В статье исследуется проблема регламентации перечня ограниченных вещных прав в российском законодательстве.
Ключевые слова: вещные права, принцип закрытого перечня, принцип открытого перечня.
Как известно, ограниченные права на чужую вещь, будучи разновидностью вещных прав, имеют ряд признаков, отличающих их от иных имущественных прав. К таким признакам Е. А. Суханов относит, в частности, то, что они могут устанавливаться только законом: необходимость исчерпывающего определения в законе перечня вещных прав и их содержания, по мнению автора, вытекает из абсолютного характера таких прав [1]. Такого мнения придерживался также И. А. Покровский, который указывал, что «истинной ценой, которою покупается каждое подобное ограниченное право на чужую вещь, является урезанное морально и экономически подорванное право собственности» [2; с. 210]. Таким образом, ученый обосновывал необходимость существования закрытого перечня ограниченных вещных прав тем, что они связывают и обременяют право собственности, поэтому могут допускаться лишь при наличии особых оснований и при исчерпывающем регламентировании их содержания в законе.
Принцип закрытого перечня прав ( numerus clausus ) является классическим для германского права, а также поддерживается в австрийской и швейцарской цивилистике. Он распадается на две составляющие. Во-первых, законом должен быть ограничен сам перечень вещных прав (Typenzwang), а, во-вторых, само содержание того или иного права должно быть прописано в законе исчерпывающим образом (Typenftxierung).
Вопрос о том, реализуется ли данный принцип в нашем законодательстве, является достаточно дискуссионным. Например, Е. А. Суханов считает, что, несмотря на то, что в п. 1 ст. 216 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) прямо названы лишь некоторые ограниченные права и общий перечень таких прав выходит за рамки данной статьи, все они предусмотрены законом (например, завещательный отказ содержится в ст. 1137 ГК РФ, ряд иных вещных прав — в ЖК РФ). Однако большинство ученых придерживаются иной точки зрения, аргументируя это тем, что данная статья содержит слова «в частности».
На мой взгляд, такая позиция является обоснованной. Формулировка статьи предполагает, что помимо перечисленных ограниченных вещных прав существуют и иные. В Концепции развития законодательства о вещном праве отмечалось, что одним из недостатков действующего законодательства «является открытый характер перечня вещных прав, содержащегося в ГК РФ (ст. 216)» [3].
При этом неясно, как определять такие права, поскольку в тексте законов мы не найдем указания на то, что то или иное право является вещным. Кроме того, ст. 216 ГК РФ не предусматривает, что вещные права могут быть установлены только федеральным законом. Отсюда вытекает проблема квалификации тех или иных прав в качестве вещных. Законодатель не только не реализовал принцип numerus clausus, но и не дал определения того, что является вещным правом и какие признаки они имеют. ГК РФ упоминает лишь о праве следования и абсолютном характере вещных прав, но этих признаков недостаточно для квалификации субъективного права в качестве вещного.
Судебная практика также не является единообразной. Так, некоторые суды ограничительно толкуют статью 216 ГК РФ и делают вывод о наличии принципа закрытого перечня. Но, например, Верховный суд РФ признавал ограниченным вещным правом право пользования отказавшихся от приватизации лиц, хотя в законе об этом упоминание отсутствует [4]. Таким образом, некоторые суды признают существование принципа открытого перечня вещных прав в российском праве.
Для решения данных проблем Законопроект № 47538–6 устанавливает строго закрытый перечень ограниченных вещных прав, изменяет и дополняет их систему [5]. Так, в ст. 221 Проекта содержатся положения о том, что «вещными являются права, признанные таковыми настоящим Кодексом» и «субъекты, объекты и содержание вещных прав, основания их возникновения и прекращения, а также правила их защиты определяются настоящим Кодексом».
