Региональные особенности формирования идентичности советского Архангельска: строительство архангельского Большого драматического театра



Статья посвящена строительству здания драматического театра в Архангельске, возведение которого положило начало полной реконструкции городского центра, на многие годы изменило структуру силуэта Архангельска и привело к потере идентичности старинного города на Русском Севере. В работе рассматривается участие инженера-проектировщика — автора проекта А. П. Арешева (Ленинград) и архитектора К. А. Дулина (Москва) в строительстве городского театра.

Ключевые слова: Архангельск, идентичность города, городской драматический театр, архитекторы А. П. Арешев и К. А. Дулин.

Изменение политического строя в стране и установление советской власти на Севере значительно изменили вектор развития Архангельска.

С сентября 1921 года город стал формироваться как лесоэкспортный центр молодой советской республики. Создание треста «Северолес», расширение промышленной базы, экспортная торговля пиломатериалами и смолой сделали Архангельск крупнейшим плательщиком налогов, «валютным кошельком» СССР. Изменение планировочной структуры, расширение городских границ и массовое строительство предприятий лесной и лесохимической промышленностей привело к трансформации исторического поселения, развитию города в дельте Северной Двины без изменения планировочной структуры и морфологии центра, сформированного по регулярному плану 1794 года, утвержденному Екатериной II.

Валютная эффективность лесной отрасли, потребовала развития транспортной и инженерной инфраструктуры, увеличения жилищного фонда, объектов социальной и культурной сферы [6, Л. 5; 9, Л. 67, 83–89]. Преобразования начались со строительства спортсооружений: на месте Мичиганских бараков был сооружен современный легкоатлетический стадион (1924), Александровский сад в центре города переоборудовали в стадион «Динамо» (1926) [12; 13]. Объединенный пленум Архангельского губкома и контрольной комиссии ВКП (б) 22 марта 1928 года принимает решение о возведении в городе просветительских центров [3, Л. 30, 31, 34, 35; 4, Л. 1, 5, 9]. По мнению партийных органов самосознания советского человека, качество его быта, физического и культурного развития были факторами дальнейшего закрепления и расширения достигнутого размаха «социалистического строительства на Севере» [1; 5, Л. 7].

Трансформация облика города проходила без генерального плана.

Уже в 1930 году на заседании Севкрайкома ВКП (б) Д. А. Конторин говорил, что «чрезвычайно интенсивная застройка ведется хаотично», без плана и учета требований к планировке города [7, Л. 43–52]. Также бездумно строилось и здание «Большого городского драматического театра». Это была одна из первых народных строек, средства собирали рабочие и служащие предприятий. В финансировании участвовали фонд «Ответ Севера генералу Миллеру», комиссия по постройке Гортеатра, Краевое финансовое управление, Крайпрофсовет, Архангельская трамвайная контора, Архангельский, Вологодский и Устюгский пивзаводы и Севкрайжилхозсоюз [8, Л. 18, 18 об., 19].

Преамбулой к строительству театра послужил ряд событий.

В 1928 году в прессе вышла серия публикаций с требованиями трудящихся снести Троицкий собор, построить на его месте многопрофильный центр с театром, цирком, кинотеатром, библиотекой, выставочными и лекционными залами. «Колоссальное сооружение» должно стоять непременно на Октябрьской площади, на месте главной архитектурной доминанты города. Решение было принято, но архитектурное сооружение представляло историческую ценность, и находилось под защитой «Главнауки». Комиссия Содействия постройки Дворца культуры обратилась к местным историкам и краеведам с просьбой сделать независимое заключение о возможности сноса храма. Была острая необходимость поиска политически выверенного решения поддержки народных масс и повода обращения в Наркомпрос о разборке древнего строения [2].

