В статье автор исследует вопрос о важности образа учителя для формирования общественной мысли и влияние на общество в Европе во времена классического средневековья.
Ключевые слова: учитель, образование, средневековье, общество.
Образование в средневековой школе представляло собой сложный процесс, характеризующийся огромным количеством трудностей. Недостаток учебников низкого качества, написанных слитно без знаков препинания, обучение исключительно на латинском языке делали учебный процесс крайне сложным для учеников. Учителю предстояло передать знание, а вот его понимание и усвоение полностью зависело от ученика. Популярными методами обучения были заучивание и повторение образцов. Считалось, что выносливость является ключевым фактором для успешного освоения католического школьного материала. Известен был девиз средневековой школы, гласящий: «Чем больше школяры напишут букв на пергаменте, тем больше ударов они нанесут силам зла» [1].
Образовательный процесс в средневековой школе был основан на применении физического воздействия, а именно, использовании розги как метода наказания. В некоторых регионах, например, в Германии, учеников регулярно отправляли с учителем в лес для сбора палок, которые затем применялись для наказания. Таким образом, физическое воздействие считалось неотъемлемой частью образовательного процесса и основным средством воспитания, на которое часто прибегали учителя. Не случайно розга стала символом средневековой школы и выражением ее особенностей. Понятие «получить образование» в то время часто ассоциировалось с жизнью и становлением под влиянием учительской дисциплины и розги [2, C. 81].
Винсент из Бовэ выделяет значительную роль учителя в процессе воспитания. Он считает, что ключевое значение имеет четкость в обучении, которая способствует взаимопониманию между учителем и учеником. Автор утверждает, что для успешного обучения необходимо, чтобы обучающий владел пятью качествами — понятностью высказываний, краткостью, полезностью, приятностью и способностью передавать зрелые идеи. Требуется, чтобы учитель обладал опытом и обладал собственным методом обучения. В его труде подчеркивается, что одной из преград в успешной передаче знаний является сам ученик. Автор идентифицирует в этом «семь пороков жизни» — гордость, зависть, гнев, печаль, жадность, похоть и излишняя привязанность к удовольствиям [3, C.124].
Ряд исследователей, ссылаясь на работу Гуго «Дидаскаликон», отмечают, что существуют три препятствия на пути образования — нерадивость, недостаточное разумение и рок. Он добавляет к ним «беспокойство тела и любопытство глаз». Ссылаясь на мнение Боэция, автор считает, что лучше для ученика посвятить себя изучению механики, чем попадать под угнетающее бремя нерадивости. Чтобы преодолеть недостаточное разумение, он ссылается на Гуго, который указывает, что многие учащиеся либо не знают правильного способа обучения, либо не желают его узнать, что приводит к недостатку мудрости среди них. А в борьбе с роком ученику могут помочь финансовая поддержка и материальная помощь со стороны учителя.
Винсент из Бовэ и Иоанн Солсберийский признают, что существуют частные препятствия в образовательном процессе, такие как недостаточное восприятие материала и ограниченные способности обучаемого из-за слабости интеллекта. Они считают, что использование антигуманных, но допустимых в современных условиях методов воспитания школьников может быть оправданным и эффективным, если это необходимо. Иоанн отмечает подход Бернарда, который поощрял некоторых учеников к усердию через упреки, а других — через физические наказания, утверждая, что благодаря постоянным тренировкам память улучшается, а таланты совершенствуются. Устав Св. Бенедикта Нурсийского подтверждал необходимость использования строгих средств для исправления поведения мальчиков, совершивших грехи по причине недостаточного возраста или разумения, дабы помочь им излечиться.
Следовательно, использование розог в образовании понималось не как жестокое избиение, а как средство стимулирования усердия и, главное, как метод лечения, который, несмотря на свою неприятность и горечь, способствовал выздоровлению и спасению. Из этой перспективы физическое воздействие розгой рассматривалось как обоснованное и нравственное педагогическое средство. Выражения «учиться» и «ходить под розгою» были воспринимаемы одинаково. Такой подход к использованию розог в образовании и отношение к учителю как к «привилегированному тирану» продержались в обществе в течение длительного времени [4, P. 37].
Образование в средние века, основанное на церковных принципах, осуществлялось в христианских семьях и в церковных учебных заведениях. В церковных школах учеников учили строгой дисциплине и проповедовали важность аскетического образа жизни. Применение суровых наказаний основывалось на убеждении, что они помогают укрепить самоконтроль и способствуют спасению души. Такие меры предпринимались с целью изгнания злого начала из человека и облегчения его духовного очищения от грехов [5, P. 98].
