В настоящее время вопросы о применении права на жизнь и права на смерть остаются дискуссионными. Уголовное право России предусматривает ответственность за причинение смерти лицу, методы и способы которой различны. При этом законодатель предпринял попытки уголовно-правового запрета на использование эвтаназии, однако в действующем уголовном кодексе РФ такие нормы отсутствуют.
Ключевые слова: эвтаназия, субъект, субъективная сторона, объект, объективная сторона, ответственность, убийство, неизлечимая болезнь.
Понятие «эвтаназия» может толковаться различными авторами весьма противоречиво, однако, термин эвтаназия раскрывается в ст. 45 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323 от 21.11.2011, согласно которой «медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии, то есть ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента» [2].
В статье мы рассмотрим уголовно-правовую характеристику эвтаназии.
Первостепенно необходимо выделить объект эвтаназии — жизнь неизлечимо больного человека, обреченного на медленную и мучительную смерть. Поэтому лишение жизни по просьбе лица, страдающего непереносимыми временными физическими страдания, не обусловленные неизлечимой болезнью не может рассматриваться как эвтаназия, поскольку такие страдания носят лишь временный характер, и речь идет о временном болезненном состоянии.
С правовой точки зрения в рамках российского государства акт эвтаназии рассматривается как противоправное, уголовно-наказуемое деяние, которое влечет за собой юридическую ответственность. Как уже отмечалось ранее, в ст. 45 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323 от 21.11.2011 установлен запрет на акт совершения эвтаназии. Более того, по отечественному уголовному законодательству эвтаназия признается убийством, за которое предусмотрена ответственность по статье 105 УК РФ [1].
Как правило, лица, совершившие данное преступление, привлекаются к ответственности за «простое» убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Помимо этого, правоприменители учитывают мотив сострадания при назначении наказания, который относится к смягчающим обстоятельствам, применяя положения статей 61, 62, 64 УК РФ.
Но в некоторых случаях, можно встретить квалификацию эвтаназии по пункту «в» части 2 статьи 105 УК РФ. В подобном варианте квалификации суд исходит из того, что потерпевший в силу своего заболевания не может оказать виновному сопротивление. Подобные выводы исходят из пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [3]. Однако, эвтаназия — это убийство по просьбе потерпевшего, поэтому он не собирается сопротивляться. Таким образом, по нашему мнению, квалификация убийства по просьбе потерпевшего по пункту «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ является неверной, и данное преступление следует квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В связи с тем, что решающим фактором в таких ситуациях должен быть мотив сострадания, который снижает степень общественной опасности того, что делается. Данную позицию можно обосновать и мнениями экспертов, которые считают, что лицо, причинившее смерть из сострадания, должно подлежать уголовной ответственности по ч. 1 ст. 105 УК РФ [10, с. 23]. Преступник в этом случае руководствуется в первую очередь желанием прекратить страдания жертвы и не пытается воспользоваться ее беспомощным положением.
Полагаем, что во избежание разночтений назрела необходимость выделения эвтаназии в отдельную статью УК РФ, содержащую привилегированный состав. Сторонники выделения привилегированного состава убийства полагают, что «между действующими по мотивам нравственным и безнравственным, социальным и антисоциальным лежит целая бездна, и их состояния преступности далеко не одинаковы» [8, с. 203]. По мнению О. С. Капинус, убийство — это насильственные умышленные действия, направленные на лишение жизни потерпевшего, а эвтаназия — это добровольное волеизъявление потерпевшего по лишению его жизни [6, с. 268]. Данная точка зрения заслуживает внимания, по нашему мнению, так как убийство не следует отождествлять с актом эвтаназии, и полностью игнорировать добровольное согласие на нее.
Заметим, что некоторые отечественные специалисты в области уголовного права, сторонники выделения привилегированного состава убийства, предоставляют свои авторские варианты ее содержания.
Так, О. С. Капинус, считает необходимым сформулировать норму, как убийство неизлечимо больного по его просьбе, осуществленное по мотиву сострадания с целью избавления больного от мучительных физических страданий, вызванных его неизлечимой болезнью (эвтаназия) (ч. 1 ст. 105 1 ) [6, с. 272–273]. М. А. Карабут рекомендует предусмотреть в УК РФ статью 106 1 «Убийство по волеизъявлению потерпевшего» [9, с. 139–146]. Аналогичные идеи выдвигаются и Н. Е. Аленкиным [4, с. 153–190].
В то же время предложенные О. С. Капинус поправки к нормам уголовного кодекса не содержат исчерпывающего перечня признаков, необходимых для признания того или иного деяния эвтаназией, автор не указывает на добровольный характер просьбы тяжело больного пациента. Вызывает критику позиции М. А. Карабут и Н. Е. Аленкина, сформулировавших вариант статьи, как убийство по просьбе или с согласия потерпевшего, предлагая наказывать его лишением свободы на срок до пяти лет. Данная редакция изначально исключает само понятие эвтаназии из текста уголовно-правовой нормы.