Сотрудник общества краеведения В. Ивановский 9 октября 1928 года на требование построить «Дом Культуры» в центре города заметил, что центром Архангельска «нельзя считать Октябрьскую площадь». Краевед попытался объяснить, что задуманная грандиозная новая постройка «потребует уборки части сада «Освобождения», а это приведет к невозможности «устройства митингов, парадов и других собраний…» на Октябрьской площади [11, Л. 56, 57]. На решение о сносе особо ценного памятника истории не повлияло и заключение Ю. Сибирцева. Он в своей резолюции от 12 октября 1928 года писал, что собор по внешнему и внутреннему устройству представляет архитектурно-историческую и художественную ценность. Является единственным зданием в стиле барокко не только в Архангельске, но и во всей губернии. Известный историк и краевед попытался доказать, что внутреннее украшение собора представляет художественную ценность, поэтому использовать храм, перестраивать его или сносить нельзя. Он утверждал, что собор, заложенный еще в 1709 году, необходимо сохранить, как историческое сооружение, имеющее большую ценность для региона. Такого же мнения придерживалась и директор Северного краевого музея Т. Бурлакина, предлагая сделать в храме музей древнерусского искусства [11, Л. 54, 59].

Тем не менее, собор решили снести. С группой верующих расторгли договор на пользование зданием, храм продали «Северолесу» под разборку [2]. В октябре 1929 года в заметке «За культурный Архангельск», региональная газета рассказала читателям об огромном интернациональном значении города, отмечая при этом, что «по отсутствию клубов, театров, кино Архангельск представляет очень кривое «лицо СССР»…». В 1930 году создается «Строительное бюро по постройке Гортеатра» [8, Л. 21]. Учитывая природно-климатические условия северного города, начало работ назначили на весну 1931 года, а сдачу в эксплуатацию «Большого городского драматического театра» — к 7 ноября 1931 года. Торжественное открытие по разработанному 11 октября 1930 года календарному плану, утвержденному начальником строительства С. М. Шлейманом, наметили на 19.00 часов 6 ноября 1931 года [8, Л. 9 об.].

Несмотря на то, что в СМИ обсуждались эскизные проекты будущего здания еще до сноса собора (1928–1929), разборки храма (1929–1930) и до начала строительства театра (1931) проект так и не заказали. Создание проекта не предусматривал и календарный план. Потеряв два года в разговорах о необходимости очага культуры в городе и начав его строительство, появилось понимание срочного привлечения к работам архитекторов. Договор с А. П. Арешевым (г. Ленинград) на проектирование театра был заключен только 25 мая 1931 года [8, Л. 37, 37 об., 38], когда строительство началось, а большая часть подготовительных работ на площадке выполнена. Задержка с заказом проекта во многом объясняла простои и неувязки, здание, по сути, строили «с листа». Техническими руководителями строительства были назначены А. П. Арешев и А. Ф. Миронов, по разработанным должностным обязанностям они отвечали за правильность выполнения проектных материалов, смет, рабочих чертежей, консультации прораба по сложным техническим вопросам, а также за соблюдением сроков выполнения календарного плана, качеством работ и материалов.

Работы по возведению театра начались в соответствии с календарным планом, но отсутствие проекта и сметы привели к срыву сроков ввода здания в эксплуатацию. Работали в три смены, с отставанием от календарного плана и постоянным изменением графика работ (рис.1).

Рис. 1. Строительство городского драматического театра. 1931 г. Архангельск. 464,5–464,8; 3735вх. АОКМ

Инспектор КИКа Г. Ф. Штаммбург, проверяющий строительство театра, уже 4 июля 1931 года отмечает отставание в темпах и в сроках. Из его докладной записки следует, что к работам приступили вовремя: 5 мая — земляные, 20-го — бутовая кладка, 10 июня — кирпичная кладка, 25 июня — бетонные работы, но из-за отсутствия на стройке чертежей «излишне вскрыто и вновь засыпано 100–150 м3 земли». Далее он пишет, что эскизный проект поступил на стройку только 20 июня, а часть чертежей на железобетонное перекрытие — 28 июня. В акте проверки указано, что несвоевременное поступление проектной документации может остановить работы. Основная тревога инспектора касалась отставания возведения кирпичной кладки стен, выполнение которой составляло 25 % от плана: каменщики, работающие в 3 смены, вместо 100 тысяч кирпичей в день, делали только 20 тысяч [8, Л. 1–4].

