В статье автор рассматривает современные, в теории и правоприменительной практике, вопросы отграничения вымогательства от смежных составов преступлений. Акцент делается на соотношения признаков, присущих вымогательству, и признаков преступлений, имеющих схожий состав. Существенное внимание уделено объективным признакам состава вымогательства. Теоретические положения подкрепляются конкретными примерами квалификации вымогательства.
Ключевые слова: вымогательства, разбой, отграничение, требование, имущество.
В судебной практике не редко встречаются вопросы, связанные с отграничением вымогательства от смежных составов преступлений. Так как вымогательство является многообъектным преступлением, т. е. посягает как на право собственности, так и против личности, оно имеет ряд признаков, тесно сближающих его с другими преступлениями такими как грабёж, разбой и т.д [3].
Поэтому в п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.12.2015 г. № 56 уделено огромное внимание статье 163 Уголовного Кодекса РФ: «характер общественной опасности преступления, предусмотренного статьей 163 Уголовного кодекса Российской Федерации, определяется направленностью посягательства на отношения собственности и иные имущественные отношения, а также на личность (здоровье, неприкосновенность, честь и достоинство, иные права и законные интересы). Необходимо учитывать, что при вымогательстве виновное лицо действует с умыслом на получение материальной выгоды для себя или иных лиц» [2]. Уже исходя из пункта данного постановления можно отграничить простое вымогательство от вымогательства, сопряжённого с угрозой уничтожения или повреждения чужого имущества, которое посягает исключительно на имущество.
Также будет целесообразно взять за первый критерий разграничения вымогательства от грабежа и разбоя предмет преступления. При обращении к Э. Ж. Чхвимиани, который утверждал, что «при разбое и грабеже предметом преступления выступает только имущество, то при вымогательстве еще право на имущество и действия имущественного характера» можно сделать вывод, что проблема разграничения возникает лишь в том случае, когда предметом является имущество [4].
Следующее отличие заключается в характере угрозы. При грабеже и разбое насилие или угроза его применения носят определённые формы: при разбое это насилие, опасное для жизни и здоровья, либо угроза его применения, то при грабеже это применение насилия не опасного для жизни или здоровья или угроза применения такого насилия. В вымогательстве же угроза имеет более обширный характер и может проявляться в различных формах: угроза уничтожения или повреждения имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких [1].
Ещё одним отличительным признаком является вариация действий потерпевшего. При грабеже и разбое потерпевший может лишь смириться с утратой имущества, либо защищать свои интересы в пределах физических и психологических возможностей, в то время как при вымогательстве существует множество вариантов поведения после предъявления требования о передаче имущества, например, совершение действий, препятствующих реализации угрозы, обращение в правоохранительные органы за защитой и т. д.
Также, для разграничение смежных составов необходимо упомянуть п.10 Постановления Пленума «О судебной практике по делам о вымогательстве», в котором говорится, что «при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, тогда как при вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже и разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, а при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем».
Исходя из данного пункта можно выделить ещё один из критерием разграничения- способ перехода имущества. Так, при вымогательстве преступник не изымает предмет преступления самостоятельно у потерпевшего, а только требует его передачи с помощью угроз и насилия, вследствие чего потерпевший сам передаёт имущество. В то время как при грабеже и разбое изъятие предмета преступления производится самостоятельно преступником против воли потерпевшего.
Также необходимо принять во внимание тот факт, что грабёж и разбой совершаются в непосредственном контакте с потерпевшим, в то время как при вымогательстве непосредственного контакта преступника и потерпевшего может и не быть. Угроза может быть доведена до потерпевшего через телефонный разговор или послание/письмо.
Кроме всех вышеперечисленных моментов есть ещё один отличительный признак- момент окончания преступления. Как отмечает Д. В. Гэрелабатаар, «разбой считается оконченные преступления ещё на стадии нападения на потерпевшего, а вымогательство- в момент предъявления требований передачи имущества или иных вещных прав вне зависимости от того, было ли передано имущество или лицо было задержано» [5].
Также присутствует крайняя необходимость отграничить вымогательство от самоуправства. Для того чтобы это сделать, нужно дать определение самоуправству, которое определяется в Уголовном кодексе РФ как «самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред (ст.330 УК РФ)» [1].