Церковные образовательные учреждения в период средних веков разделялись на различные типы, такие как монастырские школы (внутренние и внешние), кафедральные (или соборные) и приходские. Внутри монастырских школ обучались мальчики, которых родители отдавали на обучение или возлагали духовные обязанности и которые проживали в монастырях. В программе обучения церковных школ отражен влияние античной культуры, включая семь свободных искусств и методы обучения, характерные для средневековых учебных заведений. Церковные школы занимали лидирующие позиции среди образовательных учреждений в средневековой Европе.
В городской системе образования акцент делался на объединении общего образования с профессиональной подготовкой. Практическое образование, нацеленное на прикладные навыки, доставалось преимущественно бедному населению, не имевшему доступа к организованному обучению в школах. Основную аудиторию такого образования составляли крестьяне и мелкие ремесленники, чьи дети воспитывались через повседневный труд на приусадебном участке, в поле или в мастерской. Таким образом, работа и обучение труду взаимосвязывались, ставя перед собой цель развития практических навыков. Формирование элементарных умственных навыков у детей в данном контексте не являлось приоритетом [6, P. 119].
При обучении в условиях, описанных выше, сталкиваются с серьезными трудностями — недостаток учебных материалов и учебников требует группового обучения, необходимо хорошо запоминать материал, чтобы иметь его всегда под рукой, потому что невозможно было получить какие-либо справки. Несмотря на эти проблемы, обучение навыкам письма было более легким и увлекательным. Учителя использовали небольшие деревянные таблички с восковым покрытием, называемые церах или церакулы, которые можно сравнить с прототипами современных записных книжек. Процесс заключался в том, что учитель писал буквы на табличке, а ученики копировали их, заполняя табличку полностью. Высокий спрос на такие таблички хорошо иллюстрируется наличием специального цеха мастеров в Париже в конце XIII века, которым было строго запрещено использовать хитрости, такие как добавление сала в воск, под угрозой королевского наказания в виде штрафа в пять су [7, P. 123].
В учебных заведениях, предназначенных для внутренних кругов, программа образования была более широкой. Дети из общественно-политической знати получали воспитание, соответствующее рыцарским стандартам. Им даровали навыки, охарактеризованные как «семь рыцарских добродетелей», среди которых были умение верховой езды, плавания, владения копьем, мечом и щитом, фехтования, охоты, игры в шахматы, стихосложения и мастерства на струнных музыкальных инструментах. До семи лет детей воспитывали в семье, а подготовку по упомянутым добродетелям старший сын феодала получал при дворе вышестоящего сеньора, куда его отправляли в возрасте семи лет. Младшие сыновья феодала оставались дома, продолжая совершенствование в рыцарских делах. Даже базовое грамотное образование до XII века не являлось обязательным для них. В 21 год юноша мог претендовать на звание рыцаря.
Вместе с обучением навыкам чтения и письма в школах придавалось значимое значение познанию латинской грамматики. Учеников учили различать различные части речи, суффиксы, префиксы, падежи, флексии, частицы, правильно склонять и спрягать слова. Традиционные учебные материалы, включая работы Эзопа и сборники мудрых высказываний, которые приписываются римскому философу Катону Старшему, использовались для обучения грамматике. Учебные пособия обычно были организованы в форме диалога между учителем и учеником и содержали базовые сведения по грамматике. Далее студенты проходили более гасцктильный курс грамматики, начиная с изучения работ римского грамматика Присциана, таких как «Priscianus maior» и «Priscianus minor», или использовались учебники другого римского грамматика Элия Доната конца IV века — «Ars grammatica maior» и «Ars grammatical minor».
Литература:
- Энрике II. Грамота об учителях: [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Spain/XIV/1360–1380/Enrike_II/text.phtml. (Дата обращения: 12.04.2024).
- Григорьева И. Л. Оксфордский гуманизм рубежа XV-XVI вв. и контакты с ним Эразма // Университеты Западной Европы: Средние века. Возрождение. Просвещение. Иваново, 1990.
- Руяткина Т. М. Учитель в ренессансной Англии: ожидания и проблемы // CM. 2008. № 1.
- Manning A. The household of Sir Thomas More. London, 1920.
- Simon J. Education and society in Tudor England. Cambridge, 1966.
- Seebohm F. The Oxford Reformers. London, 1938.
- Routh E. Sir Thomas More and his friends. 1477–1535. Oxford, 1934.
- Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений / Пер. с лат. А. Никольского: В 2 ч. СПб., 1834. Ч. 1.