Акты, служебные записки и переписка различных ведомств доказывают, что на протяжении всего периода строительства театра были проблемы с поставкой материалов. В рамках статьи сложно рассказать все факты, поэтому приведем лишь некоторые примеры. Начало монтажа бутовой кладки было назначено на 20 мая, бутовый камень поступал с опозданиями и некачественный. В актах приемки от 10 июня 1931 года комиссия фиксирует, что бут не соответствует требуемому качеству. Камень рваный, малопостелистый, с большой примесью известняка, сильно крошится, 30 % мелкие осколки, а 10 % — порошок (строительный мусор) [8, Л. 3]. Про поступивший на стройку кирпич комиссия писала, что он не соответствует требуемым параметрам. Отмечая при этом, что только 15 % может быть использовано в работе. Остальной кирпич без пересортировки в кладку «пущен быть не может» [8, Л. 4]. Срывы поставки кирпича были на протяжении всего периода строительства: 30 августа Стройбюро по постройке театра, за подписью А. П. Арешева, сообщает снабженцам о необходимости поставки 550 тыс. штук кирпича на объект в период с 1 по 15 сентября [8, Л. 12, 12 об.]. Проблемы были с гравием, кровельным железом, столярными изделиями. 27 сентября на стол руководителю КрайККРКИ Я. Т. Лаубе поступила служебная записка, из которой следует, что заказ на столярные изделия для театра, оформленный договором с указанием сроков окончания работ к 20 сентября, не размещен к исполнению. За месяц до окончания срока сдачи на стройку не поступило 9 тонн кровельного железа, 50 тыс. штук кирпича, 56 ящиков гвоздей по перечисленному номенклатурному списку [8, Л. 10, 10 об., 15, 15 об.].

Во многом срывы поставки материалов объяснимы. До выполнения проекта и рабочих чертежей составить спецификацию, сосчитать количество требуемого материала было невозможно. Позднее снабжение не справлялось с размещением заказов, увязкой поставок существующих заказов на другие объекты города с календарным планом строительства театра. Одна ошибка — несвоевременный заказ проекта театра — вела, как следствие, к срывам в производстве работ и снабжении объекта стройматериалами. Спешка при возведении здания, общая неразбериха и отсутствие квалифицированных кадров на стройке заложили ряд проблем, с которыми пришлось разбираться длительное время. Усугубило ситуацию и отсутствие специалистов в Архангельске, способных составить грамотный календарный план производства проектных, строительно-монтажных, инженерных работ и организовать последовательное их выполнение. Кроме того, как следует из актов проверки хода строительства, квалификация рабочих не соответствовала требованиям и 67 % рабочих не имели строительных специальностей [8, Л. 84].

Инспектор Г. Ф. Штаммбург в акте проверки отмечает, что работают в основном неквалифицированные рабочие, отсутствует технический персонал: нет ни одного инженера, всем строительством занимается один прораб, три техника (по одному на смену), два десятника и 7 студентов-практикантов. Особая тревога инспектора была по поводу качества кирпичной кладки, на возведение которой было необходимо 240 каменщиков и 550 подсобных рабочих. По факту кладку вели 18 профессиональных каменщиков и 120 учеников, а также 350 чернорабочих, подающих раствор и кирпич. Результаты кладки также не удовлетворяли требованиям: лучший показатель 380 кирпичей в смену, худший — 170 [8, Л. 1–4].