На основании изложенных выше позиций, предложим следующий вариант диспозиции уголовно-правовой нормы, посвященной эвтаназии: эвтаназия, то есть убийство лица, страдающего неизлечимой болезнью и испытывающего вследствие этого невыносимые физические страдания, по его предварительно выраженной добровольной просьбе по мотиву сострадания и с целью избавления его от этих страданий. Часть 2 статьи (квалифицированный состав) предполагает выделение в качестве субъекта медицинского работника.
Из предлагаемой диспозиции нормы потерпевшим следует признавать лицо, страдающее неизлечимыми заболеваниями (лечение, включая альтернативное лечение, должно проводиться в течение длительного времени (критерий продолжительности зависит от конкретного случая заболевания, должен оцениваться лечащим врачом) и быть полностью исчерпано, летальный исход должен быть неотвратим) и обязательно испытывать вследствие этого невыносимые физические страдания, облегчить которые не представляется возможным. Поскольку затруднительно объективное подтверждение пациентом невыносимой боли (болевой порог — это сугубо индивидуальное понятие), а сложность применения нормы обусловлена тем, что в каждом конкретном случае используется оценочное понятие «невыносимая физическая боль», то необходимо определить, может ли врач прийти к справедливому выводу о невыносимости страданий пациента. Учитывая субъективность критериев, врачи должны иметь возможность воспринимать и оценивать состояние с определенной степенью объективности на основе медицинского опыта. Такую оценку нельзя проводить, когда больные находятся в критическом состоянии и подвержены разного рода депрессиям, поскольку они являются обратимыми, и состояние может улучшиться.
Затем потерпевший должен показать свое желание и волю на уход из жизни. Волеизъявление должно исходить непосредственно от самого пациента, а это значит, что он может говорить только о добровольной эвтаназии, а не о других. Человек, ищущий смерти, несомненно, должен компетентно и четко осознавать важность своих действий и их возможные последствия, должен обладать полной свободой воли. Такое требование должно быть сделано более одного раза (и лучше, чтобы оно было зарегистрировано в письменной форме). Однако не следует отдавать предпочтение только письменным заявлениям, необходимо проанализировать всю ситуацию в целом для вывода, что принятая смерть являлась добровольной.
По конструкции объективной стороны предлагаемый вариант состава должен быть материальным. Действия виновного, которые не привели к гибели потерпевшего, следует рассматривать как покушение. Важным отличием эвтаназии от обычного убийства является ее безнасильственный характер. В отличие от других форм убийства, которые являются преступлениями насилия и совершаются против воли жертвы, убийство по просьбе потерпевшего осуществляется по его собственному желанию. Потерпевший сам желает уйти из жизни и просит об этом другого человека, что входит в умысел последнего.
Субъективная сторона предлагаемого состава преступления предполагает наличие вины в форме прямого умысла. Лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде смерти больного и желает их наступления.
Действия виновного должны быть направлены именно на причинение легкой смерти. Лицо понимает, что такие последствия наступят, и хочет, чтобы они наступили, но безболезненным способом. Мотивом эвтаназии выступает сострадание к неизлечимо больному, то есть «чувство жалости, сочувствия, вызываемое несчастьем другого человека» [7, с. 751]. Как правило, это чувство должно носить длительный по временным рамкам характер. Целью преступления является избавление потерпевшего от мучительных страданий. Мотив и цель, в данном случае, выступают обязательными признаками субъективной стороны состава.
В предлагаемом нами основном составе преступления субъектом должно признаваться вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет. Часть 2 данной статьи ориентирована на специального субъекта — медицинского работника различных лечебно-профилактических медицинских организаций (больниц, диспансеров, санаторно-курортных организаций и прочих). О. С. Капинус же придерживается позиции выделения и иных лиц (например, родственников), которых можно признать субъектом преступления. Им должно быть лицо, хорошо осведомленное о тяжелой неизлечимой болезни и страданиях, связанных с этой болезнью. Выделение медицинского работника в качестве специального субъекта связано с тем, что его деяния по осуществлению эвтаназии посягают и на правомерные общественные отношения в сфере здравоохранения.
Заметим, что в вопросе применения эвтаназии различные государства имеют разные подходы. Первый подход заключается в запрете эвтаназии и полном приравнивании ее к убийству в контексте уголовного права. Именно этого подхода на данный момент придерживается Российская Федерация, страны СНГ, Китай. Вторым подходом является запрет эвтаназии, при котором она рассматривается в качестве специального состава преступления, предусматривающего более мягкое наказание в сравнении с убийством. Такой подход установлен законодательством Германии, Японии, Южной Кореи и других государств. Самый либеральный подход, разрешающий процедуру проведения эвтаназии, предусмотрен законами таких государств, как Нидерланды, США, Бельгия и Швейцария [5, с. 37].