В данном случае значительными отличиями являются признаки субъективной стороны. Вымогательство всегда совершается с прямым умыслом и при этом преследуется корыстный мотив, ведь виновник понимает, что не имеет право на истребуемое имущество безвозмездно и действует против воли потерпевшего.
Самоуправство же поделило учёных на две точки зрения, одни считают, что субъективная сторона характеризуется прямым умыслом, но корыстный мотив отсутствует, а другие, что субъективная сторона самоуправства, характеризуется как прямым, так и косвенным умыслом [6].
Также, самоуправство считается оконченным только при наличии последствий в виде существенного вреда, который может носить как имущественный, так и иной характер. Вымогательство всегда считается оконченным, как только преступником «заявлено требование передачи имущества или права на имущество и т. д.», даже если имущество получить не удалось.
Иллюстрацией этому может быть следующий пример из судебной практики. Между К. как представителем ЗАО «Везге» и Коркиным был заключен договор, согласно которому ЗАО «Везге» обязалось выплатить Коркину вознаграждение — 30 % от суммы задолженности АО «Конпрок», что составляло 108 млн. рублей. После встречи Коркина с генеральным директором АО «Конпрок» последний перечислил на счет ЗАО «Везге» часть суммы по задолженности. Во исполнение договора З. выплатил Коркину 23 млн. рублей, но тот стал требовать уплаты остальной части суммы. К. заявил, что требуемой суммы у него нет. Тогда Коркин, Рогин и другие лица стали угрожать К. похищением, применением к нему физического насилия, убийством, потребовали написать расписку о добровольной передаче принадлежащей ему автомашины и применили насилия, в результате которого К. был причинен вред здоровью средней тяжести.
В связи с указанными действиями Коркина и его соучастников К. вынужден был написать расписку о передаче Коркину своей автомашины. Здесь представляет интерес, каким образом были квалифицированы действия Коркина и Рогина. Суд первой инстанции квалифицировал их действия Коркина и Рогина по п. «б« ч. 3 ст. 163 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ переквалифицировала действия Коркина и Рогина с п. «б« ч. 3 ст. 163 УК РФ ч. 2 ст. 330 УК РФ. Президиум Верховного Суда Российской Федерации согласился с решением кассационной инстанции, оставив без удовлетворения протест прокурора. Судебная коллегия обоснованно указала в своем определении, что действия виновного могут быть квалифицированы как вымогательство в случае, если предъявляемое собственнику или иному законному владельцу имущества требование передать ему или указанным им лицам определенное имущество, право на имущество либо совершить в их пользу какие-то конкретные действия имущественного характера было заведомо незаконным.
Таких обстоятельств указанного состава преступления по данному делу не установлено. Между К. и осужденными имелись имущественные отношения, поскольку за оказанную услугу по возврату задолженности потерпевший, согласно договору, был должен Коркину и другим деньги в размере 30 % от суммы задолженности АО «Конпрок». Поэтому Судебная коллегия обоснованно пришла к выводу о том, что осужденные самовольно, вопреки установленному законом порядку, с применением насилия и с угрозой применения насилия совершили действия, правомерность которых оспаривается потерпевшим, и этими действиями ему причинен существенный вред, и правильно квалифицировала их по ч. 2 ст. 330 УК РФ как самоуправство [7].
Таким образом, из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что хоть вымогательство тесно связано с грабежом и разбоем, и имеет проблемы в правоприменительной практике при разграничении с самоуправством, при всём этом оно имеет ряд отличительных характеристик, которые позволяют отграничить данный состав от других смежных составов по объективным и субъективным признакам.
Литература:
1. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 31.07.2020)"// СПС «КонсультантПлюс»;
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.12.2015 N 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве»// СПС «КонсультантПлюс»
- Чхвимиани Э. Ж. Отграничение вымогательства от смежных составов преступлений: вопросы теории и правоприменительной практики // Общество и право. 2010. № 2. С. 148.
- Кобец П. Н. Отграничение разбоя от других составов преступлений пот действующему отечественному законодательству // Символ науки. 2015. № 1–2. С. 73.
- Гэрелбаатар Д. В. Проблемы отграничения разбоя от смежных составов преступления // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2011. № 4. С. 45.
- Анненков А. В., Дадонов С. Л., Скорилкина Н. П. Отграничение самоуправства от вымогательства // Законность. М., 2001. № 5. С. 26.
- Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 12.