Сводка погодных температур на 1931 год дает информацию о средней температуре воздуха в сентябре ниже отметки 8 градусов, и понижении температуры до минусовых отметок с 18 октября. Проблемы добавляли и осадки. Работа в условиях понижения температуры, качество и скорость выполнения производственных заданий, требования к просушке ряда технологических процессов также замедляли сроки строительства и ввода в эксплуатацию театра. Отсюда календарный план переделывался несколько раз, 1 октября 1931 года он подлежал последней корректировке [8, Л. 9, 9об.]. Исходя из документа, на октябрь месяц планировалось установка кровельных ферм над партерной частью, сценой и декорационным залом, монтаж стропильных конструкций, покрытие железом и утепление кровли до 19 октября, установка дверных и оконных заполнений до 25-го, внутренние штукатурные работы к 28 октября. Все инженерные коммуникации и отопление план обязывал завершить к 1 ноября. Должен был быть закончен монтаж сценического оборудования, буфета и малярные работы к 4 числу месяца. Неизменными пунктами плана оставались последние три: открытие торжественного заседания — 6 ноября 1931 года, ответственные за сдачу объекта — А. П. Арешев и А. Ф. Миронов, общее руководство строительством — С. М. Шлейман [8, Л. 9, 9об.].

5 ноября 1931 года в преддверие торжественного открытия театра в Стройгруппу РКИ из экспертного совета КУКХА пришло письмо с предложением осмотра постройки [8, Л. 20]. Комиссия провела обследование и пришла к выводу: с технической стороны — замечаний нет, но на объекте отсутствуют «противопожарные мероприятия», поэтому комиссия посчитала проведение митинга невозможным [8, Л. 23]. Тем не менее, большой концерт и торжественное заседание с участием рабочих-строителей и общественных организаций города состоялись. Объявление о их проведении было дважды напечатано в газете «Правда Севера» в разделе «Сегодня: театры / кино»: 5 ноября объявили о торжественном концерте, 7 ноября вышла реклама под заголовком «Сегодня в новом театре».

После митинга финансирование строительства прекратилось, четыре месяца здание пытались приспособить под нужды учреждения, 27 марта 1932 года решением президиума Севкрайисполкома постройку передали дирекции «Большого городского театра». Создана комиссия по определению состояния ранее выполненных работ, выявлению недоделок и стоимости дополнительных работ, которые будут далее выполняться под руководством директора учреждения [8, Л. 25].

1 апреля 1932 года на заседании комиссии Крайисполкома проверяющими инспекторами архитектурно-строительной части проекта назначены А. Н. Зацепин, А.Березин и К. А. Дулин [8, Л. 27], которым Крайисполком приказал определить готовность к эксплуатации здания, полноту и качество проектного материала. Обследование выявило, что техническое задание на проектирование театра не выдавалось, в связи с чем определить соответствие проекта требованиям невозможно [8, Л. 28, 29, 32]. Начинается поиск виновных, пишутся докладные записки, акты обследования здания, проверяются балансы, расход материалов и средств на оплату труда. Наиболее показательным фактором полной неразберихи является отсутствие договора на строительство театра между городским Советом и подрядной организацией [8, Л. 80, 81]. Для проверки соответствия постройки проекту комиссия не обнаружила и проектной документации. Начинается переписка: 11 и 13 апреля 1932 года в Ленинград автору проекта А. П. Арешеву отправляется телеграмма, в которой просят срочно предоставить материалы и расчеты [8, Л. 34,35]. Проектировщик в письме от 13 апреля 1932 года пишет, что он несколько удивлен требованиями КрайККРКИ. Все проектные материалы, расчеты и документация (эскизный проект, рабочие чертежи, сметы), а также материалы по отдельным специальным разделам строительных работ (отопление, вентиляция, противопожарное оборудование, акустика и т. д. и записки к разделам) были представлены в Оргкомитет строительства. В случае «если требуемый материал не будет разыскан» архитектор уверяет, что восстановит утраченные листы, если ему сообщат «какие расчеты и каких конструкций» нужны [8, Л. 37,38].

