленность (ложное отрицание своей неосведомленности): предметность (ложная направленность на общественно значимый результат/субъктивность (ложное отрицание значимости личностного результата.
Психологические исследования свидетельствуют, что чаще лгут люди с малой устойчивостью к стрессу, повышенной тревожностью, невротичностью, а также склонные к совершению антисоциальных поступков. Искреннему общению мешает тревожность, которая вносит элемент подозрительности, необоснованных страхов и является помехообразующим фактором. Тревожность делает общение неполноценным, свернутым и односторонним.
В то же время, И. Крюгер отмечает, что уровень интеллекта и образование человека влияют на частоту произносимой им лжи. Чем выше показатели тревожности, тем чаще подростки оправдывают ложь в защиту себя без неприятных последствий, ложь-умолчание и бессознательную ложь. У экстерналов наблюдается более выраженная тенденция лгать, чем у интерналов [9,c. 33].
Наряду с личностными особенностями субъектов общения, важную роль в порождении и понимании лжи играют ситуативные факторы. В зависимости от ситуации, от контекста общения, от особенностей третьих факторов, ложь может называться ложью и быть ложью, либо маскироваться под ложь, либо считаться справедливой, желаемой и оправданной. В. В. Знаков считает, что важным параметром социальной обстановки является степень нормативной ситуативной поддержки, которая предоставляется лжецу. Разные люди по-разному понимают правду и ложь. К тому же правдивость человека зависит не только от личностных, но часто и от социальных факторов. Можно быть в принципе честным человеком, но в ситуациях жизненного выбора — а они сегодня очень жесткие — поступать нечестно. И психологические исследования, и реальная жизнь показывают: прямой зависимости между пониманием человеком правды и следованием ей в конкретных случаях нет. Давно установлено, что существуют ситуации, в которых ложь почти целиком обусловлена обстоятельствами, и такие, в которых моральная ответственность возлагается на солгавшего [5,c. 12].
Вывод. Таким образом, необходимость, возможность и желание человека соврать определяется социально-демографическими, ситуативными факторами, его личностными особенностями. На искажение информации о себе оказывают влияние экстернальность, демонстративность, неустойчивость к стрессам, повышенная тревожность и невротичность, застенчивость и неуверенность в себе, внутренняя конфликтность и низкая самооценка. Дефицит доверительных, близких отношений приводит к психологическому одиночеству.
Литература:
Андреева Г. М. Социальная психологии. — М., 2008.
Бодалёв А. А. Личность и общение. — М., 1983.
Введение в практическую социальную психологию. /Ред. Жуков Ю. М., Петровская Л. А., Соловьева О. В. — М., 2004.
Жуков Ю. М., Полякова Е. А., Симоненко С. И. Экспериментальные исследования восприятия сообщений как истинных и ложных. — М., 1996.
Знаков В. В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии понимания. Вопросы психологии. — 1993. — № 2.
Лабунская В. А. Невербальное поведение (социально-психологический подход). — Ростов-на-Дону, 1986.
Петровская Л.А Компетентность в общении. — М., 1990.
Савенко Г. Неконгруэнтность компонентов коммуникативного поведения: как показатель неискренности. — М., 2012.
Симоненко С. Психологические основания оценки поведения человека. — М., 1995.
Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. — М., 1989.
Экман П., Моррис Д. Библия языка телодвижений. — М., 2012.
Экман П. Почему дети лгут? — М.: Педагогика-Пресс, 1993.