Таким образом, эвтаназия — это комплексный социально-правовой институт. Анализируя его, мы обратили внимание на различные подходы к ее определению, в том числе с медицинской, философской, религиозной и правовой точек зрения.
Согласно отечественному законодательству эвтаназия в России запрещена и является уголовно наказуемым деянием, посягающим на жизнь личности. Согласие потерпевшего не относится к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. На данный момент эвтаназия квалифицируется как «простое» убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Отсутствие в действующем уголовном законе привилегированного состава в настоящее время «компенсируется» наличием в нем, как уже отмечалось ранее, института обстоятельств, смягчающих наказание, которые позволяют суду назначить справедливое наказание. Такое обстоятельство, как мотив сострадания, должно быть учтено при назначении наказания в качестве смягчающего.
Исходя из сути эвтаназии, можно констатировать, что по ряду признаков она действительно сходна с убийством, вместе с тем ее некоторые особенности (например, состояние потерпевшего, его волеизъявление, ненасильственный характер действий и т. д.) не позволяют полностью отождествить ее с убийством. Закрепление эвтаназии в отдельной статье, бесспорно, продемонстрируют меньшую степень общественной опасности подобного деяния. Предлагаемая уголовно-правовая норма поможет избежать двух крайностей: преждевременной в данный момент декриминализации эвтаназии с одной стороны, и ее отождествления с убийством в традиционном его понимании с другой.
В настоящее время также назрела необходимость дополнения пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» соответствующим разъяснением по поводу единообразной квалификации эвтаназии по ч. 1 ст. 105 УК РФ, а не по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку виновные в данном случае, в первую очередь, руководствуются желанием прекратить мучения потерпевшего, а не стремлением воспользоваться его беспомощным состоянием.
Также стоит отметить, что поскольку эвтаназия уже объективно существует в ряде демократических стран, важен вопрос не только о том, разрешить или запретить врачам применять эвтаназию, но и о том, при каких обстоятельствах ее допускать и как должен быть осуществлен контроль за правомерностью ее осуществления. Анализируя законодательства разных стран, где эвтаназия находится под уголовным запретом, можно наблюдать, что наиболее суровая уголовная ответственность за это деяние предусмотрена в странах с сильно развитыми религиозными традициями.
Поскольку государство призвано защищать права человека, очевидно, что оно не может принудить его к использованию своих прав. Провозглашение права на жизнь, безусловно, влечет возможность отказа от этого права гражданином. Таким образом, государство обязано предоставить гражданину и диаметрально противоположное право — право на смерть, которое может быть выражено, в том числе, в возможности принятия пациентом процедуры эвтаназии. Исходя из этого, снятие законодательного запрета на эвтаназию является следующим шагом в признании прав человека и увеличению уровня либеральности российского государства.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 27.11.2023) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954; 04.12.2023. № 49 (Часть III). Ст. 8670.
- Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 24.07.2023) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2023) // Российская газета. № 263. 23.11.2011; № 169. 02.08.2023.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.03.2015) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Российская газета. № 24. 09.02.1999; № 47. 06.03.2015.
- Аленкин, Н. Е. Система привилегированных составов убийства в уголовном праве России: проблемы совершенствования: дисс… канд. юрид. наук: 12.00.08. — М., 2017. — 217 с.
- Елисеева, Г. В. Эвтаназия: отечественный и зарубежный опыт правового регулирования / Г. В. Елисеева // Сибирское юридическое обозрение. — 2022. — № 1. — С. 23–38.
- Капинус, О. С. Эвтаназия как социально-правовое явление / О. С. Капинус. — Москва: Буквовед, 2006. — 400 с.
- Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка: Около 100 000 слов, терминов и фразеологических выражений: словарь / С. И. Ожегов; под ред. проф. Л. И. Скворцова. — 28-е изд., перераб. — Москва: Мир и Образование, 2019. — 1376 с.
- Семочкина, А.А., Вильмс, А. А. Актуальные проблемы уголовной ответственности за эвтаназию / А. А. Семочкина, А. А. Вильямс // Вестник Московского университета МВД России. — 2022. — № 4. — С. 201–208.
- Сидоренко, Э. Л. Частные начала в уголовном праве / Э. Л. Сидоренко, М. А. Карабут. — Санкт-Петербург: Юрид. центр Пресс (Р. Асланов), 2007. — 210 с.
- Спасенников, Б. А. Убийство (Комментарий статьи 105 УК РФ) / Б. А. Спасенников, А. А. Ладвинская // Вестник международного Института управления. — 2014. — № 5–6(129–130). — С. 21–32.