В процессе комиссионного обследования были выявлены множественные нарушения. Несвоевременный заказ проекта, и, как следствие, задержка с поступлением его на стройку, приводило к частым переделкам, последующим авралам, аккордной оплате труда и удорожанию производства работ. Увеличение стоимости добавили и временные конструкции по оборудованию сцены, зрительного зала и буфета для открытия театра к 7 ноября [8, Л. 78]. Руководитель КрайККРКИ Я. Т. Лаубе в служебной записке от 13 мая 1932 года докладывает в Крайисполком о перерасходе средств. Поясняя, что сверх нормы потрачена сумма от 350 до 830 тыс. рублей в зависимости от сметы, которую надо считать рабочей: первоначальную на 3233 тыс. рублей (по расчетам архитекторов) или ориентировочную на 2520 тыс. рублей, и урезанную Крайисполкомом до 2100 тыс. рублей [8, Л. 57, 78]. Перерасход на строительство составил 3,02 % (от ориентировочной сметы) при допустимом показателе — 1,2 %, в том числе здесь присутствовали и расходы на преждевременное открытие театра к 7 ноября 1931 года. Для проведения митинга и концерта были выполнены планшет сцены, временные полы в зале, деревянные ступени, поручни на лестничных маршах, проведена меблировка [8, Л. 58, 78]. Сверка затраченных средств и выявление необходимых ассигнований на доделку театра на 1 мая 1932 года выявила 825 тыс. рублей дополнительного финансирования. Общий свод капиталовложений при кубатуре театра в 66 860 м3 составил 48,95 руб / м3 или 3273 тыс. рублей, что доказывало верность первоначальных расчетов проектировщиков [8, Л. 81–88].

В процессе проверки было написано три акта с правками трех ревизоров. Суть документов поражает выводами и заключением. Комиссия пишет, что, несмотря на задержку рабочей документации, которая поступала на объект частями, острый недостаток рабочей силы, проблемы с комплектацией материалов и отсутствие постоянного технического контроля, здание театра построено за 9 месяцев только за счет «ударных темпов, энтузиазма рабочих и технического персонала» [8, Л. 87].

Определив сумму дополнительных вложений, разрабатываются новый календарный план, перечень работ и сметы. Уже 3 июня 1932 года крайисполком направляет документы в адрес РКИ для ознакомления и заключения по существу. 27 июня приходит ответ, что доделка инженерных коммуникаций здания «остро необходима», работы по наружному оформлению и украшению главного фасада башенными часами и панно перенести на 1933 год [8, Л. 89, 90.]. Все внутренние работы с жесточайшей экономией средств были закончены. Официально театр открыли 27 октября 1932 года.

С 1932 года идеи архитекторов «русского авангарда» были признаны буржуазными, а конструктивистские постройки, после проведенной негласной реформы в архитектуре страны, мягко говоря — нежелательными. Театру Архангельска нужен был новый образ, средства на изменение облика Крайисполком и РКИ в 1932 году не согласовали [8, Л. 90, 90об.].

Дирекция театра, озабоченная внешним видом здания, в течение первых трех месяцев 1933 года пытается решить вопрос с архитектурным оформлением экстерьера. Пишутся запросы, ведутся устные переговоры с Краевой проектной конторой СКЖКС, согласие не удалось получить и от других организаций города, поиски архитектора в Москве также не увенчались успехом [8, Л. 89, 91–93 об.]. Руководству театра пытаются помочь специалисты РКИ, они обращаются за помощью к архитекторам А. А. Полякову и К. А. Дулину [8, Л. 95, 95 об.]

Рис. 2. а). драматический театр и сквер перед театром с фонтаном в центре (1935); б, в) замена фонтана на памятник В. И. Ленина. (Г. В. Нерода. 1937). 463,24; 464,27 вх. АОКМ; [2].

После длительных переписок Дулин дал согласие на участие в оформлении фасадов театра, но проволочки с финансированием отложили приезд специалиста, потом здоровье архитектора не позволило выехать на объект, в августе 1933 года Капитолий Абрамович умер. В результате было принято решение о создании группы проектировщиков при Краевой проектной конторе [8, Л. 97]. Здание оштукатурили, окрасили в белый цвет. И до первой реконструкции (1964–1967) театр сохранял свой конструктивистский облик и был единственным неизмененным зданием эпохи «русского авангарда» в Архангельске (рис.2).