Многие ученые поддерживают такие изменения и считают, что принцип numerous clausus необходим гражданскому обороту в первую очередь для информирования субъектов пассивной обязанности о том, на какие виды прав не допустимы посягательства и на что имеет право управомоченный субъект. Так, данной точки зрения придерживается В. В. Витрянский, который отмечал, что «вещное право должно быть урегулировано законом — от сих до сих», и что диспозитивность свойственна лишь договорному праву [6].
Таким образом, главным аргументом сторонников принципа закрытого перечня является то, что благодаря осведомленности о содержании и видах вещных прав третьи лица не будут их нарушать. Однако такой подход является крайне позитивистским; узнать о том или ином праве можно с помощью реестровых записей или путем распознавания вещного права по тем или иным признакам. Как верно отмечал А. О. Рыбалов, выступая в защиту принципа открытого перечня вещных прав, «поскольку обязанность сугубо пассивная, то появление очередного вещного права никаких новых обязанностей у неопределенного круга лиц не вызывает — они как были обязаны не покушаться на чужое, так и продолжают нести эту обязанность, несмотря на то, кому именно принадлежит чужое» [7].
Далее важно отметить, что принцип закрытого перечня является «опасным» в том плане, что законодатель должен взвешенно подойти к решению вопроса о том, какие права назвать вещными в законе, иначе на практике может возникнуть немало проблем. То есть перечисление в ст. 223 Проекта исчерпывающего перечня ограниченных прав, с одной стороны, решает проблему квалификации права в качестве вещного, но с другой стороны, создает некую «опасность монополии законодателя», который мог не упомянуть те права, вещная природа которых доказана доктриной и судебной практикой либо назвать те, которые не имеют вещной природы (например, право вещных выдач, вещная природа которого ставится под сомнение).
В связи с изложенным в настоящее время популярно мнение, что более целесообразным будет являться закрепление законодателем непосредственно в ГК РФ определения вещного права и его основных признаков.
В некоторых правопорядках (например, в Испании) предусмотрен принцип открытого перечня вещных прав (numerus apertus) , который позволяет создавать иные вещные права, не названные в законе.
Учеными предлагается заменить принцип numerus clausus системой регистрации новых вещных прав с описанием их содержания в реестре. Такие изменения также позволили бы третьим лицам получать всю необходимую информацию о правах.
Вместе с тем данная система содержит в себе некоторые трудности. Так, это приведет к усложнению ведение реестра — для того, чтобы обеспечить необходимый уровень публичности, придется делать довольно объемные записи относительно содержания таких прав. Также трудности могут возникнуть при организации работы регистратора, которому придется самостоятельно определять, свидетельствуют ли предоставленные документы о возникновении вещного права при его отсутствии в законе.
Тем не менее, думается, что в квалификации может помочь доктрина и судебная практика, а также опыт других стран (например, можно позаимствовать у Испании такие критерии, как необходимая потребность в создании данного вещного права и сходство с уже легальными типами).
Таким образом, введение в ГК РФ принципа numerus apertus было бы более обоснованным. Данный принцип совмещает публичность вещных прав с принципом свободы договора, а также он лишен опасности, что законодатель неверно определит закрытый перечень видов вещных прав, и дает возможность подстраиваться под потребности имущественного оборота.
Также не исключено, что для российского правопорядка больше подойдет подход quasi-clausus : закрепление в законе четкого перечня вещных прав с предоставлением при этом права высшим судебным органам его дополнять.
Литература:
- Суханов Е. А. Вещное право: Научно-познавательный очерк. — М.: Статут,. 2017. — 560 с.
- Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права; — Москва: Статут, 2013.
- Концепция развития законодательства о вещном праве. М. 2009.
- Постановление Верховного суда РФ от 16.02.2016 № 22-КГ15–3.
- Проект федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
- Интервью В. В. Витрянского о вещном праве // Журнал Закон. М. 2020.
- Рыбалов А. О. lura in re: numerus clausus vs numerus apertus// Вестник экономического правосудия РФ № 7/2018