В июне 1933 года в театре началась новая ревизия, были выявлены серьезные нарушения при производстве работ по достройке театра, перерасходы и нарушения кассовой дисциплины. В перерасход входили и 105 тыс. рублей — траты на открытие 7 ноября 1931 года, на приспособления и постановку балета в марте 1932 года, оперетты в июле 1932 года, драмы 1 октября 1932 года. Все расходы на приспособление здания «целиком отнесены на строительство», — писал в своей служебной записке прораб по доделке театра [8, Л. 103, 104]. Начальник строительства по достройке театра за злоупотребления и окружение себя работниками из административно-высланных снят с должности и привлечен к судебной ответственности [8, Л. 108]. Директору театра дали строгий выговор [8, Л. 112]. С августа 1933 года театр возглавил другой руководитель [8, Л. 116].

Ремонтные работы и благоустройство сквера продолжалось еще три города. Перед театром соорудили фонтан, позднее замененный на памятник В. И. Ленину (рис. 2).

Театр к настоящему времени пережил две реконструкции, современный вид здания далек от начального. Балкон, задуманный А. П. Арешевым и выполнявший роль трибуны на всех митингах, празднованиях и спортивных мероприятиях, утрачен (рис.3). В сквере театра на историческом месте собора стоит камень с табличкой о событиях 1929 года, как напоминание о сносе главного высотного сооружения города.

Рис. 3. Архангельский драматический театр им. М. В. Ломоносова. 2024. Архангельск. Фото Акишевой В. Д.

Разрушение Троицкого собора положило начало сносу культовых построек разных конфессий XVII — начала ХХ веков, с 1929 по 1936 годы уникальный силуэт города был нивелирован [10, Л. 55]. Изменился центр города, были разобраны три фасада Гостиного двора и павильон домика Петра I (арх. А. А. Каретников), монумент императора, украшавший набережную, демонтирован, на его месте установлен памятник жертвам интервенции, Домик великого царя — реформатора перевезен в музей «Коломенское». Полностью была разрушена композиция Ломоносовской площади, перестроены дом губернатора, здания городской Думы и Присутственных мест. На месте городского катка соорудили главпочтамт, рядом построили магазин и госбанк. С 1929 года началась эпоха потери исторической и архитектурной идентичности города, к 1990-м годам Архангельск перестроили в духе новой эпохи, постепенно каменные сооружения вытесняли деревянный Архангельск, изменяя структуру каркаса, облика и силуэта исторического поселения.

Литература:

1. Акишева В. Д. Особенности возведения зданий в Архангельске в 1920–1930 годы на примере строительства городского театра: по материалам региональных архивов // Наука, образование, экспериментальное проектирование — 2024: материалы научно-практической конференции, 3–7 апреля 2023 г.: Сб. тезисов. В 2 т. Т. 1. Москва: МАРХИ, 2023. С. 79.
2. Бронникова Е. П., Ефремова С. А. Архангельск-век минувший /Е. П. Бронникова, С. А. Ефремова — Текст: непосредственный / Архангельск: ОАО ИПП «Правда Севера», 2009. 472 с.
3. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 283. Оп. 1. Д. 36.
4. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 283. Оп. 1. Д. 50.
5. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 283. Оп. 1. Д. 56.
6. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 283. Оп. 1. Д. 62.
7. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 290. Оп. 1. Д. 950.
8. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 290. Оп. 1. Д. 953.
9. ГААО. ОДСПИ. Ф.п — 290. Оп. 1. Д. 1079.
10. ГААО. Ф.р — 1851. Оп. 1. Ед. хр. 78. Л. 55.
11. ГААО. Ф.р — 2838. Оп. 2. Ед. хр. 5. Л. 56–57.
12. Ефремова, Н.В., Ефремова С. А., Потеряев Н. В. Страна здоровья: страницы истории архангельского спорта /Н. В. Ефремова, С. А. Ефремова, Н. В. Потеряев — Текст: непосредственный/ Страна здоровья: страницы истории архангельского спорта. — Архангельск: ОМ-медиа, — 2010. — С. 56.
13. Ефремова Н. В. Прародитель комплекса ГТО / Н. В. Ефремова — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2023. — № 5 (452). — С. 304–309. — URL: https://moluch.ru/archive/452/99646/ (дата обращения 01.05.2024)